Научное и вненаучное знание. Критерии научности

Понятие науки. Основной формой познавательной де­ятельности, главным ее «носителем» является наука. До Нового времени не было условий для формирования на­уки как системы знания, своеобразного духовного фено­мена и социального института. До этого существовали лишь элементы, предпосылки науки, но не сама наука как указанное триединство. Как целостная органическая си­стема трех названных своих сторон она возникла в Новое время, в XVI—XVII вв., в эпоху становления капиталис­тического способа производства. С этого времени наука начинает развиваться относительно самостоятельно. Од­нако она постоянно связана с практикой, получает от нее импульсы для своего развития и в свою очередь воздей­ствует на ход практической деятельности, опредмечивает-ся, материализуется в ней. Превращаясь в непосредствен­ную производительную силу, наука приобретает важное социальное значение, способствует развитию самого че­ловека.

Наука — это форма духовной деятельности людей, на­правленная на производство знаний о природе, обществе и о самом познании, имеющая непосредственной целью пости­жение истины и открытие объективных законов.

Наука — это творческая деятельность по получению нового знания и результат этой деятельности: совокуп­ность знаний, приведенных в целостную систему на осно-

ве определенных принципов. Собрание, сумма разрознен­ных, хаотических сведений не есть научное знание. Как и другие формы познания, наука есть социально-историчес­кая деятельность, а не только «чистое знание». Она выпол­няет определенные функции как своеобразная форма об­щественного сознания.

В Новое время все более ускоренными темпами разви­вается процесс размежевания между традиционной фило­софией и частными науками. Процесс дифференциации нерасчлененного ранее знания идет по трем основным направлениям:

— отделение науки от философии;

— выделение в рамках науки как целого отдельных ча­стных наук — механики, астрономии, физики, химии, биологии и др.;

— вычленение в целостном философском знании таких философских дисциплин, как онтология, философия при­роды, философия истории, гносеология, логика и др.

Поворотным пунктом в указанном процессе послужил XVIII в. и первая половина XIX в., когда, с одной сторо­ны, из философии выделились все основные отрасли со­временного научного знания, и, с другой стороны, обособ­ление отдельных областей внутри самой философии было доведено до отрыва их друг от друга, что особенно прису­ще воззрениям Канта.

Характерное для Нового времени интенсивное разви­тие производительных сил, вызвавшее бурный расцвет науки, особенно естествознания (прежде всего механики), потребовало коренных изменений в методологии, созда­ния принципиально новых методов научного исследова­ния — как философских, так и частнонаучных (см. об этом далее).

Отражая мир в его материальности, наука образует еди-. ную, взаимосвязанную, развивающуюся систему знаний о его законах. Вместе с тем она разделяется на множество отраслей знания (частных наук), которые различаются между собой тем, какую сторону действительности, фор­му движения материи они изучают. По предмету и методу познания можно выделить науки о природе — естество­знание; обществе — обществознание (гуманитарные, со-

15. Философия 449

циальные науки); познании и мышлении — логика, гно­сеология, диалектика. Отдельную группу составляют тех­нические науки. Очень своеобразной наукой является со­временная математика.

Каждая такая группа наук может быть подвергнута бо­лее дробному членению. В состав естественных наук вхо­дят механика, физика, химия, биология и другие, каждая из которых подразделяется на ряд научных дисциплин — физическая химия, биофизика и т. п. Наукой о наиболее общих законах действительности является философия, которую нельзя, однако, полностью относить только к науке (см. гл. 1). Философский компонент является суще­ственным для любой науки, он пронизывает в той или иной мере научное познание на всех его этапах.

Могут быть и другие критерии для классификации наук. Так, по «удаленности» от практики науки можно разделить на два крупных типа: фундаментальные, где нет прямой ориентации на практику, и прикладные, где при­сутствует непосредственная ориентация на применение результатов научного познания для решения производ­ственных и социально-практических проблем. Вместе с тем границы между отдельными науками и научными дис­циплинами условны и подвижны.

