Философские идеи русского радикализма

В течение XIX столетия в российской общественной мысли сформировалось и окрепло идейное течение радикализма, в котором философские идеи по сути дела подчинены задачам обоснования необходимости радикального, преимущественного революционного, преобразования общества. Начало этому направлению было положено декабристами, среди которых были и настоящие философы, интересовавшиеся проблемами метафизики. К примеру, Михаил Александрович Фонвизин (1788-1854), который надеялся из соединения христианства и «критической философии» создать здравую философию, способную заменить «суеверное учение» православной церкви.

Пример декабристов, хотя и трагический, оказал воодушевляющее влияние на русское общество. В 40 - 60-е годы на арену революционной борьбы выдвигается разночинство, формируется идеология русской революционной демократии, прежде всего в работах таких мыслителей, как В.Г. Белинский (1811-48), А.И. Герцен (1812-70), Н.Г. Чернышевский (1828-89), Н.А. Добролюбов (1836-61), Д.И. Писарев (1840-68) и др.

Подлинным вдохновителем разночинства и ярким представителем западничества был Виссарион Григорьевич Белинский. Его творчество оказало огромное влияние на формирование и эволюцию мировоззрения русской интеллигенции. В философии Белинский совершает поворот от идеализма и церковного христианства к материализму. Его исходная философская позиция - эстетический гуманизм. Природа рассматривается как прекрасное целое, восходящее по ступеням совершенства к человеку. Он настойчиво проводил мысль о беспрерывном и бесконечном развитии и совершенствовании человечества: «Жизнь только в движении; в покое – смерть»[93].

Белинский горячо верил, что настанет время, «когда не будет богатых, не будет ни бедных, ни царей и подданных, но будут братья и будут люди». И нет ничего выше и благороднее, как способствовать его развитию и ходу. Он упрекает славянофилов за то, что они не смогли в самом зле найти пути выхода из него. Благодаря Белинскому изменяется представление о революции: это не просто государственный переворот, а истребление угнетателей ради будущего блага угнетенных: «Смешно и думать, что это может сделаться само собою, временем, без насильственных переворотов, без крови»[94].

В теории «русского социализма» Александра Ивановича Герцена, философа, писателя, публициста, одного из идейных вдохновителей русского революционно-демократического движения, провозглашалось право каждого на землю, общинное владение ею и мирское самоуправление. В 1847 г. уехал за границу, чтобы использовать возможности бесцензурного слова в борьбе с самодержавием. О своих с Н.П. Огаревым взглядах он говорил: «Социализм нам представляется самым естественным философским силлогизмом, приложением логики к государству»[95]. Он утверждал, что русская деревенская община с ее коллективной собственностью на землю, уравнительными отношениями и самоуправлением уже содержит в себе начатки социализма. Поэтому социализм найдет свое осуществление в России раньше, чем на Западе. Для этого вовсе не обязательны революции: достаточно реформ, мирных преобразований; необходимо просвещение народа и его приобщение к идеям социализма.

Представляя историю ареной деятельности людей, Герцен подчеркивал единство деятельности и разума. Герцен стремился подвести под философию нерушимый фундамент естественных наук, утверждая, что философия без естествоведения так же невозможна, как естествоведение без философии: «Философия, не опертая на частных науках, на эмпирии, - призрак, метафизика, идеализм. Эмпирия, довлеющая себе вне философии, - сборник, лексикон, инвентарий»[96]. Герцен принципиально дистанцировался как от материализма, так и от идеализма, стремясь занять позицию рационалистического реализма. Он склонялся к объективности разума, но делал это в интересах гуманизации природы.

Герцен диалектически определяет развитие природы и общества как «течение, перелив, движение» под влиянием противоположных тенденций – возникновения и разрушения: «миры возникают беспрерывно.., одни существуют теперь, другие едва образуются, третьи кончают свою жизнь в этой форме»[97]. Ему принадлежит определение диалектики как «алгебры революции».

