КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Развитие чувства элитарности у конкретных индивидов
На уровне онтогенеза конкретного человека можно выделить следующие линии анализа: — развитие фантастического (сказочного, мифологического) представления об элите, — линия развития независимости от внешнего окружения (родителей, воспитателей, учителей, начальников), — линия развития внутренней свободы и самостоятельности личности (как «преодоление самого себя как части толпы» — по Ф. Ницше, как о «преодолении в себе бессознательного толпы» — по К. Г. Юнгу или переход от «мничности» к «личности» — по В.В. Петухову). При этом исходной позицией является общая логика развития чувств, намеченная еще Л.С. Выготским: путь от интер- к интрапсихической функции сознания, когда ребенок сначала воспринимает чувства других людей, близких, и в общении с ними воспринимает саму структуру и смысл чувств. 1. Первая линия связана с исследованием развития представлений о соотношении высшего, элитного и массового, относящегося к жизни простолюдинов. Вероятно, в качестве первых «учителей-просветителей» здесь выступают авторы (и исполнители) различных сказок, легенд, мифов, на которых воспитываются все дети мира. Наиболее типичный сюжет многих сказок связан с тем, как главный герой в результате невероятных, волшебных событий из простолюдина превращается в принца, короля, героя-спасителя, который получает обычно в награду опять же принцессу, корону и т.п. Особенностью детских сказок является то, что они пронизаны идеей добра, поэтому в итоге на троне оказывается человек добрый, умный и прекрасный, т.е. элитарность уже с детства отождествляется с самыми достойными качествами человека. Дж. Родари пишет, что главными персонажами детской сказки являются «король», «королева» (мать), «принц» или «принцесса» (часто отождествляются с самим ребенком), «фея-волшебница» и «черт», «злодей» (олицетворяют зло), и отмечает, что «нельзя недооценивать воспитательной роли утопии» (Родари, 1990. С. 112-114). Э. Берн считает, что иллюзии, на которых основаны «жизненные сценарии» многих людей, формируются уже у маленьких детей, например, образ доброго Санта Клауса, который «следит» за их поведением и все учитывает. «Большинство людей всю жизнь ждут Санта Клауса или кого-то, на него похожего», — пишет Э. Берн (Берн, 1988. С. 252). Но уже в подростковом и далее — во взрослом возрасте наблюдается принципиальное раздвоение этой линии развития: 1. В одном случае человек не стремится (или не может) понять реальность и определить свое место (смысл) жизни в этой реальности, что, по словам В.В. Петухова, означает для человека «катастрофу» (Петухов, 1996. С. 103), и тогда человек начинает выдумывать себе сказки, как бы оправдывая этим свое существование. В этом случае можно говорить о человеке как о «мнимой личности» («мничности»), поскольку, как отмечает В.В. Петухов, «выдуманная «сказка» суть просто ложь, без намека — фантомная «культура», имитирующая подлинную» и «моделирующую собственный сон» (Петухов, 1996. С. 35). Э. Берн пишет, что все люди в итоге делятся на тех, кто «живет в ожидании Санта Клауса (Жизни)» и кто живет «в ожидании Смерти, мрачной фигуры с косой в руках» (Берн, 1988. С. 252). 2. В более благоприятной ситуации человек все-таки обретает смысл, выделяет для себя достойный элитарный идеал и, таким образом, создает основу для настоящего чувства гордости и значимости собственной жиз- ни. В этом случае даже построение недостижимого идеала (тоже своеобразной фантазии) вполне оправдано, поскольку, как сказал Г. Селье, «идеалы создаются не для того, чтобы их достигать, а для того, чтобы указывать путь» (Селье, 1987. С. 45). О «несомненной связи, которая существует между эмоциями и фантазией», прекрасно сказал Л.С. Выготский: «...