Общие положения. Институт наследования известен гражданскому праву с древнейших времен

Институт наследования известен гражданскому праву с древнейших времен. Его нормы регулируют отношения по переходу имущественных прав и обязанностей умершего лица к иным субъектам права, причем переход этот осуществляется в особом порядке – как универсальное правопреемство. Длительность существования этого института можно объяснить лишь особым значением наследования как для отдельного индивида, так и для общества в целом. В свое время дореволюционный отечественный исследователь И.А. Покровский писал, что «вопрос о судьбе имущества после смерти его субъекта-хозяина имеет огромное как личное, так и общественное значение. Здесь…сталкиваются самые разнообразные интересы, самые противоположные течения, которые дают эволюции наследственного права то одно, то другое направление»[1]. Другой дореволюционный автор – К.П. Победоносцев, говоря о роли и значении наследования, указывал, что из всех прав и обязанностей, которыми обладает физическое лицо – субъект гражданского оборота «иные…столь тесно связаны с…личностью, что исчезают с ней совершенно…Но большей частью эти права и обязанности не исчезают и не могут исчезнуть со смертью лица, по своему объективному свойству, либо коренятся в юридических отношениях, продолжающихся независимо от воли и случая: твердость гражданского союза не дозволяет им исчезнуть…Поэтому со смертью лица, бывшего держателем прав и обязанностей по имуществу, возникает в гражданском обществе вопрос о том, кто затем будет держателем этих прав и обязанностей. Кто-нибудь должен быть преемником умершего, если только осталось после него что-нибудь, с чем связано понятие о праве и обязанности гражданской, юридической»[2].

Основные правовые конструкции, регулирующие переход имущества в порядке наследования, были разработаны еще в римском частном праве, и большинство из них было в дальнейшем воспринято, с той или иной степенью модификации, значительным числом из ныне существующих национальных систем гражданского права. В силу этого важной предпосылкой успешного овладения знаниями в сфере юридической регламентации отношений по наследованию является знакомство с основными положениями наследственного права Древнего Рима.

Прежде всего, римским юристам мы обязаны самым понятием наследования: «Наследование есть ни что иное, как преемство во всей совокупности прав, которыми обладал умерший» («Hereditas nihil aliud est, quam successio in universum ius quod defunctus habuerit») (Digesta, 17.50.62)[3]. На наследников возлагалась также обязанность отвечать своим имуществом по долгам наследодателя.

Иными словами, концептуальной основой римского наследственного права, которую оно сохранило на всем протяжении своего существования, был тезис о том, что в потомках и иных преемниках умершего субъекта как бы «продолжалась» его личность, т.е. переход имущества по наследству представлял собой универсальное правопреемство, при котором наследодатель и наследник считались как бы одним и тем же лицом. На это, кстати, прямо указывалось в одной из новелл императора Юстиниана:«Наши законы рассматривают наследника и того, от кого к нему переходит наследство, как своего рода одно лицо» («Nostris videtur legibus una quodammodo persona heredis et illius qui hereditatem in eum transmittit») (Novellae, 48)[4].

Именно такое понимание сущности наследования в настоящее время принято в большинстве стран континентальной – романо-германской – правовой семьи, в том числе и в России (см. главу 3 настоящей работы).

В развитии наследственного права в Риме можно выделить следующие основные этапы: а) наследование в древнем цивильном праве; б) наследование по преторскому праву; в) наследование по императорскому законодательству до Юстиниана; г) наследование по праву Юстиниана. Наследование могло осуществляться по закону, если умерший не оставил распоряжений о своем имуществе, либо по завещанию.

§ 1.2. Наследование по закону (ab intestato)

Цивильное право. Характеризуя возникновение римского наследственного права, И.А. Покровский отмечал: «зародившись на почве семейного и родового строя, наследование на первых порах имеет характер некоторого естественного и частной волей неотменимого порядка. Наследниками являются естественно и необходимо те лица, которые ближе к покойному в порядке патриархального родства: если покойный оставил детей, они вступают в его имущество; если детей нет, наследство переходит к тем лицам, с которыми покойный прежде составлял одну семью, и т.д. вплоть до исчерпания рода. Порядок призвания к наследованию определяется, таким образом, самым порядком родства; это последнее составляет естественный закон наследования и в этом смысле можно говорить, что в древнейшее время существует только наследование по закону – hereditas legitima. Этот законный порядок вначале стоит выше всякой частной воли и имеет характер неотменимости»[5].

В то же время, уже положения Законов XII таблиц, касающиеся наследования, начинались со слов: «Да будет так, как постановит домовладыка о судьбе своего имущества и об опеке над ним. Если же умрет, не оставив завещания…».

При этом характерной чертой римского наследственного права, которую оно сохранило навсегда, было положение о том, что «право не допускает, чтобы одно и то же лицо умерло одновременно и оставив завещание, и без завещания» (Digesta, 50.17.7)[6]. Например, если в завещании наследнику передавалась четверть имущества, то он считался преемником во всей совокупности имущественных благ, принадлежавших наследодателю.

Если умерший не выразил свою волю относительно судьбы принадлежавшего ему имущества, то оно распределялось между тремя классами наследников. Прежде чем охарактеризовать состав каждого из классов, обратим внимание на одно существенное обстоятельство. Как отмечает И.А. Покровский, отличительной чертой цивильной системы наследования без завещания было отсутствие распределения наследников по очередям, т.е. к преемству в имуществе умершего призывались те лица, которые были наиболее близки к умершему в момент смерти – и если они не принимали наследство, то оно не переходило к дальнейшим родственникам наследодателя, а становилось выморочным[7]. Таким образом, классы наследников в римском цивильном праве нельзя отождествлять с очередями в современном их понимании.

Первый класс наследников составляли те, кто находился под властью домовладыки-наследодателя (paterfamilias) – sui heredes («свои наследники»). Сюда относились супруга в браке in manu, дети и усыновленные покойным лица, а также внуки от умерших ранее сыновей и дочерей наследодателя. Причем, если в наследовании участвовали внуки умершего, то имущество делилось между преемниками поколенно (per stirpes), поровну: внуки вместе получали ту часть наследства, которая причиталась бы их родителю, если бы он был в живых (наследование по праву представления – successio in iure representationis).

Говоря о призвании к преемству этой категории лиц, необходимо уточнить, что переход к ним имущества все-таки не был наследованием в строгом смысле. Дело в том, что все то, на что распространялась власть домовладыки – его домочадцы, рабы, материальные имущественные ценности – составляло особый единый комплекс, familia. Соответственно, уже при жизни paterfamilias его подвластные были участниками семейного хозяйства и домашнего религиозного культа, а имущество, входящее в состав familia, служило нуждам всей семьи и после смерти главы дома оставалось в той же семье – у «своих», не переходя к посторонним лицам. На это обращал внимание, в частности, Павел: «Представляется очевидным, что для своих наследников непрерывность собственности приводит к тому, что считается, будто не было никакого наследования». Например, сын после смерти отца «получает скорее не наследство, а неограниченное управление имуществом» (Digesta, 28.2.11)[8].

Ко второму классу наследников относились члены семьи – ближайшие агнаты умершего (agnati proximi). Прежде чем охарактеризовать состав данного класса, опишем в общих чертах строение римской агнатической семьи.

Агнатами считались лица, подчиненные власти одного домовладыки в прошлом или же те, кто был бы ему подчинен, если бы paterfamilias не умер. Агнатическое родство определялось линиями и степенями. Линия могла быть прямой, если, например, одно лицо происходило от другого (отец и сын, дед и внук – агнаты по прямой линии) или боковой, если, например, лица не происходили друг от друга, но имели общего предка (братья, дядя и племянник – агнаты по боковой линии), а также восходящей (от лица к его предкам) или нисходящей (от лица к его потомкам). Степень агнатического родства определялась для прямой линии числом рождений, отделявших данное лицо от домовладыки (сын был его агнатом первой степени, внук – агнатом второй степени и т.д.), а для боковой линии – общим числом рождений, отделявших двух лиц от общего для них paterfamilias (братья – агнаты второй степени, имеют общего отца; дядя и племянник – агнаты третьей степени, общим предком для них является отец дяди, т.е. дед племянника, и пр.).

Для наглядности изобразим строение римской агнатической семьи в виде схемы (рисунок 1.1).

РИСУНОК 1.1. РИМСКАЯ АГНАТИЧЕСКАЯ СЕМЬЯ

Итак, во второй класс наследников включались братья и сестры наследодателя, а также его мать, если она состояла с отцом в браке cum manu, – то есть лица, находящиеся во 2-й степени агнатического бокового родства с покойным (мать по отношению к умершему в этом случае была in loco sororis – в положении сестры, что и служило основанием приравнивания ее к агнатам второй степени). Если не было агнатов второй степени, то призывались агнаты третьей степени и т.д. Все наследники одинаковой степени делили между собой наследство in capita (поголовно). Женщины призывались к наследованию, включая полнородных сестер умершего, но не далее.

Третий класс наследников составляли члены рода умершего – gentiles. По мнению И.А. Покровского, «первоначально…имущество шло в род (gens) как таковой, причем от рода зависело распорядиться им как угодно; позже наследство, по-видимому, разделялось между отдельными gentiles. Но уже к концу республики вместе с окончательным падением патрицианской родовой организации этот класс наследников исчез»[9].

Преторское право. С развитием гражданского оборота цивильная система наследования ab intestato все более обнаруживала свое несоответствие потребностям времени. В частности, узость круга законных наследников, обозначенного в Законах XII таблиц, нередко приводила к тому, что имущество, не принятое никем из указанных лиц, становилось бесхозяйным и, следовательно, могло быть захвачено кем угодно.

Правила преторского эдикта, не отменяя формально положений цивильного права (считалось даже, что претор действует лишь в целях «развития», «восполнения» и «исправления» его норм) существенным образом корректировали их – прежде всего, за счет включения в число наследников – по терминологии эдикта, «владельцев наследственного имущества», – наряду с агнатами, также и когнатов умершего – его кровных родственников, которые ранее к преемству в имуществе не призывались. В эдикте было установлено четыре разряда наследников, причем в отличие от классов в цивильном праве, в случае непринятия наследства лицами, входящими в предыдущий разряд, имущество не становилось выморочным, а переходило к наследникам следующего разряда, что позволяет говорить о постепенном формировании очередности преемства.

К первому разряду (unde liberi) относились все дети умершего и лица, приравненные к детям. Сюда включались, во-первых, все лица, являющиеся sui heredes по цивильному праву, и, во-вторых, эманципированные – освобожденные из-под родительской власти – дети наследодателя, а также дети, отданные им в усыновление, если к моменту смерти отца они не находились под властью усыновителя. Родственники ближайшей степени родства отстраняли более отдаленных, внуки и иные потомки детей умершего наследовали по праву представления. В то же время, новый порядок наследования в определенной степени ухудшал положение неэманципированных детей наследодателя и его внуков от эманципированных детей.

С одной стороны, все имущество подвластных – продукт их труда – поступало в состав наследственной массы. С другой стороны, эманципрированный сын домовладыки, помимо освобождения из-под власти последнего, получал известный выдел из имущества и затем уже трудился сам на себя. Следовательно, эманципированные дети умершего в аспекте своих наследственных прав находились в более выгодном положении по сравнению с подвластными детьми. В целях исправления создавшейся ситуации преторский эдикт предписывал, чтобы эманципированные дети при наследовании вносили в состав наследственной массы все свое имущество, и только после этого осуществлялось ее распределение между наследниками.

