Внутренняя политика Александра I

ПРАКТИЧЕСКИЙ КУРС АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА

УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

Первые же реформаторские шаги молодого монарха по­казывали, что он настроен весьма решительно в деле либе­рализации русской жизни. Такого масштабного либе­рального натиска Россия еще не знала.

Было проведено широкое помилование заключенных (освобождено более 1000 человек), многие из которых от­бывали наказание по политическим мотивам в Петропав­ловской крепости, Шлиссельбурге, в сибирской ссылке, в монастырях.

12 тыс. человек, уволенных со службы, вновь получили доступ к государственным должностям. Александр I унич­тожил один из важнейших институтов политического сы­ска — Тайную канцелярию, ожившую при Павле и зани­мавшуюся делами, связанными с оскорблением царского величества и изменой государю и государству. Он запре­тил пытки, чтобы, как свидетельствует документ, самое название пытки, стыд и укоризну человечеству нанося­щее, изглажено было навсегда из памяти народной.

Многие судебные дела пересматривались, цензура смягчалась. Все препятствия по общению с европейскими странами, в том числе с Францией, устранялись: выезд за рубеж стал свободным. Ликвидировались павловские ограничения по части одежды и распорядка дня россий­ского населения. Александр I подтвердил восстановление ограниченных Павлом I екатерининских Городового поло­жения и Жалованной грамоты городам. Жалованная грамота дворянству также была восстановлена. Дворян­ству вернули все его привилегии, в том числе свободу от телесных наказаний. В армии были возвращены старые названия полков и русская военная форма.

Наконец, Александр не побоялся коснуться самого ще­петильного для дворянства вопроса — состояния крепост­ного крестьянства.

12 декабря 1801 г. вышел указ о праве приобретения земель купцами, мещанами, государственными крестья­нами, отпущенными на волю крепостными. Монополия дворян на землю оказалась нарушенной.

20 февраля 1803 г. появился указ о вольных хлебопаш­цах. Теперь крепостные крестьяне с согласия своих помещи­ков могли целыми селениями выкупаться на волю с землей. Была остановлена позорная практика раздачи государст­венных крестьян в частную собственность, что приобрело совершенно катастрофические размеры при Екатерине П.

Произошли серьезные перемены в системе образования. Новые университеты открылись в Петербурге, Дерпте, Ка­зани, Харькове. В ряде городов появились гимназии и уездные училища.

Резкий сдвиг молодой император попытался осущест­вить и во внешней политике. После совершенно бесцель­ного по большому счету для России вмешательства в евро­пейские дела в период Семилетней войны, а позднее походов армии Суворова и флота Ушакова в Европу Алек­сандр I начал проводить политику национальной доста­точности, предпринимать на международной арене лишь те шаги, которые были выгодны России.

Эта позиция тесно увязывалась с задачами, обозначен­ными императором: Внутри самой себя предстоит Рос­сии совершить громадные завоевания, установив поря­док, бережливость, справедливость во всех концах обширной империи, содействуя процветанию земледелия, торговли и промышленности.

Негласный комитет. Ярким примером либеральных устремлений Александра I стала организация так называ­емого Негласного комитета.

Еще во время правления Павла I вокруг наследника пре­стола сплотился круг искренних и преданных молодых друзей, с которыми Александр, тайно встречаясь, вел бесе­ды о необходимости коренного переустройства общества.

Кто же были эти люди? А. Чарторыйский, мятежный польский аристократ, который поддержал восстание под предводительством Т. Костюшко. Граф В. П. Кочубей, вернувшийся в 1792 г. из Франции с твердым убеждением в закономерности произошедших там революционных событий. Граф П.А.Строганов, с симпатией воспри­нявший первый этап Великой французской революции, поскольку на политическую арену вышло третье сословие и в стране были введены конституционные начала. Князь Н.Н. Новосильцев — самый старший из друзей (ему было 30 с лишним лет), высокообразованный, просвещенный человек, также внимательно следивший за революцион­ными событиями во Франции.

Душой этого кружка стал Александр Павлович, кото­рый, по воспоминаниям А. Чарторыйского, наиболее ре­шительно высказывал мысль о неприемлемости русских порядков.

После государственного переворота все члены кружка получили высокие государственные посты.

