И.Г. ФИХТЕ (1762 - 1814) 1 страница

И КАНТ

Сегодня мы приступаем к рассмотрению философии Канта. Сначала я постараюсь дать общее понятие философии Канта. А что бы у вас не было прыжков диалектических, напомню, что мы до сих пор были заняты кратким рассмотрением всеобщего содержания философии. А вот теперь мы рассмотрим как это всеобщее содержание познавалось и развивалось в классической немецкой философии. Благодаря этому мы получим отказ от кажущегося субъективного представления о философии, которое еще может сохраняться. Мы должны получить то понятие, с которым мы имеем дело в философии в реализации исторического развития. Это и будет доказательством того, что мы рассмотрели в предыдущем сейместре.
Родился Кант в 1721 году в Кенигсберге. Кончил теологический факультет университета, в 31 год стал приватдоцентом, в 46 профессором логики. Об этом все.
Философия Канта, если ее определить одним положением, представляет собой начало разработки мышления. Если же определять с позиции всеобщего предмета философии, то Кант составляет ту историческую ступень развития философии, когда единство бытия и мышления определяется исключительно как выступающее и существующее в мышлении. А теперь конкретнее. Каким образом появилась философия Канта и что она представляет собой определеннее.
Философия Канта была подготовлена прежде всего философией Нового Времени в целом: как эмпиризмом, который именуется у нас материализмом по сей день, так и метафизикой. Сама философия Канта не является продолжением той или иной линии - наоборот, она занимает отрицательное отношение как к эмпиризму, так и метафизике.
В эмпиризме Канта не устраивает не то, что он объявляет началом познания опыт и движение познания как исходящее из опыта, а не удовлетворяет Канта результат опытного познания. Согласно Канта опыт правильно начинает с чувственно воспринимаемого, созерцаемого и т.д. - но он недостаточен для того, что бы получить что то в качестве всеобщего и необходимого. Всеобщее и необходимое в опыте условно, относительно и это коренится, по Канту, в характере самого опыта. Сколько бы опыт не продолжался бы, на любом его этапе получаем только относительную всеобщность и необходимость. Но с другой стороны без всеобщности и необходимости мы в опыте обойтись не можем.
Так в математике исчисление производится независимо от предметов, но откуда математика знает что 2 х 2 всегда будет 4 при исчислении любых предметов она не знает. Вся универсальность математики покоится исключительно на бессознательности. Или одно из положений физики Ньютона гласит, что всякое действие имеет противодействие. Но для того что бы сказать "всякое", Ньютон обязан был охватить все явления Вселенной. И так любое положение естествознания не может быть доказано для всех - рефлексия опыта то же это не доказывает.
Больше того, рефлексия опыта уже в философии Нового Времени имела два основных вывода. Так Локк настаивает на том, что в опыте мы получаем всеобщее и необходимое. Но выступил на сцену Юм и показал, что вывод Локка совершенно не соответствует исходному пункту: из того что мы имеем в начале опыта не получить что либо имеющее характер всеобщности и необходимости, потому что опыт есть продолжающийся процесс и переходит от одного к другому без конца. А потому Юм приходит к выводу, что определение всеобщности и необходимости вообще являются психологической привычкой.
В положительном смысле это значит, что опыт всегда есть всего лишь процесс и его достижения относительны. А отсюда и все трактовки отношений. Так добро и зло есть то, что в данное время обществом воспринимается как добро и зло. В следующую эпоху это добро вдруг оказывается злом и т.д. То есть мы теряем возможность установить даже простейший критерий различения добра и зла.
Это хорошо просматривается и в истории нашего общества, когда миллионы уничтожались ради социализма как добра. И это делали не только по принуждению: можно смело предположить, что большинство делали это по убеждению в истинности и даже с воодушевлением.
Ну хорошо, это сфера нравственности, опыта. Но и прекрасное согласно предпосылкам эмпиризма, в одно время оказывается безобразным, в другое и для разных индивидов по разному. В свое время Писарев и сделал прекрасный вывод, что эта предпосылка эмпиризма означает, что никакой науки эстетики быть не может. При чем он сам положительно стал на эту точку зрения, что эстетика как наука невозможна потому что всегда есть релятивизм восприятия индивидуального или общественного. Это он изложил в статье "Разрушение эстетики", которую у нас целомудренно и идеологически предусмотрительно не помещена в томе избранных философских произведений. - Это не подходит для социализма. Эмпиризм подходит, а разрушение эмпиризма как результат его - не подходит.
