Начало формирования

ФРАНЦУЗСКАЯ ФИЛОСОФИЯ XVIII в.

Если в XVII в. страной наиболее динамичного развития и острых социальных конфликтов была Анг­лия, то в XVIII в. конфликты и противоречия начинают проявляться во французской общественной жизни и в 1789 г. приводят к буржуазной революции.

Предвестниками этой революции являются два идейных течения, образующие органическое единство, которые характеризуют духовную жизнь Франции XVIII столетия. Это французский механистический материализм и Просвещение. В духовной жизни Фран­ции этого периода господствуют материалистически ориентированный эмпиризм английской философии и философские идеи французских материалистов.

Французское Просвещение представляет собой широкое и мощное движение, которое сформировалось во второй четверти XVIII в. Оно не было лишь полити­ческим или лишь философским явлением, хотя филосо­фия, в частности материалистическая, играла в нем исключительную роль. Просвещение объединило всех прогрессивно мыслящих представителей формирующе­гося «третьего сословия»: естествоиспытателей, пред­ставителей культурной жизни, политических деятелей рождающейся буржуазии, юристов и философов и т. д. Оно было широко ориентировано на критику всего, что было связано с существовавшим тогда во Фран­ции феодальным устройством общества. Его сторон­ники во Франции, как и в Англии, возвышали роль разума по отношению к вере, боролись против религи­озных предрассудков и суеверий, выступали за свободу научного и философского мышления, художественного творчества и гражданских мнений. Органически соеди­няются в нем как идейное, так и политическое самосоз­нание нового класса — буржуазии.

Французское Просвещение весьма решительно вело радикальную критику церкви; эта критика в ряде слу­чаев связана с не менее радикальной критикой самих принципов религии как таковой. Политическое острие французского Просвещения направлено прежде всего против французского абсолютизма и всего, что с ним

было связано. Эту критику часто пытались опроверг­нуть с помощью концепции идеализированного госу­дарства английского типа.

В философской же области Просвещение, преиму­щественно с материалистических позиций, выступало против метафизики. ««Выражаясь точно и прозаиче­ски», французское Просвещение XVIII века и в особен­ности французский материализм были борьбой не только против существующих политических учрежде­ний, а вместе с тем против существующей религии и теологии, но и открытой, ясно выраженной борьбой против метафизики XVII века и против всякой мета­физики...» '

Нет сомнения в том, что политика правящих клас­сов тогдашней Франции давала достаточно поводов для справедливых обвинений. Уже в конце XVII в. здесь под защитой абсолютизма происходит усиление политического и идейного влияния церкви (в 1685 г. был, например, упразднен Нантский эдикт, гаранти­рующий свободу гугенотам). С началом XVIII в. во Францию приходят экономические трудности, склады­вающиеся в результате проигранной войны за Испан­ское наследство. Эти трудности правящее сословие разрешает с помощью абсолютистской королевской власти в ущерб «третьему сословию». Отсюда разви­ваются постоянно обостряющиеся конфликты между «привилегированными сословиями» и «третьим сосло­вием» (нарождающейся буржуазией).

К передовым идеологам французского «третьего сословия» принадлежал и Пьер Бейль (1647—1706). Во время учебы он познакомился с рядом прогрессив­ных идейных течений своего времени. Изучал он и физику Декарта. В начале 80-х годов из-за принад­лежности к гугенотам он был вынужден эмигрировать в Голландию. Через некоторое время он становится профессором философии в университете в Роттердаме. Здесь же в 1694 г. он издает свою главную работу «Исторический и критический словарь». На девять лет позже выходит его последний большой труд «Ответы на „вопросы одного селянина».

В центре интересов Бейля находятся вопросы рели­гии и веры. Он является горячим сторонником религи­озной терпимости. Пишет ряд статей, б которых на примерах из истории и на основе современного ему

положения во Франции показывает, какой большой вред человечеству приносит религиозная нетерпимость.

В «Словаре» Бейль собирает информацию о самых различных движениях, идейных течениях и о деятель­ности исторических личностей, относящейся к рели­гиозным вопросам. На основе собранного богатого материала он выдвигает требование религиозного индифферентизма.