Вслед за Герценом теорию крестьянского социализма разрабатывал Николай Гаврилович Чернышевский, революционный демократ, писатель, литературный критик, философ. Участник тайного общества «Земля и воля», в 1862 г. арестован, направлен на каторжные работы, затем сослан в Вилюйск. В Петропавловской крепости написал роман о «новых людях», способных осуществить революцию в России: «Что делать?». Он считал, что Россия может перейти к социализму, минуя капитализм.

Чернышевский высоко ценил Фейербаха как «отца новой философии». Учению Фейербаха он обязан формированием собственного «антропологического реализма», который стал «прикладной этикой» русского социализма. В его основной работе «Антропологический принцип в философии» материализм определяется как учение, в основе которого «лежит уважение к действительной жизни, недоверчивость к априорическим … гипотезам»[98]. Он отстаивает идею о материальном единстве мира; обосновывает принцип партийности философии, который он непосредственно выводил из политических интересов философа, относя Гоббса к абсолютистам, Локка - к вигам и т.д.

Его идеи близки физиологическому материализму Бюхнера, Фогта, Молешотта [99]. Чернышевский полностью исключает какую бы то ни было двойственность в истолковании че­ловека: психические состояния производны от физиологических. По его мнению, новая философия, исходит из идеи о единстве человеческого организма, она «видит в нем то, что видят медицина, физиология, химия». На этой основе развиваются идеи «разумного эгоизма». Чернышевский считал, что нравственный мир так же подчинен законам причинности, как и мир физический. Поэтому добро суть не что иное, как большая польза. Простая расчетливость требует умерить эгоизм: человека необходимо убедить в том, что для него самого выгодно поведение, при котором пользу будет иметь все человечество. Отсюда вытекает ориентация на максимальное благо максимального числа людей, что в условиях тогдашней России совпало с ориентацией на социализм и революцию.

Однако подобное отождествление морали с пользой по сути дела означает размежевание политики и традиционной морали. Для человека, воспитанного на подобных идеях, страсть к разрушению превосходит страсть к духовному совершенству, и он превращается в политическое существо, не связанное с традиционными нравственными нормами.

Чернышевский полагал реальной возможность России избежать капитализма при помощи русской крестьянской общины. «Народная» крестьянская революция должна привести к ликвидации помещичьей собственности на землю, для подготовки самой революции необходима организация революционеров.

Народничество. Реформа 1861 года, стабилизировав крестьянскую общину, подорвала разночинскую веру в крестьянскую революцию. На место разночинцев приходят народники, которые жаждут «сближения» с народом и превращения его в «базис» нового революционного движения. Ряд современных исследователей считает философские взгляды народников чрезвычайно противоречивыми: с одной стороны - предельный «философский нигилизм», с другой - напряженный субъективизм, «критически мыслящая личность», выражающая, прежде всего позитивистскую позицию в философии. Это противоречие имело следствием пренебрежение «логикой мысли», предпочтение ей «логики хождения в народ».

Наиболее ярко философский нигилизм проявился у Дмитрия Ивановича Писарева (1840 – 1868), русского публициста и литературного критика, философа и революционного демократа. Он объявил себя приверженцем «полнейшего материализма», который ограждает себя от «всякой умозрительности» и «диалектических доказательств». Писарев называет это «экономией умственных сил», вызванной необходимостью увеличивать «количество хлеба, мяса, одежды, обуви, орудий и всех остальных вещественных продуктов труда». Принцип утилитаризма Писарева сводится к тому, что кроме вопроса о голодных и раздетых людях ничто иное не может быть целью мышления. Отвергая философскую диалектику, когда она «уходит в область слов», он выражал готовность пользоваться ею «как орудием борьбы»[100]. Писарев отстаивал философию, которая «двигала массы... разбивала дряхлые кумиры и расшатывала устарелые формы гражданской и общественной жизни»[101].