чувство и фантазия являются не двумя друг от друга отдаленными процессами, но, в сущности, одним и тем же процессом, и мы вправе смотреть на фантазию как на центральное выражение эмоциональной реакции» (Выготский, 1987. С. 199). Анализируя условия построения человеческой «биографии», Б. Ливехуд отмечает, что «детские фантазии являются основой, на которой в будущей профессиональной и социальной жизни разовьются творческие способности» (Ливехуд, 1994. С. 44). Особенно обостряется поиск элитарного идеала в подростковом возрасте. В этом плане интересны слова Э. Эриксона, размышляющего о моратории между моралью, выученной ребенком, и этикой, которая еще должна быть сформирована взрослым, и пишет: «Подросток готов к тому, чтобы его положение как равного было подтверждено принятием ритуалов, «символа веры» и программ, одновременно определяющих и что есть зло. Поэтому в поисках социальных ценностей, управляющих идентичностью, подросток сталкивается с проблемами идеологии и аристократии в их самых общих смыслах. Смыслы эти связаны с представлением о том, что внутри определенного образа мира и в ходе предопределенного исторического процесса наилучшие люди будут приходить к руководству, и руководство будет развивать в людях самое лучшее. Для того чтобы не стать циниками и не впасть в апатию, молодые люди должны быть способны каким-то образом убедить себя в том, что те, кто преуспевает во взрослом мире, при этом взваливают себе на плечи обязанность быть лучшими из лучших» (Эрик-сон, 1993. С. 32). К сожалению, часто подростки бывают потом разочарованы в таком представлении о тех взрослых, которые хоть и «руководят», но не «взваливают себе на плечи» настоящую «ответственность»... О «кризисах разочарования» в формировании образа «элитарного идеала» — см. в следующем разделе данной главы. Можно также выделить и такую линию развития представлений об элитном, как обращение к Богу. В своих высших проявлениях это может быть ориентация на высшие идеалы самосовершенства, когда, как отмечает С.Франк, происходит «взращивание в себе сил добра и правды, через действенное вживание человека в Первоисточник жизни — Бога», это «Богочеловеческий процесс», в котором человек «только соучаствует», но именно так человеческая жизнь утверждается в своем «подлинном смысле» (Франк, 1992. С. 39). Но другой выдающийся мыслитель — Ф. Ницше — писал, что «религия — дело черни»... (цит. по Гарину, 1992. Т. 2. С. 241). Вероятно, религиозно-мистический и мифологический пути понимания элитарного идеала и соприкосновения с высшими смыслами бытия очень непросты и противоречивы и могут быть осмыслены психологией лишь на принципиально новых основаниях. Выделяя «фазы развития ребенка» и построения «биографии», Б. Ливехуд отмечает, что в «фазе юности» (примерно в 16—17 лет) человек пытается определить «свое отношение к миру» и осуществляет «поиск образа мира», что такие стремления «в этом возрасте часто имеют еще религиозный характер», но все-таки завершаются «выбором места учебы и профессии» (Ливехуд, 1994. С. 45). Часто именно фантастическое представление об элите и о своей сопричастности этой элите является основой для возникновения и развития чувства элитарности или же — не менее сильного чувства (переживания) своего несоответствия элитарному идеалу. Причем, как отмечает Е.Дрейкурс-Фергюсон, «важно то, что человек верит в реальность» своего понимания мира, которая и «является истинным событием в его судьбе» (Дрей-курс-Фергюсон, 1995. С. 39). 2. Вторым направлением является исследование развития независимости человека от внешнего окружения (родителей, воспитателей, учителей). Такое развитие, проходя через разные этапы, может привести либо к формированию «покорности», «неуверенности», «конформизма», либо (при более благоприятных обстоятельствах) к «самостоятельности», «внутренней свободе» и адекватному восприятию действительности. Здесь уместно вспомнить и о нескольких «рождениях личности», когда осуществляется «иерархия мотивов» и происходит их «осознание» (по А.Н. Леонтьеву), и о важ- ной роли старшего подросткового возраста и юности, когда происходит переход от зависимости к независимости и решаются проблемы, связанные с профессиональным и личностным самоопределением (по Л.