Проблема взаимосвязи (гармонии) составляющих элитарности в контексте построения своего счастья

Опираясь на выделенные «составляющие», можно было бы примерно так описать схему реализации эли-^ тарного идеала. На уровне когнитивной составляющей у человека возникает представление об идеале, на уровне аффективной составляющей этот идеал делается лично-стно значимым и образуется энергия для активности по достижению этого идеала, а уже на уровне поведенче­ской составляющей человек выстраивает конкретные стратегии достижения идеала и реализует эту активность в конкретных действиях. Но если бы все было так про­сто...

Кто-то очень удачно подметил, что часто мы «делаем не то, что думаем, думаем не о том, о чем хотели бы ду­мать, а хотим не то, о чем мечтаем...». Но если было бы иначе, то мир был бы скучен и даже омерзителен, т.к. один из важнейших смыслов жизни как раз и заключает­ся в вечном стремлении к соответствию и гармонии. Но при этом сама такая «гармония» — это почти смысловая смерть, т.к. теряется важнейший стимул жизни. «Важно не обладание счастьем, а постоянное стремление к не­му», — говорят хотя и очень разные, но очень умные лю­ди (см. В поисках смысла, 1998. С. 291—342). «Стремле­ние к счастью — это стремление стремлений», — писал Л. ейербах (там же. С. 291). «Стремлюсь к чему-то луч-

шему, значит, существую», — можно было бы продол­жить эту логику.

Часто бывает и так, что человек по-настоящему боит­ся даже приблизиться к своему элитарному идеалу, по­скольку такого человека вполне устраивает сам факт на­личия этого идеала. Вероятно, здесь срабатывает зало­женный во многих людях «инстинкт психологического самосохранения», предохраняющий их от постоянных разочарований, ведь известно, что самое страшное — это разочарование в том, что (или кого) ранее считал идеа­лом. Уж проще сделать все, чтобы жить иллюзиями, что­бы не разочаровываться...

Но тогда получается, что идеалы многих людей - ил­люзорны. А раз так, то иллюзорными (не настоящими) становятся и переживания, и действия по достижению таких идеалов-иллюзий. Известно, что многие люди ча­сто лишь имитируют активность по достижению ка­ких-то результатов (написание диссертации, создание шедевра, поиск «настоящей любви» и т.п.), чем реально ко всему этому стремятся, но окружающие, как правило, более уважительно воспринимают таких людей. Извест­на даже «эффективная рекомендация» для начинающих предпринимателей: «Вы всегда должны выглядеть луч­ше, чем есть на самом деле, и тогда окружающие будут воспринимать, вас еще лучше...».

Если бы все разворачивалось по приведенной в нача­ле этого раздела схеме, то личность должна была бы реа-лизовывать прежде всего «адаптивную функцию», стре­мясь лишь реализовать давно намеченные и определен­ные (иногда даже не самим человеком, а кем-то посто­ронним) пути к своему успеху. Но нередко человек дей­ствует как бы вопреки сложившейся традиции поведе­ния, постоянно усложняя для себя жизнь и фактически ориентируясь на все усложняющиеся цели и смыслы, т.е. реализует то, что В. А. Петровский называет «неадап­тивной активностью» (см. Петровский, 1996). «Фунда­ментальным признаком человеческой деятельности яв­ляется то, что она не только реализует исходные жизнен­ные отношения субъекта, но и порождает новые жиз­ненные отношения; раскрывает свою несводимость к первоначальным зафиксированным жизненным ориен-тациям за счет включения «надситуативных» моментов» (Петровский, 1996. С. 87).

«Основная трудность заключается в том, что необхо­димо задать некоторый критерий неадаптивности, — пишет далее В.А. Петровский. — Такой критерий, на наш взгляд, мог бы быть построен на основе соотнесения цели и результата деятельности субъекта. Адаптивность — в самом широком смысле — характеризуется соответ­ствием результата деятельности индивида принятой им цели. Неадаптивность — расхождением, а точнее — про­тивоположностью результата деятельности индивида ее цели. Следовательно, речь идет не только об избыточ­ном действовании (надситуативность в широком смыс­ле), но и о существовании конфронтационных отноше­ний между запланированным и достигнутым. Основной вопрос касается возможности намеренных предпочте­ний неадаптивной стратегии действования адаптивной» (там же. С. 91).

Все это сильно перекликается с идеями «иерархиче­ского роста хаоса, ограниченного специфическими внешними и внутренними условиями», характерного для любой развивающейся системы, что часто и обеспе­чивает переход на новый уровень развития этой системы по принципу перехода количественных изменений (в виде накопления «аккумулированной избыточной энер­гии») в новое качественное развитие (см., например, Ха-зен, 1998. С. 16—17). И если развивающийся человек, преодолевая различные трудности (самостоятельно со­здаваемые себе «муки творчества), еще и осознает свое развитие, то только это делает его по-настоящему счаст­ливым. «Для счастья нужно устать», — писал Б. Шоу (см. В поисках смысла, 1998. С. 311).

К сожалению, не только среди большинства людей, но и среди некоторых специалистов существует убежде­ние, что только «люди, не имеющие внутренних конф­ликтов, счастливее других» и что к таким конфликтам прежде всего относится «расхождение между достиже­ниями и притязаниями» (см. Аргайл, 1990. С. 302). Уди­вительно то, что данная точка зрения по-своему спра­ведлива, но только по отношению к части людей (и, ве­роятно, даже к большей части). «У дурака и счастье глу­пое», — гласит китайская пословица (см. Энциклопедия афоризмов, 1998. С. 564). Но по-настоящему творческий человек («неадаптивная личность») просто не сможет существовать в рамках такой «бесконфликтной» внут­ренней гармонии.

Таким образом, по крайней мере для части самооп­ределяющихся людей важны не просто результаты («успехи») жизни, выражающиеся в непременном до­стижении или в приближении к когда-то поставленным целям, но и сам процесс постоянного уточнения, улуч­шения этих целей, И уже потом, по возможности, дости­жение этих целей, но только для того, чтобы искать еще более интересные и сложные образы того «лучшего», к которому стоит стремиться. Часто люди получают жиз­ненное вдохновение именно «образом» чего-то досто­йного и прекрасного, и в этом смысле «образ» становит­ся более существенной психологической реальностью, чем так называемые конкретные (реальные) «жизнен­ные успехи». Как отмечал О. Голдсмит, «ожидание сча­стья — то же счастье», а К.Г. Паустовский писал, что «ожидание счастливых дней бывает иногда гораздо луч­ше этих самых дней» (см. Энциклопедия афоризмов,

1998. С. 298).

Однако хотя бы даже частичное пребывание в состо­янии «творческого напряжения» («неадаптивной актив­ности» — по В.А. Петровскому) заставляет человека мно­го переживать и даже страдать. Это обстоятельство вы­двигает на первый план среди составляющих элитарно­сти именно аффективную составляющую, т.е. позволяет выстраивать определенную иерархию даже в структуре самой элитарности.

Глава 8. ЧУВСТВО ЭЛИТАРНОСТИ КАК ВЫСШЕЕ БЛАГО

Дата добавления: 2014-11-29