Он признавал закономерность смены феодализма капитализмом, неизбежность падения «тиранического господства капитала» и наступления социализма – «новой эры справедливости, физического здоровья и материального благосостояния»[102]. В отличие от других русских революционеров-демократов, Писарев не возлагал надежд на крестьянскую общину, а полагал, что по примеру западноевропейских стран Россия пройдёт капиталистическую стадию развития. Утверждая, что революция совершается народом по «внутренней потребности»[103], он считал невозможным вызвать её искусственно и не видел предпосылок для её скорого возникновения.

Петр Никитич Ткачев (1844 - 1886), революционер, идеолог якобинского направления в народничестве, литературный критик и публицист, философствование считал «эксплуатацией человеческой глупости» и допускал существование лишь «философии природы», тождественной «науке о природе». Познание опирается лишь на наблюдения и сравнения. Любая дедукция аморальна, ибо уводит человека в «схоластические дебри» и мешает его «производственной деятельности».

Свои философские воззрения Ткачев называл «реализмом», понимая под этим «строго реальное, разумно научное, а потому самому и в высшей степени человеческое миросозерцание»[104]. Краеугольным камнем будущего общественного строя он считал крестьянство, однако сам строй представлял коммунистическим, с ликвидацией частной собственности, экспроприацией орудий производства. Это не совпадало с идеалами русского крестьянства, но Ткачев считал, что оно должно слепо идти за «революционным меньшинством». Ткачев создал собственную схему исторического процесса, согласно которой источником прогресса является воля «активного меньшинства». Эта концепция и стала философским обоснованием теории революции Ткачева.

С позиций политической прагматики подходил к философии и Петр Лаврович Лавров (1823-1900), теоретик русского революционного народничества, философ, публицист, социолог, член 1 Интернационала, участник Парижской Коммуны 1871 г. Его «Исторические письма», написанные в вологодской ссылке (где оказался в 1867 г. по приговору военного суда после выстрела Д.В. Каракозова в царя), долгие годы были программным документом русского революционного народничества. Как и Чернышевский, он считал, что философия - орудие общественных партий, «которые бы боролись и выставляли философские принципы для своих практических целей»[105]. Вне человека нет реальности, все рождается из человеческих ощущений. Человек реален дотуда, «докуда ощущает». Столкновение личных деятельностей производит объективный процесс истории.

Вместе с Н.К. Михайловским (1824-1904) он разработал так называемый «субъективный метод» в социальном исследовании. По их мнению, в социальном познании истина оценивается человеком по критериям необходимости, возможности и желательности. Отсюда следует критерий истины - познавательная способность физиологически и нравственно нормального человека. Истина дается совокупным научным знанием. Справедливость - это восприятие общества как «суммы страждущих и наслаждающихся единиц»[106]. Прогресс определяется ими как процесс развития в человечестве сознания истины и справедливости путем «работы критической мысли личностей над современною культурою».

Идеалом общественного развития выступает «персоналистический социализм» (применительно к идеям Н.К. Михайловского говорят иногда об «аграрном социализме»), при котором лич­ность не поглощается обществом: инте­ресы личности требуют, чтобы она стремилась к осуществлению общественных интересов, а общественные цели могут быть достигнуты только личностями.

Лавров подчеркивал, что нельзя «торопить» историю путём искусственно вызванных революций, пока не даст плоды пропаганда социалистического учения среди трудящихся и тщательная теоретическая и нравственная подготовка революционеров. Он выступил против заговорщической тактики П. Н. Ткачева: «Мы не хотим новой насильственной власти на смену старой, каков бы ни был источник новой власти. Будущий строй русского общества... должен воплотить в дело потребности большинства, им самим сознанные и понятые»[107].

Идеолог русского анархизма Михаил Александрович Бакунин (1814-76) прошел эволюцию от философского идеализма к философскому материализму и воинствующему атеизму, к отрицанию всякой теории во имя «дела». Участник революции 1848-1849 гг., дважды приговорен к смертной казни (саксонским и австрийским судом), выдан российскому правительству, сослан в Сибирь, бежал. Одно время был участником 1 Интернационала.

