Основные парадигмы в развитии естественнонаучного знания 1 страница

Естествознание — совокупность наук о природе как единой целостности. Естествознанием изучаются природные объекты и происходящие в них про­цессы. Многие из них существуют относительно автономно и не связаны с че­ловеческой деятельностью. Но в настоящее время естествознание включает в предмет своего познания и объекты, созданные человеком. Так, химиками синтезируются вещества, которые в природе не встречаются. На основе до­стижений физики, химии и биологии создаются технические средства и тех­нологии современных материальных производств. Все это также является предметом исследования естествознания. В него включается анализ понятий и положений, касающихся отмеченных выше предметов и процессов, обосно­вание теорий их функционирования и развития. В силу этого в естествознании пыделяются эмпирический и теоретический уровни научного исследования и знания. Каждый из названных уровней имеет свои познавательные методы. Используя их, естественные науки дают объективные знания о природе. Это знание может подвергаться проверке. Оно не зависит от субъективных жела­ний, ценностных установок, нравственных ориентации человека.

Природный мир представлен живыми и неживыми объектами. Поэтому ес­тествознание с момента своего возникновения развивалось по пути дифферен­циации и обоснования различных предметных областей исследования. Каждая из них была ориентирована на изучение относительно изолированных природ­ных явлений. Эта особенность естествознания характерна, прежде всего, для этапа классической науки. В тот период формировались отдельные естест­веннонаучные дисциплины. Становление дисциплинарной структуры естест­вознания — одна из закономерностей классического этапа его развития. Ее проявление типично и для современного естествознания. Но определяющей особенностью нынешнего этапа является ориентация науки на исследование развивающихся системных объектов, человекоразмерных комплексов, систе­мы «общество — природа» и т.д. Это приводит к усилению межпредметных взаимодействий в комплексе естественных наук, углублению связей между естествознанием и гуманитарным знанием, утверждению универсальных ме­тодологических установок (детерминистской, системной, эволюционной, ко-эволюционной, экологической, синергетической и др.).

В своем развитии научное познание природы проходит ряд этапов. Ста­новление первых научных программ в классическом естествознании в ходе первой научной революции относится к XVII—XVIII векам. Лидирующее по­ложение в этом процессе принадлежало физике, и прежде всего классической механике, в русле развития которой происходило формирование и разверты­вание не только понятийного аппарата, методологического инструментария для специальных исследований, но и научной рациональности в целом, расце­нивавшейся в качестве одной из важнейших ценностей в человеческой жиз­недеятельности. Успехи механики, являвшейся тогда единственной матема­тизированной областью естествознания, в немалой степени способствовали утверждению ее методов и принципов познания в качестве эталонов научного исследования природы.

Доминирование механики в системе научного знания той эпохи обусловило ряд особенностей стиля мышления классической науки. Так, идеалы и нор­мы научного исследования предполагали исключать из процедур описания и объяснения все то, что относится к субъекту и специфике его познавательной деятельности. Объяснение сводилось к поиску механических причин и носите­лей сил, детерминирующих изучаемые явления, а обоснование предполагало редукцию знаний из любой области естественнонаучного исследования к фун­даментальным принципам и идеям классической механики. Идеалом построения научного знания, фундированным представлениями о каузальности в духе лапласовского детерминизма, служили закономерности динамического типа.

В результате синтеза знаний на основе вышеуказанных установок сформи­ровалась первая физическая картина мира, представлявшая собой механичес­кую картину природы. До середины XIX века она выступала к тому же и в роли общенаучной картины мира, оказывая существенное влияние на исследова­тельские стратегии в других отраслях естествознания, прежде всего в химии и биологии.

Исследовательские программы классического естествознания, заданные механической картиной мира как дисциплинарной онтологией, и эвристи­ческий потенциал методологического инструментария классической науки позволяли ей осваивать в качестве объектов познания лишь малые системы, включавшие в свой состав сравнительно небольшое количество элементов. Внутренними отношениями между ними можно было пренебречь (игнорируя тем самым системные характеристики изучаемых предметов). В силу таких обстоятельств важнейшим методом специальных научных исследований вы­ступал анализ — математический анализ в физике, количественный анализ в химии, аналитические представления в других отраслях классического естест­вознания.