Кант осознал что опыт вертится в сфере условного всеобщего и необходимого. Но эта позиция была известна начиная с Сократа, Платона и Аристотеля: для того что бы знать что либо - необходимо знать всеобщее, что бы знать случайное - надо знать необходимое. И это тривиально просто. Так если мы хотим знать в математике что такое точка, то нельзя дать определение точки через саму точку. Что бы как то определить точку надо обратиться к линии. При определении линии надо обратиться к плоскости и далее к телу, его формациям и т.д. То есть что бы узнать определение точки, нам нужны определения противоположности этой точки - пространства. ТО есть анализ Кантом линии эмпиризма является по сути восстановлением точки зрения Сократа, Платона и Аристотеля на знание.
Эмпиризм не устраивает Канта еще и потому, что в эмпирически единичном - именно так представляется материализму внешний мир - вообще не содержащая всеобщность и необходимость. Значит внешний, так называемый объективный мир, есть всего лишь царство эмпирической единичности, а всеобщности и необходимости мы в нем не найдем. Проще: всеобщность и необходимость не существует в вещах внешнего мира.
Взгляд интересный: если внешний мир состоит из единичностей, то это означает - хотя Кант не делает этого вывода - что этот внешний мир абсолютно несамостоятельный и существует благодаря иному се5е. Единичность внешнего мира - на чем стоит весь эмпиризм в целом - означает что этот мир сотворен Богом.
Это и есть то что нам вдалбливали 70 лет как материализм: внешний мир состоит из материальных вещей в пространстве и времени. Но все что находится в пространстве и времени с необходимостью конечно и обладает здесь бесконечностью только пространство и время. Кстати современный диамат и проповедует эту точку зрения, но Бог здесь остается неопределенным, неведомым, неизвестным - но тем не менее свидетельствующим, что материальное в пространстве и времени есть сотворенное.
Итак, всеобщего и необходимого нет во внешнем мире. Вот тут и начинается расхождения Канта с Юмом. Если по Юму всеобщее и необходимое вовсе не существует - это субъективные фикции, иллюзии, привычки. То по Канту всеобщее должно существовать и есть, так как тогда невозможна была бы чистая математика и чистое естествознание. И Кант приходит к выводу, что если всеобщности и необходимости нет во внешнем мире, то ее следует искать в мышлении человека. Значит по Канту внешний мир есть собрание бесконечных единичных вещей в пространстве и времени покинутых всеобщностью и необходимостью, которые существуют только в мышлении, как противоположности внешнего мира. Таково отрицательное отношение Канта к эмпиризму Нового Времени. Далее, как Кант относится к метафизике Нового Времени? - Как я уже сказал, это отношение не менее отрицательно чем к эмпиризму.
Метафизика старалась познать необходимое и бесконечное, определить всеобщую сущность существующего - прекрасно. А по Канту всеобщая сущность такова, когда является сущностью эмпирической единичной реальности. Если эта сущность лишь потусторонняя эмпирической реальности - то она не сущность. То есть Кант настаивает что бы всеобщая сущность была связана с эмпирической единичностью. У нас говорят, что если сущность является, а явление существенно, то налицо абстрактный вывод, но не менее важно и различие явления и сущности.
Когда мы протестуем против дуализма мы склонны, благодаря метафизическому мышлению, придти к абстрактному тождеству противоположностей. На деле же борьба против дуализма противоположностей вовсе не ведет к абстракции единства этих противоположностей. Если противоположности лишь мнимые - тогда, действительно, получим абстракцию единства. Но если это действительные противоположности, то их единство не может быть сведено к абстракции. Поэтому единство явления и сущности не упраздняет различие между ними. В противном случае получим, например, взяв род как сущность и индивида как явление, что нет разницы какой индивид представляет род.