И. Божо-вич, Д.Б. Эльконину, которые опирались на принципы периодизации развития, предложенные еще Л.С. Выготским), и о стадиях психосоциального развития, когда формируются чувства «доверия», «инициативности», «полноценности», «признания другими», «сотрудничество» и происходит становление «идентичности личности», выступающей как ее интегрирующее свойство (по 3. Эриксону). Развивая представления А. Адлера о «жизненном стиле», Е. Дрейкурс-Фергюсон пишет, что «ребенок уже в раннем возрасте имеет простые планы и собственные цели», в дальнейшем происходит формирование «взгляда на жизнь», и уже к 5—6 годам у ребенка появляется «жизненный стиль», который обеспечивает единство, индивидуальность, связность и устойчивость психического функционирования, являясь своеобразным «ядром личности» (Дрейкурс-Фергюсон, 1995. С. 27—29). При этом именно эмоции, чувства являются «топливом» для действий (там же. С. 44). Как отмечает Т.А. Харрис, уже для беспомощного новорожденного ребенка взрослый приходит как «спаситель» и что именно «приятные поглаживания» и забота являются с самого начала основой для «психологического рождения человека» (Харрис, 1993. С. 39). Действительно, ребенок постоянно нуждается в одобрении со стороны взрослых и признании его значимости, он как бы постоянно заявляет: «Смотрите, какой я хороший, смотрите, как у меня что-то получается». Без внешнего одобрения невозможно представить себе его полноценного развития. Но при этом уже с самого начала исходной позицией для ребенка является то, что в трансакци-онном анализе называют «я плохой, ты хороший», и требуется приложить немало усилий, чтобы сформировалась другая позиция «я хороший, ты хороший» (Берн, 1988; Харрис, 1993). Если же реализуется позиция «я плохой, ты хороший», то можно с уверенностью сказать, что сформировался типичный представитель «массы», если реализуется позиция «я хороший, ты плохой» — это характерно для псевдоэлитарной ориентации, если реализовалась позиция «я хороший, ты хороший», то можно говорить о более полноценной элитарной ориентации, ориентации на подлинное творчество, добро и достоинство (см. рис. 1). Особенность данной линии анализа развития чувства элитарности в том, что если идеально-фантастический образ элиты формируется в социокультурном контексте (первая линия анализа), то во втором случае все происходит во взаимоотношениях с близкими людьми (родителями, учителями, воспитателями, а иногда — и начальниками), которые поначалу также воспринимаются ребенком как «главные вершители судеб», и лишь потом происходит понимание того, что и родители, и даже начальники — это всего лишь «простые люди», над которыми возвышается «настоящая элита». Другой особенностью данной линии анализа является и то, что можно исследовать постоянное «разочарование» человека в имеющемся элитарном идеале и его стремление искать все более и более высокие образы такого идеала (иногда это может быть и открытие для себя все новых и новых элитных достоинств в одном и том же человеке). Как отмечает С. Московичи, «каждый ребенок проводит часть своей жизни между двух семей: первая — коренная, в которой господствует Эрос, любовь; другая — благородная, основанная на идентификации с какой-нибудь группой, с идеей, которая его волнует». При этом часть детей «упорствует в своем стремлении во что бы то ни стало жить в своем романе, реализовывать свою мечту». А проявляется это, с одной стороны, в «ослаблении любовной привязанности к родителям», а с другой стороны, в «интериоризации вымышленного родства, которое включает великих людей, национальных героев, гениев науки или искусства и так далее». «Главное для них, — продолжает свои рассуждения С. Московичи, — быть похожими на высшие существа, уравнять себя с их образцами» (Московичи, 1996. С. 385—386). Еще 3. Фрейд писал, что «...