КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Влияние раннего социального и интеллектуального поощрения на игру
Вопрос о том, в какой степени и насколько непрерывно опыт, полученный в младенчестве, влияет на последующее поведение, изучался в различных ситуациях и у разных видов животных. На результаты оказывали влияние интенсивность, частота и тип подобного опыта, возраст, в котором он был получен, а также возраст, в котором в поведении изучались наследственные и видовые различия. Прийти к общим выводам при таком разнообразии затруднительно. В отношении детей большая часть информации (видимо, самой надежной) получена при сравнении благополучных детей с детьми, помещенными в воспитательные учреждения из-за смерти, болезни или отсутствия родителей. Почти во всех ранних исследованиях отмечено серьезное отставание детдомовских детей в умственном развитии, социальных умениях и развитии речи по сравнению с детьми, воспитывавшимися в семьях (Bowlby, 1951). Отмечалось, что детдомовские дети апатичны, безразличны к окружающим и гораздо меньше играют, чем обычные дети. В игре они отличаются неопытностью, стереотипностью поведения и отсутствием выдумки. По первоначальной общепризнанной точке зрения, это вызвано отсутствием материнской заботы и любви. Эти исследования сейчас подвергаются критике с точки зрения недостатков методологии. Данная критика оказала мощное воздействие на общественное мнение и привлекла внимание к некоторым реальным проблемам, спрятанным за темой «материнской депривации» (Clarke, 1960; Yarrow, 1961). Среди этих проблем — недостаток игрушек, отсутствие социальной и интеллектуальной стимуляции, редкие оборванные контакты с разными воспитателями, загруженными делами, малая возможность установить прочные отношения с кем-нибудь из них. В воспитательных учреждениях старого типа был относительно малочисленный и часто меняющийся персонал, загруженный хозяйственными делами, не имевший совсем или имевший очень мало времени на разговоры и игру с каждым отдельным ребенком. Гигиенические правила запрещали воспитателям касаться маленьких детей, возиться с ними, а из-за недостатка средств оснащение детдома было весьма скудным. Ранний детский опыт до усыновления (удочерения) мог включать знакомство с жестокостью, пренебрежительным отношением, суровыми противоречивыми дисциплинарными требованиями, недоеданием, скудной окружающей обстановкой или их комбинацией. Подобные условия и порождали некоторые различия между этими детьми и детьми из нормальных семей. Возможно также, что в воспитательные учреждения попадало (пропорционально) большее количество детей с генетическими недостатками. Главный вопрос заключается в том, что больше всего определяет неблагоприятные последствия и насколько они постоянны. Например, чем вызвано относительное отсутствие спонтанной игры, стереотипное раскачивание, отсутствие изобретательности в игре, отмеченные у ряда депривированных детей,— недостатком стимуляции, чувством печали или невозможностью получить сильные эмоциональные и социальные стимулы для любознательности, игры и научения? Могут ли они, даже после длительной ранней депривации, через соответствующее обучение достичь нормального уровня? В ранних исследованиях особый упор делался на отсутствие возможности стимуляции. Белые стены, светлые чистые комнаты, отсутствие игрушек и взрослых, с которыми можно поиграть, минимальное количество тактильных контактов — эти условия, присущие большинству прежних воспитательных учреждений для маленьких детей, сходны с условиями чувственной изоляции. Это легко может объяснить вялость, апатию и задержку развития детей, которым предоставлен отличный уход, с физиологической точки зрения. Современное сравнительное исследование детей из воспитательных заведений по сравнению с детьми из семей обнаружило много различий в количестве стимулов между этими двумя группами (Provence, 1962). Ребенок в приюте видит свою кроватку, собственные руки, игрушки, дрУ" гого ребенка и может разнообразить эту картину, лишь ворочаясь в своей постельке. Ребенка, растущего дома, чаще берут на руки, тискают, разговаривают с ним. Воспитатели стараются производить как можно меньше шума, и малыши мало плачут и лепечут. Малыши из приюта редко покидают свою ясельную ком- нату, они лишены прогулок и поездок на машине, которые составляют часть жизни детей, живущих в семьях. Самые большие различия между этими группами отмечены в языковом развитии, социальных навыках и, наконец, моторном развитии. Это часто отмечают исследователи (Freeberg, 1967). Детдомовские дети меньше занимаются звукоподражанием, меньше интересуются выбором игрушек и исследованием окружающей обстановки, меньше играют. Они начинают играть со своими руками в положенном возрасте, но за этим не следует обычное развитие этой деятельности, как у домашних детей. У детей, впоследствии усыновленных, наблюдаются заметные улучшения. Улучшения всех видов навыков