Сциентистские направления в западной философии

Сциентизм выступает как реакция на абстрактность схем классической философии (к примеру, философии Гегеля), которые, по мнению представителей данного направления, не соответствуют дей­ствительному опыту, представляя собой лишь чистые мыслительные конструкции конкретного философа.

Неопозитивизм. Позитивизм как одно из наиболее ярких проявлений сциентизма - это такое философское направление, которое считает, что право на существование имеет лишь конкретно-научное (преимущественно естественнонаучное) знание. Кроме него никакого иного истинного знания, в том числе философского, быть не может.

В своем развитии эта философия прошла три этапа.

Собственно позитивизм (его еще называют первый позитивизм) опирался на идеи его основоположника О. Конта (1798 - 1857) о том, что научная («позитивная» или «положительная») философия может быть только констатацией наиболее общих законов, открываемых конкретными науками: физикой, химией, биологией и т.д. Поскольку эти науки изучают реальные явления, а не разного рода непознаваемые «сущности», то наука и философия могут иметь дело только с этими явлениями.

В наибольшей степени позитивистская позиция становится попу­лярной в социологии, не случайно основателем этой науки часто на­зывают именно О. Конта. Давая свою классификацию наук, он первоначально обозначает социологию как «социальную физику». Это четко выражает сущность позитивистского подхо­да. Как для описания и предсказания в природе существует наука, опи­рающаяся на физические представления о мире, так и по отношению к обществу должна существовать своя собственная "физика", наука, ис­следующая закономерности общества.

Эта философия еще пыталась строить универсальную картину мира, основанную на результатах современного ей естествознания. Однако кризис в физике на рубеже XIX - XX вв. привел к решительному пересмотру научных представлений о мире, и позитивисты отказались от попыток построения универсальной картины мира.

«Второй позитивизм», или эмпириокритицизм, у истоков которого стояли швейцарский философ Рихард Авенариус (1843-1896) и австрийский физик и философ Эрнст Мах (1838-1916), философию по сути дела свел к теории познания. Считая основным законом познания «экономию мышления», эмпириокритицизм «очистил» понимание опыта от понятия материи, субстанции, необходимости, причинности и других собственно философских категорий. Махизм считал, что эти и им подобные понятия являются рассудочными и незаконно привносятся в познавательный опыт, поскольку человек не может иметь дело ни с чем, кроме собственных ощущений, совокупность которых и формирует человеческий опыт. В итоге эта философия выдвинула представление о мире как совокупности «нейтральных» (т.е. не материальных и не идеальных) элементов, или «ничьих ощущений».

Практически одновременно со «вторым позитивизмом» формируется прагматизм, представленный американским философом, логиком и математиком Чарльзом Сандерсом Пирсом (1839-1914), американским философом Джоном Дьюи (1859-1952), американским философом и психологом Уильямом Джемсом (1842-1910), - философское направление, исходящее из критики классической философии за ее абстрактность и оторванность от проблем конкретного человека и призывающее заниматься вопросами, которые стоят перед человеком в конкретных жизненных ситуациях. Прагматизм нередко называют философией дела, тем самым подчеркивая ее практическую нацеленность. Со­гласно прагматизму, единственным критерием истинности высту­пает успех какого-либо начинания, поступка, дела. Именно прагматизму западноевропейская философия обязана вве­дением и детальной последующей разработкой темы человеческой деятельности.

Прагматизм часто отождествляют с полезностью. Так, У. Джемс утверждает, что истина – «просто выгодное в образе нашего мышления»[129]. Но это одна сторона проблемы. Другая сторона связана с новым пониманием познающего субъекта. Раньше считалось, что стимулом познавательной деятельности выступает, прежде всего, страсть к познанию. Прагматизм объявляет стимулом познания потребность в успешном действии. При этом истина перестает быть абсо­лютной целью и превращается в средство. Прагматисты отметили любопытный факт: для успеха дела не всегда нужно истинное знание. Действительно, задолго до Коперника геоцентрическая система мира исправно в течение тысяче­летий служила людям. То же можно сказать и о геометрии Евклида, механике Ньютона. Одна из установок прагматизма — чтобы преуспеть, надо не столько знать, сколько уметь (to blow — to know how). Дж. Дьюи в связи с этим развивает концепцию инструментализма, согласно которой понятия и теории — лишь инструменты приспособления к внешней среде.