ребенок не может удержаться, чтобы не обнаружить, к какому социальному слою принадлежат его родители. Он учится узнавать других родителей и сравнивать их со своими... Небольшие инциденты в жизни ребенка, заставляющие его испытывать неудовлетворенность, с самого начала провоцируют его критиковать своих родителей, позволяя ему использовать, чтобы укрепить свое критическое отно- шение, знание, которое он получает о других родителях, более предпочтительных в определенных отношениях» (цит. по Московичи. 1996. С. 384—385). Более подробно о «кризисах разочарования» написано в следующем разделе данной главы. 3. Наконец, третьим направлением анализа развития чувства элитарности является линия развития внутренней свободы и самостоятельности личности. Особенность данного направления в том, что здесь можно исследовать готовность человека к преодолению внутренних проблем, препятствующих полноценному личностному развитию. Это то, что можно увязать с «самоактуализацией» личности (по А. Маслоу), с «само-трансценденцией» (по В. Франклу), с развитием «целостности», «социальной заинтересованности» личности и «чувства социальной включенности в общество» (Оете-тзспаГгзвеГиЫ — по А. Адлеру). Как отмечает А. Адлер, «каждый человек стремится стать значительным; но люди ошибаются, если они не понимают, что эта значительность может быть достигнута лишь благодаря их вкладу в жизнь других» (цит. по Дрейкурс-Фергюсон, 1995. С. 13). Сложность преодоления в себе стереотипов массы определяется и общим культурно-историческим развитием, и особенностями этого развития в каждой конкретной стране. Например, Э. Берн пишет: «В США ты не станешь мужчиной, если не сделаешь первого взноса за дом, не задолжаешь в бизнесе и не затратишь годы упорного труда, чтобы вырастить и выучить детей» (Берн, 1988. С. 272—273). «Самый великий день жизни того или иного человека, — пишет далее Э. Берн, — это день, когда для покупки дома идет в заклад заработок двух или трех десятилетий» (там же. С. 273). На основании этого всех людей можно разделить на следующие группы: а) «неудачников» (у них «не хватает сообразительности осуществить заклад»); б) «непобедителей», составляющих основную массу «молчаливого большинства» (это те, кто всю жизнь выплачивают стоимость залога) и в) «победителей» (это те, кто держит заклад) (там же. С. 273). Естественно, в других случаях и в других странах могут быть и иные элитарные идеалы. Призывая преодолевать в себе «внутреннего раба», А. Менегетти пишет, что обычно «индивид, делая выбор, реализует только самого себя, но тот же выбор, после того как определены его границы, а ситуация с максимальной точностью сконструирована, может быть мгновенно адаптирован для миллионов и миллионов людей» (Менегетти, 1996. С. 81). «...Претендующие на успех молодые люди не должны, выбирая, отдавать приоритет своим биологическим потребностям», но должны «сохранять верность своей задаче продолжения творения, оставаясь сознающими свою ответственность со-твор-цами вселенной», и становиться «деятельными участниками бытия»(там же. С. 89). Только это дает полноценное чувство жизни, прожитой не зря, жизни творческой, деятельной (элитной в высшем смысле этого слова). В современных условиях, когда, по словам С. Московичи, традиционная масса (толпа) превращается в «публику», со сформированным средствами массовой коммуникации «общим мнением», значительно усложняется общая ориентировка в жизненных смыслах и идеалах. «Существует факт: масс-медиа непрерывно меняют отношения между социальными общностями, — пишет С. Московичи — Экономические, профессиональные, а также деления, основанные на частных интересах,.. теряют свой традиционный характер... С этого времени человек имеет тенденцию скорее принадлежать к публике, чем к общественному классу или церкви... Массифи-кация означает, что все классовые конфликты превращаются в конфликты массовые, в конфликты страстей и идеологий» (Московичи, 1996. С. 247).
Дата добавления: 2014-11-29; Просмотров: 490; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |