Тема 12. Правовые основы обеспечения информационной безопасности России 1 страница

В научной и публицистической литературе не раз обращалось вни­мание на отсутствие законодательства в области информационной безопасности, в связи с чем в 1990 году была начата разработка кон­цепции национальной безопасности под руководством академика Ю. А. Рыжова. В1998 году был подготовлен законопроект, который

¹ См. подробнее: Юнг К. Г. Тэвистокские лекции. М., 1999.

² См.: Почепцов Г. Г. Информационные войны. М., 2000. С. 51—105.

³ Данные вопросы призвано решать государство путем реализации инфор­
мационной политики и обеспечения информационной безопасности.

неоднократно рассматривался на заседаниях Экспертного совета Ко­митета Государственной думы по безопасности. Авторская группа включала ведущих специалистов в области юриспруденции, эконо­мики, психоэкологии, психологии, техники и др.

Информационная безопасность Российской Федерации должна находиться под пристальным вниманием государства, в связи с чем Президент Российской Федерации утвердил 9 сентября 2000 г. Док­трину информационной безопасности за № Пр-1895, которая пред­ставляет собой совокупность официальных взглядов на цели, зада­чи, принципы и основные направления обеспечения информацион­ной безопасности Российской Федерации.

Информационная безопасность определена Доктриной как состо­яние защищенности национальных интересов Российской Федера­ции в информационной сфере, определяющихся совокупностью сба­лансированных интересов личности, общества и государства.

Интересы личности в информационной сфере заключаются в реа­лизации конституционных прав человека и гражданина на доступ к информации, на использование информации в интересах осуществ­ления не запрещенной законом деятельности, физического, духов­ного и интеллектуального развития, а также в защите информации, обеспечивающей личную безопасность.

Интересы общества в информационной сфере заключаются в обес­печении интересов личности в этой сфере, упрочении демократии, создании правового социального государства, достижении и поддер­жании общественного согласия, в духовном обновлении России.

Интересы государства в информационной сфере заключаются в создании условий для гармоничного развития российской инфор­мационной инфраструктуры, для реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина в области получения информации и пользования ею в целях обеспечения незыблемости конституцион­ного строя, суверенитета и территориальной целостности России, политической, экономической и социальной стабильности, в безус­ловном обеспечении законности и правопорядка, развитии равно­правного и взаимовыгодного международного сотрудничества.

Доктрина информационной безопасности служит основой:

— для формирования государственной политики в области обес­
печения информационной безопасности Российской Федерации;

— подготовки предложений по совершенствованию правового, ме­
тодического, научно-технического и организационного обеспечения
информационной безопасности Российской Федерации;

— разработки целевых программ обеспечения информационной
безопасности Российской Федерации.

Система обеспечения информационной безопасности Российской Федерации строится на основе разграничения полномочий органов законодательной, исполнительной и судебной властей в данной сфе­ре, а также предметов ведения федеральных органов государствен­ной власти и органов государственной власти субъектов Федерации.

Построение системы обеспечения информационной безопасности и анализ ее эффективности, совершенствование и внедрение требует использования статистических данных и данных психологических исследований об особенностях современного социума.

На особенности восприятия информации влияет уровень гипна-бельности субъекта. Кроме того, немаловажное значение имеет умыш­ленное манипулирование сознанием личности при помощи опреде­ленных средств и способов психологического воздействия, получив­ших широкое распространение в последнее время.

Подобные способы уже выходят из сферы профессионального пси­хотерапевтического интереса, они все активнее используются совре­менными СМИ, общественными и политическими организациями, предпринимателями в конкурентной борьбе и, наконец, государством, о чем уже было отмечено ранее (см. с. 65—70). Кроме того, информа­ционно-психологические способы воздействия в последнее время все чаще стали использоваться для ведения так называемых «информа­ционных войн», в которых информация, граничащая с дезинформа­цией, сталаорудием в этой войне. Введение термина «информацион­ная война» не отвечает юридическим требованиям, данный термин несет особую эмоциональную окраску, позволяющую привлечь по­вышенное общественное внимание к проблеме использование инфор­мации в деструктивных для человека, общества и конкретного госу­дарства целях.

«Информационной войной» стали называть любое распростране­ние информации, которое характеризуется целенаправленностью, деструктивностью и полным подавлением моральных сил противни­ка (лица, против которого направлена информационная кампания). Авторы используют данный термин, акцентируя внимание на гло­бальных размерах данного вида информационных конфликтов, а также последствиях огромной разрушительной силы, к которым они могут привести.