наблюдались у детей, которые первый год жизни провели в детском доме с чрезвычайно скудной окружающей обстановкой, а потом были переведены в дневные ясли с относительно более стимулирующим окружением (Dennis, 1957). Дополнительный опыт, даже весьма недолгий, привел к улучшению в результатах тестирования депривированных детей (Sayegh, 1965). Разница в уровне стимуляции ^окружающей обстановки детского учреждения по сравнению с семьей отмечалась даже и в современных, хорошо оснащенных детских домах. За определенный период наблюдения с 3-летними домашними детьми обычно разговаривали пять раз в день, кормили четыре раза, играли не меньше семи раз, чаще брали на руки, давали много разных игрушек. У детдомовских 3-летних детей есть одна-единствен-ная игрушка, привязанная к кроватке (Rheingold, 1961). Без сомнения, детдомовские дети спонтанно играли со своими руками почти так же часто, как домашние дети с игрушками, и манипулировали предметами, которые им давали. Их «социальная отзывчивость» по отношению к экспериментатору была заметно выше, чем у домашних детей. Мы не можем с уверенностью сказать, с чем это связано: с большей социальной депривацией или с неумением в отличие от домашних детей различать знакомые и незнакомые лица. Все, что мы выяснили, — это различие в социальной реакции. Итак, сравнительные исследования показали, что дети из более стимулирующих детских учреждений успешнее проходят все виды тестов, чем дети из более депривирующих учреждений (Mussen, 1963). Важную роль играет то, насколько воспитатели учат, играют и обращают внимание на каждого ребенка, а также наличие разнообразных игрушек и игровых материалов. Стремление к игре и исследованию окружающей обстановки растет в стимулирующем окружении. Вряд ли главным в материнской заботе является сенсорная стимуляция детей с помощью разнообразия игрушек, которые они видят и трогают, объектов, за которыми наблюдают, и голосов, которые они слышат. Забота о ребенке разными людьми, а не одним человеком, также изучалась в качестве возможного действующего фактора (Rheingold, 1961). Экспериментатор в течение 2 месяцев нянчил 8 из 16 детдомовских детей: кормил, купал, менял пеленки, играл с ними. За другими 8 детьми ухаживали в обычном режиме детского учреждения: к ним приходили сменяющиеся нянечки. Через 2 месяца «экспериментальные» дети были гораздо более социально отзывчивы, чем контрольная группа, хотя до начала эксперимента их уровень был ниже нормы. Впрочем, в израильских киббуцах дети воспитываются многими няньками одновременно и в юношеском возрасте никаких отклонений при тестировании не выявляют (Rabin, 1962}. Это противоречие можно объяснить многими причинами. Если совместное воспитание является принятой социальной нормой, от которой ожидаются высокие результаты, то и отношение взрослых, ухаживающих за детьми, и соответственно детали их отношения к детям обязательно будут лучше. Совсем других результатов можно ожидать, если общество относится к общественному попечению как к «меньшему из зол», а дети в таких заведениях воспринимаются как достойные жалости объекты благотворительности. Матери в киббу-це видят своих детей только короткое время и не ухаживают за ними, но все же видятся с ними постоянно. Воспитатели в киббу-це не сменяются так быстро и т. д. Некоторые исследователи выделяли недостаток тактильных контактов как главный отрицательный фактор развития детей. Впоследствии этот подход подвергся критике как бездоказательный. Однако исследования Харлоу показали, что детенышам обезьян нужно цепляться за что-нибудь мягкое, так что вопрос о тактильном контакте будет пересматриваться. Знакомые, неизменно повторяющиеся, привычные сочетания звуков, знаков, запахов и вкусовых ощущений, исходящие от матери, могут стимулировать или способствовать развитию восприятия младенца, а также ослабить его страх и волнение, благотворно влияя на развитие слабо организованной нервной системы ребенка. Известно, что испуганные молодые шимпанзе цепляются за других обезьян или знакомых им людей, что устраняет или по крайней мере уменьшает стресс (Mason, 1964). Физический контакт, снимающий стресс, возможно, служит также и фактором привязанности матери и младенца. Впрочем, контактные игры между матерью и ребенком почти наверняка происходят и тогда, когда ребенок не испуган. Эти игры скорее стимулируют, чем успокаивают младенца. Тактильные контакты между матерью и ребенком можно разделить на два вида. Испуганный ребенок реагирует, когда мать крепко обхватывает его руками, и прижимается к ней как можно плотней. В игре ребенок уклоняется от объятий, он прижимается к матери, трется, карабкается, прыгает по ней и тому подобное. У обезьян такой тип игры называется «исследовательский». Ребенок тоже исследует свою мать, но в том, как ребенок прижимается к матери, трется о ее тело, карабкается и прыгает по ней, видна большая уверенность и смелость, тогда как «исследовательским» движениям