В Негласном комитете, как его стали называть в об­ществе, обсуждались проекты будущих реформ в России. По мысли императора, в центре реформ должны быть во­просы свободы личности и собственности, защиты челове­ка законами, не дающими возможности менять по произ­волу существующие установления. Здесь обсуждались также и проблемы крепостного права. Выявилось понима­ние экономической необходимости его ликвидации.

Члены Комитета ясно понимали огромную дистанцию между своими планами и реальной действительностью. У них не было сомнений в том, что любое покушение на существующую систему ценностей, в первую очередь по крестьянскому вопросу, вызовет острое недовольство помещиков, приведет власть и лично императора к проти­востояний) с дворянским сословием в стране. А это было опасно и для власти, и для жизни монарха. Поэтому Алек­сандр I на заседаниях Негласного комитета много размы­шлял, но действовал весьма осмотрительно и осторожно, поскольку в придворных кругах членов Комитета назвали якобинской шайкой.

Четыре с лишним года (до осени 1805) проходили эти тайные встречи Александра I с друзьями. И с каждым ме­сяцем становилось яснее, что ни члены Комитета, ни сам император не готовы к реформам, о которых они вели речь. А когда нахлынула великая военная страда — периоднаполеоновских войн и император отбыл в действующую армию, друзья стали собираться все реже.

Александр I попытался навести порядок в системе государственного управления, которая в начале нового века выглядела весьма отсталой. В 1802 г. в России были учреждены министерства с системой единоначалия. Это укрепило центральное управление. Но старая российская традиция злоупотреблений, взяточничества, бюрократических проволочек быстро проникла в новые органы власти.

М. М. Сперанский. Именно в эти годы рядом с императо­ром появился его ближайший помощник почти на 10 предстоящих лет — М. М. Сперанский (1772 — 1839), которому Александр I поручил разработать план государ­ственной реформы в России, новые принципы управле­ния страной.

Сын сельского священника, М. М. Сперанский обратил на себя внимание императора широким кругозором, бле­стящей образованностью, умением оригинально мыслить, коротко и ясно формулировать сложнейшие проблемы. Назначенный статс-секретарем, он, по существу, занял место второго человека в государстве.

М. М. Сперанский активно взялся за дело, и вскоре на стол императора легли первые проекты государственного переустройства России. Смыслом намечаемых преобразо­ваний являлись введение в государственную жизнь граж­данских и политических прав, прежде всего незыблемости права частной собственности, выборное начало в органах власти, некоторое ограничение самодержавной власти ца­ря. Сутью проекта Сперанского, подготовленного к 1809 г., стала идея привлечения к участию в законода­тельстве, суде и управлении народных представителей на различных уровнях.

Предполагалось, что законодатели будут организованы в волостную, окружную (или уездную) губернскую думы и в высшую — Государственную думу. На четыре степени разделялась судебная власть: суды волостной, окружной, губернский и верховный, или Судебный сенат.

Исполнительная власть также делилась на управления: волостное, окружное, губернское и государственное, или министерское. Государственный совет, где рассматривались наибо­лее важные законы, должен был венчать это конституци­онное здание.

Сперанский также предлагал создать Кабинет, куда стекались бы для анализа и совершенствования наиболее важные дела, и Правительствующий Сенат, заме­нивший Комитет министров.

Проект Сперанского предполагал введение в стране ши­рокого избирательного права. Участие в выборах крепост­ных крестьян и работных людей не планировалось, но и они оказывались под защитой закона, который гласил, что ни­кто не может быть наказан без следствия и суда.

Верховная власть в стране оставалась за монархом.

Если бы эти принципы государственного устройства были приняты, то уже в начале XIX в. Россия преврати­лась бы в конституционную монархию со строгим разделе­нием властей. Отсюда было рукой подать до ликвидации сословного строя и уничтожения крепостного права.

Предложения Сперанского царь одобрил. Вскоре вы­шел указ о создании нового высшего государственного ор­гана — Государственного совета. Дальше дело не пошло, и разделения властей не состоялось. Дело было не только в колебаниях императора, но и в давлении на него дворян­ства. Оно предало Сперанского проклятию, его называли французским шпионом.

Против Александра I стала складываться мощная ари­стократическая оппозиция. Надвигалась новая война с Францией, и царь пожертвовал Сперанским — отправил его в ссылку.

Победа над могучим противником в Отечественной вой­не 1812 г. воодушевила все русское общество. В нем ощу­щался небывалый подъем, вызревали надежды на лучшее будущее. Уставшая, разоренная, обескровленная страна принималась за восстановление своего хозяйства.