Директор информационных войск министерства обороны США определяет «информационную войну» следующим образом: «Инфор­мационная война состоит из действий, предпринимаемых для дости­жения информационного превосходства в обеспечении националь­ной военной стратегии путем воздействия на информацию и инфор­мационные системы противника с одновременным укреплением и за-

щитой нашей собственной информации и информационных систем. Информационная война представляет собой всеобъемлющую, целос­тную стратегию, призванную отдать должное значимости и ценности информации в вопросах командования, управления и выполнения приказов вооруженным силам и реализации национальной полити­ки. Информационная война использует все возможности и нацелена на факторы уязвимости, неизбежно возникающие в условиях возра­стающей зависимости от информации. Объектом внимания стано­вятся информационные системы (включая соответствующие линии передач, обрабатывающие центры и человеческий фактор этих сис­тем), а также информационные технологии, используемые в систе­мах вооружений. Информационная война имеет наступательные и оборонительные составляющие, но начинается с целевого проекти­рования и разработки своей «архитектуры командования, управле­ния, коммуникаций, компьютеров и разведки», обеспечивающей лицам, принимающим решения, ощутимое информационное превос­ходство во всевозможных конфликтах».1

«Информационные войны» ведутся уже давно, среди историчес­ких примеров следует отметить следующие. Войска, к примеру, Чин­гисхана шли вслед за рассказами (слухами) об их невероятной жес­токости, что в сильной степени подрывало моральный дух их про­тивников. Использовался прообраз современных избирательных тех­нологий при выборах в Древнем Риме. Моральный дух воинов под­держивался особой идеологией («на щите или со щитом»). Вырос­ший в качестве потенциального плацдарма Интернет в современных условиях предоставляет неограниченные технические возможности для ведения информационных войн.

В Российской Федерации, как отмечают некоторые авторы,² гото­вятся специалисты в сфере информационных войн, кроме того, как свидетельствует пресса, к концу 1995 года должна была быть завер­шена работа по созданию основ информационной борьбы с противни­ком по заказу Совета Безопасности Российской Федерации.³

¹ Цит. по: Завадский И. И. Информационная война — что это такое?// Кон­
фидент. 1996. № 4. С. 14.

² См.: Почепцов Г. Г. Указ. соч. С. 19; Викторов А. Ф. Информационная война
в современных условиях // Информационное общество. 1997. № 1; Филимо­
нов А. Ф. О разработке в США системы мер по защите национальной информа­
ционной инфраструктуры // Там же; Расторгуев С. П. Информационная вой­
на как целенаправленное информационное воздействие информационных сис­
тем // Там же.

³ См.: Комов С. А. Информационная борьба в политических конфликтах:
вопросы теории // Информатика и вычислительная техника. 1996. № 1—2.

В телепрограмме «Военная тайна» (RenTV. 1998. 22 нояб.) было представлено одно из подразделений для психологической войны в армии Российской Федерации. Оно включает 15 человек, занятых тремя видами деятельности: полиграфической, звуковещательной, а также звукозаписывающей и обрабатывающей информацию. Гром­коговорители вещают на расстояние 6 км. Приводился пример, ког­да на конкретный кишлак вещал человек, подражая голосу Горбаче­ва и призывая избавиться от повстанцев. Кишлак выполнил это по­желание. Были продемонстрированы листовки, где рисунки разде­лялись на две половины, на одной было — «Обещали», на второй — «Получили». Заподобные листовки во время войны в Чечне полевые командиры расстреливали тех, у кого их находили. Представленный в программе ефрейтор из этого подразделения в совершенстве знал английский и французский языки. Все это наглядно демонстрирует, как теория вполне адекватно трансформировалась в рутинной по­вседневной работе.¹

В числе ярких примеров «информационной войны» прошлых лет молено назвать «холодную войну» СССР-США, приведшую к распа­ду СССР, до этого таким лее примером агрессивного коммуникатив­ного воздействия было управление ситуацией в Чили, завершившее­ся свержением С. Альенде. «Комсомольская правда» (1997,10 сент.) выносит на первую полосу рубрику «Информационные войнушки», где сообщается в числе прочего следующее: «Группа специалистов по «активным мероприятиям», ранее трудившихся в отечественных спецслужбах, недавно закончила отработку сценария по дискреди­тации двух первых вице-премьеров правительства Российской Феде­рации — Немцова и Чубайса, а также «примкнувшего к ним» А. Ко­ха. Как сообщают некоторые руководители отечественных СМИ, «борцы за правду» уже обратились к ним с предложениями выдать нечто сенсационное. Недругов Березовского и Гусинского ожидает ворох разоблачений — от предания гласности пикантных подробно­стей личной жизни до обвинений в коррупции». Все это указывает на ведение внутригосударственных «информационных войн» в области «политических игр».