Кант атакует метафизику Нового Времени именно в том пункте, что она старалась узнать или первосущность отличную от явления, или когда эмпирическое определение явлений она превращала в определения первосущности. То есть Кант бьет метафизику по двум направлениям - за абстрактную потустороннюю сущность и за превращение самих явлений в сущность. Кстати, в последнем пункте метафизика ничем не отличается от эмпиризма, который единичное или особенное выдает за всеобщее.
Значит в целом эмпиризм и метафизика Нового Времени не удовлетворяет Канта тем, что они не достигают единства сущности и явления, всеобщности и явления, бесконечного и конечного. Поэтому Кант делает вывод, что философия Нового Времени имела дело с мысленными, а не реальными сущностями. То есть абсолютная субстанция Декарта, Спинозы, Мальбранша, Ляйбница - это представление в нашей голове о высшем единстве. Этим внешним сущностям не хватает реальности и никакая реальность, по Канту, не соответствует этим сущностям.
Источником неудовлетворительности, неудачи философии Нового Времени, было, по Канту, то что она старалась заниматься предметами, вещами, содержанием, а не мышлением об этих вещах. Но кто не знает "Новый органон" Бекона, "Опыты" Локка, Ляйбница и т.д. - они же занимаются методом, мышлением. Но Кант знал что все эти попытки касались содержания познания, а не форм мышления. Во всех этих "Опытах..." нет результата того, что бы содержание соединилось с формой мышления. - Философия Нового Времени не исследовала мышление как форму истины. То есть не исследовалось какой должна быть форма мышления, что бы она была формой истинного содержания.
Кант говорит, что философия Нового Времени была бессознательным мышлением, так как исследуя, якобы, опыт, процесс познания - оба направления были заняты содержанием, а не формой мышления. И здесь можно сказать что Кант восстанавливает точку зрения Сократа, Платона и Аристотеля в том аспекте, что если мы хотим заниматься природой вещей нам не обойтись без того, что бы заниматься природой мышления. Проще - природа вещи выступает только в понятии.
Здесь уже можем подвести некоторые итоги. Для Канта речь идет уже не о том что бы иметь дело с содержанием в философии или познании вообще, а о том что мы можем иметь дело с истинным содержанием только тогда, когда знаем, имеем истинную форму мышления. Это познание истинной формы мышления и породило, согласно Канту, всю неудовлетворительность философии Нового Времени. А потому остается одно - исследовать форму человеческого мышления. Это и есть то что Кант называет "Критической философией", а вся философия Нового Времени, согласно Канту, была догматизмом который занят исследованием вещей не заботясь об истинной форме мышления. А Критическая философия должна исследовать способность человеческого познания, истинную форму мышления. И Кант прав, что стихийное мышление неудовлетворительно и должно знать себя. Но присмотревшись к этой предпосылке Канта увидим, что ею служит опыт.
Мы выяснили в прошлом сейместре, что опыт есть такое отношение предмета и мышления, в котором определения мышления ни когда не исчерпывают определенности и что появляется видимость самостоятельного существования мышления и предмета - это и выступает предпосылкой позиции Канта. Занимаясь мышлением такая наука уже не занимается предметом, и наоборот. Так Бэкон, рассматривая как мы должны исходить из чувственно воспринимаемого при котором выступает содержание, но есть только форма субъективного восхождения. В другом месте он занят содержанием предмета и не может при этом рассматривать процесс субъективного восхождения. - Не забывайте, Бэкон составлял свой "Органон", который должен был заменить "Органон" Аристотеля - это составляло его напыщенную гордость.
Так и в метафизике Ляйбниц объясняет как, откуда и почему идет процесс познания, но не занят содержанием и не говорит что такое монада и ее отношения. Откройте "Монадологию" - он занят чем угодно, только не своим процессом познания. И это напоминает современный диамат - то занимаются происхождением некоторых людей от обезьян, то гносеологией - как мы от ощущений идем к абстракциям, где нет никакого содержания. То есть диамат не переболел философией Нового Времени.
