Е. Ф. Шмурло. Даясдымих шагом и всячески затрудняли общение с посторонними лицами

Даясдымих шагом и всячески затрудняли общение с посторонними лицами.

Цорча русского языка.

Насколько татарский язык внедрился в обиход русской речи, служа, кроме того, посредником еще и для других слов восточного Происхождения (персидских, тюркских), можно судить по нижесле­дующим примерам, которые все же далеко не исчерпывают всего материала, ставшего достоянием русского словаря

1) Бытовые: артель — толмач — ханжа (от хаджи* паломник, побывавший в Мекке) — киса (сундук) — калита (кошель) - тюфяк — буерак — магарыч — ясак (дань) — ям (почтовая стан­ ция) — якшаться (от якши' хорошо) — набат.

2) Одежда: армяк — азям — бешмет — зипун — чекмень ~ жупан, чепан — кафтан — ферязь — малахай — сарафан — шарова­ры — колпак — кушак — халат.

3) Обувь: башмак — ичиги.

4) Ткани: камка — кармазин — обьярь — тафта — бязь — алта- баз — зорбаф.

5) Вооружение: куяк — мисюрка — еловец — саадак — барабан.

6) Обстановка военно-полевой жизни: кош — кошевой - бога­
тырь — есаул — ясырь (пленник) — бунчук — караул — вьюн - хо­
мут — аркан — чепрак — буран.

7) Драгоценные камни: алмаз — бисер — жемчуг — топаз -
яхонт — яшма.

8) Торговля: базар — барыш — аршин — товар — алтын — день­ га — казна — тамга — пай (т. е. доля).

9) Строения: амбар — чердак — сарай.

10) Города: Касимов — Тула (в честь ханши Тайдулы) — Тюмень

11) Огород: бакча - арбуз

Просвещение.

1. Упадок просвещения. Волна татарского нашествия 1237- 1240 гг. вместе с городами, селами и их населением, смела также и культуру, значительную часть того духовного богатства, что русские люди с таким трудом взращивали и накапливали за прежние века в Развалинах лежали церкви, монастыри; закрылись основанные при Них и без того немногочисленные училища; погибли иконы, церковная Утварь, — плоды зарождавшегося русского искусства; много всякого Р°Да книг, богослужебных, поучительных и светского содержания, ^сгорело в пожарах, бессмысленно уничтожено и развеяно по ветру Церкви и монастыри были теми культурными уголками, где немногие ^Л1оДИ, единичные личности с любовью собирали рукописи и книги, Менявшие им нынешние наши библиотеки, где они искали умственной ^ПиЩи и, взамен, сами вносили духовный вклад в общее дело просве-

щения и образования. И чем количественно меньше было на Ру^си такого накопленного богатства (а его, действительно, было вообще немного), тем драгоценнее было оно, тем чувствительней и невозна-градимей сказывалась его утрата. С разгромом культурных уголков не только гибнул запас духовного богатства — труднее стало восста­ навливать утраченное: повсюду сказывался недостаток в средствах, в людях, подготовленных к культурной работе; татарщина же, та ду­ ховная атмосфера, в какой пришлось жить русскому человеку на протяжении двух с половиной веков, ослабила в нем и самый импульс т. е. самую потребность и побуждение к такому восстановлению

2 Западная Европа и Московская Русь — два особых мира В XV в. вся Западная Европа переживала блестящие годы Возрож­ дения; там в эту пору совершался один из тех величайших умственных переворотов, которые составляют эпоху в жизни человечества, — и хоть бы какой живой отголосок его донесся до Московской Руси! Хоть бы малейший краешек истины раскрылся перед нею! Московская Русь ничего не знала ни о Саванароле и Гусе, ни о Медичах, ни о гуманистах, ни о политических теориях Макиавелли. Когда же Максим Грек вздумал было приоткрыть немного ту завесу, что скрывала от русского человека чуждый ему мир, то слова его прозвучали чем-то диким и уродливым и стоили ему долгих лет заключения.

Не знала Московская Русь Запада; но и Запад тоже не знал ее ему приходилось «открывать Америку» не только за Атлантическим океаном. В I486 году из Германии ко двору Ивана III приехал рыцарь Поппель и заверял, будто там о Московском государстве имеют настолько смутное представление, что считают великого князя Ивана вассалом польского короля. Поппель, несомненно, преувеличивал, и даже всего вероятнее, просто соврал для красного словца, и все же не только в конце XV века, но и много позже, в начале XVII столетия, «далекая Московия» для многих в Европе все еще оставалась далекою- книга Маржерета о России, выпущенная в свет в 1607 году, явилась настоящим открытием для французского читателя, который впервые по этой книге составил себе хоть некоторое, сколько-нибудь ясное представление о Московском государстве.

Дата добавления: 2014-11-25