«Информационные войны» активно используются и в предприни­мательской деятельности при рекламе продукции, с целью увеличе­ния объема продаж и расширения рынка сбыта. Следует отметить тот факт, что современный человек, считая себя вполне рациональ­ным существом, оказался не готовым управлять столь лее эффектив-

¹ Почепцов Г. Г. Указ. соч. С. 19. 82

но эмоциональной коммуникацией, как это он делал с коммуника­цией рациональной. В случае рекламного и пропагандистского воз­действия под видом рациональных аргументов на человека обруши­вается именно эмоциональная информация. К примеру, мебель рек­ламируется как символ успеха. Рационально данный аргумент не выдерживает критики, но он начинает действовать на уровне чувств, поддерживаемый визуальной коммуникацией, куда введены другие символы успеха в виде дорогой машины, виллы и т. д.

Приведенные примеры, несомненно, указывают на то, что «ин­формационные войны» ведутся не только в информационной сфере, включающей информационные пространства мировых стран, но и заняли свое место в информационном пространстве нашей страны. Следует отметить, что «информационные войны» как разновидность информационно-правовых конфликтов требуют детального изучения и выработки своих специфических способов профилактики и предот­вращения, так как конечным объектом воздействия являются люди, то ведение подобных «войн» явно нарушает все их законные инфор­мационные права.

Тема 13. Информационно-правовые конфликты (информационные правонарушения)

Как и само общество, природа права чревата конфликтами. Само правомочие, выражающее суть права, есть определенное притязание, требование к окружающим совершать или, наоборот, не совершать определенных действий. В отличие от морали, которая основывает­ся на самообязывании, право воздействует на волю других субъек­тов, психически принуждая их к определенному поведению.

Рассматривая юридический (правовой) конфликт как специфи­ческую форму социального взаимодействия, многие ученые исходят из того, что в конечном счете конфликты определяются сознанием людей.¹ При этом в качестве причин, вызывающих конфликты, ука­зываются несовпадения индивидуальных и общественных ценнос­тей, разлад между ожиданиями, практическими намерениями и по­ступками лиц, непонимание людьми своих действий по отношению

¹ См.: Лобанов А. П. Функции уголовного преследования и защиты в россий­ском судопроизводстве: автореф. дис.... д-ра юрид. наук. М., 1996. С. 35; Юри­дическая конфликтология — новое направление в науке. «Круглый стол» жур­нала «Государство и право» // Гос. и право. 1994. № 4. С. 21; Кудрявцев В. Н. Юридический конфликт // Там же. 1995. № 9. С. 9—15.

друг к другу, всяческие недоразумения, логические ошибки и вообще семантические трудности в процессе коммуникации, недостаток и «некачественность» информации и т. д.

Истоки правового конфликта, по мнению авторов, необходимо искать в социальных конфликтах, так как правовой конфликт яв­ляется не чем иным, как формой социального конфликта.

Первые попытки рационального осмысления природы социаль­ного конфликта принадлежат древнегреческим философам. Еще Ге­раклит стремился связать свои рассуждения о войнах и социальных конфликтах с общей системой взглядов на природу мироздания. Для него все было подвержено вечному круговороту и взаимопревраще­нию, в том числе и нормы человеческого общения — в мире все рож­дается через вражду и распри. Единственный всеобщий закон, царя­щий в космосе, — это «война — отец всего и царь всего. Одним она определила быть богами, а другим — людьми, одних она сделала ра­бами, других — свободными»¹.

Идеи Гераклита разделял Эпикур, который, тем не менее, считал, что негативные последствия столкновений когда-нибудь вынудят людей жить в состоянии постоянного мира. Христианская филосо­фия в соответствии с заветами Евангелия стремилась осознать сущ­ность Божественного замысла, в котором Мудрость создателя соче­талась с несовершенством «тварного мира». Если первоначально хри­стианские философы предпочитали считать конфликт происками дьявола, то впоследствии определяли его как Божественное искуше­ние, преодоление которого позволяет человеку совершенствоваться духом, обретая духовные добродетели.