свойственна большая неуверенность и осторожность. Движения ребенка больше похожи на демонстрацию обладания или утверждение господства, а также на удовольствие от слабой физической встряски, вызванной его действиями. Легкое физическое воздействие, как и любая медленно возрастающая стимуляция, служит «вознаграждением». Согласно исследованию, проведенному в бывшем СССР, привязанность ребенка к своей няне больше зависит от разговоров, улыбок и других подобных форм стимуляции ребенка, чем от кормления и ухода за ним (Kistyakovskaya, 1965). Подобные выводы сделаны на основе экспериментов со щенками. Легкие формы стимуляции, видимо, важны для развития социальных «связей». В развитии привязанности ребенка к матери пока не выяснено сравнительное значение таких факторов, как телесные контакты, сосание груди, кормление, смягчение неудобств, успокоение, а также стимулирующих контактов: агуканья с младенцем, привлечения его взгляда, касаний, разговоров и игр с ним, а также значение их частоты и интенсивности. Нам уже многое известно о сигналах, понятных ребенку в различных видах контактов со взрослым, и об их взаимодействии с детским репертуаром приобретенных и спонтанных ответных реакций. Но для того чтобы оценить их относительную значимость, необходимо провести гораздо более подробное исследование. Игра с младенцем может способствовать его привязанности к матери, создавая соответствующую социальную ситуацию, или его восприимчивости и развитию тенденции к познанию через стимуляцию. В любом случае это может способствовать тому, что ребенок будет больше играть. Справедливо и обратное: социальные стимулы важны для научения маленьких детей (Stevenson, 1965) и, возможно, для игры. Неоднократно высказывалось предположение, что они развиваются исключительно из привязанности ребенка к матери или к тому, кто ее замещает. В теории научения это легко объясняется принципом, гласящим, что реакции, выученные в одном наборе стимулов, будут обобщены в другие в той степени, в которой они напоминают или ассоциируются с первоначальным набором. Также считается, что дети, у которых в младенчестве не было эмоциональной привязанности к матери или другим воспитывавшим его взрослым, впоследствии не смогут сформировать длительной привязанности к сверстникам {Bowlby, 1951). У людей с эмоциональными нарушениями, людей эмоционально «поверхностных» семьи разрушаются чаще, чем у их более удачливых сверстников. Существуют и другие неблагоприятные условия. Болезненные дети проявляют преувеличенное, беспокойное, кратковременное дружелюбие к любому встреченному ими взрослому, а также неопределенный краткий интерес ко всем предметам. На игровой площадке такие дети одну за другой берут в руки и отбрасывают игрушки, даже не пытаясь заняться последовательной конструктивной игрой, индивидуальной или коллективной. Это крайние случаи, проявляющиеся только у конституционально лабильных детей или детей со специфическими, не обязательно очевидными мозговыми травмами; подобное поведение может проявляться в тех случаях, когда на ребенка воздействуют неблагоприятные факторы, и он чувствует себя несчастным или сбитым с толку. Согласно исследованию Харлоу, в отношении социальных реакций детенышей обезьян по отношению друг к другу, пребывание с другими детенышами для них не менее важно, чем пребывание с матерью. Что касается детей, то существует исследование группы детей, которые длительное время испытывали депривацию, находясь вместе при постоянной смене воспитателей. В результате у детей сформировалась сильная и длительная привязанность друг к другу (Freud, 1944). Вопрос о том, возможно ли изменить или полностью сгладить опыт, полученный в детстве, является спорным. Ответ может полностью зависеть от физических и физиологических механизмов, на которых базируется долговременная память. Если процессы функционирования долговременной памяти зависят от химических изменений в головном мозгу, что кажется вполне вероятным (Gaito, 1961; Landauer, 1966), то они могут стать недоступными, «выцвести» или распасться на части и не привести к нужным переживаниям. Сейчас у нас нет возможности подробно рассматривать эти вопросы. Отметим лишь, что прошлый опыт по-разному отражается на неопытном и опытном мозгу. Важно исследовать поддающиеся измерению факторы воздействия на поведение, что, может быть, связано с прошлым опытом, а также с тем, как долго и при каких условиях они оказывают влияние. Из доступных свидетельств о влиянии вредных воздействий на измеримое поведение детей, лишенных социальной и интеллектуальной стимуляции, известно, что до половозрелого возраста существуют все показания к тому, что забота по исправлению такого положения может привести к неожиданно превосходным результатам. Это важно отметить хотя бы для того, чтобы указать на неточность современных измерений поведения.
Дата добавления: 2014-11-16; Просмотров: 472; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |