Философия жизни Анри Бергсона

Французский философ, математик по образованию, лауреат Нобелевской премии по литературе, один из самых выдающихся мыслителей ХХ в. Анри Бергсон (1859–1941) – представитель витализма и философии

жизни, основатель концепций творческой эволюции и интуитивизма. Основные работы: «Непосредственные данные сознания» (докторская диссертация, 1889), «Материя и память» (1900), «Творческая эволюция» (1907), «Два источника морали и религии» (1932). В своих работах Бергсон обосновывает свободу человека с позиции витализма, эволюционного спиритуализма и интуитивизма.

Онтология. Идея творческой эволюции

Бергсон считает, что основанная на идеях случайной изменчивости и естественного отбора теория эволюции Дарвина не объясняет высокую скорость эволюции жизни на земле – слишком мало времени прошло от появления простейших до высокоорганизованных форм жизни. Вслед за Г. Спенсером Бергсон формулирует собственную идею творческой эволюции.

Философ выдвинул концепцию творческой эволюции, согласно которой первоначально существовало некое Сверхсознание, Жизнь, Дух, Единое Целое. Источником развития органического целого является «жизненный порыв», т.е. порыв к жизни, цели, творчеству и новым смыслам. В результате жизненного порыва Дух распался на материю и сознание, появились неорганические вещества, растения, животные, люди. Материя – это дух «отпавший», где напряжение окончательно стало протяжением; механические тела движимы извне. Всякое органическое целое имеет источник развития в самом себе. Живое эволюционирует ко все более возвышенным состояниям. Таким образом, все есть дух, но на разных ступенях его интенсивности, напряжения. Дух нельзя разложить на отдельные части, ему нельзя приписать детерминизм. Дух свободен.

Гносеология. Длительность. Интуитивизм

Интуитивизм – это основанное Бергсоном направление в гносеологии, в котором утверждается, что в основе познания лежит не опыт и не разум, а интуиция, связывающая данные опыта с данными разума, способная ухватить то, что не способен познать интеллект.

К интуитивизму Бергсон пришел через размышления над апориями Зенона, в которых показывается, что движение мыслить логически невозможно [п. 2.1.3]. Бергсон видит в выводе Зенона ущербность человеческого интеллекта.

Интеллектом Бергсон называл «совокупность дискурсивных способностей ума, изначально предназначенных для того, чтобы мыслить материю» [3, 27]. «Интеллект ясно представляет себе только прерывное» [3, 168]. Аналитичный, дробящий становящееся на части интеллект может постичь лишь неживое, механическое, отдельные фрагменты реальности, описывая их в понятиях, схемах, законах, причинно-следственных связях. Любое движение для интеллекта является лишь набором последовательных положений в пространстве, а факт его непрерывности совершенно необъясним. «Анализировать можно вещь, но не процесс; можно расчленить протяженность, но не длительность. Если же мы все-таки пытаемся его анализировать, то бессознательно превращаем процесс в вещь, а длительность в протяженность» [2, 145]. Для интеллекта мир подобен рядоположенным кадрам кинофильма, представляющим не саму реальность, а только ее условное изображение. «Сознание, одержимое ненасытным желанием различать, заменяет реальность символом и видит ее лишь сквозь призму символов» [2, 105].

Живое – не вещь, оно определяется не состоянием частей, а целым; под влиянием одинаковых внешних условий живое сегодня поступает иначе, чем вчера. Живое невозможно познать рационально, ибо живое меняется, оно длится. Таким образом, Бергсон вводит одно из центральных своих понятий – длительность. Не только живое, но и весь мир, по Бергсону, представляет собой длительность – процесс, разнородные элементы которого взаимопроникают, а не рядоположены. «Длительность – это непрерывное развитие прошлого, вбирающее в себя будущее и разбухающее по мере движения вперед» [3, 43].

Дух в одних существах (животных) проявляется больше инстинктом, в других (людях) – интеллектом.

«Интеллект характеризуется естественным непониманием жизни. Инстинкт же, напротив, принял форму жизни. В то время как интеллект рассматривает все с механистической точки зрения, инстинкт действует, скажем так, органически. Если бы проснулось дремлющее в нем сознание, если бы он был направлен вовнутрь, в познание, а не вовне, в действие, если бы мы умели его спрашивать, а он мог бы нам отвечать, – он открыл бы нам самые сокровенные тайны жизни» [3, 178].

Существует нечто среднее между инстинктом и интеллектом – интуиция. Интуиция действует изнутри духа, и поэтому способна ухватить длительность. Интуиция – есть «видение духа со стороны самого духа». Она непосредственна, как инстинкт, и сознательна, как разум. Интуиция находит путь симпатии, а потому совпадает с тем, что уникально и невыразимо в объекте. Таким образом, Бергсон утверждает новое направление в гносеологии – интуитивизм.

О свободе

Свобода первична и неопределима, ибо «всякое определение свободы оправдывает детерминизм» [1, 13]. В отличие от Канта, исключившего свободу из пространственно-временного мира явлений, Бергсон связал ее с природой самого мира. Человек, как всякое живое существо, обладает личным началом, персональностью, глубинной природой самого человека – длительностью. Чем более поступки человека выражают индивидуальность, тем менее он предсказуем и тем более свободен. Таким образом, свобода, по Бергсону, связана с интуитивным постижением своей персональности, «помещением себя в длительность».

Погрузиться в чистую длительность очень трудно, поскольку мы чаще всего живем внешней жизнью; «… мы бываем свободны каждый раз, когда хотим вновь вернуться к самим себе; но мы редко этого хотим» [2, 154-155].

Бергсон утверждает, что есть два различных психических состояния человека. Первое – «пространственное», социальное «я». Второе – состояние погружения вглубь своего сознания, в длительность.

«Наше существование развертывается скорее в пространстве, чем во времени; мы живем больше для внешнего мира, чем для себя; больше говорим, чем мыслим; больше подвергаемся действиям, чем действуем сами. Действовать свободно – значит вновь овладевать самим собой, снова помещать себя в чистую длительность» [2, 151].

«Но моменты, когда мы вновь постигаем самих себя, очень редки, и потому мы редко бываем свободными. Большей частью мы существуем как бы вне самих себя. Мы замечаем только обесцвеченный призрак нашего «я», лишь тень его, которую чистая длительность отбрасывает в однородное пространство» [2, 151].

В противовес детерминистским концепциям свободы как познанной необходимости Бергсон утверждает, что свободное действие недетерминировано, оно «не может быть выражено законом, ибо это психическое состояние – единственное в своем роде и больше никогда не повторится» [2, 154-155].

О философии. Путь к истинной философии, по Бергсону, – это путь к самому себе, к фактам собственного сознания, это путь погружения в собственную длительность. «Поищем в глубине себя такой пункт, где мы чувствуем себя более всего внутри нашей собственной жизни. И мы погрузимся тогда в чистую длительность, в которой безостановочно идущее прошлое беспрерывно увеличивается абсолютно новым настоящим» [3, 206].

Этика. Два типа морали и два типа общества

Бергсон в работе «Два источника морали и религии» (1932) ввел в научный оборот понятия: статическая мораль и динамическая мораль, закрытое общество и открытое общество.

Статическая мораль формирует из человека простого исполнителя, элемент некоего социального механизма, члена закрытого общества, направленного на самосохранение, возлагающего на индивида статическую мораль как систему безличных норм, диктуемых требованиями сообщества, общественным прессингом.

Открытая мораль зиждется на свободе, любви, участии и живом примере. Она способствует формированию члена открытого общества, основанного на «любовном порыве», морали творческой эволюции, на признании главной ценностью идеалов целостного человечества, на принципе справедливости, на предельном динамизме общества и его институтов.

Два типа религии. Бергсон различал религию статическую и динамическую. Статическая религия служит сохранению общества и психологической защите индивида. Суть динамической религии заключена в мистике, цель которой в соединении человека с Творцом. Святые благородные люди одним своим существованием осуществляли призыв следовать за собой, их мистическое начало способствовало пробуждению мистического начала в других.

Возможность дальнейшего прогресса человеческого общества Бергсон видит лишь в открытом обществе, динамической морали и динамической религии. Философ выделяет в качестве главных принципов развития человечества: любовь к человечеству, «дух простоты», отказ от искусственных потребностей, вызванных преимущественным развитием «тела» человечества в ущерб его духовной культуре.

Критика учения

Т. Адорно: «Интуиции бывают удачными только изредка, временами. Всякое познание, даже собственное сознание Бергсона, нуждается в рациональности, которую Бергсон презирает; нуждается именно в тот момент, когда познание должно стать конкретным. Длительность, возведенная в абсолют, чистое становление, actus purus, обернулась бы тем самым отсутствием времени, той самой вневременностью, которую Бергсон порицает в метафизике, начиная с Платона и Аристотеля»[71].

Как отметил Дж. Ролз, у интуитивизма как социальной теории есть один недостаток, состоящий в невозможности единых стандартов для оценки тех или иных социальных концепций. Бергсон предлагал действие с помощью интуиции под руководством того, что кажется правильным, но так как степень развитости интуиции у всех разная, то и согласованность в социальных действиях маловероятна.

Значение учения. Учение А. Бергсона укрепило позиции западной онтологии процесса и иррационализма. Бергсон показал, что рационалистическая методология раскладывания по полочкам малоэффективна в понимании процессов жизни и обосновал необходимость интуиции. Интуитивизм Бергсона значительно повлиял на прагматизм, экзистенциализм и постмодернизм.

Дата добавления: 2014-12-10