Будучи детерминированной в конечном счете об­щественной практикой и ее потребностями, наука вместе с тем развивается по своим собственным закономерностям. Среди них — преемственность (сохранение положитель­ного содержания старых знаний в новых), чередование относительно спокойных периодов развития и периодов «крутой ломки» фундаментальных законов и принципов (научные революции), сложное сочетание процессов диф­ференциации (выделение все новых научных дисциплин) и интеграции (синтез знания, объединение «усилий» ряда наук и их методов), углубление и расширение процессов математизации и компьютеризации, теоретизация и диа-лектизация современной науки, взаимодействие наук и их методов, ускоренное развитие науки, свобода критики, не­допустимость монополизации и догматизма науки, ее все более активная роль во всех сферах жизнедеятельности людей, усиление ее социального значения и т. д.

Возрастание роли науки и научного познания в совре­менном мире, сложности и противоречия этого процесса породили две противоположные позиции в его оценке — Сциентизм и антисциентизм.

Сторонники Сциентизма (от лат. scientia — наука) утвер­ждают, что «наука превыше всего» и ее нужно всемерно внедрять в качестве эталона во все формы и виды челове­ческой деятельности. Отождествляя науку с естественно-математическим и техническим знанием, Сциентизм счи­тает, что только с помощью так понимаемой науки (и ее одной) можно решить все социальные проблемы. При этом принижаются или вовсе отрицаются социальные (гу­манитарные) науки, как якобы не имеющие позна­вательного значения

«В пику» Сциентизму возник антисциентизм, предста­вители которого утверждают обратное: наука не способна обеспечить социальный прогресс, ее возможности здесь крайне ограничены. Более того, наука — враг человека, ибо последствия ее применения катастрофичны (особен­но в военной области), она разрушает культуру.

Несомненно, что обе позиции в отношении науки со­держат ряд рациональных моментов, синтез которых по­зволит более точно определить ее место и роль в современ­ном мире. При этом одинаково ошибочно как непомерно абсолютизировать науку, так и недооценивать, а тем более полностью отвергать ее. Вместе с тем нужно четко пред­ставлять себе специфику науки и научного познания, их возможности и границы.

Наука как форма познания, тип духовного про­изводства и социальный институт сама себя изучает с по­мощью комплекса дисциплин, куда входят история и ло­гика науки, психология научного творчества, социология знания и науки, науковедение и др. В настоящее время бурно развивается философия науки, исследующая общие характеристики научно-познавательной деятельности, структуру и динамику знания, его еоциокультурную детерминацию, логико-методологические аспекты и т. д.

Основные особенности научного познания (критерии на­
учности). 1. Основная задача научного познания — обна­
ружение объективных законов действительности: природ-
15* 451

ных, социальных (общественных), законов самого позна-ния, мышления и др. Отсюда — ориентация исследования главным образом на общие, существенные свойства пред­мета, его необходимые характеристики и их выражение в системе абстракций, в форме идеализированных объектов. Если этого нет, то нет и науки, ибо само понятие научно­сти предполагает открытие законов, углубление в сущ­ность изучаемых явлений.

2. Непосредственная цель и высшая ценность научно­го познания — объективная истина, постигаемая преиму­щественно рациональными средствами и методами, но, разумеется, не без участия живого созерцания и внераци-ональных средств. Отсюда характерная черта научного познания — объективность, устранение не присущих пред­мету исследования субъективистских моментов во многих случаях для реализации «чистоты» рассмотрения своего предмета. Надо иметь в виду, что активность субъекта — важнейшее условие и предпосылка научного познания. Последнее неосуществимо без конструктивно-критичес­кого и самокритического отношения к действительности, исключающего косность, догматизм, апологетику, субъек­тивизм, монополизм на истину.

3. Наука в большей мере, чем другие формы познания, ориентирована на то, чтобы быть воплощенной в практи­ке, быть «руководством к действию» по изменению окру­жающей действительности и управлению реальными про­цессами. Жизненный смысл научного изыскания может быть выражен формулой: «Знать, чтобы предвидеть, пред­видеть, чтобы практически действовать», и не только в настоящем, но и в будущем.

4. Научное познание есть сложный противоречивый процесс воспроизводства знаний, образующих целостную развивающуюся систему понятий, теорий, гипотез, зако­нов и других идеальных форм, закрепленных в языке — естественном или, что более характерно, — искусственном (математическая символика, химические формулы). Науч­ное знание вбирает в себя опыт обыденного (житейского) познания, но, обобщая систему фактов в системе понятий, углубляется и развивается до таких наиболее зрелых сво­их форм, как теория и закон. Оно не просто выделяет по-

следние (как и другие абстракции), но непрерывно вос­производит их на своей собственной основе, формирует их в соответствии со своими нормами и принципами. Про­цесс непрерывного самообновления наукой своего концептуального арсенала обозначается в методологии термином «прогрессизм» (нетривиальность) и считается важным показателем научности.

5. В процессе научного познания применяются такие специфические материальные средства, как приборы, инструменты, другое так называемое «научное оборудова­ние», зачастую очень сложное и дорогостоящее (синхро­фазотроны, радиотелескопы, компьютеры, ракетно-кос-мическая техника и т. д.). Кроме того, для науки в большей мере, чем для других форм познания, характерно исполь­зование для исследования своих объектов и самой себя таких идеальных (духовных) средств и методов, как современная формальная логика, диалектика, системный, кибернетический, синергический и другие общенаучные приемы и методы. Указанные средства — и материальные и духовные — сами являются предметом исследования в науке.

6. Для научного познания характерна строгая доказа­тельность, обоснованность полученных результатов, дос­товерность выводов. Вместе с тем здесь немало гипотез, догадок, предположений, вероятностных суждений и т. п. Вот почему тут важнейшее значение имеет логико-мето­дологическая подготовка исследователей, их философская культура, постоянное совершенствование своего мыш­ления, умение правильно применять его законы и прин­ципы.

7. Для науки характерна постоянная методологическая рефлексия. Это означает, что в ней изучение объектов, выявление их специфики, свойств и связей всегда в той или иной мере сопровождается осознанием самих иссле­довательских процедур, т. е: изучение используемых при этом методов, средств и приемов, при помощи которых познаются данные объекты.

В современной методологии выделяют различные уров­ни критериев научности, относя к ним, кроме названных, такие как внутренняя системность знания, его формаль-

ная непротиворечивость, опытная проверяемость, воспро­изводимость, открытость для критики, свобода от предвзя­тости, строгость и т. д. В других формах познания рассмот­ренные критерии могут иметь место (в разной мере), но там они не являются определяющими.

Специфика познания социальных явлений. Долгое время анализ науки и научного познания проводился по «моде­ли» естественно-математического знания. Характеристи­ки последнего считались свойственными науке в целом как таковой, что особенно наглядно выражено в Сциентиз­ме. В последние годы резко возрос интерес к социально­му (гуманитарному) познанию, которое рассматривается как один из своеобразных видов научного познания. Когда о нем идет речь, то следует иметь в виду два его аспекта:

— любое познание в каждой из своих форм всегда со­циально, поскольку есть общественный продукт, и детер­минировано культурно-историческими причинами;

— один из видов научного познания, который имеет своим предметом социальные (общественные) явления и процессы — общество в целом или его отдельные сторо­ны (экономику, политику, духовную сферу, различные ин­дивидуальные образования и т. п.).

При этом в исследовании недопустимо как сведение социального к природному, в частности, попытки объяс­нить общественные процессы только законами механики («механицизм») или биологии («биологизм»), так и про­тивопоставление природного и социального, вплоть до их полного разрыва.

Специфика социального (гуманитарного) познания проявляется в следующих основных моментах:

1. Предмет социального познания — мир человека, а не просто вещь как таковая. А это значит, что данный пред­мет имеет субъективное измерение, в него включен чело­век как «автор и исполнитель своей собственной драмы», которую он же и познает. Гуманитарное познание имеет дело с обществом, социальными отношениями, где тесно переплетаются материальное и идеальное, объективное и субъективное, сознательное и стихийное и т. п., где люди выражают свои интересы, ставят и реализуют определен-

ные цели и т. д. Обычно это прежде всего субъект-субъек­тное познание.

2. Социальное познание ориентировано прежде всего на процессы, т. е. на развитие общественных явлений. Главный интерес тут — динамика, а не статика, ибо обще­ство практически лишено стационарных, неизменных со­стояний. Поэтому главный принцип его исследования на всех уровнях — историзм, который был гораздо раньше сформулирован в гуманитарных науках, чем в естество­знании, хотя и здесь — особенно в XX в. — он играет исключительно важную роль.

3. В социальном познании исключительное внимание уделяется единичному, индивидуальному (даже уникаль­ному), но на основе конкретно-общего, закономерного.

4. Социальное познание — всегда ценностно-смыс­ловое освоение и воспроизведение человеческого бытия, которое всегда есть осмысленное бытие. М. Вебер считал, что важнейшая задача гуманитарных наук — установить, «есть ли в этом мире смысл и есть ли смысл существовать в этом мире». Но в решении данного вопроса должны по­мочь религия и философия, но не естествознание, ибо оно таких вопросов не ставит.

5. Социальное познание неразрывно и постоянно свя­зано с предметными ценностями (оценка явлений с точ­ки зрения добра и зла, справедливого и несправедливого и т. п.) и «субъективными» (установки, взгляды, нормы, цели и т. п.). Они указывают на человечески значимую и культурную роль определенных явлений действительнос­ти. Таковы, в частности, политические, мировоззренчес­кие, нравственные убеждения человека, его привя­занности, принципы и мотивы поведения и т. д. Все указанные и им подобные моменты входят в процесс со­циального исследования и неизбежно сказываются на со­держании получаемых в этом процессе знаний.

6.Важное значение в социальном познании имеет про­цедура понимания как приобщение к смыслам человечес­кой деятельности и как смыслообразование. В предыду­щей главе об этом уже шла речь.

7. Социальное познание имеет текстовую природу, т. е. между объектом и субъектом социального познания сто-

455

ят письменные источники (хроники, документы и т. п.) и археологические источники. Иными словами, тут проис­ходит отражение отражения: социальная реальность пред­стает в текстах, в знаково-символическом выражении.

8. Весьма сложным и очень опосредованным является характер взаимосвязи объекта и субъекта социального по­знания. Здесь связь с социальной реальностью обычно происходит через источники — исторические (тексты, хроники, документы и т. д.) и археологические (матери­альные остатки прошлого). Если естественные науки не­посредственно нацелены на вещи, их свойства и отноше­ния, то гуманитарные — на тексты, которые выражены в определенной знаковой форме и которым присуще значе­ние, смысл, ценность. Текстовая природа социального познания — характерная его черта.

9. Особенностью социального познания является его преимущественная ориентация на «качественную окрас­ку событий». Явления исследуются главным образом со стороны качества, а не количества. Поэтому удельный вес количественных методов в социальном познании намно­го меньше, чем в науках естественно-математического цикла. Однако и здесь все шире развертываются процес­сы математизации, компьютеризации, формализации зна­ния и т. п.

10. В социальном познании «нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами», ни тем бо­лее сложнейшим научным оборудованием — все это дол­жна заменить «сила абстракции». Поэтому здесь исклю­чительно велика роль мышления, его форм, принципов и методов. Если в естествознании формой постижения объекта является монолог (ибо «природа молчит»), то в гу­манитарном познании — это диалог (личностей, текстов, культур и т. п.). Диалогическая природа социального по­знания наиболее полно выражается в процедурах понима­ния (Об этом говорилось в предыдущей главе).

11. В социальном познании исключительно важную роль играет «хорошая» философия и верный метод. Толь­ко их глубокое знание и умелое применение позволяет адекватно постигнуть сложный, противоречивый, сугубо диалектический характер социальных явлений и процес-

сов, природу мышления, его формы и принципы, их пронизанность ценностно-мировоззренческими компо­нентами и их влияние на результаты познания, смысло-жизненные ориентации людей, особенности диалога (немыслимого без постановки и разрешения противо­речий-проблем) и т. д.

Вненаучное знание. Кроме научного, существуют и дру­гие формы знания и познания, которые не укладываются в вышеперечисленные критерии научности, но тем не менее они существуют. О некоторых из них уже ранее шла речь — обыденное, философское, религиозное, художе­ственно-образное, игровое и мифологическое познание. Кроме того, к вненаучным формам познания относят так­же магию, алхимию, астрологию, парапсихологию, мис­тическое и эзотерическое познание, так называемые «ок­культные науки» и т. п. А это значит, что познание не может быть ограничено только сферой науки, оно суще­ствует и за ее пределами¹. Причем многие формы внена-учного знания (например, астрология) старше знания, признаваемого в качестве научного (например, астроно­мии), а алхимия старше химии как науки. Теория позна­ния не может ограничиваться анализом только научного знания, а должна исследовать и все другие его многооб­разные формы, выходящие за пределы науки и критериев научного знания.