В период расцвета эпохи Возрождения с резким осуждением соци­альных конфликтов и вооруженных столкновений выступали Т. Мор, Э. Роттердамский, Ф. Бэкон.

Фрэнсис Бэкон писал: «В самом деле, искусно и ловко тешить на­род надеждами, вести людей от одной надежды к другой есть одно из лучших противоядий от недовольства. Поистине, мудро то прави­тельство, которое умеет убаюкивать людей надеждами, когда не мо­жет удовлетворить их нужды, и ведет дело таким образом, чтобы любое зло смягчено было надеждой; это не так уж трудно, ибо как отдельные лица, так и целые партии весьма склонны тешить себя надеждами или хотя бы заявлять о них вслух, если сами уж им не

¹ Цит. по: Гутаров В. В. Античная социальная утопия: Вопросы истории и теории. Л., 1989. С. 89.

верят».1 В данном случае интересно соображение Бэкона о роли и зна­чении политики «разделения и раскалывания всех враждебных го­сударству союзов и партий посредством сталкивания их между собой и создания меж ними недоверия».² Подобные размышления и поро­дили информационные войны как один из способов ведения инфор­мационных конфликтов.

В XVIII веке с открытой критикой вооруженных конфликтов, с осуждением завоеваний и насилия выступали В. Д. Пристли, Ш. Монтескье, Д. Дидро, Ж. Ж. Руссо, Вольтер, считая их пережит­ком «варварской эпохи». В работах этого периода много внимания уделялось поиску рациональных форм организации общественной жизни, которые устранили бы причины социальных конфликтов, ко­ренящихся в отживших формах государственного устройства граж­данского мира.³

Ж. Ж. Руссо считал «естественным состоянием» общества, когда люди свободны и равны, их отношения гармоничны, процветают со­гласие, единство, «вечныймир». И. Кант, напротив, считал, что «со­стояние мира между людьми, живущими по соседству, не есть есте­ственное состояние… последнее, наоборот, есть состояние войны, то есть если и не беспрерывные враждебные действия, то постоянная их угроза».⁴ Томас Гоббс также рассматривал «естественное состояние» как состояние «войны всех против всех».

В XIX веке наметился новый подход к оценке войн и социальных конфликтов. Г. В. Ф. Гегель высказывался в отношении позитивной роли войн в развитии общества. Основоположник социологической концепции Г. Спенсер считал принцип выживания наиболее приспо­собленных индивидов основным законом общества. В соответствии с этой концепцией состояние противоборства универсально, посколь­ку обеспечивает равновесие не только в рамках отдельного общества, но также между обществом и природой. Закон конфликта, таким образом, выступает у него всеобщим и основополагающим законом.

Новые мотивы в теоретическом осмыслении конфликта появля­ются в творчестве Л. Гумпловича. Признавая, что всемирная исто­рия — это постоянная борьба рас за существование, он выводит сущ­ность расовых различий не из биологии, а из особенностей культуры. Источники конфликтов следует искать не только в природе челове-

¹ Бэкон Ф. Соч.: в 2 т. 2-е изд. М., 1979. Т. 2. С. 242.

² Там же. С. 371.

³ См.: Английские материалисты XVIII в.: в 3 т. М., 1968. Т. 3. С. 501.

⁴ Кант И. Соч.: в 6 т. М., 1996. Т. 6. С. 266.

ка, но и в социальных феноменах различных по своему типу куль­тур. Следовательно, и сам конфликт может приобретать различную окраску — от развязывания насильственных войн до информацион­ного манипулирования.

Взгляды Л. Гумпловича на природу конфликта можно свести к следующим основным тезисам:

1) конфликты составляют сущность исторического процесса; у них
различный характер, но они являются фактором прогресса;

2) дифференциация общества на господствующих и подчинен­
ных — явление вечное, следовательно, конфликт тоже вечен;

3) конфликты способствуют единству общества, а также возник­
новению более широких объединений.¹

Российская юридическая конфликтология — достаточно новое на­учное направление, лишь в начале 90-х годов вышла первая моно­графия «Юридическая конфликтология», подготовленная в основ­ном коллективом сотрудников Института государства и права РАН. Один из ведущих исследовательских коллективов под руководством академика В. Н. Кудрявцева, разрабатывающий основные подходы к изучению конфликтов, исходит из понимания конфликта как борь­бы за ценности и претензию на определенный социальный статус и власть при дефиците материальных и духовных благ: борьбы, в ко­торой целями состоящих в конфликте сторон являются нейтрализа­ция, нанесение ущерба или уничтожение соперника.²

Конфликтные ситуации, возникающие в информационной сфере, обусловлены, прежде всего, различным восприятием людьми сложив­шейся ситуации, интерпретацией намерений и поведения, а также принятием соответствующих решений. Следует отметить, что, во-первых, возникновению конфликтной ситуации предшествует воз­никновение угрозы для достижения поставленной цели хотя бы од­ному из участников взаимодействия; во-вторых, любому конфликту предшествует спорная ситуация, однако не всякая спорная ситуа­ция ведет к конфликту. Спорная ситуация может развиваться в сле­дующих направлениях:

— восприятие ситуации как конфликтной хотя бы одной из сто­рон, вследствие чего одна из сторон активизирует свои действия и ущемляет интересы другой стороны (инцидент). Развертывается кон-

¹ Цит. по: Дмитриев А. В. Конфликтология: учеб. пособие. М., 2000. С. 14.

² См.: Юридический конфликт: сферы и механизмы. М., 1994. С. 5—9; Юри­
дические конфликты. М., 1995. С. 3—5.

фликт. Стороны конфликта выбирают вариант поведения в конф­ликте либо уходят от него — стадия развития конфликта;

— отсутствие восприятия спорной ситуации как конфликтной
дальнейшие стадии развития конфликта не наступают — стадия за­
тухания конфликта.

Конфликтная ситуация может определяться объективными об­стоятельствами, а может быть создана намеренно одной из сторон для достижения определенных целей в будущем.

Для целей наиболее эффективного и оперативного разрешения информационно-правовых конфликтов, а также их профилактики необходимо определить пространственно-временные границы. В об­щей конфликтологии выделяют три аспекта определения границ кон­фликта, аименно: пространственный, временной, субъектный.¹ Ана­логично молено определить границы информационно-правового кон­фликта, который, как уже было определено выше, является лишь разновидностью социальных конфликтов.

Пространственная граница информационно-правового конфликта является определением территории, на которой происхо­дит конфликт, что имеет огромное значение для выбора адекватной формы воздействия с целью урегулирования внутригруппового, внут­ригосударственного или международного конфликта.

Временная граница конфликта определяет его продолжитель­ность во времени (начало и конец), что имеет значение для квалифи­кации действий участников конфликта и решения вопроса о юриди­ческой ответственности.

Субъектная граница конфликта служит для определения количества участников в конфликте на момент его начала, расшире­ние данной границы указывает на усложнение структуры конфлик­та, необходимости поиска иных способов решения конфликта.

Начало информационно-правового конфликта определяется объек­тивными причинами и субъективными признаками поведения одного из субъектов, направленными против другого субъекта конфликта.

Таким образом, для признания конфликта начавшимся требуют­ся три условия:

— один субъект сознательно и активно действует в ущерб другому
субъекту конфликта, при этом форма его действия может быть как
информационной, так и правовой;

— второй субъект (оппонент) осознает, что указанное действие
направлено против его интересов;

¹ См.: Громова О. Н. Конфликтология: курс лекций. М., 2000. С. 50.

— второй субъект предпринимает ответные действия против пер­вого субъекта — только с этого момента молено считать, что конф­ликт начался.

Следовательно, конфликт отсутствует, если действует только один участник или участниками производятся лишь мысленные дей­ствия. Однако существуют некоторые виды информационно-право­вых конфликтов, в которых вообще отсутствуют непосредственные участники, а сам конфликт происходит на уровне нормативных оп­ределений, так называемых текстуальных конфликтов, порожден­ных несовершенством законодательной базы и юридической техни­ки. Если социальная ценность текстуальной нормы официального права ниже, то она или не получает правового значения либо с тече­нием времени перестает функционировать, применяться и теряет правовой характер. Разрешение правовых конфликтов возможно как посредством правовых процедур, так и через социальный выбор меж­ду двумя конкурирующими текстами, который становится делом вре­мени.

Развитие конфликта, как правило, происходит с постепенным расширением состава его участников, иногда и предмета конфликта: возникновение небольшой конфликтной ситуации вовлекает во вза­имодействие двух субъектов, те привлекают своих защитников, сви­детелей, адвокатов; затрагиваются интересы свидетелей, разраста­ется предмет конфликта и состав его участников.

Окончание конфликта представляет собой прекращение действий всех противоборствующих сторон, независимо от причин, которыми был порожден конфликт.

