Исходные элементы социальной жизни 3 страница

Собственно «социальное» в ваших действиях, как мы видим, принимает вид договоренностей, правил, обязательств, ожиданий (наказания или поощрения), как бы в виде образов, символов, оно скрыто от глаз. Напомним о «магнитном поле» взаимных обяза­тельств, прогнозов, которое возникает благодаря «ожиданию ожи­дания ожидания», о чем мы говорили ранее, подчеркивая особен­ности социальной регуляции. Это «магнитное поле» мы не можем увидеть, но постоянно ощущаем, оно заставляет нас действовать, радоваться или гневаться.

Конечно, социальные действия различаются по степени (высо­кая или низкая), форме (непосредственная или опосредованная), «отягощенное™» материальной составляющей. В этом смысле не вызывают сомнений материальная «отягощенность» уборки квар­тиры с целью помочь родителям, применение силы с целью наве­дения общественного порядка, материальная помощь, плата за ус­лугу. Но значительное количество социальных действий, играющих огромное значение в установлении успешных и эффективных взаи­модействий между людьми, в смысле физических усилий ничтож­ны. И наоборот, роль собственно социально-символической состав­ляющей может быть огромна, ибо огромны практические послед­ствия социальных действий для других — к примеру, распоряжение об увольнении, отданное начальником одним росчерком пера, за­кон, который способен активизировать или блокировать примене­ние вооруженной силы, и т.д.

Можно возразить, что в любом действии мысленно воображае­мое, замысел предшествуют действию. Однако есть существенная разница между замыслом, предшествующим обычному действию, и мысленно воображаемым, что составляет суть социального дей­ствия.

Предположим, архитектор подготовил проект нового дома, который осязаемо воплотился в построенном здании. Представим себе, что вы разрабатываете новую схему взаимодействия сотрудников в фирме, управления ею. Что в последнем случае приобретается из категори-и материально-осязаемого? Работники фирмы те же, они могут сидеть в прежних кабинетах, расположенных на тех же этажах, т.е. их физически-пространственная организация может и не из-

меняться. Изменения произошли в области взаимоотношений лю­дей: кто кем будет руководить? кто за какой участок работы будет отвечать? кто какие права и обязанности получит? Руководить, от­вечать, иметь права и обязанности — вот ткань социального, созда­ющая невидимую сеть взаимозависимости.

Мысленно воображаемым в этом примере является не только проект (что характерно для любого проекта, замысла) новой сис­темы, но и его воплощение носит отнюдь не материально-осязае­мый характер, приобретая при этом реально-практическое значе­ние (последствия). Сформировавшаяся сеть взаимоотношений меж­ду сотрудниками фирмы не материальна. Эта сеть соткана из мате­рии (магнитного поля) мысленно символических явлений: ожида­ний, предпочтений, норм, традиций — сдерживающих или направ­ляющих действия людей, т.е. существующих реально и имеющих практические последствия.

Что такое подчинение, уважение, влияние? Какое непосред­ственное физически-материальное содержание скрывается за по­добными и многими другими социальными действиями (взаимо­действиями)?

Как вообще могут быть объединены люди? Телесно? Но ведь во всех объединениях (семья, политическая партия, студенческая группа, коллектив работников и т.д.) индивид телесно остается изолированным субъектом. Люди связаны, объединены между со­бой лишь мысленно, с помощью воображения, каких-то идей, т.е. символически.

Социологи пытаются найти понятие, образ, термин, который наиболее точно передал бы смысл этой мысленно-воображаемой символической ткани. Словосочетание «мысленно-воображаемая ткань» создает впечатление какой-то воздушности, чрезмерной легкости, а потому и несерьезности, недолговечности, иллюзор­ности. Поэтому социологи употребляют термины «интерсубъек­тивное» (А. Шюц и его последователи) или «межчеловеческое про­странство» (П. Бурдье, П. Штомпка и др.). Но все солидарны в том, что эти термины не в полной мере раскрывают сущность, практическую (хотя и не материальную) осязаемость социальной мысленно воображаемой ткани. Такая воображаемая ткань спо­собна неожиданно ударить вас «невидимой дубинкой», и доволь­но ощутимо. Поэтому мы подчеркиваем, что эта мысленно вооб­ражаемая, символическая ткань существует реально и имеет ре­ально-практические последствия, воплощается в том числе в мате­риальном.

Подведем некоторый итог. Ведущие способы реализации «соци­альности» в социальном действии, организации «социального» про­странства, определяющие, кто выше, кто важнее и т.д., — это осо-

124

бые, преимущественно символические, мысленно осуществляемые способы, приемы, имеющие практические последствия.

Второе. Социальные действия не бывают единичными, дискрет­ными. Они должны самовозобновляться, быть регулярными, т.е. приобрести свойство системы. Но для этого требуется, чтобы пове­дение Актора по отношению к партнеру (партнерам) было пред­сказуемым, ожидаемым последним, так же как должна быть пред­сказуемой и ответная реакция партнера, на которого ориентирова­но социальное действие Актора. Как же добиться подобной взаим­ной предсказуемости? Актор и его партнер должны совершать со­циальные действия по отношению друг к другу по единым стандар­там, правилам, которые выработаны в этом обществе, нормам, которые всем известны и приемлемы в данной среде, т.е. на основе культурной традиции. Следовательно, «ориентация на другого» (ос­нова социального действия) — это не произвольная, а стандартная ориентация, а потому и ожидаемая. Наличие взаимно согласован­ных, разделяемых стандартов не только порождает эффект пред­сказуемости, но и эффект обязательности выполнения взаимно согласованного, разделяемого. Тем самым посредством культуры возникает обязывающая сила символов.

Таким образом, взаимная откорректированность и отрегули-рованность, «переплетение смыслов, ожиданий и поведения, ос­нованного на взаимной ориентации»* становятся возможными благодаря принятым в обществе идеям, нормам, правилам, об­разцам поведения, т.е. благодаря культуре. В этом случае культура употребляется в несколько ином значении, чем при анализе еди­ничного действия (вспомните пример с глиной), — там речь шла о том, что культура «изобретает» средства достижения потребно­стей людей. В данном же случае делается акцент на другом: куль­тура объединяет, интегрирует людей, наделяя их стандартами по­ведения, делает их жизнь предсказуемой и ответственной. Это две взаимосвязанные социальных функции великого изобретения че­ловека— культуры.

Следовательно, системы социальных действий как комплексы, основанные на регулярных, самовозобновляющихся взаимных ори-ентациях индивидов, невозможны без символической связи, на­полненной культурной традицией, и одно из самых главных чудес социальной жизни — это то, что, людям, использующим «воздуш­ные», «неосязаемые» символически-культурные элементы, удалось построить впечатляющее здание современного общества.

Бергер П Приглашение в социологию. — М, 1996, с. 32.

125

Глава V. Социальная реальность

§ 1. Что такое социальная реальность?

Вычленив социальное действие из всей совокупности челове­ческих действий, его поведения, выделим еще одно фундаменталь­ное понятие социологии, на наш взгляд, производное от понятия «социальное действие», — «социальная реальность».

Формирование более или менее точного представления о соци­альной реальности является залогом и понимания тонкостей и нюансов социологической науки, и практического применения выводов социальной науки применительно к реальным проблемам (в семейной жизни, в управлении людьми, в политической жизни и т.д.).

Понятие «социальная реальность» несет, на наш взгляд, вполне определенную смысловую нагрузку.

Мы используем это понятие для подчеркивания особенности той среды, в которой осуществляется социальное действие (взаи­модействие), несводимости, невыводимости ее основных законов из логики развития других реальностей (физической, биологической, психической). Подчеркивается, что социальная реальность — это sui generis — особая, в своем роде реальность (термин, введенный Э. Дюркгеймом для обозначения социальной реальности), и это, пожалуй, общепризнанная трактовка понятия «социальная реаль­ность».

Под социальной реальностью, социальной жизнью подчас по­нимается все, что создано, сотворено человеком*. Тот факт, что во всем, что создано человеком, воплощены результаты социальных взаимодействий людей, дает многим основание чрезмерно широко трактовать социальную жизнь, социальную реальность.

У некоторых не вызывает сомнения социальность Робинзона (поэтому любое его действие социально? — А.Э.), заброшенного волею судеб на необитаемый остров, поэтому они «не согласны с альтернативным пониманием социальности и, в частности, с М. Вебером, считавшим социальным только те действия, которые по своему смыслу ориентированы на поведение других...»**.

Откровенно говоря, подлинно научное понимание социальной реальности, более или менее четко отграниченной от других «ре­альностей», в отечественной социальной науке только формирует­ся. Лишь выделив собственно социальную реальность, социальную

* См/ Сорокин П. Человек. Цивилизация Общество, с. 156—160

** Момджян К.Х. Социум. Общество История. — М., 1994, с. 75, 97, 98.

126

жизнь, социальное пространство, социальное поле (по сути эти понятия в данном контексте являются синонимами), мы получаем возможность научно корректно анализировать проблемы социаль­ной жизни. По крайней мере социологический анализ предполагает такую процедуру.

Можно ли ставить знак равенства между тем, что создано благо­даря социальным действиям и взаимодействиям, т.е. благодаря со­циальной жизни, социальной реальности (здания, автомобили, компьютеры, музыка и т.д.), и тем, что такое собственно соци­альная реальность?

Социальная реальность — это аналитически вычленяемая из всех явлений, охватывающих жизнедеятельность людей, система действий и взаимодействий между людьми. Социальная реальность может быть воплощена и погружена в материально-вещественные объекты, ат­рибуты, ресурсы (помещения, технологии), но не включает их в себя, представляя собой особую систему, развивающуюся по осо­бым законам. Под термином «социальная реальность» «мы понима­ем всю совокупность объектов и событий в социокультурном мире как объекте обыденного сознания людей, живущих своей повсед­невной жизнью среди себе подобных и связанных с ними разнооб­разными отношениями интеракций (взаимодействий. — А.Э.). Это мир культурных объектов и социальных институтов, в котором все мы родились, внутри которого должны найти свою точку опоры и с которым должны наладить взаимоотношения»*.

В чем своеобразие той ткани, первоматерии, из которой сотка­ны основные элементы социальной реальности?

Следует иметь в виду, что человеческому сознанию легче вос­принимать неосязаемые, но практически существующие явления по аналогии с природными объектами, которые зримы, осязаемы, легко воспринимаемы сознанием. Таких аналогий-иллюзий множе­ство. Причем речь идет не только о так называемых социальных объектах, но и о магнитном поле, гравитации, где также использу­ются аналогии — иллюзии.

Поэтому использование таких слов, как «объект», «объекты», «формы», «линии», «сеть», «социальные связи» и т.п., сугубо ус­ловно. Говоря о социальной реальности и, соответственно, об объек­тах социальной реальности, мы отнюдь не имеем в виду материаль­ный объект, который можно осязать. «Социальная реальность пред­стает межиндивидуальной реальностью, в которой существует сеть связей, привязанностей, зависимостей, обрядов, отношений лич­ной преданности... Существуют специфические, принципиально

* Шюц А Формирование понятий и теории в общественных науках. В кн: Американская социологическая мысль — М., 1994, с. 485.

127

важные для жизни «узлы», «комплексы», «сплетения» социальных отношений, которые мы научились вычленять и говоря о которых склонны прибегнуть к языку материализма: мы называем их груп­пами, сообществами, организациями, национальными государства­ми. То, что они существуют в качестве реального объекта, — иллю­зия»*.

Социальная реальность — это сфера обитания, сотканная из социальных действий и взаимодействий. Все, что мы говорили о социальных действиях, их преимущественно символически-куль­турной природе, возникающей в результате переплетений ожида­ний, обязательств, норм, требований, контроля и т.д., — все это отправные моменты для понимания социальной реальности, выч­ленения ее из всей жизнедеятельности людей.

Что такое общество? Люди, находящиеся на определенной тер­ритории, машины, здания, реки, горы и т.д.? Нет. Все перечислен­ное — это демографические, географические, материально-техни-, ческие ресурсы общества. Общество — это определенная система социальных взаимодействий индивидов, проживающих на опреде­ленной территории, создавших города, работающих на промыш­ленных предприятиях и т.д. Данная система, «невидимая паутина» сцеплений между людьми, регулируется определенными нормами, правилами, ценностями (мы даем самое упрощенное понимание общества). Уместно использовать образное выражение П. Бергера: «Мы можем сравнить общество с невидимым каркасом здания, фасад которого (территория, население и т.п. — А.Э.) скрывает его от посторонних глаз**.

Что такое государство? Это не территория, имеющая опреде­ленные границы, это не задание правительства, это не герб, флаг, гимн, а особым образом отрегулированный комплекс социальных действий и взаимодействий, который позволяет более жестко кон­тролировать, управлять действиями людей в наиболее важных сфе­рах жизни. А пограничный столб — это метка территории, на кото­рую этот комплекс распространяется.

Что такое коллектив студенческой группы? Это особая невидимая сеть взаимодействий студентов (симпатии и антипатии, обязатель­ства друг перед другом, разделяемые ценности и т.д.), которые образуют определенную целостность связей при сохранении фи­зической изолированности каждого индивида. Эта целостность базируется на единстве цели, определенных правилах поведения; формируется управление этой системой взаимодействий (старо­ста, профорг, неформальные лидеры и др.).

* Штомпка П. Социология социальных изменений, с. 28, 29. ** Бергер П. Приглашение в социологию, с. 35.

128

Что такое вуз как социальное явление? Это не аудитории, лабора­тории и т.д. — это особым образом организованный комплекс со­циальных взаимодействий преподавателей между собой, препода­вателей и студентов с целью обучения последних. В этом сложном комплексе взаимодействие осуществляется по определенным нор­мам, критериям, кому-то дано право руководить организацией учеб­ного процесса, кто-то обеспечивает контроль за качеством препо­давания, кто-то преподает, приобретя для этого определенные зна­ния. Аудитории, лаборатории, компьютерные классы —это ресурсы, которыми вуз как система социальных взаимодействий располага­ет.

Что такое социальные изменения? Это не изменения материаль­ных благ, технологий и т.д. — это изменения в системе социальных сцеплений, социальных связей (т.е. во взаимоотношениях между индивидами), в правилах, в соответствии с которыми организуются социальные взаимодействия, в нормах, принципах, которыми руко­водствуются люди.

Причем социальная реальность является не просто схемой соци­альных сцеплений, некой паутиной, сетью взаимодействий — это определенная среда, которая постоянно пульсирует, вбирая в себя мотивы, устремления, ожидания людей. Она управляется нормами, культурой, традицией. Иначе говоря, социальная реальность — это социокультурная реальность.

Приведенные примеры помогают нам понять важные положе­ния социологической науки. Остановимся на двух из них.

§ 2. Социальная реальность — «парадоксальная» реальность

Социальная реальность — это во многом невидимый, мысленно вычленяемый мир, это пронизывающая реально осязаемый мир, улавливаемая лишь мысленно сеть взаимоотношений между Акто­рами, — межчеловеческий мир.

Но социальная реальность не только по своей плоти (или онто­логически), но и с точки зрения логики (физических явлений) — парадоксальный мир. В нем своя логика, свое понимание высоты, протяженности, свои, если так можно выразиться, секунды, часы, метры, километры, своя логика неодолимых тенденций. В социаль­ном пространстве словосочетание «близко друг к другу» означает близость не пространственную, а близость социальных позиций, образования, материальных возможностей и т.д. «Высоко» означает не физическую высоту, а лишь социально-символическую — на­пример, особая значимость действий руководителя объясняется не тем, что он обладает недюжинной физической силой, а тем, что ему позволено навязывать свои решения другим, которые обязаны ему подчиниться.

129

5 Общая соцнолотя

Эта парадоксальная логика создает свое, если так можно выра­зиться, «физическое пространство». Последнее наделяется социально символическими измерениями, социальными критериями, кото­рые объективируются в физическом пространстве.

«Так, например, пространство Парижа представляет собой распре­деление жилья между центральными кварталами, периферийными кварталами и пригородом; еще и очень заметную оппозицию «пра­вого берега» «левому берегу», соответствующую основополагаю­щему делению поля власти, главным образом между искусством и бизнесом»*. То же можно сказать о любом городе, в котором есть «престижный» центр и «спальные» районы. Еще более простой при­мер—любой вуз. В нем есть главный этаж, где находятся кабинеты администрации, ректора. Получить помещение на том же этаже — это признак престижа.

Парадоксальность логических связей социальной реальности свидетельствует о наличии собственных законов, тенденций, не­одолимость, повторяемость которых объясняется иными, чем в фи­зическом мире, причинами.

Эта парадоксальность обусловлена самой природой социально­сти, в частности тем, что:

ведущий способ реализации социальности — символически-куль­турная коммуникация. Это мысленная связь, соответственно логи­ка развития данных явлений может и не быть логикой физических явлений и объектов;

в отличие от законов развития психики единичного индивида логика развития социального — это логика развития кооперации, коллективности. Это логика согласования, обеспечения регулярно­сти взаимодействий, престижа, подчинения, изменения коллек­тивных субъектов, а не просто индивидов как биологических су­ществ и т.д.

В данном случае речь идет об источниках лишь парадоксальнос­ти социального мира, того специфического, неповторимого, что есть в социальной реальности. Но есть и нечто общее для социаль­ной и физической реальности. Так, реализация биологической про­граммы самосохранения обусловливает тот момент, что Актор, входя во взаимодействие с другими, оценивает необходимость возобнов­ления, укоренения этого взаимодействия с точки зрения личност­ной целесообразности.

Иными словами, логика развития социальных явлений — это логика интеграции живых людей на основе социально-символичес­кой коммуникации. Поэтому логику развития социальной реальнос­ти нельзя сводить лишь к специфическим, парадоксальным момен­там. Хотя их значение в организации социальной жизни по мере

* Бурдье П. Социология политики. — М., 1993, с. 36—37. 730

усовершенствования системы взаимодействий, форм коллективно­сти, кооперации все более усиливается, но никогда не сможет стать абсолютным.

Итак, социальная реальность образует некую оболочку, которая в существенной степени изолирована, автономна, независима от внешних условий, хотя постоянно в них погружена, «отягощена» материально. Это (и здесь мы согласны с Э. Дюркгеймом) особая реальность, которая и своей символической первоматерией (онто­логически), и своей логикой качественно отлична от физической, биологической, индивидуально-психической реальности.

Законы социальной жизни — это особые законы (а) интеграции (б) живых индивидов на основе (в) символической культурной коммуникации. Это законы координации и кооперации людей, обес­печения порядка (предсказуемости и самовозобновляемости при­емлемого поведения людей) и изменения сетей социальных взаимо­действий. Уясняя внутреннюю логику социальной жизни, мы прежде всего стремимся постигнуть тенденции развития от случайных вза­имодействий между Акторами к систематическим, регулярным вза­имодействиям, от ситуативных ориентации к устойчивым ценнос­тям. Эти законы впрямую не выводятся из материальных условий и предпосылок социальных взаимодействий, их логика не есть про­должение логики материально-физических объектов. Это может быть главное, но и самое сложное в понимании социальной реальности, что, в свою очередь, порождает ощутимую сложность социологи­ческого анализа, который и направлен на изучение этих невиди­мых, развивающихся по своей особой логике сцеплений. Социолог все время должен оперировать не самими осязаемыми объектами, име­ющими привычную логику отношений, а аналитически вычленяемыми связями, зависимостями, отношениями, которым присуща своя, во мно­гом не имеющая аналогов логика.

§ 3. Что и в какой степени обусловливает соци­альные явления? Взаимодействие социальной реальности и внесоциальных условий, сил

Проанализируем взаимодействия внесоциального и социально­го. Насколько организация социальных взаимодействий, критерии, нормы, которыми регулируются взаимоотношения акторов, обу­словлены внесоциально?

Ранее мы уже в определенной степени затрагивали этот вопрос. Сейчас же мы рассматриваем его гораздо шире: на что люди обре­чены извне, а что является итогом их собственной активности, воли, изобретательности? Что зависит и не зависит от людей в орга­низации социальной жизни? Ответы на данные вопросы важны и

для наших соотечественников, желающих понять причины драм и 1
успехов, взлетов и падений в нашей собственной истории. <

В социологии сформировались три концепции понимания соци- '
ально-исторического процесса.;

Согласно первой концепции внесоциальные, внешние факторы играют решающую роль в развитии социальной реальности. Данная точка зрения наиболее явно проявилась в географическом, биоло­гическом, экономическом, технологическом детерминизмах. Соглас­но этим учениям в мотивации социальных действий в духовных формах воспроизводится положение вещей, существующее вне со­циальной реальности. Социальная мотивация представляет собой сугубо производное, более или менее точно отражающее внешние условия социальных взаимодействий: географические, биологичес­кие, материально-технические и др.

Особое место в ряду концепций внесоциальной детерминации общественной жизни занимает марксизм — одно из самых после­довательных, логически строгих, концептуализированных учений об обществе. Следует учесть, что не всегда и не во всем имеется возможность однозначно интерпретировать идеи К. Маркса в поня­тиях, принятых в современной социологии.

В контексте данного раздела нас интересует лишь один из аспек­тов, играющий, пожалуй, роль исходного принципа в марксистском учении, — признание за материально-технологическими фактора­ми, производительными силами определяющей роли в развитии об­щества. Поэтому именно прогресс производительных сил — источ­ник развития, изменения всей системы социальных взаимодействий.

Отправным моментом концепции общества, предложенной К. Марксом, является прямое признание того, что человек (челове­ческое общество) в большей или меньшей степени воспроизводит, отражает внешние обстоятельства, что является непременным ус- _t ловием существования общества как субъекта в определенной внеш­ней среде. «Все те обстоятельства, которые воздействуют на челове­ка, модифицируют в большей или меньшей степени все его функ­ции и виды деятельности»*.

К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии» подчеркивали, что главной исторической необходимостью является материальное производство, определяющее в конечном счете все другие стороны общественной жизни. «Люди должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии «делать историю». Но для жизни нужны прежде всего пища, питье, жилище, одежда и еще кое-что»**. Главная дви-хсущая сила развития самой социальной реальности, изменения

* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т 26, ч I, с. 283. ** Маркс К., Энгельс Ф Соч Т 3, с 26.

132

характера социальных связей, критериев, правил игры в сети со­циальных взаимодействий усматривалась ими в развитии произво­дительных сил. «Способ производства материальной жизни обу­славливает социальные, политические и духовные процессы жиз­ни вообще. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с су­ществующими отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались... Тогда наступает эпоха социальной рево­люции. С изменением экономической основы более или менее бы­стро происходит переворот во всей громадной надстройке»*.

Конечно, идеи, ценности, нормы могут оказывать «обратное» воздействие, они «относительно независимы», что признавалось К. Марксом. Но определяющее, решающее значение в организации социальной жизни К. Маркс придавал детерминации производи­тельными силами общественной жизни.

Развитие производительных сил как во многом материально-вещественного фактора становится основным элементом, «мости­ком» между обществом и природой с присущей последней жесткой причинностью, неизбежностью определенных последствий, тенден­ций и т.д. Связав общество прежде всего с внешними материально-вещественными факторами, производительными силами, а посред­ством их — с физической природой, К. Маркс именно в этой связи видит основание для утверждения о неодолимой «естественно-ис­торической необходимости», «объективной необходимости», бла­годаря которой история имеет заранее написанный, но до опреде­ленной поры неизвестный обществу сценарий. Люди не могут избе­жать предопределенного финала истории.

Итак, из того неоспоримого факта, что люди, являясь живыми существами, должны иметь еду, одежду, необходимые предметы быта и т.д., выводится утверждение о том, что средства, которые обеспечивают людей всем этим, начинают определять характер со­циальных связей, структуру общества. Иногда подобные идеи при­нимали вид высказываний: «Паровая машина дает капиталиста», «Мораль выше экономики быть не может» и др.

Согласно второй концепции социальная реальность абсолютно независима от внешних условий; логика ее развития произвольна, ничем не ограничена, кроме договоренностей партнеров друг с дру­гом. Подобные взгляды, развивающиеся в феноменологической со­циологии, этнометодологии, удачно резюмировал Дж. Тернер: «То, что наиболее поддается наблюдению, — это попытки взаимодей­ствующих индивидов убедить друг друга (курсив наш. —А.Э.) в том,

* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13, с. 7.

133

что имеется порядок в специфических социальных обстоятельствах и в более широком «обществе» «Порядок» поддерживается не ка­ким-то обществом «вне нас», а способностью людей убедить друг друга в том, что общество существует вне нас...»* Общество стано­вится возможным благодаря способности людей активно и посто­янно создавать механизмы, убеждающие друг друга в том, что при данных правилах игры удается достигнуть порядка.

«К любым утверждениям относительно «логики» институтов (наи­более важной формы социальных взаимодействий. — А.Э.) нужно подходить с большой осторожностью, — продолжают П. Бергер и Н. Луман, — логика свойственна не институтам и их внешней фун­кциональности, но способу рефлексии по их поводу. Иначе говоря, рефлексирующее сознание переносит свойство логики на институ­циональный порядок»**. Иными словами, логика событий, что счи­тать логичным, что считать следствием и т.д., тоже есть продукт произвольной договоренности между людьми.

Третьей концепции, на наш взгляд, привержены большинство современных социологов. Взаимодействие внешних условий и со­циальной реальности здесь осмысливается как сложный, внутрен­не противоречивый механизм.

Для современной социологии бесспорно, что внесоциальные явления оказывают влияние на развитие социальных процессов. Как бесспорно и то, что это влияние не отменяет самостоятельность и независимость социальной реальности в решающем.

На наш взгляд, достаточно точную трактовку общего принципа осуществления связи социальной реальности с внесоциальными условиями, процессами, факторами дает Н. Луман, который назы­вает этот вид связи ортогональным.

Внешние условия, факторы, процессы при такой трактовке не определяют событий, действий, которые движут людьми, меняют личность, общество. Но они некоторым образом приводят соци­альные субъекты, системы «к возбуждению, которое затем внут­ренним образом приводится в форму, с которой система может рабо­тать»*** (курсив наш. — А.Э.).

Дата добавления: 2014-11-29