Появление дисциплинарно-организованной науки к середине XIX века привело к значительным изменениям в общенаучной дисциплинарной онтоло­гии. Она стремительно дифференцировалась на специальные картины приро­ды, возникающие благодаря прогрессу не только физики, но и других отраслей естествознания (прежде всего химии, биологии), не сводимые к механической картине мира. С развитием специализированных отраслей естественнонауч­ного исследования произошли значительные изменения в частнонаучной ме­тодологии этого исторического периода, выразившиеся в дифференциации дисциплинарных идеалов и норм исследования, не редуцируемых к тем, что имелись в арсенале классической механики.

Возникновение дисциплинарно-организованной науки, разнообразие дис­циплинарных онтологии, появление новых нормативных структур, фундиру­ющих специальное научное исследование в разных областях естествозна­ния, — все это обострило интерес к проблемам методологического характера (в частности, к соотношению различных методов науки, классификации наук и к синтезу знаний в процессе научного поиска).

Радикальные изменения в содержании научного знания и его методологи­ческой оснащенности, а также сопутствовавшая им перестройка элементов метатеоретических оснований научного поиска могут быть расценены как вто­рая глобальная революция в развитии естествознания, произошедшая в сере­дине XIX века.

На рубеже XIX и XX веков наука вплотную приступила к освоению качес­твенно новых областей реальности — мега- и микромира, что повлекло за собой третью научную революцию. Начало ей было положено в сфере физи­ческого исследования.

Первая половина XX столетия ознаменовалась становлением и развитием квантовой и релятивистской теорий, релятивистской космологии, квантовой химии, генетики, кибернетики, общей теории систем. В совокупности эти дис­циплины составили основу неклассической науки XX века с присущими ей со­держательными и методологическими особенностями.

На протяжении первой половины XX столетия в разных отраслях не­классической науки успешно осваивались сложные системные образования, отличающиеся значительным числом входящих в них элементов (причем взаимодействующих стохастически), уровневой организацией, наличием автономных и вариабельных подсистем. Наличием обратных связей и уп­равляющего уровня обеспечивалось функционирование этих систем и под­систем в режиме саморегуляции. Качественно новая природа изучаемых объектов потребовала не только кардинального обновления содержания естественнонаучных представлений о природе, но и перестройки идеалов и норм исследования, чем было обусловлено становление нового типа научной рациональности, реализующегося в принципиально иных процедурах описа­ния, объяснения, доказательности, обоснования научного знания, а также эталонах его построения. Особенно интенсивно эти процессы протекали в сфере физического познания (прежде всего в специальной и общей теории относительности, в квантовой механике), наглядно продемонстрировавшего обновление идеалов и норм научного познания и посему вызвавшего мно­гочисленные и продолжительные дискуссии не только частнонаучного, но и философско-методологического характера.

Становление стиля мышления неклассической науки, инициируемое пре­жде всего проблемами, возникшими в сфере исследований квантовой механи­ки, предполагало отказ от абсолютизации и онтологизации научных абстрак­ций любого ранга — от идеальных конструктов и собранных из них частных и фундаментальных теоретических схем до научных картин природы, вырабо­танных на разных этапах развития естествознания. В силу этого обстоятель­ства неклассическая научная рациональность, реализующая деятельностный подход в качестве своей методологической основы покончила со стремлени­ем получить неизменную картину изучаемого объекта, существующего неза­висимо от других объектов, с объяснением и описанием его безотносительно к средствам концептуального освоения. Она потребовала четкой фиксации средств наблюдения, взаимодействующих с объектом, отказавшись в практике эксперимента от построения теории погрешностей как некорректно постав­ленной задачи.

Обоснование новых результатов исследования в неклассической физике стало осуществляться на базе экспликации операционального содержания вводимой теоретической модели изучаемых явлений и процессов, задаваемой принципом наблюдаемости, а также на основе соотнесения вновь полученных результатов с уже имеющимся в распоряжении науки теоретическим знанием, что вытекает из требований принципа соответствия как методологического регулятива научного поиска.

Особые дискуссии в процессе развития исследований квантовой механики вызвала проблема выработки идеалов построения научной теории, во многом благодаря чему была признана объективная необходимость использования в научном познании закономерностей не только динамического, но и статисти­ческого типа.

Развитие естественных наук на рубеже 20—30-х годов XX века особенно ярко продемонстрировало процессы синтеза научных знаний внутри отдельных областей исследования. Именно в это время начался интенсивный процесс взаимодействия между генетикой и эволюционной теорией Ч. Дарвина, кото­рые до того развивались обособленно. Рядом исследователей было выявлено: хотя эволюционный процесс и основывается на мутациях, протекающих в от­дельных организмах, но к ним не сводится. Материалом для эволюции служат изменения генетического состава не отдельной особи, а популяции — сово­купности особей данного вида, определенным образом связанных между со­бой. Под эволюцией биологи стали понимать закономерное изменение струк­туры популяции соответственно историческим изменениям ее соотношений с внешней средой.

Качественный сдвиг в трактовке исходной единицы эволюционного про­цесса привел к изменению стиля мышления в биологии. Вместо классического организмоцентрического стиля в биологии получил признание популяционный стиль. Эта замена явилась революционным событием в развитии биологии. Его особенности были связаны с тем, что утверждение популяционного стиля мыш­ления способствовало вычленению популяций и изменений их генотипическо-го состава в качестве элементарных эволюционных структур и элементарных эволюционных изменений. Все это открывало возможности использовать ста­тистические закономерности и математические методы исследования сущности эволюционного процесса. Популяционные представления легли в основу син­тетической теории эволюции — современного варианта дарвинизма.

В 30—40-е годы XX века синтетические тенденции со всей полнотой обна­ружили себя в развитии неклассического естествознания. Так, биология в силу начавшегося в это время взаимодействия с физикой и химией сумела перейти к исследованию молекулярных основ жизни. Под влиянием познавательных установок, возникших в физико-химическом исследовании, основное внима­ние в молекулярно-биологическом познании было обращено на изучение про­странственной трехмерной организации макромолекул живого, что позволило выяснить структуру молекул ДНК. Это открытие, в свою очередь, привело к утверждению в биологии новой картины реальности — четких представлений о молекулярном уровне осуществления процессов жизни. Их закономерности стали предметом новых научных дисциплин — молекулярной биологии и мо­лекулярной генетики. Переход на новый уровень познания живого и формиро­вание этих дисциплин положили начало современной революции в биологии.

Следующая фаза данной революции — раскрыта несостоятельность уста­новки, господствовавшей в предшествующей (хромосомной) теории наслед­ственности, относительно материального носителя наследственных свойств живого. Биологи первой половины XX века полагали, что им является белок. Но оказалось, что таким носителем выступают молекулы ДНК. Это положе­ние считается одним из теоретических оснований современной генетики и всей биологии.

В свете этого открытия обнаружилась и ошибочность прежних представ­лений о характере репликации генов. В рамках хромосомной теории названное явление трактовалось (причем всего лишь гипотетически) как процесс само­репродуцирования молекул белка. С опорой на построенную модель молекулы ДНК был раскрыт матричный принцип ее воспроизведения, благодаря чему биологи получили возможность дать достаточно строгое научное объяснение такому атрибуту живого, как размножение. Столь же значимыми для биологии явились обоснование специфичности гена, раскрытие его сложной структуры, сущности генетического кода и становление генной инженерии.

Отмеченные и другие открытия генетики привели к качественным пере­стройкам практически всех традиционных областей биологии, изменили ее место в системе современного естествознания и характер взаимоотношений с социальной практикой.

На основе достижений неклассического естествознания сформировалась общенаучная картина природы как сложной, иерархически организованной и динамичной целостности, самоорганизующейся системы (особый вклад внесли общая теория систем и кибернетика). Картины отдельных областей природы, фундируемые разными отраслями развивающегося естествознания, предста­ли в виде относительно самостоятельных образований в рамках общенаучной картины, постоянно уточняющейся и эволюционирующей благодаря успехам естествознания в получении относительно истинных знаний об изучаемой ре­альности.

В последние десятилетия XX века начинается развертывание новой, чет­вертой по счету, глобальной научной революции. Она ведет к утверждению в культуре современного общества нового феномена — постнеклассической науки, основные усилия которой сконцентрированы на освоении уникальных систем, отличающихся открытостью и самоорганизацией. В конце XX века к изучению таких исторически развивающихся объектов наряду с биологией, космологией и науками о Земле приступили химия (в лице теории эволюцион­ного катализа) и физика, в русле развития которой сформировались термоди­намика и синергетика.

Благодаря синтезу различных картин реальности, создаваемых в рамках отдельных научных дисциплин, формируется современная общенаучная кар­тина природы, базирующаяся на принципе глобального эволюционизма и вос­создающая целостную картину исторического развития природы и человека.

Специфика изучаемых объектов, в том числе и человекоразмерных (вклю­чающих в себя человека) природных комплексов, фундирует перестройку норм научной рациональности и обновление методологического арсенала современной науки. Исторический характер системного комплексного объек­та, с которым имеет дело постнеклассическая наука, стимулирует выработку теоретических средств, позволяющих применить метод исторической рекон­струкции. Посредством такового можно воспроизвести основные этапы эво­люции объекта и, следовательно, решить задачу его описания в теоретическом исследовании. Особую роль при этом приобретает эвристический потенциал категориального и математического аппаратов синергетики. В современном научном познании она выступает в качестве теории самоорганизации систем­ных образований любой природы.

Идеал научной теории как развернутой аксиоматически-дедуктивной сис­темы знания все чаще приходит в противоречие с методологическими ориен­тирами интенсивно формирующихся новых разделов науки — компьютерной математики, вычислительной физики и вычислительной информатики, с ис­пользованием теоретических схем, включающих компьютерные формы науч­ных законов.

При исследовании человекоразмерных комплексов наука сталкивается с неотвратимостью отказа от ценностно нейтральных ориентиров в научной деятельности, с необходимостью учета ряда аксиологических факторов, гу­манизации всей системы научного поиска, включая нормативные структуры научного познания, что ставит перед наукой весьма сложные проблемы как методологического, так и этического характера.

Существенные изменения стали происходить в современном естество­знании и в связи с его ориентацией на глобальные проблемы. Прежде все­го — экологическую. Ее глобальная выраженность существенно повлияла и на характер научного знания, и на его организацию. Оказалось, что эта про­блема не может решаться только одной экологией. Она становится предметом исследования многих естественных и гуманитарных наук. (Подобную тенден­цию к стиранию граней между отдельными науками предвидел еще В.И. Вер­надский. Он отмечал, что ученые будут специализироваться не по наукам, а по проблемам. Результатами такой специализации станут получение и обосно­вание более глубокого знания об изучаемой действительности.) Ориентация на решение экологической проблемы и на обеспечение коэволюции общества и природы сопровождается экологизацией научного знания, использованием в нем экологической парадигмы. Именно проблема коэволюции общества и природы становится катализатором интеграции экологии с другими областями знания и современных междисциплинарных исследований. Многие из них стали научными и учебными дисциплинами. Физическая экология, экологическая химия, экогеография, социальная экология, экологическое право и многие другие утвердившиеся области знания – свидетельство экологизации современной науки. Место и роль экологии меняется: она обретает статус одного из лидеров естествознания, ее идеи принципы включаются в содержание и исследовательские установки других областей знания.

Положения современной экологии становятся важнейшим элементом культуры. Глобальная выраженность экологической проблемы не только требует конкретного изменения стратегии экономического развития общества, но и ставит впросы перестройки сознания, культуры, нравственности людей. В настоящее время неуклонно увеличивается число исследователей, приходящих к выводу: без учета социокультурных и нарвственных императивов экологическая проблема не может быть успешна решена. Вот почему вопросы формирования эклологической личности и сознания приобретают первостепенное принципиальное значение. Решение таких вопросов приводит к появлению экологической этики, эстетики, повышению роли художественной литературы в экологическом образовании и воспитании личности.

Включение идей и представлений экологии в естественные и многие гуманитарные области знания будет способствовать и гуманизация НТП, осуществлению экологических экспертиз функционирующих и вновь строящихся производственных объектов. На решение данной проблемы и ориентируется современное научное знание. Но сохранение биосферы – это и цель деятельности человека. Ведь возможность и качество его дальнейшего существования напрямую зависят от состояния биосферы. Как видим, цели научного познания и цели человека взаимосвязаны и совпадают. В этом совпадении следует видеть и особенность развититя современного научного знания. В нем все более заметными становятся аксиологический компонент и этическая нагруженность.. Все это и отличает современную стадию развития естествознания от предшествующих периодов его существования.

2.3.2'Философия техники и техническая ациональность

Современная цивилизация, если отвлечься от ее внутреннего многообразия, может быть определена как техногенная. Такая характеристика относится не только к пути развития Запада, но отражает и общую тенденцию развития всего человеческого общества. Именно современность обнаруживает роль науки и техники как ведущих детерминант жизин общества.

Техника — исторически развивающаяся совокупность создаваемых че­ловеком средств (орудий, устройств, знаний, навыков), которые позволяют людям преобразовывать и использовать естественные и искусственные ма­териалы, явления и процессы для удовлетворения своих потребностей. Тех­ническая деятельность людей и технические изделия возникают практически одновременно с появлением Ногтю 5ар1еп5. Техника всегда была уникальным средством преобразования окружающей человека среды в ее природном и со­циальном проявлениях.

Интерес к технике обнаруживается еще в древности. Тем не менее, люди долго не осознавали преобразовательный характер искусственных продуктов, создаваемых их трудом, наделяли их божественной силой. В этом смысле вся древняя техника была магической: она позволяла человеку влиять на природ­ные силы.

Понятие «техника», обозначавшее все, что человек сделал руками: ору­жие, игрушки и т.д., — появилось в античности. И уже античные философы осмысливали технику как проблему, ставя вопросы о происхождении дара со­творить технику, о цели технической деятельности, о природе придуманных и изготовленных человеком предметов. Мыслителей интересовали в основном те стороны технических средств, благодаря которым последние гармонично «встраивались» в единый космический порядок. Процесс производства вещей трактовался как естественный ход событий.

В XVII веке — в эпоху развертывания научной революции и постепенного развития промышленного производства — понятие «техника» означало со­вокупность всех тех средств, знаний и навыков, которые относились прежде всего к производству орудий труда и машин. Развитие ремесла и мануфактур сыграло роль одной из предпосылок становления экспериментального мате­матизированного естествознания.

В XVIII—XIX веках произошел скачок в эволюции техники — возникло крупное машинное производство, вытеснившее ремесленный труд. Развер­нувшаяся промышленная революция произвела глобальные изменения во всей общественной системе.

Разнообразные масштабные последствия развития техники обращают на нее внимание теоретиков. В XIX веке появляется техническое знание. Его ос­нователи — т.н. философствующие инженеры Э. Гартиг, И. Бекманн, Ф. Рело и др. Выдающиеся организаторы промышленности, практические специалис­ты, они пытались зафиксировать особенности инженерного мышления, кон­цептуализировали современные им технологические и технические знания.

В XIX XX веках в области философской и общественной мысли форми­руется комплекс идей, который впоследствии был охарактеризован как техно­логический детерминизм. Основателями его в XIX веке были А. Сен-Симон, О. Конт и др. Они считали, что прогресс техники не зависит от социального контекста. В марксизме техника — нейтральный компонент в системе соци­альных отношений, но активный в преобразовании природы, поскольку яв­ляется элементом производительных сил общества. Кроме того, техника рас­сматривалась в качестве основы социального прогресса. Эту идею в середине XX века развивают технократические концепции индустриализма, постиндус­триализма, информационного общества. Основные идеи названных направ­лений в социально-гуманитарной мысли стали исходным методологическим основанием современной философии техники. В целом в рамках классической философии (в силу ее созерцательности и недооценки преобразовательной стороны человеческой деятельности) техника не вычленялась как самостоя­тельная социальная сила и самостоятельный объект исследования.

Лишь на рубеже XIX и XX веков, когда происходит бурное развитие техни­ческих наук, начинается профессиональное изучение теоретических и фило­софских аспектов техники усилиями Э. Каппа и Ф. Бона в Германии, П.К- Эн-гельмейера в России, Э.Дюркгейма и (отчасти) А.Бергсона во Франции. В контексте становления неклассической философии постепенно складыва­ется особое направление философской рефлексии — философия техники. Ее появление было подготовлено как социальными изменениями (научной, промышленной, социальной революциями), так и теоретическими достиже­ниями — развитием естествознания, технического и гуманитарного знания, поворотом неклассической философии к проблемам конкретного развития социума и человека.

В XX веке исследования в этой области продолжают Ф. Дессауэр, Л. Мэм-форд, М. Хайдеггер, К. Ясперс, X. Ортега-и-Гассет, Г. Сколимовски, Ж. Эл-люль и др.

Проблемное поле и структура философии техники интенсивно формирова­лись по мере выявления особенностей развития и функционирования техники и технологий в социально-культурном пространстве. Современные исследова­тели отмечают концептуальную и методологическую разнородность философ­ских знаний в этой области, что говорит о «молодости» философской тради­ции исследования техники.

Понятие «философия техники» было предложено Э. Каппом в рабо­те «Основы философии техники» (1877). Такие мыслители, как Э. Капп, П.К- Энгельмейер, Ф. Дессауэр и др., хотя и принадлежали к различным фи­лософским традициям, исследовали сущность и различные онтологические проекции техники преимущественно в духе натурализма. Э. Капп выводил возможности техники из развития самой природы и считал машину проекцией органов человека, продолжением природной эволюции. Ф. Дессауэр, напро­тив, считал, что техника — не простое применение законов природы, а имеет относительно автономный смысл, поскольку реализует те возможности бытия, которые заложены в природу Творцом. М. Хайдеггер, К. Ясперс, Л. Мэмфорд,

Н. Бердяев и др. наряду с разработкой онтологических проблем акцентиро­вали аксиологическую и антропологическую проблематику, подняв вопрос о связи технического прогресса с судьбой и кризисом современной цивилизации и культуры. К. Ясперс полагал, что техника — принципиально новый фактор человеческой истории, она обладает огромными материальными и духовными возможностями, но в условиях технической цивилизации человек становится одним из видов сырья, подлежащего обработке, и не может освободиться из-под ее власти, утрачивает личностное начало. X. Ортега-и-Гассетт связывал с развитием техники появление в XX веке «массового», усредненного чело­века-потребителя. Очень влиятельными были идеи Хайдеггера. В противовес классической натуралистической традиции он считал, что философия должна рассматривать скрытую сущность техники, которая определяется им как «по­нуждение» природы, как свободное использование ее сил и энергий в форме технических средств. Техника — это универсальная ценность. Она вырастает из природного материала, но входит в круг бытия человека. Главная опасность для современной культуры — не в самой технике, а в фетишистском отноше­нии к ней, в непонимании ее онтологической сущности.

Предметом систематического философского исследования техника ста­новится лишь в послевоенный период, с развитием НТР — в 1960—1970-е годы. Именно тогда особенно отчетливо выявилась обусловленность разви­тия науки, экономики, экологии, политики, социальной сферы успехами и возможностями техники.

Современная философия техники — область философских исследова­ний, направленных на осмысление природы техники и оценку ее воздействий на общество, человека, культуру. В центре внимания философии техники сто­ят вопросы: что такое техника? Какова ее природа и истоки? Угрожает ли она будущему человечества? Можно ли управлять развитием техники? В чем спе­цифика научно-технического знания? И многие другие.

Философию техники в это время представляют такие мыслители, как Г. Ско-лимовски, Ф. Эллюль, Г. Ионас, Ф. Рапп, X. Ленк, Т. Бек и др. Их усилиями активно развиваются методологические проблемы технознания и инженерии, технической рациональности, структуры технического мышления, соотноше­ния философии техники с философией науки, концептуального и понятийного инструментария самой философии техники. Становление сложных человеко­размерных технических систем, неоднозначные социальные и культурные по­следствия развития техники и техносферы ориентировали философов на глубо­кую разработку социально-антропологических и этических проблем.

Ф. Эллюль предлагает широкое толкование техники как новой среды существования человека, которая включает все социальные, экономические, культурные реалии. В этом контексте он критически и во многом с песси­мистических позиций представляет человека как носителя особого сознания, подчиненного техническим ценностям; социальную и культурную жизнь как предельно рационализированные техникой, «расколдованные» ею; развитие техники конца XX века — потерявшим человеческий смысл.

Г. Ионас отмечает иррациональный характер нынешнего технического прогресса, поскольку современная цивилизация утратила «точку техническо­го насыщения», а значит, и возможность управлять техникой и технологией.

В целом, в современной философии техники с известной долей условности можно выделить несколько социально-философских программ исследования и оценки техники: техницизм, антитехницизм и синтетическую программу.

Техницизм опирается на традиции технологического детерминизма, наи­более ярко выражается в ряде т.н. технократических концепций (индустри­ализма, постиндустриализма, теории информационного общества), которые некритически оценивают технику и считают, что препятствовать или вмеши­ваться в технический прогресс нерационально.

Антитехницизм (антропологическое, аксиологическое направление) опирается на идеи философии жизни, экзистенциализма, отрицает возмож­ность гуманистического влияния техники на человека. Современный анти­техницизм широко представляют феминизм, экологические концепции, идеи представителей социально-критической стратегии в философии. Его крайняя форма — «технофобия», негативная позиция по отношению к роли техно­сферы в социальных отношениях. Современная технологическая цивилизация и культура определяются как враждебные человеку, ибо насаждают силовое (мужское, активистское) отношение к природе, предельную рационализацию жизни и «инструментализацию» мышления и поведения человека; вытесняют эмоционально-чувственные, игровые элементы культуры и т.п.

Дата добавления: 2014-11-18