Достаточно убедительно эту мысль обосновал совре­менный американский методолог науки П. Фейерабенд. В своей концепции науки он исходит из того, что в обще­стве существуют различные идеологические течения (ис­торичные по своему существу), одним из которых является наука. Последняя не может заменить другие течения и не есть тем более «единственно возможный способ решения проблем», — наряду с такими способами, как религия, миф, различные иррациональные подходы, магия, колдов­ство и т. п. Всякий иной подход, по мнению Фейерабен-да, искажает сущность науки и ее место в обществе. Вот почему он убежден, что наука, претендующая на облада-

¹ Подробнее о вненаучных формах знания см., например: За­блуждающийся разум?: Многообразие-вненаучного знания. М. 1990; Знание за пределами науки. М.; 1996.

ние единственно правильным методом и единственно приемлемыми результатами, представляет собой идеоло­гию и должна быть отделена от государства, и в частно­сти от процесса обучения.

Подчеркивая недопустимость абсолютизации науки и ее методов, американский исследователь считает, что все-таки наука «обладает не большим авторитетом, чем любая другая форма жизни» — религиозные сообщества, племе­на, объединенные мифом др.

Фейерабенд ни в коей мере не принижает роль науки, а наоборот, всемерно подчеркивает ее важное значение для жизни общества в целом и каждого человека. Вместе с тем он постоянно напоминает, что наука — лишь один из глав­ных инструментов, которые человек изобрел для того, что­бы «овладеть своим окружением», один из способов изу­чения мира. Причем это отнюдь не единственный и совсем не непогрешимый «инструмент». Уважая «большую науку», и ее колоссальные возможности, Фейерабенд, тем не менее, рекомендует «поставить науку на ее место» как интересную, но ни в коем случае не единственную форму познания, обладающую большими преимуществами, но не лишенную и многих недостатков. Именно потому, что наука в наше время стала слишком влиятельной, очень опасно оставлять ее в «состоянии непогрешимости», абсолютизировать ее роль в обществе.

Фейерабенд полагает, что чисто рационалистический «образ науки» — особенно при его абсолютизации — слу­жит препятствием для ее развития, а попытка сделать на­уку более рациональной и точной уничтожает ее. В то же время, по его мнению, «расплывчатость», «хаотичность», «отклонения и ошибки» внеразумного, иррационального характера являются предпосылками научного прогресса.

Исходя из сказанного, философ формулирует тезис: «Без «хаоса» нет познания. Без частого отказа от разума нет прогресса». Развертывание данного тезиса приводит его к выводу о том, что даже в науке разум не может и не должен быть всевластным и должен подчас оттесняться или устраняться в пользу других побуждений. Хотя на­ука — главный «носитель» разума, но даже здесь он не может быть всесильным и универсальным и неразумность в научной сфере не может быть исключена.

При всей важности общих философских предписаний и других рациональных средств, нельзя, по Фейерабенду, считать нормальной ситуацию, когда насильно насажда­ются разумность и единообразие, когда чрезмерно разду­вается значение каких-либо крайностей (рационального, иррационального и др.). Философ призывает видеть мно­гообразие форм познания и способов понимания природы и общества (религия, мифы, наука и др.), исходить из не­обходимости выбора между ними и ни одну из них не представлять «.в качестве меры метода и знания». Иначе говоря, всегда необходимо, особенно в демократическом обществе, не упускать из виду обе стороны — «разум» (мышление, науку) и «неразумие» (иррациональное). Каж­дая из этих сторон имеет равное право на выражение и внимание, но не надо абсолютизировать ни одну из них.

В современной философско-методологаческой литера­туре все активнее «вводятся в оборот» различные формы вненаучного знания, исследуются их особенности и взаи­моотношения с научным познанием, предлагаются различ­ные классификации вненаучного знания. Одну из интерес­ных и содержательных классификаций форм вненаучного знания предложили Т. Г. Лешкевич и Л. А. Мирская. Они выделяют следующие его формы:

— ненаучное, понимаемое как разрозненное, несисте­матизированное знание, которое не формализуется и не описывается законами, находится в противоречии с суще­ствующей научной картиной мира;

— донаучное, выступающее прототипом, предпосылоч-ной базой научного;

— паранаучное как несовместимое с имеющимся гно­сеологическим стандартом. Широкий класс паранормаль­ного (от греч. Пара — около, при) знания включает в себя учения о тайных природных и психических силах и отно­шениях, скрывающимися за обычными явлениями;

— лженаучное как сознательно эксплуатирующее до­мыслы и предрассудки. Лженаука представляет собой ошибочное знание;

— квазинаучное знание ищет себе сторонников и при­верженцев, опираясь на методы насилия и принуждения. Оно, как правило, расцветает в условиях строго иерархи-

зированной науки, где невозможна критика власть при-держащих, где жестко проявлен идеологический режим;

— антинаучное как утопичное и сознательно искажа­ющее представления о действительности. Приставка анти-обращает внимание на то, что предмет и способы иссле­дования противоположны науке. Это как бы подход с «противоположным знаком»;

— псевдонаучное знание представляет собой интеллек­туальную активность, спекулирующую на совокупности популярных теорий, например, истории о древних астро­навтах, о снежном человеке, о чудовище из озера Лох-Несс.

Развивая и конкретизируя эту свою классификацию, названные авторы в сфере внерационального, вненаучного знания выделяют три основных вида познавательных фе­номенов: паранормальное знание, псевдонауку и девиан-тную науку.

Паранормальное знание (греч. para — около, при, вне) включает в себя учения о тайных природных и психичес­ких силах и отношениях, скрывающихся за обычными яв­лениями (например, мистика, спиритизм, телепатия, яс­новидение, психокинез). Для псевдонаучного знания характерна сенсационность тем, признание тайн и зага­док, а также умелая обработка «фактов». Его отличитель­ные признаки — рассказ историй («объяснение через сце­нарий») и безошибочность. Термин «девиантное» означает отклоняющуюся от принятых и устоявшихся стандартов познавательную деятельность. Причем сравнение проис­ходит не с ориентацией на эталон и образец, а в сопостав-чении с нормами, разделяемыми большинством членов научного сообщества.

Авторы безусловно правы в том, что «нельзя запрещать развитие вненаучных форм знания, как нельзя и культи­вировать исключительно псевдонауку, нецелесообразно также отказывать в кредите доверия вызревшим в их не­драх интересным идеям, какими бы первоначально со­мнительными они ни казались»².

¹ См.: Лешкевич Т. Г., Мирская Л. А. Философия науки: интер­претация забытой традиции. Ростов н/Д., 2000. С. 144—145.

² Там же. С. 152-153.

В последние годы, особенно в связи с кризисными яв­лениями мировой цивилизации конца XX в., растет инте­рес к эзотеризму как одному из вненаучных способов ду­ховного освоения мира. Для него характерны закрытость содержания от «непосвященных», способность приобще­ния своих сторонников к трансцендентным тайнам мироз­дания, сложная символизация и ритуализация функцио­нирования в обществе. К эзотерическим учениям обычно относят гностицизм, теософию, антропософию, парапси­хологию, магию, алхимию, астрологию.

Эзотеризм может представать либо как самостоятель­ное формообразование, либо как элемент других форм освоения действительности (религиозной, художествен­ной и др. — и даже научной), с которыми эзотеризм по­стоянно взаимодействует. Заполняя определенный зазор (нишу, лакуну) между наукой и религиозным познанием, эзотеризм предлагает свое специфическое решение про­блем, не требуя при этом ни рациональных доказательств, ни ссылок на священное писание, ни обращения к откро­вению, а лишь призывая внимать к «голосу тайны».

Думается, не лишены основания утверждения о том, что если постоянно указывать на опасности и беды, кото­рые несут теософия, оккультизм, астрология и т. п., то от этого ничего не выиграют ни наука, ни культура, ни об­щество в целом, Нужно стремиться к диалогу между все ми формами культуры, всеми способами освоения чело­веком мира, изучая особенности и возможности каждого из них. Афоризм П. Фейерабенда «все дозволено» очень точно выражает это стремление.

Дата добавления: 2014-11-28