Некоторые авторы выделяют следующие стадии юридических кон­фликтов: возникновение, обострение, затухание (возобновление, обострение, поиски разрешения), прекращение. Информационные конфликты могут развиваться по аналогичной схеме, при этом про­цесс их разрешения несколько затягивается в случае применения неверных методов их разрешения.

Хотя причины информационно-правовых конфликтов разнообраз­ны, некоторые конфликты порождаются особыми специфическими причинами, однако среди них есть и общие, характерные для всех видов конфликтов. Данные причины молено сгруппировать и пред­ставить в следующем виде:

1. Ценностная (этическая) группа причин, обусловленных лично­
стными системами убеждений, принципов поведения, целей, жела­
ний и т. д.

2. Структурная группа причин, к которой относятся взаимозави­
симость деятельности, неправильное распределение ответственнос-

ти, непроработанность структур и норм (правил) управления, недо­статочная согласованность прав и функций.

3. Коммуникативная группа причин включает поведение субъек­
тов, которое не соответствует ожиданиям окружающих.

4. Субъективная группа причин обусловлена ограниченностью
круга лиц, обладающих законным правом доступа к информа­
ции.

Правовые конфликты в информационной сфере имеют главней­шую предпосылку в виде несовершенства законодательной базы и отсутствия налаженного правового механизма реализации информа­ционно-правовых норм. Указанные причины, как следствие, порож­дают информационные правонарушения, возникающие и протекаю­щие в определенном сегменте информационной сферы:

— в сфере производства (создания) информации;

— в сфере нормотворчества (юридические ошибки, коллизия норм);

— в сфере потребления информации;

— в сфере распространения информации.

В сфере производства (создания) информации возникают следу­ющие информационно-правовые конфликты, которые, прежде все­го, связаны с вопросами реализации права на информацию:

1. Информационно-правовые конфликты обладания информаци­
онным ресурсом, системой или объектом (носителем) информации, а
именно: определение момента возникновения права собственности
на информационный продукт, определение круга субъектов такой
собственности.

2. Информационно-правовые конфликты, опосредованные исклю­
чительными правами создателя информационного объекта.

3. Обеспечение правовой защиты конфиденциальной информации,
право на тайну, а также обеспечение реализации конституционного
права на информацию иных лиц.

В сфере распространения информации возникают определенные информационные барьеры, как технологические, так и психологи­ческие, порождающие информационно-правовые конфликты. Среди технологических барьеров распространения информации могут быть искусственные барьеры (к примеру, распространение сигналов в не­дозволенной полосе частот). Согласно ст. 33 Федерального закона «О средствах массовой информации» создание искусственных сигна­лов в полосе частот, на которых осуществляется вещание по лицен­зии, влечет ответственность в соответствии с законодательством Рос­сийской Федерации. Индустриальные помехи, то есть искусствен­ные помехи, возникающие при эксплуатации технических устройств в процессе хозяйственной деятельности, подлежат устранению за счет

лиц, в собственности (ведении) которых находятся источники этих помех.

Преодолевая психологические барьеры, необходимо учитывать, что центр тяжести процессов коммуникации в обществе приходится на избирательность восприятия сообщений. Информация представ­ляет собой последовательность отдельных элементов, поступающих к индивиду из окружающего мира. Одной из основных характерис­тик человека — получателя информации является наличие макси­мума информации или оригинальности сообщения, которое он спо­собен воспринять за единицу времени. Если данное сообщение пре­вышает эту норму, человек вынужден отказаться от восприятия об­щей формы и прибегнуть к выделению и запоминанию отдельных деталей.¹

Распространение информации по каналам коммуникации неред­ко связано с таким явлением, как избыточность информации. На дан­ную проблему обращали внимание некоторые ученые, в частности Ю. В. Кудрявцев.² Позитивная избыточность информации имеет сво­ей целью оптимизировать весь процесс коммуникации, она исполь­зуется и СМИ при неоднократном повторении характерных ситуа­ций для лучшего усвоения их аудиторией, так и часто используется законодателем как прием повышения эффективности восприятия нормативных актов.

Примером «положительной» избыточности можно считать ст. 11 «Информация о гражданах (персональные данные)» Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации». Данная статья содержит пять частей, в которых достаточно подроб­но изложены основные черты института персональных данных. Вме­сте с тем в соответствии с программой информатизации разработан проект Федерального закона «О персональных данных», регулирую­щий весь комплекс вопросов о персональных данных. Налицо избы­точность информации, однако она полезна, так как субъектам, рабо­тающим с персональными данными, полезно иметь информацию и об институте персональных данных.

Дата добавления: 2014-12-27