Когда мы занимаемся содержанием без формы, то это сфера стихийного опыта, но и мышление без содержания является столь же опытным подходом. Сегодня этим односторонностям нашли мистические и поэтические названия - онтология и гносеология. И в сфере конечного любая противоположность получает единство в чем то третьем, которое оказывается состоящим вновь из противоположностей, может более развитым. И к философии это не имеет отношения так как нет никакого действительного всеобщего. Так, когда берём содержание без формы - хотя вследствие этого абстрагирования содержание и представляется всеобщим, но как абстракция, а значит односторонность. Так и мышление оказывается абстракцией всеобщности и необходимости. Здесь особенное в абстрактном виде выдается за всеобщее, а значит философия Нового Времени как и современный диамат, распадаясь на две формы - потому что состоят на почве опыта - раскалываются на противоположные моменты.
И тем не менее рефлексия опыта содержит момент выхода за пределы опыта. Но можно выйти из опыта по ту сторону его. Так Чернышевский выводил нас в светлое будущее отрицая настоящее, впрочем как и Герцен. - Приближайте будущее, приближайте его - а умирайте в настоящем... Выйти из ограниченности чего либо это не значит перешагнуть и оказаться по ту сторону - надо что бы само ограниченное разложило себя. Поэтому осознание опыта есть начало осознания ограниченности опыта, а значит его разложения. Мышление которое осознает опыт само является моментом этого опыта, поэтому рефлексия об опыте не является чем то потусторонним для опыта - она момент самого опыта, она первая форма за пределы опыта. Поэтому философия Нового Времени была не бесполезной, а в своей раздвоенности совершала свое историческое движение вперед. И плохи не исторические формы, а то что современная философия возвращается к миновавшим формам философии.
Так сейчас много пишется о буме к традиционной русской философии - но бума нет. Просто из под государственной идеологической опеке вылез интерес который не угасал, а был спрятан в оковы советской идеологии. И это значит, что современное духовное развитие человека еще не вышло за пределы русской философии конца XIX начала ХХ века. Современные философы сбросили с себя маску и обнаружили, что они находятся в русской философии. - Марксизм оказался инородным, чужеродным учением, которое исповедовали по казенной необходимости, и удивляться не следует - такое исторически бывает...
Подведен итог. Согласно сказанному ясно, что Кант впадает в ошибку, желая подвергнуть познание до познания какого либо содержания - это была исторически неизбежная ошибка. Значит рассматривая ограниченность опыта не иначе как путем его разложения на форму и содержание как противоположные, иначе еще и не могла выступить философия Канта в историческом движении философии. И значит не в этом радикальное отличие Канта от философии Нового Времени. - Отличие в том, что он начал исследовать, осмыслять, познавать, что в опыте должна быть не просто форма мышления и содержание всеобщее и необходимое - на этом настаивала уже философия Нового Времени: от чувственного дойти до субстанционального - вспомните 16 форм Бэкона. Новое в том, что Канту удается более определенно раскрыть природу мышления: он впервые начинает исследовать конкретность мышления в нем самом.
Именно в связи с этим пунктом Кант рассматривает отношение форм мышления - категорий - материал который дает опытная наука. Эти формы мышления - всеобщность и необходимость мышления. Всеобщие и необходимые формы мышления - Кант их называет категориями рассудка - содержат в себе связь. То есть всеобщность и необходимость форм мышления есть нечто связующее. Отсюда и постановка главного вопроса Канта в критической философии - как возможны априорные синтетические суждения. Если этот вопрос разрешается то мы впервые, по Канту, получаем почву научной философии. - Не природного влечения или субъективного разглагольствования, а научно обоснованную философию. Но почему это синтетические и априорные суждения - пока не ясно.
Современные представления о суждении неинтересны так как они касаются только количественных определений в субъекте. Хотя этот взгляд пригодится сегодня для компьютеров и тому подобного: ведь в суждении "золото есть желтое" и в предикате идет речь о том желтом цвете которое имеет только золото. Но суждения не сводятся только к количественному отношению - важнее другой момент, который в абстрактной форме можно выразить для суждения как: единичное есть всеобщее. Где всеобщий предикат должен быть всеобщим определением самого субъекта, а не всеобщее присоединенной извне к субъекту. Так мера человечности в данном человеке есть то, что этот человек несет в себе и выражает всеобщую природу человека. Значит судить нечто это сравнивать это нечто с его всеобщей природой. Но это традиционное понимание суждения и вопрос еще в том кто судит. И Канта не удовлетворяет такая дефиниция суждения, согласно которой с единичным соединяется нечто особенное или с особенным - всеобщее. В противоположность этому Кант выдвигает мысль: суждением в строгом смысле мы можем назвать лишь такое отношение субъекта и предиката, где всеобщностью предиката является само мышление или где субъект любого суждения считается всеобщностью нашего я - то есть всеобщей всеобщей природе мышления, высшим единством мышления. Значит суждение есть определение чего то и отнесение его к всеобщей его природе. Если в суждении находятся в пределах содержания предмета тогда, по Канту, имеем еще эмпирическую форму суждения.