В соответствии со своим убеждением в существова­нии врожденных инстинктов и принципов деятельности разума Бейль отстаивает воззрение, что именно эти врожденные способности человеческого разума могут привести человека к пониманию истинной морали, не­зависимой от религии.

Точно так же, как он отделяет мораль от религии, он открыто указывает на несоединимость веры и разу­ма. Он подчеркивает, что если кто-то выбирает разум, то пусть он занимается философией и исключит из своих интересов теологию. Это справедливо и наобо­рот: если кто-то отдает предпочтение вере, пусть зани­мается теологией и избегает философии.

Несмотря на все эти бесспорно материалистические тенденции, которые можно встретить во взглядах-Бей-ля, несмотря на предостережения относительно рели­гии, он, однако, не приходит к открытому атеизму, а в конце концов признает преимущество веры над разу­мом. Наиболее ясно это проявляется в его взглядах на истинность познания. В реакции как на сенсуалист-скую, так и на рационалистическую философию Бейль отстаивает взгляд, что ни чувства, ни разум не могут быть критерием истины. В философии он усматривает весьма сильное средство, когда следует «нечто затем­нить», и весьма слабое, когда необходимо «нечто осветить».

Бейль прилагает большие усилия к тому, чтобы в отдельных философских концепциях, и в прежних, и в современных ему, всегда найти слабые места и неяс­ности. Этим он демонстрирует скептицизм по отноше­нию к силе и способностям человеческого разума.

Такую же непоследовательность, как в области религии и философии, Бейль высказывает и в социаль­но-политических вопросах. И хотя он бежит из Франции под давлением монархического абсолютизма, он ут­верждает, что наилучшим государственным устройст­вом является монархия, в условиях которой достигнуто

определенное равновесие между правами суверена и правами народа. Здесь сказалось влияние компромис­са, достигнутого «славной революцией» в Англии.

Несмотря на то что Бейль не пришел к атеизму, его критика религии, так же как и его скептицизм, повлияла, и во многом, на французское буржуазное предреволюционное мышление, в частности на наибо­лее известных представителей Просвещения.

Гораздо более радикальные взгляды по отношению к религии и к церкви высказывал Жан Мелье. Боль­шую часть своей жизни он жил в сельской местности, был священником. Свои идеи, весьма критические и направленные как против церкви и духовенства, так и против «светских верхов», Мелье не публиковал при жизни. Уже после его смерти были обнаружены объем­ные рукописи под названием «Мое завещание», адре­сованные прихожанам. В начале «Завещания» Мелье пишет: «Видел и знал я ошибки, заблуждения, безумие и ничтожество человеческое. Чувствовал я к ним нена­висть и отвращение. Я не имел отваги говорить об этом при своей жизни, однако буду говорить об этом хотя бы умирая и после своей смерти».

Через весь трактат проходит ненависть к духовен­ству и церковным практикам. Он критикует как изло­жение церковной истории, так и основные догматы католической веры. Его критика религии сопровожда­ется изложением собственных философских воззрений. Критикуя церковное учение о сотворении мира богом, он говорит, что все доказательства, которые относятся к совершенству и потенции сотворителя мира, не под­тверждают существования бога. Творцом, согласно его взглядам, является сама природа. Объяснение возник­новения мира и вещей путем их развития из материи представляется ему гораздо более естественным, чем сотворение мира богом.

Мелье критикует не только теологию. Большое внимание в своем «Завещании» он уделяет и критике философских учений, которые выступают в защиту идеализма или являются непоследовательными в своем материализме. Так, он критикует дуализм Декарта, идеализм Мальбранша и т. д.

Подобно Бейлю, Мелье отстаивает положение о не­соединимости веры с разумом, но в отличие от Бейля он отвергает религию, веру и отстаивает силу разума.

Философские идеи Бейля и Мелье представляют

определенный пролог, с одной стороны, к Просве­щению, с другой — к механистическому материа­лизму XVIII столетия. Возвышая роль разума, они являются прямыми предвестниками рационализма Просвещения.

К выдающимся представителям социально-фи­лософского мышления во Франции первой половины XVIII в., бесспорно, принадлежит Шарль Луи Мон­тескье (1689—1755). Его творчество приносит во мно­гом новый взгляд на сущность общества. Он пытает­ся объяснить возникновение и развитие общества на основе более или менее естественных факторов. Об­щественный процесс во Франции во второй половине

XVII — начале XVIII в. приводит его, как и других мыслителей, к попытке раскрыть сущность и причины социальных изменений и поворотов. Он пытается най­ти такие принципы общественного устройства, которые гарантировали бы определенную социальную ста­бильность и образовали бы предпосылки к развитию гражданских добродетелей.

После завершения учебы Монтескье работает в различных судебных и политических учреждениях (достиг должности президента парламента в Бордо). Это дает ему возможность досконально ознакомиться с юридической практикой, законодательством и судо­производством тогдашней Франции. В 20-е годы

XVIII в. он начинает интенсивно заниматься изуче­нием как естественных (ботаника, физика), так и об­щественных (история и право) наук, отходит от по­литической и общественной жизни и систематически занимается научно-литературной деятельностью.

Уже в начале 20-х годов он издает свой первый значительный труд «Персидские письма». В них в ал­легорической форме он не только критикует тогдаш­нюю политическую систему Франции, но и вскрывает губительные последствия абсолютизма.

Однако основной работой Монтескье является «О духе законов» (1747). В ней он дает цельный, системный обзор своих общественнонаучных воззре­ний, в которых близко подходит к наследию как анг­лийских, так и французских мыслителей XVII — начала XVIII в.

Во введении к этому труду он говорит о характере законов. Их он определяет как «необходимые отно-

шения, вытекающие из характера вещей в самом ши­роком смысле слова»² и различает законы «естест­венные» (вытекающие из естественной сути человека) и «позитивные» (весьма приближенно говоря, это законы, установленные законодателем).

Согласно Монтескье, «естественные» законы вы­ражают основные принципы отношения человека к природе и осуществляют естественные отношения между людьми. В этой связи интересно то, что Мон­тескье отвергает характеристику Гоббсом первичного состояния человечества как «войны всех против всех». Наоборот, orf подчеркивает, что в праисходном естественном состоянии «каждый чувствует себя не­полноценным, едва ли кто чувствует себя равным другому. Поэтому никто не стремится нападать на другого; мир был поэтому первым естественным за­коном» ³.

«Позитивные» законы он разделяет на три основ­ных типа. Это законы, регулирующие отношения между людьми,— международное право; законы, регу­лирующие отношения между власть имущими и под­данными,— общественное право (политическое) и за­коны, регулирующие отношения между людьми как гражданами,— частное право (гражданское) ⁴.

Наиболее существенной и значительной идеей, содержащейся в этой работе, является идея отноше­ния законов и естественной среды: «Законы должны иметь определенное отношение к физическому харак­теру страны, к климату (холодному, теплому или умеренному), к характеру почвы, ее положению, ее площади, к способу жизни народов (земледельче­скому, охотничьему либо пастушескому)»⁵. Он под­черкивает, что эти отношения «все, вместе взятые, образуют то, что называется духом законов» *.

Монтескье объяснял сословные принципы развития общества естественным образом, утверждал, что природная среда, климат и т. д. имеют влияние на фор­мирование общественного развития. Однако он пере­оценил это влияние и в определенном смысле абсолю­тизировал его (эти идеи положили начало «геогра­фическому детерминизму»).

Монтескье во многом находился под влиянием утверждавшегося в обществе механистическо-мате-риалистического мышления. Согласно ему, физиче­ские свойства среды определяют как «дух законов»,

так и тип власти — тип устройства общества. Он раз­личает три вида правления: республиканское, монар­хическое и деспотическое ⁷. Он являлся решительным противником деспотии и считал лучшим типом общест­венного устройства в Средней и Западной Европе конституционную монархию, идеалом которой для него было тогдашнее английское государственное устройство.

Монтескье в определенном смысле понял, угадал роль конкретно-исторических условий при образовании общества. Однако его подход к этой проблеме не вы­шел за рамки механистического способа мышления того времени. Тенденция объяснять устройство общества и его изменения естественным путем сыграла большую роль во французском буржуазном предрево­люционном мышлении. Переоценка влияния природ­ных и климатических условий на формирование обще­ственной жизни вместе с подчеркиванием опреде­ляющей роли законов в реальном общественном раз­витии свидетельствует об исторической ограниченности воззрений Монтескье.

Дата добавления: 2014-12-29