Ухудшение положения внуков наследодателя от его эманципированных детей обусловливалось тем, что они отстранялись от наследования своим отцом как более близким родственником по отношению к paterfamilias. В дальнейшем в преторский эдикт были внесены изменения: эманципированный сын должен был разделить свою долю пополам со своими детьми.

Состав трех последующих разрядов определялся так: а) второй разряд наследников (unde legitimi) состоял из sui heredes, за исключением эманципированных детей, а также agnati proximi (при отсутствии sui heredes наследовали только агнаты); б) в третий разряд (unde cognati) входили кровные родственники умершего до шестой степени родства включительно, а также дети троюродных братьев и сестер. Следовательно, в составе этого разряда могли наследовать кровные родственники из числа sui heredes, эманципированные дети, дети, отданные на усыновление, даже если они находились под властью усыновителя. В боковых линиях наследственные права женщин не ограничивались. Родственники ближайшей степени родства отстраняли более дальних, родственники одинаковой степени делили наследство поровну; в) в качестве наследников четвертого разряда (unde vir et uxor) призывались пережившие супруги – муж после жены и жена после мужа.

Таким образом, преторская система наследования, в противоположность древнему цивильному праву, основывалась на последовательном призвании к преемству в имуществе умершего одних степеней и разрядов наследников за другими (successio ordinum et graduum).

Императорское законодательство. В период империи все большее усиление значения когнатического родства заставляет законодательство идти далее по пути, намеченному преторским эдиктом. Целый ряд отдельных законов осуществляет эту тенденцию, усиливая наследственные права тех или других когнатов за счет агнатов. Первый шаг в этом направлении был сделан при императоре Адриане, когда женщине было предоставлено цивильное право наследования после ее детей. Вследствие этого мать призывалась теперь не в третьем, а во втором классе: ее отстраняют от наследования только собственные дети умершего, его отец и братья; с сестрой покойного мать делит наследство пополам.

В дальнейшем специальным актом Сената 178 г. (senatusconsultum Orphitianum) при Марке Аврелии и Коммоде было предоставлено такое же наследственное право во втором классе наследников детям после матери. Закон императоров Валентиниана, Феодосия и Аркадия расширяет права детей на наследование после родственников с материнской стороны.

В конце концов, благодаря этим многочисленным, но частичным поправкам принцип агнатического родства был значительно потеснен, но вся система наследования по закону приобрела чрезвычайно сложный и запутанный вид.

Наследование в праве Юстиниана. Двумя своими новеллами – 118 (543 г.) и 127 (548 г.) император Юстиниан ввел новую систему наследования без завещания, основанную исключительно на когнатическом родстве. Все наследники делились на четыре разряда: а) к первому разряду относились нисходящие умершего – дети, внуки и т.д. При этом внуки наследовали по праву представления, т.е. получали долю, которая причиталась бы их умершему родителю; б) во второй разряд входили ближайшие восходящие наследодателя – родители, деды, бабки, а также его полнородные братья и сестры (дети последних наследовали по праву представления). Если наследовали только восходящие, то имущество распределялась по линиям – по половине наследства получали восходящие со стороны отца и матери наследодателя; в) в качестве наследников третьего разряда призывались неполнородные братья и сестры умершего (единокровные – происходящие от одного с умершим отца, но от разных матерей, или единоутробные – имевшие общую с умершим мать, но разных отцов), а также их дети – по праву представления; г) четвертый разряд наследников – остальные боковые родственники без ограничения степеней. В отношении наследования супругами было установлено правило о том, что неимущая вдова наследовала вместе с призываемыми и получала ¼ часть имущества, но не более 100 фунтов золотом. Если она наследовала вместе с детьми, то получала свою долю имущества в узуфрукте.

Дата добавления: 2014-12-10