Он был убежден, что старый мир страдает родами нового мира и что бунт, перерастающий в революцию, облегчит муки родов. История, по Бакунину, — эволюционный процесс, шествие человечества из «царства животности» в «царство свободы». Атрибутами низшей ступени являются религия и государство. Государство, олицетворяющее тиранию, эксплуатацию, опирается на фикцию бога. Будущее общество — строй ничем не ограниченной свободы, независимости человека от всякой власти, полного развития всех его способностей. Усматривая в государстве основной источник угнетения масс, всех социальных зол, Бакунин высказывался против всякой государственности.

Свой революционаризм он связывал с упрощенной схемой исторических состояний человечества: 1) животности, 2) мысли, 3) бунта. Из животных потребностей вырастает экономика, из мысли - наука, из бунта - свобода, трактуемая как отрицание государственности. Русский народ, по Бакунину, глубоко и страстно ненавидит государство и ему нужно помочь разбить оковы чуждой ему, исторически отжившей го­сударственности. Будущее общество он связывал с реализацией принципов равенства и справедливости. Один из основных принципов Бакунина: свобода без социализма – это несправедливость, а социализм без свободы – это рабство[108]. Вместе с тем он ставил под сомнение необходимость революционной диктатуры: «Что значит пролетариат, возведенный в господствующее сословие?» - «Если будет государство, то будут и управляемые, будут рабы»[109].

Другой основоположник философии русского анархизма – Петр Алексеевич Кропоткин (1842 - 1921) после окончания Пажеского корпуса пять лет прослужил в Сибири, принял участие в научных экспеди­циях. После отставки в 1867 г. поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. В 1872 г. в Швейцарии знакомится с деятельно­стью I Интернационала, а также с идеями М.А. Бакунина. В 1874 г. заключен в Петропавловскую крепость за революционную пропаганду. Через два года бежал из крепости за границу и прожил там 40 лет. Участвовал в анархистском движении Западной Европы. В июне 1917 г. вернулся в Россию, стремился примирить враждующие социальные движения, в частности, встречался с Лениным. Умер, готовя к изданию исследование по этике.

Социальный идеал Кропоткина – безгосударственный (анархический) коммунизм, который должен быть установлен сразу после победы социальной революции и гражданской войны, «если правящие классы своим тупым упрямством сделают ее неизбежной»[110]. Важнейшее условие достижения подлинной свободы и равенства, по Кропоткину, – это изъятие в общее пользование из частных рук всех средств производства, т.е. экспроприация собственности.

Кропоткин разработал свой вариант анархической теории. Как и иные анархисты, он не признавал положительной роли государства в развитии общества. Кропоткин утверждал, что любая власть (в том числе и свободно избранная) есть зло. По его мнению, общество – это организм, который представляет из себя федерацию свободных производственных общин: коммун, коопераций и т.д. В таком обществе личность получает все условия для своего развития, если она руководствуется принципами солидарности.

Большое место в теории Кропоткина занимают проблемы морали, гуманизма. С его точки зрения, справедливость, равен­ство, самопожертвование во имя общества выступают как такие моральные качества, которые способствуют укреплению солидарности людей. Признавая как дарвиновскую «борьбу за существование» в природе, так и существование классов и классовой борьбы в обществе, Кропоткин, тем не менее, считал именно взаимопомощь главным фактором развития и животных сообществ, и человеческого общества. При этом он связывал взаимопомощь с общественным инстинктом, присущим как людям, так и животным сообществам. Именно этот инстинкт, по Кропоткину, и является источником этических норм и развития нравственности.

Следует согласиться с мнением А.И. Новикова, что «гуманизм Кропоткина не всегда оценивался адекватно, по достоинству»[111]. Между тем Кропоткин остро выступал против насилия над людьми, ограничения их свободы: «Во всех социальных вопросах главный фактор – хотят ли того люди? Если хотят, то насколько хотят они этого? Сколько их? Какие силы против них?»[112] (Заметим в скобках: разве это не прекрасный принцип для современной социальной политики?)

Таким образом, Кропоткин – противник всякого манипулирования людьми, их интересами, потребностями.

Русский марксизм. Одним из влиятельных течений общественной и философской мысли в России в конце XIX - начале XX века был марксизм, который имел несколько разновидностей.

Основоположником ортодоксального марксизма (греч. «orthodoxos» - правоверный) был Г.В. Плеханов (1856-1918), который видел свою задачу в систематизации, изложении и популяризации произведении К. Маркса и Ф. Энгельса. Плеханов был энциклопедически образованным учёным, исследователем в области истории, экономики, социологии, этнографии, эстетики, религии и атеизма, ярким и глубоким русским философом и публицистом. Он вошел в историю философии как один из наиболее последовательных приверженцев материалистического монизма - философской позиции, согласно которой единственной основой всего существующего выступает материальное начало. В работах «Очерки по истории материализма», «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» Плеханов впервые в русской литературе дает систематическое изложение философии марксизма и конкретизирует ряд ее положений, особенно в сфере социальной философии: о роли народных масс и личности в истории, о взаимодействии базиса и надстройки, о роли идеологии.

В способе производства он усматривает основу общества, говорит о роли географической среды, даже несколько преувеличивая ее. Плеханов выступает против гипертрофирования роли экономики, подчеркивая, что она «не торжествует» сама собою, а «только через посредство надстройки». Явления духовной жизни, по Плеханову, по-разному зависят от экономики.

В области гносеологии Плеханов считал, что материя в качестве источника ощущений есть совокупность «вещей-в-себе». Наши органы чувств не механически копируют материю, а преобразовывают ее в виде «иероглифов», то есть не абсолютно соответствуют отражаемым явлениям: «Наши ощущения - это своего рода иероглифы, доводящие до нашего сведения то, что происходит в действительности»[113]. Эти идеи Плеханова вызвали острое неприятие Ленина, который обвинил Плеханова в уступках агностицизму и кантианству.

Плеханов выступает как горячий защитник диалектики: «Все течет, все изменяется, и нет силы, которая могла бы задержать это постоянное течение, остановить это вечное движение; нет силы, которая могла бы противиться диалектике явлений»[114]. Материальный мир изменяется, законы его изменения - это законы диалектики, диалектика, в свою очередь, - «алгебра прогресса».

Утверждая идею, что диалектический и исторический материализм есть логическая основа научного социализма, Плеханов вместе с тем выступал против курса на социалистическую революцию, считая, что условия в России для нее не созрели, к Октябрьской революции отнесся весьма отрицательно. Он считал, что русская история еще не смолола той муки, из которой будет испечен пшеничный пирог социализма. По Плеханову, для России начала ХХ века первоочередным вопросом являлось развитие производительных сил на капиталистической основе.

Близкими Плеханову, прежде всего в философских вопросах, были меньшевики (Федор Ильич Дан, 1871-1947, Павел Борисович Аксельрод, 1850-1928, Александр Николаевич Потресов 1869-1934 и др.). Они отрицали революционный потенциал крестьянства; отдавали предпочтение мирным методам деятельности, считали, что Россия не созрела для социализма. Так, Аксельрод первым указал на опасность превращения РСДРП в якобинскую, заговорщического типа партию, в идеях Ленина видел «утопию теократического характера», порожденную отсталостью России.

Другой разновидностью русского марксизма был «легальный марксизм», видными представителями которого были Николай Александрович Бердяев (1874-1948), Сергей Николаевич Булгаков (l871-1944), Петр Борисович Струве (1870-1944), Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1919), Семен Людвигович Франк (1877-1950), печатавшиеся в легальных - разрешенных правительством органах печати. «Легальные марксисты» разделяли социальную программу Маркса - борь­бу за освобождение трудящихся. Однако они стремились формировать свое мировоззрение на более широкой философской основе, в частности, дополнить марксистскую философию идеями Канта. Их не удовлетворяло то, что марксизм недооценивал индивидуально-личностное начало. Такая недооценка создавала предпосылки для пренебрежения личностью, для подавления ее во имя общества и государства. Пытаясь преодолеть этот недостаток марксизма, «легальные марксисты» в конечном итоге пришли сначала к идеализму, а затем многие из них - к религиозной философии и острой критике марксизма.