Эмпирическое суждение обладает характером всеобщности и необходимости только тогда, когда это суждение чисто аналитическое. Так суждение - тело есть нечто протяженное - для Канта аналитическое, так как протяженность такое определение, которое нельзя отнять от тела. То есть здесь в предикат выносится тот момент, который уже содержится в субъекте. - И такую, чистейшей воды тавтологию, и у нас можно часто встретить. Значит аналитическое суждение есть равенство А=А - хотя оно и может быть спрятано, завуалировано. Но есть и другие суждения, где к субъекту происходит присоединение того, что не содержится в нем - таковы синтетические суждения.
В эмпирическом синтетическом суждении связь субъекта и предиката берется из опыта - но опыт не дает действительной всеобщности, а значит необходимы для этого априорные синтетические суждения. Значит мышление, по Канту, является не просто связующей формой деятельности, а такой формой связи или такой связью форм, которая имеет определение всеобщности и необходимости. Значит априорные синтетические суждения это связь противоположности субъекта и предиката через самих себя, а не посредством опыта. - Так в диамате приводится пример перехода количества в качество как воды в пар, но закон перехода здесь не раскрывается, так как остается неясным почему это происходит на уровне 100 градусов и т.д., и почему этот переход воды в пар является всеобщим законом всех явлений Вселенной. То есть и в диамате скрыто требуется априоризм как у Канта.
Односторонняя эмпирия Нового Времени и породила априоризм Канта. Но несмотря на это Кант достигает величайшего положения - мышление в своей всеобщности конкретно в себе, всеобщность и необходимость надо искать не на пути единичности или особенного, а только в сфере всеобщего. Это и является моментом конкретной всеобщности мышления в нем самом.

Мы остановились на том, что Кант начинает понимать мышление как конкретно всеобщее и это он связывает с вопросом - как возможны априорные синтетические суждения. Мы получили это в самом абстрактном виде и это еще следует осмыслить. После разных ветвей неокантианства стало модным Канта тянуть во все стороны, инстинктивно чувствуя что в философии Канта есть нечто истинное. Так превратно понятое учение Канта - то что у него лежит на поверхности - целиком входит в доктрину диамата. А это значит что диамат находится не на ступени Канта, а на предшествующей ступени, что мы увидим дальше по содержанию.
Мы получили, что внешний мир, для Канта, не представляет ничего кроме бесконечного многообразия единичных вещей. То есть Кант исходит из предпосылки исторических форм эмпиризма. Но Кант понимает, в отличии от философии Нового Времени, что если иметь бесконечное многообразие единичных случайных вещей, то должно быть и противоположное - необходимое и всеобщее. А поскольку противоположного во внешнем мире нет, значит оно в сфере субъективного.
Кант признает в сфере субъективности противоположности как то чувственность и разум, и полагает что всеобщее и необходимое надо искать в мышлении. А потому и работа Канта звучит не как критика субъективности или чувственности, а критика разума. Кант не противоречит метафизике Нового Времени, что есть всеобщность и необходимость, но он говорит что это всеобщее и необходимое не во внешнем мире, а в сфере мышления. Субстанция Спинозы, монада Ляйбница, Бог Мальбранша и т.д., - объявлялись как объективно существующие сущности. А Кант говорит что если субстанция есть объективная сущность, то следует показать как вы приходите к этой субстанции как объективной сущности.
Эта позиция Канта проста и серьезна: начинайте с чего угодно - хоть с материи как таковой, но покажите как вы пришли к ней. А если материя не выступает необходимым результатом связанным с формой деятельности мышления, тогда ваша материя или субстанция существует только в представлении - у нее нет реальности. Кант ломает всякий догматизм и абсолютно неопровержим современным диаматом, та как он совершенно догматичен, как и эмпиризм и метафизика Нового Времени. Разрушает он еще и потому, что поскольку у Канта в мышлении и есть единственный источник всеобщности и необходимости - поскольку ничего кроме мышления не может быть основанием никакого определения.
Если содержание не имеет истинной формы, то мы не получим и истинного содержания - вот мысль Канта. И дело не в том что бы наши представления согласовывать с содержанием во всей полноте, а в том что бы наши определения имели в себе всеобщность и необходимость. А у нас говорят, что если мы рассмотрели стакан во всей его универсальной связи - согласно требованиям диалектической логики - то получим истину. А всю полноту предмета можно охватить только съев его, так как познание не может сделать такой полноты - процесс еды оказывается выше такой диалектической логики.
И метафизику Нового Времени Кант порицает не за то что она хотела иметь дело с сущностью мира, а потому что хотела иметь дело с истинным содержанием она - как и эмпиризм - не имела истинной формы. В конечном итоге, благодаря исходному пункту и движению, эмпиризм имеет дело с явлениями без сущности, так как он не приходит к высшему единству. А метафизика имеет дело с единой сущностью, но оказывается без своей противоположности. Имеем такой результат потому что способ мышления метафизики и эмпиризма один и тот же - рассудочное мышление не принимающее в самом процессе познания значения формы мышления для содержания. И это вытекает из опыта который имеет всегда в себе противоположность предмета и сознания. А отсюда песня до сих пор: для нас важны содержание, факты, опыты и так далее - а они уж нас выведут к истине.
Это такое познание где мышление не знает себя - оно инстинктивное, природное, случайное. И мы уже обнаружили, что предпосылкой философии Канта тоже выступает опыт, но какое вопиющее отличие подхода Канта от своих предшественников: у Канта форма это уже не мертвая абстракция субъективности - А=А как в эмпиризме и метафизике. Но если высшее единства таково, то оно не имеет отношения к эмпирическому многообразию - оно высшая сущность без реальности. А потому Кант говорит что Бог Спинозы, Мальбранша, Ляйбница и так далее, существует только в голове человека. Правда Кант не справляется в своей последовательности и вынужден преподнести нечто взамен под названием вещи в себе.
Итак Кант разрушает принцип абстрактности мышления. Но если мышление действительно обладает определенностью всеобщности и необходимости и способно давать синтетические априорные суждения - без чего невозможны науки - значит само мышление в себе должно быть высшим априорным синтезом. Значит единство противоположностей не дано посредством опытного восприятия, а является единством противоположностей, выступающим исключительно благодаря определенности самого мышления. Значит, по Канту, мышление в своей сути само должно быть высшим синтезом - иначе невозможно никакое познание.
Значит мы получили, с одной стороны, форму познания как синтез мышления существующий в самом мышлении независимо от опыта и содержания, а наоборот - определяющий всякое содержание. И во вторых, само содержание, материал, в качестве единичности и случайности эмпирического существования - всё.
То есть мы получили момент субъективности и объективности. И что бы получить краткое предварительное понятие философии Канта остается выяснить, каково отношение субъективности и объективности, то есть какова связь единичности материала, содержания, и высшего априорного синтеза как формы мышления. Значит мы должны идти не от вещей в процессе их познания к мышлению, а наоборот - от мышления к вещам. Это Кант и называет коперниканским переворотам в философии.
На первый взгляд это кажется абсолютно превратным и канцелярски точно это можно определить как крайний субъективный идеализм. Но вопрос не в том как сам Кант понимает что такое объективность содержания, субъективность мышления и их отношение - а что истинного содержится в этом понимании. Важно выяснить почему Кант стал на эту позицию, и это отчасти мы выяснили за счет ограниченности предшествующей Канту истории философии.
Если говорить по существу, отвлекаясь от исторического движения философии до Канта, то следует сказать, что к моменту выступления критической философии Канта, то следует сказать, что к моменту выступления критической философии Канта философия находилась на ступени, когда мышление начинало опровергать конкретность внешней определенности бытия. Если угодно это было непосредственное отрицание реальности внешнего мира и это отрицание совершалось все еще на предпосылке опыта, рассудочного познания философии Нового Времени.