Однако очень скоро выяснилось, что грандиозные воен­ные успехи и духовный патриотический порыв народа не изменили существенным образом саму традиционную рус­скую жизнь, ее уклад, порядки и социально-политическое устройство. По-прежнему в стране царило крепостное пра­во, по-прежнему абсолютистский режим, самодержавие, отстраненность народа от решения судеб страны преобла­дали в русской жизни.

Этот разрыв между возникшими надеждами на сущест­венные перемены и инертность, неподвижность самой рус­ской жизни в послевоенный период и стали характерной чертой русского общества в последние годы правления Александра I.

Положение народных масс, армии. Крестьянство, кото­рое вынесло на своих плечах основную тяжесть войны, надеялось на ослабление крепостнических пут. Тем более что уже в начале царствования Александра I в этом направлении были предприняты некоторые шаги. Кроме того, значительная часть крестьян, оказавшаяся сол­датами-рекрутами, победно прошла почти всю Европу. И что же они там увидели? Крепостное право повсемест­но было отменено. Солдаты шагали по чистым, мощеным городским улицам, проходили мимо крепких фермер­ских хозяйств, хорошо обработанных, аккуратных по­лей, садов и огородов, которые давали на плодородных и теплых западных землях урожаи намного большие, чем в России. Они видели новые механизмы, которыми окультуривали эти земли. Самое главное, они поняли, что в европейских странах давно отошло в прошлое рабское состояние низов общества, варварское унижение человека человеком, канула в Лету средневековая общи­на, сковывавшая крестьянина по рукам и ногам, отноше­ния между людьми регламентировались гражданскими установлениями.

Вернувшись на Родину, они застали в незыблемом со­стоянии крепостную подневольную жизнь своих односель­чан, своеволие помещиков, жесткие общинные порядки.

Не случайно жизнь послевоенной российской деревни складывалась так неспокойно. Разорения, разруха Цент­ральной России, по которой прокатилась война, требовали возрождения, восстановления. Но многие молодые мужчи­ны-крестьяне или погибли в боях, или пребывали в оккупа­ционных войсках. Людей в деревне поуменыпилось. Однако это мало заботило помещиков. Сами многое потерявшие от вторжения неприятеля (здесь и разоренные усадьбы, и спа­ленные поля, и гибель близких), они стремились поднять хо­зяйство только за счет крепостного труда. Духовный после­военный подъем народа сошел на нет, вернулись будни привычной жизни с ее налогами, повинностями, новыми, порой ужесточенными требованиями со стороны хозяев.

Именно этим во многом объяснялись многочисленные волнения в крестьянских селениях, неповиновение вла­стям, уклонение от уплаты налогов и исполнения повин­ностей и такой старый испытанный способ избегнуть нажима со стороны владельцев, как бегство. Бежали, как в старину, в донские степи, в Приазовье. Но и туда добира­лись цепкие руки карателей. Кроме того, бывшие прежде вольными, эти земли попадали в орбиту закрепощения, что с возмущением воспринималось местным, свободным доселе крестьянством.

Возникали волнения и в отдельных помещичьих хозяй­ствах, когда крестьяне выступали против непосильных в новых условиях оброков и барщины.

Характерно, что это время почти не знает откровенных неистовых схваток крепостных крестьян с помещиками и властями. Методы борьбы были в основном мирными, и это, видимо, оказалось следствием глубокого единения народа в месяцы тяжелых испытаний военного времени.

Возобновились волнения и неповиновения в среде ра­бочих. Взбунтовались рабочие новгородской парусной ма­нуфактуры. В 1820-е гг. постоянными стали волнения на металлургических заводах Демидовых на Урале, на перм­ских предприятиях.

Наконец, и это стало небывалым для тогдашней Рос­сии, в 1820 г. взбунтовался гвардейский Семеновскийполк. Солдаты и младшие офице­ры давно уже негодовали по пово­ду бесчеловечного и грубого обра­щения с ними самодура и садиста полковника Шварца. Солдаты од­ной из рот заявили протест против жестокого обращения со стороны
командира. Роту изолировали и целиком поместили в Петропав­ловскую крепость. Тогда восстал весь полк и отказался повиновать­ся командирам. Власти ответили
быстро и жестко: казармы полка были окружены войсками. Под угрозой расправы солдаты покорились, полк был расформирован. Однако это выступление не осталось незамеченным

Разобравшись в деле, царь отдал полковника под суд, но заметил, что его неправомерные действия еще не дают право подчиненным выступать против командиров.

