Работы Вико интересны прежде всего потому, что он был обра­зованным и блестящим историком, поставившим перед собой задачу сформулировать принципы исторического метода»43

У человека (как единственного разумного существа на земле) те природные задатки, которые направлены на применение его разума, должны развиться полностью только в роде, но не в индивиде».

Гердер И.-Г. Указ. соч. С. 8-9.30 Кант И. Указ. соч. С. 83.

Отдельные люди и даже целые народы мало задумываются о том, что когда они, каждый по своему разумению и часто в противовес друг другу, осуществляют [как будто] свой собственный замысел, они незаметно для самих себя, [как бы] двигаясь за [некоей] путевод­ной нитью, следуют неведомому им замыслу природы, содействуя его достижению, от которого, даже если бы он стал им известен, было бы все же для них не слишком много толку»³¹.

Очевидно, что Кант в постановке проблемы исходит из того, что человек нового времени, в отличие от человека средневекового, об­ладает свободой воли, и это создает некоторую коллизию между его вариативным поведением и предначертанным ходом мировой истории. Эту-то коллизию Кант и берется разрешить. Но любопытно, что прак­тического смысла для повседневной человеческой жизни в открытии «замысла природы» он не видит, хотя

«философская попытка разработать всеобщую всемирную историю согласно плану природы, направленному на совершенное гражданс­кое объединение человеческого рода, должна рассматриваться как возможная и даже как содействующая этому замыслу природы»³².

Итак, построение Канта чисто умозрительное. Не случайно сам он сравнивает свое построение с теорией Кеплера, «неожиданным обра­зом подчинившего эксцентрические орбиты планет определенным зако­нам». А будущего историка, который наполнит его концепцию реаль­ным историческим содержанием, с Ньютоном, объяснившим зако­ны, сформулированные Кеплером, «всеобщей естественной причиной». Мы уже обращали внимание на то, что умозрительные теории стро­ятся на системе аксиом. В основе построения Канта лежат две аксиомы. Первая из них:

«Все природные задатки [сотворенного] существа предназначены к тому, чтобы когда-нибудь полно и целесообразно развиться».

Из первого положения вытекает второе:

Проследим логику Канта.

Для того чтобы связать первое положение со вторым, Кант с необ­ходимостью должен найти такое качество человека, которое отличало бы его от прочих живых существ и развитие которого, в соответствии с

¹¹ Кант И. Указ. соч. С. 81, 83. ³² Там же. С. 117.

первой аксиомой, и определило бы человеческую историю. И Кант, вполне в духе XVIII в., находит такое специфически человеческое каче­ство: это — Разум. Кант противопоставляет разум инстинкту и разумное поведение человека — инстинктивному поведению животного. И именно из этого противопоставления следует, что человек имеет историю.

«Разум... — это способность расширять правила и намерения исполь­зования всех своих сил за пределами природного инстинкта; и он не знает границ своим замыслам. Но сам разум действует не инстинктивно, а нуждается в опытах, упражнении и обучении для того, чтобы посте­пенно продвигаться от одной ступени понимания к другой. Вот почему каждый человек должен был бы жить неизмеримо долго, чтобы на­учиться наиболее полно использовать все свои природные задатки; или же, если природа установила лишь краткий срок его жизни (как это и есть на самом деле), ей требуется, возможно, необозримый ряд осо­бей, которые передавали бы одна другой свои знания, чтобы, наконец, довести их зародыши в нашем роде до такой ступени развития, которая полностью бы соответствовала замыслу природы»³³.

Рассматривая построение Канта, следует еще раз подчеркнуть тес­ную связь вопросов исторического познания и этики. Рассуждая об историческом процессе, Кант вынужден обращаться к занимавшей философов этого (да и последующего) времени проблеме свободы воли. И вновь и вновь ставить вопрос о коллизии между свободой воли человека и реализацией «замысла природы» в историческом процессе.

«Природа захотела, чтобы все то, что выходит за пределы механичес­кого устройства животного существования человека, он производил исключительно из себя самого и чтобы он не заслуживал никакого другого счастья или совершенства, кроме тех, которые он сам создал, будучи свободен от инстинкта, благодаря собственному разуму. Природа не делает ничего лишнего и не расточительна в [использова­нии] средств для своих целей. Так как она дала человеку разум и основывающуюся на нем свободу воли, то это уже было ясным указанием на ее замысел наделить его [этими способностями]. А именно, он должен руководствоваться не своим инстинктом или быть обеспечен готовыми знаниями и [уже] научен им; напротив, он должен все создавать собственными силами [выделено мной. — М. Р.]».