Ограниченность Канта состоит в том, что опыт исторически не исчерпал себя в своем развитии, а потому и сознание ограниченности не могло быть достигнуто. Значит философия Канта представляет собой первое по существу серьезное отрицание опыта, так как метафизика была лишь видимостью отрицания эмпиризма. Метафизика и эмпиризм были по существу противоположностью одной и той же ступени развития. То есть это не противоположность следующих друг за другом ступеней развития, а противоположные моменты единой ступени философского познания. Поэтому неудивительно что они не могли снять друг друга - популярно выражаясь, они были две стороны одной медали. Философия Канта является потому началом развития последующей фазы, что она выходит за пределы ступени философии Нового Времени.
Найти априорную связь и означает что надо не барахтаться в опыте, а найти единое основание опыта. Но можно отбросить опыт и искать его основание по ту сторону опыта - как у нас ищут светлое будущее... Но Кант не таков - только опыт рассмотрев можно найти основание. А опыт это или многообразный чувственный материал без связи или всеобщие и необходимые определения как противоположность. Значит форма мышления должна быть изначальным синтезом. Эта форма мышления в отношении к чувственно многообразному и есть то, что есть новым в философии Канта. А отсюда и требование что бы у нас не было иллюзий, идолов - как говорил Бэкон, идеологических продуктов - как выражался Маркс. И прежде всего следует заняться мышлением, так как стихийное - не знающее себя мышление - и порождает все эти фикции: сущность без существования, существование без сущности и так далее. То есть порождая призраки настаивает, что они есть единственная реальность. Поэтому требование Канта в целом в абстрактном виде правильное - нельзя познавать ничего со стихийным природным мышлением, так как оно превратно, как скажем превратен природный человек - дикарь.
Собственно говоря и история человеческого общества совершается в том направлении, что бы избавиться от превратной реальности человека в форме дикаря. Но в отношении духовной жизни, а тем более развития мышления, эта стихия не происходит и не произойдет так как мышление не является чем то стихийным. Значит полагаясь что сам ход вещей - природных, общественных, исторических - нас выведет на разумное мышление есть величайшая утопия и заблуждение. Если кто то от природы и может оказаться разумным, то это столь же случайно и редко, так что намного чаще имеет место обратное. И Аристотель в "Метафизике" говорит, что человек не занимаясь философским познанием - а для Аристотеля это человек занимающийся и мышлением - может попадать в точку как творец, но чаще мимо.
В сферу истинного разумного мышления можно придти сознательно, делая мышление предметом своего сознания и этим избавляясь от природных превратностей и неистинности мышления. А современная философия старается овладеть содержанием без познания мышления, но поскольку совсем без мышления обойтись невозможно, то пользуются природным стихийным мышлением. А значит позиция современной философии - назад от Канта.
Стихийное мышление тем и плохо, что разрывается между противоположностями или сваливает явления и сущности в кучу. Спросите диаматчика - материя конечное или бесконечное - ну как же, материя бесконечна с 1917 года... Но дело в том что бесконечная материя, которая оставляет конечное вне себя и есть конечная материя. Может это лукавство, вместо воинствующего материализма преподносить Бога Фомы Аквинского? Если нет, то это порождение стихийного мышления, которое застревая на противоположностях конечного, думает что делает честь марксизму настаивая на бесконечности материи и опуская ее в конечность.
Пока мы заняты единичными вещами стихийное мышление еще терпимо, но в общественной практике и так далее происходит странное - хотим добра получаем зло и наоборот, прямо как у Мефистофеля.
Итак у Канта форма - обладая всеобщностью и необходимостью - соединяется с содержанием, определяет его. И хотя эта форма истинна и достигается множество законов которые, по Канту, абсолютны и неизменны, но при этом остается в этом многообразном содержании нечто за ним стоящее - некая вещь в себе. - Сколь бы не продолжалось познание, всегда по ту сторону мышления останется вещь в себе - непознаваемая и неопределимая. То есть истинная форма мышления не приводит нас к истинному содержанию. Здесь мы получили на более высокой ступени, по сравнению с философией Нового Времени, повторяющийся результат.