Началось брожение и в других гвардейских полках. И дело было не только в жестоких порядках, господство­вавших в ту пору в русской армии, но и в том, что большинство армейских частей побывало за границей, солдаты увидели иную жизнь, почувствовали себя побе­дителями, сами исторические события пробуждали в их сердцах чувство человеческого достоинства. Оказавшись вновь в подневольных путах старой крепостнической армии, солдаты не желали более мириться с прежними порядками.

Военные поселения. Характерной чертой послевоенной жизни России стали так называемые военные поселения.

Военные поселения как сочетание солдатами военной службы с крестьянским трудом для самообеспечения не были в то время чем-то новым. Еще в XVIII в. в пору масштабных войн к такой форме поддержания в готовно­сти своих вооруженных сил переходили некоторые германские земли, Швеция, Венгрия, Австрия.

Александр I обратился к этой идее в условиях разоре­ния страны, нехватки средств для содержания большой армии и вызревания в Европе антироссийской коалиции держав в послевоенный период. Чтобы подкрепить своюдипломатию силой, русскому царю как раз и нужны были мощные вооруженные силы.

Сама по себе высказанная западными теоретиками мысль о создании военных поселений была вполне рацио­нальна. Но на Западе они исходили из практики существо­вания более или менее цивилизованного общества с наличи­ем основных гражданских прав населения, отсутствия крепостного состояния крестьянства — этого основного ар­мейского контингента. В России эта военно-экономическая идея накладывалась на абсолютистскую власть, бесправие населения, тяжкое крепостное состояние крестьян, подне­вольную 25-летнюю службу рекрутов. К тому же военных поселян отдавали под власть больших и малых начальни­ков, для которых насилие над людьми было нормой жизни.

Учитывая эти обстоятельства, ряд высших российских сановников были против нововведения. Среди них оказался и фаворит Александра I — всесильный граф А. А. Аракчеев (1769—1834), который во время пребыва­ния императора на Венском конгрессе осуществлял руко­водство страной. Но именно Аракчееву Александр I пору­чил организацию военных поселений.

В исторической науке и в учебниках А. А. Аракчеева изображали косным реакционером, жестоким самодуром, привнесшим в русскую армию палочную дисциплину, а в государственную систему — безусловную и жесткую регламентацию. Однако человек, стоявший рядом с таким выдающимся деятелем, как Александр I, все время его царствования, заслуживает иных оценок.

Вышедший из среды бедного сельского дворянства, он поступил учиться на казенный кошт в Артиллерийский и инженерный кадетский корпус. Ожидая, пока его про­шение о зачислении будет рассмотрено, он, не имея средств, был вынужден вместе с отцом просить милосты­ню на паперти, чтобы прокормить себя.

В кадетском корпусе А. А. Аракчеев показал себя спо­собным и прилежным учеником. Особенно велики были его успехи в военно-математических науках. Его оставили при корпусе, а затем он сделал блестящую карьеру артил­лерийского офицера, возглавив при Павле I гатчинскую артиллерию императора. Своими успехами Аракчеев был обязан только себе, своему трудолюбию. Однако уже тогда современники отмечали, что страсть к порядку, строгость в обхождении, требовательность и к себе и к подчиненным доходили у него до тиранства.

В дни подготовки к военному противоборству с Наполе­оном именно на Аракчеева, ставшего уже графом и генера­лом, Александр I возложил задачу реорганизации русской армии. Железный граф, как его стали называть, со рвени­ем взялся за дело. Он требовал от офицеров неукоснитель­но точной службы и усердия, выкорчевывал в армии во­ровство, казнокрадство и коррупцию. Многое было сделано им для солдат. Аракчеев добивался, чтобы они бы­ли хорошо обмундированы, накормлены, чтобы жили в чистых, теплых казармах.

В офицерской среде, избалованной и изнеженной вни­манием двора при Екатерине, особенно в гвардии, росла ненависть к суровому реформатору. Будучи инспектором артиллерии, А. А. Аракчеев содействовал внедрению но­вых видов орудий, выдвинул требование, чтобы офицеры-артиллеристы при производстве в очередные чины сда­вали экзамены по основным военным и математическим дисциплинам. Преимущества обновленной русской артил­лерии проявились уже во время кампаний 1805 — 1807 гг.

Став военным министром, а потом возглавив Военный департамент Государственного совета, Аракчеев осущест­влял дальнейшее реформирование армии. К началу войны 1812 г. во многом благодаря его усилиям русская армия смогла противостоять «великой армии» Наполеона, а по части артиллерийского парка и выучки артиллеристов превзошла ее.

Во время Отечественной войны 1812 г. Аракчеев ведал снабжением армии боеприпасами и продовольствием. Он был один из тех, кто убедил Александра I назначить главно­командующим армией М. И. Кутузова. А. А. Аракчеев был дружен с П. И. Багратионом. Именно Аракчеев пер­вым предложил царю отменить рекрутскую повинность и резко сократить сроки солдатской службы.

Люто ненавидевший титулованную знать, называвший аристократов боярами, презиравший разложившееся, проворовавшееся офицерство и в свою очередь ненавиди­мый ими всеми и называемый тираном и чудовищем, Аракчеев брал на себя в государстве наиболее тяжелую, грязную и неблагодарную работу и делал ее усердно, чест­но, бескорыстно.

В короткий срок в северо-западных, центральных и не­которых южных губерниях России появились поселения государственных крестьян и казаков, которые по-преж­нему занимались хозяйством, но одновременно несли службу, поддерживая свою боевую готовность. И все это без каких бы то ни было затрат со стороны государства.

В районе военных поселений были возведены поселки с жилыми домами для поселян, весьма напоминавшие со­временные коттеджи. Между ними протянулись шоссе, вдоль дорог расположились пункты связи, здания штабов, школы, гауптвахты, дома для офицеров, церкви, были со­оружены госпитали, типографии, библиотеки. И все это в окружении ухоженных полей и четко обозначенных вы­гонов для скота.

А. А. Аракчеев превратил военные поселения в при­быльные хозяйства. К концу царствования Александра I их капитал, находящийся в созданном Аракчеевым посе­ленческом Кредитном банке, составлял 26 млн рублей. Банк материально поддерживал поселян, выдавал льгот­ные ссуды офицерам. На случай неурожая были созданы специальные хлебные магазины. В поселениях внедря­лись различные агрономические новшества, развивались промыслы, поощрялась торговая предприимчивость посе­лян. Посещавшие поселения Александр I, М. М. Сперан­ский и Н. М. Карамзин с большой похвалой отзывались о том, что они видели. По всем показателям уровень жиз­ни в военных поселениях был значительно выше, чем в обычной российской деревне.

Но для самих поселян новая жизнь превратилась в су­щий ад. Их благоденствие доставалось тяжким трудом, связанным с военной службой, мелочной регламентацией всего и вся, круглосуточным надзором за их жизнью, бытом, хозяйством, религиозными отправлениями, нрав­ственностью и даже интимной жизнью. Для военных посе­лян у Аракчеева были разработаны инструкции, казалось, на все случаи жизни — в какое время поутру вставать, когда топить печь, выходить в поле или на военные уче­ния, когда заключать браки и даже с кем, как кормить и воспитывать младенцев.

Многое из того, что предписывалось поселянам, было разумным, толковым и нацелено на конечный результат. Но все это было совершенно невыносимо для обычного крестьянина с его традиционным общинным укладом жизни. В случае нарушений установленных правил следо­вали жестокие наказания. Жалобы пресекались, бунты подавлялись.

Александр I, видевший лишь внешние признаки благо­устроенности и благополучия своего детища, упорно от­стаивал необходимость военных поселений, несмотря на вспышки неповиновения военных поселян. Около 400 тыс. простых людей России оказались в этом тяжелом крепостническом капкане.

Внутренняя политика правительства. Военное разорение, нехватка средств, недовольство народа, особенно крепост­ного крестьянства и работных людей, брожение в армии требовали от правительства мер по стабилизации положе­ния в стране.

Однако твердой и ясной линии во внутренней политике у Александра I так и не выработалось. С одной стороны, реакционные правительственные круги, бюрократия, ши­рокие слои дворянства, значительная часть духовенства не допускали и мысли о конституционных нововведениях и освобождении крестьян. С другой стороны, сам Алек­сандр I, не оставивший либеральные идеи юности, а также близкие к нему просвещенные вельможи, бывшие сорат­ники по Негласному комитету, размышляли над новыми для России путями. В результате внутренняя политика России с учетом как давления реакционных сил, так и ве­яний либерального толка складывалась противоречиво и даже причудливо.

К концу второго десятилетия XIX в. были изданы ука­зы по усилению паспортного контроля, искоренению укрывательства беглых. Все более строгими стали цензур­ные требования и правила выезда за границу. Реорганизо­ванное Министерство духовных дел и народного просве­щения все решительней и масштабней внедряло в преподавание богословские начала. В некоторых учеб­ных округах взяли верх сторонники выдвижения на пер­вый план в университетском образовании религиозных предметов. Все чаще Собственная Его Величества Канцелярия, выполняя волю самодержавного монарха, подми­нала под себя различные министерства и ведомства. Все это наряду с существованием военных поселений позволя­ло современникам говорить об усилении реакционных черт в последние годы правления Александра I.

Вместе с тем Александр I не отказывался от своих прежних либеральных планов. Однако некоторые из них он осуществлял вне центральных русских губерний, т. е. там, где они не могли затронуть интересов помещиков. Те же либеральные планы, что касались всей России, продви­гались крайне нерешительно и осторожно.

Так, в 1816 — 1819 гг. царь поддержал инициативу прибалтийского дворянства, проявившего готовность освободить крестьян, т. к. в этих регионах крепостной труд становился все более невыгодным. Крестьяне полу­чили личную свободу, но не обрели права на землю.

Александр I поручил А. А. Аракчееву и министру фи­нансов Д. А. Гурьеву подготовить предложения по отмене крепостного права в России. Оба государственных деяте­ля представили свои соображения царю. Он одобрил их. Был даже создан секретный комитет, занимавшийся этой проблемой. Но дело вновь окончилось ничем. Александр I не дал ходу ни одному из проектов.

И все же слухи о готовящемся освобождении крестьян от крепостной зависимости получили широкое распрост­ранение среди помещиков, вызывали у них ярость и панику, что во многом и останавливало Александра I от решительных шагов. Он никогда не забывал о судьбе своего несчастного отца, убитого заговорщиками.

На исходе второго десятилетия XIX в. Александр I поручил группе своих советников во главе с бывшим чле­ном Негласного комитета князем Н. Н. Новосильцевым разработать проект Конституции для России.

«Государственная Уставная грамота Российской империи» оказалась поразительным документом. По это­му проекту Россия продолжала оставаться монархией, но одновременно приобретала совершенно новый, парла­ментский облик. В стране предполагалось ввести выбор­ный двухпалатный парламент — Государственную думу и местные выборные представительные органы — сеймы. «Уставная грамота» провозглашала свободу слова, печати, вероисповеданий, равенство всех граждан импе­рии перед законом, неприкосновенность личности. Собст­венность объявлялась священной и неприкосновенной.

Александр I одобрил документ. Казалось, Россия вот-вот перейдет к конституционному устройству. Но царь вновь побоялся противников реформ. Проект был похоро­нен в недрах его канцелярии.

В то же время Александр I поддерживал и продвигал конституционные идеи там, где это, как он полагал, не грозило устоям империи. Так, в Великом княжестве Финляндском были образованы сейм (выборная предста­вительная власть) и Государственный совет (власть испол­нительная), подтверждалось право частной собственности для всех граждан края.

Царству Польскому была дарована Конституция, пре­доставлены самоуправление и свобода печати, а также право иметь собственную армию.

Конституционные реформы в Финляндии и Польше царь рассматривал как начало будущих политических пе­ремен во всей России. Эти меры вызывали бурю восторга среди передовых людей страны и повергали в шок консер­вативное дворянство.

Таким образом, во внутренней политике России проти­воречиво уживались конституционные, антикрепостниче­ские начала, обращенные к регионам Прибалтики, Фин­ляндии, Польши, и, напротив, — реакционные, самодержавные, крепостнические тенденции, милые сердцу дворянства, бюрократии и духовенства и направ­ленные на сохранение существующего режима на всей остальной территории страны.

Россия продолжала безнадежно топтаться на месте, все более отставая от цивилизованного мира. Именно это в конце концов и привело к мощному революционному взрыву, в центре которого оказалась не стихийная ярость казаков и крестьян, а организованное сопротивление просвещенной, молодой, решительной части дворянского сословия, прежде всего офицерства.

Дата добавления: 2014-12-29