Третья форма позитивизма - неопозитивизм - сформировалась в начале XX в. в связи с успехами математической логики. Возникновение неопозитивизма обычно связывают с деятельностью Венского кружка, который возник в конце 20-х годов на базе кафедры философии Венского университета. Его главой был австрийский философ и физик Мориц Шлик (1882-1936), а наиболее активными деятелями – немецко-американский философ и логик Рудольф Карнап (1891-1970), австрийский философ и социолог Отто Нейрат (1882-1945). В числе других активных деятелей неопозитивизма – польский логик и философ Казимеж Айдукевич (1890-1963), польский логик Ян Лукасевич (1878-1956), американский и польский логик и математик Альфред Тарский (1902-1988), английский философ, логик, математик, общественный деятель Бертран Рассел (1872-1970).

Основная идея неопозитивизма достаточно ясна: поскольку любая наука – это, прежде всего, научная теория, представляющая собой неко­торую языковую систему, то проблема отличения науки от ненауки может быть решена на лингвисти­ческом уровне. Поэтому задача философии, по мнению неопозитивистов, должна заключаться только в исследовании языка науки, что помогло бы выбросить предложения, которые грамматически правильны, но логически абсурдны, к примеру: «Луна множится четырехугольно». Людвиг Витгенштейн (1889-1951)в работе «Логико-философский трактат» утверждал: «Большинство предложений и вопросов, высказываемых по поводу философских проблем, не ложны, а бессмысленны. Поэтому мы вообще не можем ответить на такого рода вопросы, мы можем только установить их бессмысленность»[130].

Таким образом, предметом неопозитивизма являлись не философско- мировоззренческие проблемы, а истолкование знаний и логики конкретных наук. Поэтому нередко неопозитивизм определяют как логический позитивизм. Восторжествовал лозунг: «Всякая наука - сама себе философия».

В основу неопозитивизма было положено несколько принципов. Первый из них - принцип «нейтральных фактов». В качестве исходных предпосылок всякого познания неопозитивизм считал события и факты. Однако под фактами понималось не нечто, существующее вне субъекта, а ощущение субъектом некоторого явления, «чувственные данные» познающего субъекта. При этом объект оказался отождествленным со знанием об этом объекте. Это сразу же снимало вопрос о том, существует ли объективный мир как предмет философского статуса.

Другой особенностью неопозитивизма являлось отождествление понятий «объективный факт» и «научный факт». Научный факт понимался как «запротоколированный» в науке с помощью языковых средств, т.е. как протокольное предложение. Тем самым научный факт сводился по сути дела к факту языка, а поскольку окружающий мир представлялся как совокупность фактов, то он фактически становился миром языка.

Неопозитивисты настойчиво подчеркивали «нейтральность» фактов по отношению к вопросу об их материальности или идеальности: бессмысленно утверждать, что материальная роза пахнет. Человеческое ощущение не может ни подтвердить, ни опровергнуть, что роза материальна, оно лишь констатирует факт, что роза пахнет, а запах розы не зависит от того, идеальна она или материальна. Следовательно, роза нейтральна, а вопрос о материалистичности или идеалистичности лишен смысла.

Важнейшим достижением этой философии является постановка проблемы (и формулировка принципа) верификации (проверяемости). Поставив задачу «очистки» языка науки от «ложных» предложений, неопозитивизм столкнулся с проблемой критерия, на основе которого определяются ложные предложения. Что же это за критерий?

По мнению Л. Витгенштейна, любое высказывание, имеющее смысл, должно быть сводимым к атомарным (первичным) предложениям. В языке науки как имеющие смысл были выведены лишь две таких группы предложений:

- синтетические (фактические, эмпирические) высказывания;

- аналитические (логико-математические или тавтологические) предложения, которые с помощью ряда логических операций могли быть сведены к синтетическим высказываниям.

Все остальные предложения объявлялись бессмысленными. Принцип верификации утверждал: только то предложение имеет смысл, которое допускает прямое или косвенное соотнесение с непосредственным чувственным опытом индивида или протокольными записями ученого. К примеру, высказывания «2 х 2 = 4» или «Все холостяки не женаты» являются тавтологиями, или аналитическими предложениями. Высказывание «На улице идет дождь» относится к эмпирическим, или синтетическим, поскольку его легко проверить, посмотрев в окно. Если же предложение выходит за рамки чувственного опыта или тавтологии, оно объявляется «метафизичным», не имеющим смысла. Тем самым неопозитивизм исключает, в частности, из сферы проверяемых (верифицируемых) все философские проблемы.

Однако такая точка зрения не может быть признана бесспорной.

Во-первых, философские высказывания свести к атомарным и эмпирически прове­ряемым предложениям нельзя, поэтому они, с точки зрения неопозитивизма, должны быть отнесены к разряду псевдовысказываний, бессмысленных предложений. Однако философия в известном смысле выступает как обобщение научных знаний и общественной практики людей. К примеру, Фалес пришел к выводу о воде как начале (“ архе ”) всех вещей, «видя, что пища всех существ влажная и что само тепло возникает из влаги и ею живет (а то, из чего все возникает, - это и есть начало всего)»[131].

Во-вторых, последовательное проведение данного принципа ставит под сомнение научный статус не только истории или психологии, но и естественных наук, которые очень часто базируются на утверждениях, которые не могут быть проверены непосредственно. Предложенная модель оказывается очень узкой, так как заставляет отказаться от общих предложений нау­ки - ее законов, которые нельзя обосновать с помощью верификации, отказаться от высказываний о прошлом и будущем. «Мухомор ядовит», «Тела расширяются при нагревании», «Коня Александра Македонского звали Буцефал» - ни одно из этих предложений сейчас непосредственно проверить нельзя. Значит, их надо изгнать из науки?

В-третьих, то, что непосредственно не проверяемо сейчас, может быть проверено в будущем, при наличии новых инструментов познания. Так, в XIX столетии были принципиально «не верифицируемы» высказывания о химическом составе небесных тел, об атомном строении веществ, т.е. те факты, которые сейчас достаточно легко подтвердить экспериментально.

В-четвертых, научный смысл имеет целостная система теоретического знания, а не составляющие теорию отдельные предложения, поэтому проверке должна подлежать теории целиком, а не ее отдельные составляющие.

Наконец, сам принцип верификации оказался предложением, не сводимым ни к эмпирическим, ни к тавтологическим высказываниям, и, по идее, должен бы быть отброшен как бессмысленный.

Все это привело к тому, что неопозитивизм сам стал отказываться от жесткого проведения принципа верификации, "ослаблять" его. В частности, по итогам исследований Р. Карнапа было предложено считать предложение верифицируемым, если существует логическая возможность его провер­ки: «эмпирическое предложение - такое, которое в принципе может быть проверено опытом». Но ведь «в принципе» можно послать гонца в ад или рай, а потом истребовать у него «отчет о командировке».

В итоге ведущим принципом неопозитивизма стал принцип конвенционализма (от «конвенция» - соглашение). Согласно этому принципу «истинными» следует считать такие научные знания, которые систематизированы на основе определенных правил языка, а сами эти правила являются результатом конвенции (соглашения) научного сообщества.

Другое важное достижение логического позитивизма связано с выводом о невозможности полной формализации человеческого мышления. В 1931 г. австрийский логик и математик Курт Гедель (1906-78) сформули­ровал теорему о неполноте. Из нее вытекает, что даже в достаточно строгих формальных системах, способных выразить арифметику натуральных чисел, имеются неразрешимые предложения. Эти выводы особенно важны в условиях информатизации современного общества, ибо они выявляют конкретные сложности формализации теоретического знания.

Начиная с 50-х годов, понятие неопозитивизма во все большей степени заменяется понятием «аналитическая философия», частью которой стала лингвистическая философия. Предметом анализа стали значения слов и знаков вообще, логические, лингвистические проблемы, которые имеют важное теоретическое и практическое значение, в частности для разработки машинных языков, совершенствования компьютерной техники.

На формирование философии лингвистического анализа значи­тельное влияние оказало позднее творчество Людвига Витгенштейна, прежде всего его работа «Философские исследования», где затронуты многие проблемы значения и понимания, логики и оснований матема­тики, но главные здесь - логические проблемы языка. Свои воззрения на этом этапе он сознательно противопоставляет логическому позитивизму и отказывается от верификационной теории. На смену ей приходит логика функционирования различных языковых струк­тур. Употребление языка в нашей жизни Витгенштейн называет языковыми играми и выделяет способы функционирования языка в обществе. Он подмечает факт, что слова и выражения, внешне кажущиеся одинаковыми, зачастую не совпадают в своих значениях. Поэтому важно разрешить проблему значения — сделать правильный выбор между тем или иным спо­собом употребления слова в определенном значении. Целью лин­гвистической философии становится не открытие, а прояснение, не истина, а значение.

Таким образом, неопозитивизм эволюционировал от анализа языка науки к анализу обыденного языка и от отрицания философии к использованию аналитического метода для исследования собственно философских проблем, в частности к разработке методов моделирования, системно-структурного анализа и целого ряда других.

Неопозитивизм выявил многие трудности, возникающие в научном исследовании, и на определенном историческом этапе способ­ствовал их решению. Безусловная положительная роль неопозитивизма состоит в том, что он привлек внимание теоретиков к философским функциям языка и его огромной роли в познании и человеческой практике, ориентировал их на повышение требовательности к точности, четкости и определенности мышления, претендующего быть философским. Неопозитивизм первым поставил ряд вопросов, имеющих существенное познавательное значение: о значении понятия «значение», о философской функции знаков, о формально-логической структуре науки ХХ в.

Это философское направление продолжает удерживать свои позиции, хотя в существенно преобразованном виде. Совокупность «постпозитивистских» течений нередко объединяют под названием «философия науки».

Философия науки. Потребность в осмыслении результатов естествознания породила немало философ­ских концепций, образовавших самостоятельный раздел филосо­фии. В него вошли «философия математики», «философия физики», «философия биологии» и т. п. В советской философии активно разрабатывались философские вопросы естествознания. Одна из причин появления этого направления связана также с необходи­мостью осмысления результатов исследования науки в рамках неопозитивизма.

Многие выдающиеся естествоиспытатели — Нильс Бор (1885-1962), Макс Планк (1858-1947), Вернер Гейзенберг (1901-76) и другие — наряду с разработкой естественнона­учных проблем специальное внимание уделяли философии. Однако стремительные темпы развития науки, эволюция ее методов выдвинули немало таких проблем, решение которых не могло быть по­лучено без исследований профессиональных философов.

Видным выразителем философии науки является английский философ Карл Поппер (1902-1988). В труде «Логика и рост научного знания» в качестве центральной философ­ской проблемы Поппер рассматривает задачу поиска критерия различий между наукой и псевдонаукой. С его точки зрения, принцип верификации не выдерживает никакой кри­тики и представляет собой искусственное построение, не имеющее от­ношения к проблеме установления истины. Он предложил ввести принцип фальсифицируемости, т.е. принципиальной опровергаемости любого знания, претендующего на научность.

Этот принцип Поппер противопоставляет принципу верифицируемости, утверждая, что путь к истине в науке есть постоянное отбрасывание ложных, неистинных теорий и концепций. Таким образом, научность теории определяется ее опровергаемостью опытом, и если она принципиально недостижима, то такая теория вряд ли имеет отношение к науке. Чем в большей степени теория фальсифицируема, тем в большей степени она несет истинную информацию о мире, такова, к примеру, теория Эйнштейна. Чем в меньшей степени фальсифицируема теория, тем в мень­шей степени она говорит о реальности. В качестве подобного примера Поппер приводит философскую концепцию марксизма.

Философия, по Попперу, не может быть наукой, так как ее высказывания нельзя опровергнуть с помощью опыта. Однако принцип фальсифицируемости лишь проводит "демаркацию" между философией и науками и вовсе не отбрасывает саму философию как ненужную и бессмысленную. Поппер считает, что философия стимулирует научный прогресс, а ее идеи указывают направления и тенденции развития науки, а также способствуют вере ученого в те умозрительные построения, с которых начинается построение научной теории.

Широкую известность получила книга американского философа, физика и историка науки Томаса Куна (1922-96) «Структура научных революций», в которой он пытается выявить и проследить за­кономерности развития науки, как смены ее эволюционных и революционных периодов. Именно Куну принадлежит анализ при­роды и характера научных революций, а также раскрытие ме­ханизма трансформации и смены доминирующих представлений в науке. Важное место при этом отводится понятию парадигмы, в котором отражен способ проявления ведущего стиля мышления, своего рода образца решения научных задач, который присущ данной эпохе. По Куну, различаются «нормальные» этапы развития науки в рамках одной парадигмы (научная эволюция) и периоды смены научных парадигм (научная революция). Ныне понятие парадигмы широко используется научным сообществом. В отличие от позитивистов, которые рассекли науку на части и изучали ее отдельные элементы (в частности, «атомарные предложения»), Кун считает необходимым исследовать науку как единое целое.

Идеи Куна продолжены и развиты в теории английского математика, логика и философа науки Имре Лакатоса (1922-74). Он вводит понятие «научно-исследовательская программа», которое играет примерно ту же роль, что и куновская «парадигма». В структуре такой программы Лакатос выделяет «жесткое ядро» - систему положений науки, в данный момент времени считающихся неопровержимыми, «негативную эвристику» - своего рода защитный пояс науки, призванный защитить «жесткое ядро», например, при несовпадении результатов опыта с расчетными данными, и «позитивную эвристику» - положения науки, обеспечивающие ее дальнейшее развитие.

В итоге в рамках философии науки кон­кретизировано и углублено понимание того, каким образом строится научная теория, как используется математический аппарат, в чем своеобразие применения научных методов в специальных дисцип­линах. В настоящее время этот круг проблем получает новое звучание, благодаря, прежде всего, информатизации и компьютеризации не только области научных исследований, но и практически всех других сфер жизни общества.

Структурализм. Еще одно философское направление, для которого характерно сциентистское мировоззрение, - структурализм. В качестве самостоятельной философской школы структурализм получил распространение в 60-х гг. во Франции. Его теоретической предпосылкой были успешные структурные исследования в некоторых частных науках (в лингвистике, семиотике, психофизиологии и т.д.). Необычно быстрое распространение структурализма во Франции объясняется тем, что там долгое время господствовал экзистенциализм, открыто противопоставляющий себя науке и научному методу. Структурализм в этой связи был воспринят как строго научное учение, соответствующее быстрому развитию научно-технической революции. Наиболее видными представителями структурализма являются французские исследователи: ученый-этнолог и социолог Клод Леви-Строс (р. 1908), философы, историк культуры и науки Мишель Поль Фуко (1926-84), психоаналитик Жак Лакан (1901-81).

Цель философии, с их точки зрения, заключается в поисках общего основания для естественных и гуманитарных наук. В наибольшей степени их сближает использование языковых структур. Окружающий нас мир с этой точки зрения пред­ставляет собой как бы совокупность зашифрованных истин. Таким образом, задача философии - это нахождение в культуре скрытых базовых структур, которые являются основой тех или иных явлений в мире. Но поскольку эти базовые структуры доходят до нас в виде особых знаковых систем, то их смыслы можно "расчистить" лингвистическими методами.

Как метод познания, структурализм включает выявление структуры как относительно устойчивой совокупности отношений, признание преобладающей роли отношений над элементами в системе.

Так, Леви-Строс уделил преимущественное внимание исследованиям мифологического мышления, показав на этой основе наличие общей структуры в мифах различных племен и народностей. Он пришел к выводу, что одни и те же мифы воспринимаются с буквальной точностью в разных районах мира. С его точки зрения, и мифологическое, и научное мышление подчинены одной и той же логике.

Ж. Лакан разрабатывал концепции так называемого структурного психоанализа. Предметом его исследований были бессознательные составляющие человеческой психики, поиск их универсальной структуры, сопоставление со знаками языка. Он пришел к выводу, что формы знаков языка обуславливают не только психику человека, но и его судьбу.

Структурализм рассмотрел и соотношение философии и науки. Философия, если она хочет быть наукой, должна заниматься лингвистическим анализом. К науке могут приближаться лишь некоторые философские концепции, заполняя те области, в которых наука пока не развита. На развитой стадии наук философия не нужна, поскольку конкретно-научные объяснения лишают смысла попытку любых философских по­строений. Таким образом, степень научности филосо­фии зависит не от нее самой, а от того, насколько она используется в науках. Поэтому научная философия, с точки зрения структурализма, возможна только как при­кладная дисциплина, а не как самостоятельная наука.

Неотомизм. Своеобразной разновидностью современной рационалистической философии является неотомизм - официальная философская доктрина католической церкви, которая основана на учении средневекового философа Фомы Аквинского (1225-74). Она широко распространена ныне в странах католического вероисповедания, особенно во Франции и в Бельгии.

Это учение обычному человеку может импонировать по целому ряду оснований. Формально оно провозглашает права разума и науки, выступает против иррационализма, мистики, субъективизма; признавая существование окружающего мира не зависимым от человека, это учение оказывается близким взглядам обычных людей; оно объявляет своей задачей формирование философии как мировоззрения, в то время как неопозитивизм и многие иррационалистические концепции отказываются от признания мировоззренческой функции философии.

Неотомизм признан «единственно истинной философией, соответствующей христианским догмам», с 1879 года, когда была опубликована соответствующая энциклика (послание) папы Льва XII. Международным центром неотомизма является Высший институт философии при Лувенском католическом университете (Бельгия). Виднейшие представители неотомизма – французские философы Жак Маритен (1882-1973), Этьен Анри Жильсон (1804-1978), Габриель Оноре Марсель (1889-1973), Пьер Тейяр де Шарден (1881-1955), швейцарский философ Юзеф Мария Бохеньский (р. 1902). Задачей философии, с точки зрения неотомистов, является рациональное (теоретическое) обоснование догматов богословия. Системообразующим принципом неотомизма является унаследованный от Фомы Аквинского принцип гармонии веры и разума. Аквинат считал, что разум способен рационально доказать бытие Бога и отклонить возражения против истин веры.

Современные неотомисты развивают эти идеи. Так, Э. Жильсон рассматривал философскую систему Фомы Аквинского как «вечную философию», объясняющую все проблемы бытия, и ратовал за ее возрождение. С помощью томизма он считал возможным достичь гармонии между философией и верой и полагал философские и богословские истины равнозначными. Вождь неотомизма Ж. Маритен современную философию рассматривал как цепь заблуждений, и предлагал путь назад - через Декарта и Руссо к Ф. Аквинскому. Неотомизм исходит из того, что религиозная вера и рациональное познание не противоречат друг другу, не исключают одно другое, а при правильном употреблении друг друга дополняют. Это не антиподы, а два источника одного потока, два пути, ведущие к одной и той же цели. При этом и у веры, и у разума своя «мера ответственности».