Диамат и схватился за этот момент, то есть Кант родоначальник диамата: вещь в себе по ту сторону мышления, вне мышления, она непознаваема. А потому мы можем вечно приближаться к этой вещи в себе - строить из относительных истин Вавилонскую башню абсолютной истины, но никогда не дойдем до этой истины. Смотрите, какие хорошие штучки: относительность человеческого познания, движение от одного уровня к другому, от одной сущности к другой, вечный процесс. Абсолютных истин в последней инстанции нет - истина конкретна тому насколько мы двинулись дальше, навстречу этой непознаваемой вещи в себе. - Но это все основные предпосылки современного диамата. Но классически это называется просто - агностицизм. Дурная бесконечность познания явлений всегда ограничена: сколько не складывай конечное - хоть вечно - бесконечного не получишь. Мысль Канта проста: истина не складывается из относительных истин, как и бесконечное это не сумма конечного.
Современная философия схватилась за вещь в себе как объективную реальность к которой стремится познание, вроде светлого будущего. А поскольку Кант, якобы, колеблется между материализмом и идеализмом, то вещь в себе и есть материя. Но для того что бы сказать что вещь в себе материальна или нет, надо ее знать. К примеру Маркс и Энгельс говорят что есть всеобщие законы природы, общества и мышления - они какие, материальные или идеальные. Если они идеальные - значит существуют только субъективно, если материально - то они только в природе и отчасти в обществе, где оно связано с природой. Вот когда современные философы это решат правильно, тогда и станут на почву философии. Вы же решите для себя это сами.
Пока мы не имеем о вещи в себе никакой определенности, мы лишены права утверждать материальна она или идеальна. Значит то что Кант называет вещью в себе, по своему существованию не имеет отношения к материальности или духовности. Говорят что вещь в себе - объективная реальность. Ведь объект есть то, определенность чего выступает в определениях субъекта. Опускаю вопрос что такое субъект, по крайней мере это не ощущение. Но если бы даже ощущение, то объект должен был бы ощущаться. Но вещь в себе даже непознаваема и немыслима, а не то что ощущаема.
Впрочем сам Кант навязывает иллюзию, что вещь в себе должна существовать объективно. Он рассуждает, что есть явления которые мы познаем, но тогда должно быть то что лежит в основании явлений. Суждение правильное, но тогда получаем что вещь в себе и должна быть сущностью явлений. Так рассуждает и диамат. - Раз есть трава, то должен быть и тот кто ее пожирает, есть левый уклон - должен быть и правый, есть большевики - есть и меньшевики. Правда умудрились убрать меньшевиков физически и при этом сохранить большевиков, но убрав меньшевиков большевики стали своей противоположностью - меньшевиками и так далее.
Из того что явления должны иметь сущность, не следует что это за сущность. Ведь эмпиризм в этом и проиграл - от явлений движемся к сущности и не приходим. Бэкон насчитал 19 видов движения, а единой сущности нет. То есть выступив против эмпиризма Кант приходит к тому же что и эмпиризм - к какому то непознаваемому основанию опыта. Значит та форма мышления которую начинает разрабатывать Кант как конкретное в себе, хоть и представляет определенный шаг в развитии мышления, тем не менее не является настолько истинной формой мышления, что бы дать и определить истинное содержание. То есть момент неистинности мышления и вызвал существование вещи в себе. - Вещь в себе это полная отвлеченность, абсолютная абстрагированность от всех ощущений, созерцаний, представлений, определений мышления и так далее. Но кто отвлекается от всего - может быть сама вещь в себе? - Отвлекался, прежде всего, сам Кант в своем мышлении. Значит мышление Канта и совершало процесс абстрагирования от всей определенности и получило чистую абстракцию, которая и есть вещь в себе.
Вещь в себе это не нечто объективное, материальное и так далее, а продукт абсолютно абстрагирующегося мышления от своей определенности. Значит философия Канта представляет собой ту ступень в развитии единства бытия и мышления, когда мышление распадается еще на свои собственные определенности, на свои явления и сущность. Распадение мышления в себе и привело к распадению этого мышления с определенностью внешнего мира. Дуализм внутри мышления оборачивается в философии Канта дуализмом отношения мышления и бытия и наоборот.

Дата добавления: 2014-12-07