Мы видим, что Кант весьма подробно анализирует природу чело­века. Но каким образом люди взаимодействуют друг с другом и что обеспечивает историческое развитие?

«Средство, которым пользуется природа, чтобы обеспечить развитие всех задатков людей, есть антагонизм между ними в обществе, по-

зз Кант И. Указ. соч. С. 85, 87.

скольку он в конце концов становится причиной его законосообраз­ного порядка. Под антагонизмом я понимаю здесь необщительную общительность людей... Человек имеет склонность общаться, пото­му что в таком состоянии он больше чувствует себя человеком, т.е. чувствует развитие своих природных задатков. Но ему присуща так­же сильная склонность уединяться (изолироваться), так как он одно­временно находит у себя и свойство необщительности, желание со­образовывать все только со своим разумением и, следовательно, ото­всюду ожидает сопротивления, поскольку по себе знает, что со своей стороны склонен сопротивляться другим»³⁴.

Кант формулирует свои представления весьма афористично и со­всем не лестно для человека:

«...живи люди, как аркадские пастухи, в условиях полного согласия,

довольства и взаимной любви — все таланты оставались бы навсегда

скрытыми в зародыше...

...да будет благословенна природа за неуживчивость, за завистливое

соперничающее тщеславие, за ненасытную жажду обладать или же

господствовать!»³⁵.

Еще раз, в подтверждение нашей гипотезы о системообразующем характере представлений о природе человека в историко-теоретичес-ких концепциях, обратим внимание, что осмысленный Кантом «за­мысел природы», раскрывающийся в историческом процессе, может быть реализован только при условии господства Разума. Хотя Кант уже усомнился в его всемогуществе, предвосхитив тем самым постро­ения мыслителей последующих двух веков.

Спустя полтора века к этой же проблеме обратится Зигмунд Фрейд — человек, весьма скептически настроенный по отношению к человеческому разуму. Некоторые исходные рассуждения Фрейда по­разительно схожи с представлениями Канта о природе человека:

Иммануил Кант:Зигмунд Фрейд:

«Это сопротивление [со стороны дру- «...люди обладают двумя распрост-

гих людей. — М.Р.] является тем, что раненными свойствами, ответственны-

пробуждает все силы человека, зас- ми за то, что институты культуры могут

тавляет его преодолеть склонность к поддерживаться лишь известной ме-

пени и, под влиянием честолюбия, вла- рой насилия, а именно: люди, во-пер-

столюбия или корыстолюбия, создать вых, не имеют спонтанной любви к

себе положение среди своих сопле- труду и, во-вторых, доводы разума

менников, которых он хотя и не выно- бессильны против их страстей»³*, сит, но без которых также не может

³⁴ Кант И. Указ. соч. С. 91. "Там же. С. 91.

³⁶ Фрейд 3. Будущее одной иллюзии//Фрейд 3. Психоанализ. Религия, культура. М, 1992. С. 21

и обойтись. Отсюда начинаются пер­вые шаги от грубости к культуре...»³⁷

Есть много общего и в их понимании межличностных отношений в социуме и коллизии между обществом (культурой) и индивидуумом, хотя здесь проявляются и различия, обусловленные различием эпох:

Иммануил Кант: Зигмунд Фрейд:

«Величайшая проблеме для челове- «Примечательно, что, как бы мало ческого рода, разрешить которую _Ни были способны люди к изолиро- вынуждает его природа, — достиже- ванному существованию, они тем не ние всеобщего правового граждан- менее ощущают жертвы, требуемые ского общества. Поскольку лишь в _От них культурой ради возможности обществе и именно в таком, в кото- совместной жизни, как гнетущий ром наличествует величайшая свобода, груз. Культура должна поэтому за-а значит, и постоянный антагонизм щищать себя от одиночек, и ее ин-между всеми его членами и все же ституты, учреждения и заповеди ста-самым точным образом определены _Вят себя на службу этой задаче; они и сохраняются границы этой свободы в имеют целью не только обеспечить той мере, в какой она могла бы соче- известное распределение благ, но и таться со свободой других, — поскольку постоянно поддерживать его, словом, лишь в этом обществе может быть должны защищать от враждебных осуществлен высший замысел приро- побуждений людей все то, что слу-ды — развитие всех природных за- _ЖИт покорению природы и производ-датков, вложенных в человечество. ству благ»³⁹. Так как общество, в котором свобода при ее подчинении внешним зако­нам в наибольшей степени связана с необоримой властью, каково совер­шенно справедливое гражданское устройство, то [такое общество] долж­но быть высшей целью природы для человеческого рода... Вступать в сос­тояние принуждения заставляет челове­ка, вообще-то очень склонного к нео­граниченной свободе, беда, а именно величайшая из всех [бед], которые при­чиняют друг Кругу сами люди, чьи склонности приводят к тому, что при необузданной свободе они не могут долго уживаться друг с другом»³⁸.