Неотомисты не сомневаются в существовании объективного мира. При этом они выделяют, во-первых, «мир естественный», или сотворенный. Именно этот мир и признана познавать наука, давая рациональное знание, основанное на внешнем опыте человека.

Во-вторых, выделяется «мир сверхъестественный», или мир творящий, мир Бога. Сокровенная тайна этого мира науке недоступна, она находится в руках религии, открывается лишь в процессе божественного откровения.

Таким образом, разум и вера дают истину об одном и том же, но на разных уровнях. Источник веры, в конечном счете, - божественное откровение. Истины, приобретаемые непосредственно из этого источника, безусловны, абсолютны. Гарантом является их божественное происхождение. Источник рационального познания - человеческий разум. При всем несовершенстве разума нет оснований пренебрегать им и не отвергать его. В самом деле, ведь не зря Бог «внедрил свет разума в человеческое мышление». Но не все доступно человеческому разуму, предоставленному самому себе, и не всегда на него можно положиться. Существуют истины, которых ум человеческий не способен достигнуть, и откровение открывает тайны бытия, не доступные разуму.

Пытаясь примирить религию и науку, неотомизм подчеркивает, что христианство не может находиться вне научной лаборатории нашего времени, что будущее томизма существенным образом зависит от того, смогут ли его представители компетентно участвовать в спорах по математике, физике, биологии, психологии, социологии и другим дисциплинам. Так, канадский неотомист Б. Лонерган (1904-84) утверждает, что именно благодаря готовности ученых принимать на веру результаты, полученные их коллегами в прошлом и настоящем, возможно развитие науки и разделение труда между группами специалистов. Наука, говорит он, часто противопоставляется вере, но фактически вера играет такую же значительную роль в науке, как и других областях человеческой деятельности.

Доказательства бытия Бога, представленные Фомой Аквинским, неотомизм стремится дополнить выводами из современного естествознания. В качестве подобных выводов рассматривается, например, теория «расширяющейся Вселенной». Если Вселенная расширяется, значит, она была сосредоточена в одном «праатоме», следовательно, была сотворена. Таким образом, бытие всех вещей зависит от божественной воли, а конечное бытие создано по образу и подобию Бога как совершенного бытия.

Специфической разновидностью неотомизма является учение П. Тейяра де Шардена, разностороннего ученого и исследователя. На основе предложенного им «закона сложности сознания» философ выводит увеличение психического в космосе и появление все более высокоорганизованных форм: «преджизни» (литосфера), «жизни» (биосфера), «мысли» (ноосфера) и «сверхжизни» (точка Омега). Из этой точки регулируется вся эволюция: «Космическая функция Омеги состоит в том, чтобы положить начало единодушию мыслящих частиц мира и поддерживать его своим влиянием»[132].

Значение неотомизма состоит, прежде всего, в постановке проблемы о взаимосвязи веры и разума, религии и науки, в стремлении сформировать целостное мировоззрение для ответов на вечные проблемы бытия. Круг проблем, рассматриваемых в неотомизме, весьма широк: это и учение о действии и потенции; о субординации сущего в соответствии с его наполненностью бытием; учение о познании, прежде всего и взаимосвязи чувственного и рационального познания; совокупность этических проблем. Вместе с тем неотомистская философия во всех ее разделах - в онтологии, гносеологии, антропологии, этике, эстетике - теоцентрична, направлена на утверждение и оправдание религии в ее определенном, римско-католическом исповедании. Богословие, учение о Боге является осью, вокруг которой вращается вся ее проблематика и аргументация.

Дата добавления: 2014-12-29