Наиболее радикальным направлением русского марксизма стал большевизм. Лидером и главным теоретиком большевизма был B.И. Ленин (Ульянов) (1870-1924), организатор и руководитель большевистской социал-демократической партии, профессиональный революционер, руководитель Великой октябрьской социалистической революции. Первоначально он был ортодоксальным мар­ксистом. В последующем В.И. Ленин, хотя формально и выступал против ревизии (пересмотра) марксизма, многое пересмотрел не только в теории, но и в методологии марксизма - в материалистической диалектике.

Философии Ленина в целом присущи многие из тех недостатков, о которых мы говорили, характеризуя философию марксизма. Вместе с тем он развил далее целый ряд теоретических положений марксизма. В его философских работах «Материализм и эмпириокритицизм», «Философские тетради», «О значении воинствующего материализма» выдвинут ряд новых философских положений.

Во-первых, Ленин, не отрицая роли выявленных в марксизме объективных закономерностей развития общества, подчеркнул роль и значение субъективного фактора в истории: интересов, настроений различных социальных групп, обосновал возможность перехода от стихийности к сознательности и организованно­сти в общественном развитии.

Во-вторых, Ленин перевел теоретическую концепцию марксизма, прежде всего, в область политики и революционной борьбы. Как создатель большевистской партии и профессиональный революционер, в центр своих политических интересов он поставил идею классовой борьбы, доведенную до идеи практического построения государства диктатуры пролетариата, которую развивал в работах «Что делать?», «Империализм как высшая стадия капитализма», «Государство и революция». Н.А. Бердяев отмечал: «Ленин не был дурным человеком... Но исключительная одержимость одной идеей привела к страшному сужению сознания и к нравственному перерождению, к допущению совершенно безнравственных средств в борьбе»[115].

В-третьих, Ленин акцентировал внимание на всесторонней разработке диалектики как учения о развитии природы, общества, познания, мышления, а также ряда проблем гносеологии.

Он дал анализ кризиса в естествознании, суть которого проявилась в противоречии между материалистическими установками естествоиспытателей и века (открытием электромагнитного поля, радиоактивности, сложной структуры атома и др.). Многие исследователи не только стали отвергать материализм («материя исчезла»), но и встали на позиции субъективного идеализма («материя есть плод чистой мысли»). Ленин показал, что исчезла не материя, а исчезли такие ее свойства, которые ранее казались абсолютными, неизменными. В связи с этим он подчеркнул важность союза философов и естествоиспытателей.

Ленин разработал гносеологическое определение материи в плане противопоставления сознания окружающему миру. Вплоть до начала ХХ века материя отождествлялась с веществом, и получалось, что поле представляет собой некую духовную субстанцию. Ленин подчеркнул, что физика будет непрерывно раскрывать все новые и новые свойства материи. Поэтому подлинное мировоззренчески-философское определение материи возможно раскрыть лишь через противопоставление материи сознанию. Материя, по Ленину, - это объективная реальность, существующая вне сознания и отображаемая сознанием. Он пишет, что «единственное "свойство" материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания». При таком подходе понятием материи будут охватываться и все вновь открываемые наукой свойства материи.

Ленин выдвинул положение о взаимосвязи субъективной стороны истины и ее объективного содержания, показал роль практики в познании и сложность структуры самой практики, раскрыл структуру («элементы») диалектики как теории и всеобщего метода. Он раскрыл значение принципа единства диалектики, логики и теории познания.

Дата добавления: 2014-12-29