³⁷ Кант И. Указ. соч. С. 91, 93.

³⁸ Там же. С. 95, 97.

³⁹ Фрейд 3. Указ. соч. С. 19.

Обратим внимание на то, что Кант, в отличие от многих его со­временников (да и наших современников тоже), понимал, что свобо­да и равенство несовместимы: либо то, либо другое, но при этом свобода имманентна человеческой личности.

При сопоставлении размышлений Канта и Фрейда не стоит забы­вать, что Фрейд — человек иной эпохи: в начале XX в. преобладало, по крайней мере среди людей философски мыслящих, убеждение в том, что люди разные, что позволило ему, в отличие от его предше­ственника, сформулировать способ — правда, весьма спорный — раз­решения коллизии между необходимостью культурных ограничите­лей для существования человечества и репрессивным характером куль­туры по отношению к человеческой личности.

Иммануил Кант:

«Эта проблема является самой трудной и вместе с тем такой, ко­торая позднее всех других реша­ется человеческим родом. Труд­ность, на которую указывает уже сама идея этой задачи, состоит в следую­щем: человек — это животное, ко­торое, живя среди других членов сво­его рода, нуждается в господине. Ибо он непременно злоупотребляет своей свободой в отношении других, себе подобных, и хотя, как разумное существо, желает иметь закон, кото­рый полагал бы границы свободы для всех, все же себялюбивая животная склонность побуждает его к тому, что­бы там, где он только в состоянии, делать для самого себя исключение. Следовательно, он нуждается в гос­подине, который сломил бы его соб­ственную волю и заставил бы его подчиниться общепризнанной воле, при которой каждый может быть сво­бодным. Где же найдет он такого гос­подина? — Нигде, кроме как в чело­веческом роде. Правда, этот господин также есть животное, которое нуж­дается в господине... Но верховный глава должен быть справедливым сам по себе и все же быть человеком»⁴⁰.

⁴⁰ Кант И. Указ. соч. С. 97, 99.

⁴¹ Фрейд 3. Указ. соч. С. 21.

Зигмунд Фрейд:

«Как нельзя обойтись без принуж­дения к культурной работе, так же нельзя обойтись и без господства меньшинства над массами, потому что массы косны и недальновидны, они не любят отказываться от влече­ний, не слушают аргументов в пользу неизбежности такого отказа... Лишь благодаря влиянию образцовых ин­дивидов, признаваемых ими в каче­стве своих вождей, они дают скло­нить себя к напряженному труду и самоотречению, от чего зависит су­ществование культуры. Все это хо­рошо, если вождями становятся лич­ности с незаурядным пониманием жизненной необходимости, сумев­шие добиться господства над соб­ственными влечениями. Но для них существует опасность, что, не желая утрачивать своего влияния, они нач­нут уступать массе больше, чем та им...»".

Итак, мы рассмотрели умозрительно выстроенную философскую концепцию исторического процесса Канта. А теперь рассмотрим современ­ную трудам Гердера и Канта концепцию истории как процесса Шилле­ра, в общих чертах сформулированную в уже упоминавшейся неболь­шой статье «В чем состоит изучение мировой истории и какова цель этого изучения». Эта статья представляет собой текст вводной лекции к курсу всеобщей истории, который Шиллер читал в Йенском универси­тете, и демонстрирует нам иной тип построения исторической теории.

Но прежде, чем остановиться на концепции Шиллера, еще раз обратимся к стоящему особняком в процессе осмысления целостнос­ти истории трактату итальянского мыслителя Джамбаттиста Вико «Ос­нования новой науки об общей природе наций»⁴². И можно согласить­ся с Коллингвудом в том, что

Вико предвосхитил идеи Вольтера и Гердера, доказывая необхо­димость изучения «Мира Гражданственности». Изучение этого мира он обусловливал развитием исторических знаний, т.е. рассматривал «Мир Гражданственности» в контексте эволюционного целого:

Дата добавления: 2014-12-07