Эстетические аспекты культуры 1 страница

Персистентный этнос – этнос, находящийся в мемориальной стадии, в гомеостатическом состоянии с внешней природно-культурной средой, обыкновенно уже прошедший некогда все фазы своего развития и упадка.

П

О

A B C D t

где, П – уровень пассионарности, t – время (лет)

Фазы:

ОА – пассионарный подъем; АB – акматическая фаза; ВC – надлом; CD – инерционная фаза; D… – обскурация

График 2. Типология людей в зависимости от уровня их пассионарности и аттрактивности:

А

12 9

И 10 7 8

П

3 2 1 6 5 4

РЭ

где, А – аттрактивность, И – инстинкты, РЭ – разумный эгоизм, П – пассионарность.

1 – обыватели; 2 – бродяги-наемники; 3 – преступники; 4 – честолюбцы; 5 – предприниматели: 6 – авантюристы; 7 – ученые, изобретатели; 8 – творцы; 9 – пророки; 10 – бессребреники; 11 – созерцатели; 12 – соблазнители.

? На какой стадии этногенеза и развития культуры находится ныне Россия (созданная пассионарным толчком XIII-XIV вв.)? На какой стадии ныне находится Западная культура (созданная пассионарным толчком VIII-IX вв.)? Какие выводы относительно взаимодействия этих суперэтносов друг с другом на основании этого вы можете сделать?

Распределите историю культуры Западной Европы, общепринятую, – «Средневековье», «Возрождение», «Новое время», «Просвещение», XIX в, современность, – в соответствии со стадиями этногенеза, творящего эту культуру.

Проделайте аналогичное распределение относительно России – Объединение русских земель Москвой, Смута, воцарение Романовых, Петр I, Екатерина II, XIX век, современность, – или вспомните иные исторические вехи и события, и прокомментируйте их с данной точки зрения (этногенеза).

В чем особенности и сложности российского этногенеза и культуры?

D Пассионарные личности зачастую заражают своей энергией и соответствующими ее уровню ценностями других, вполне обывательских по сути, соплеменников, подвигают их на какие-либо свершения, на кои те были совершенно сами по себе неспособны (например, Жанна д¢Арк, Наполеон), или, напротив, результат этих «свершений» оказывается разрушительным для этноса; однако как только пассионарная личность исчезает из горизонта окружающих его людей, обывателей, для которых она являлась своего рода миметическим центром (образцом подражания, культурной точкой интенсивности), то люди эти вновь опускаются до своего привычного и «нормального», для них, способа жизни, более спокойного и комфортного.

И еще один, важный, нюанс: пассионарность, разумеется, не есть панацея в разрешении всех проблем культуры; кроме нее имеет место множество других факторов становления (или вырождения) культуры; причем эти факторы могут совершенно подавить пассионарный всплеск и заглушить возможное культурное развитие, – это факторы и климатические, и ландшафтные, и экономические, и национальные etc., – а могут, напротив, эти факторы, и катализировать процесс.

? Проследите на примерах «героев» русской литературы, в течение XIX века, как менялся человеческий идеал, тип самого конца акматической фазы и начала фазы надлома («герои», «лишние люди», «нигилисты» etc.).

? Как вы понимаете следующее рассуждение Гумилева: «Этническая метисация не может быть расценена однозначно. При одних обстоятельствах места и времени она губит этнические субстраты, при других – деформирует, при третьих – преображает в новый этнос. Но она никогда не проходит бесследно. Вот почему небрежение этнологией, будь то в масштабах государства, родового союза или моногамной семьи, следует квалифицировать как легкомыслие, преступное по отношению к потомкам»?

¨ Словарь

Антисистема – особая, образовавшаяся система внутри основной этнической культурной и государственной системы, которая работает исключительно на внутреннее разрушение этой основной системы, либо сугубо паразитирует на ней и всём обществе; возникает она, как пишет Гумилев, обычно на стыках этносов, питаясь перепадами пассионарного напряжения в системе (например, в России конца ХIХ – начала ХХ веков); если антисистема приходит к власти, то государство и общество обыкновенно преобразуются в «химеру»; либо всё, культура, государство, вообще рушится, или, по крайней мере, подвергается значительному разрушению; впрочем, и сама правящая система («элита») иногда может преобразовываться, вырождаться в антисистему (как, например, в поздний период СССР и последующие «реформы»); особенной активностью антисистем характеризуется фаза «надлома»; антисистема подобна раковой опухоли внутри организма, распространяя свои метастазы практически, со временем, на весь культурно-общественный организм, если ее вовремя не вырезать или не провести иную радикальную социальную «терапию»; люди, представители антисистемы, отличаются нигилистическим мировоззрением, их ценностные ориентации обыкновенно принадлежат фазе с более низким уровнем пассионарности, нежели имеет место в настоящее время, хотя иные из представителей антисистемы, напротив, отличаются более высоким пассионарным уровнем, впрочем многие другие из людей антисистемы – напротив, субпассионарны. «Там, где слагается этническая химера – наложение этнических полей разного ритма, появляются антисистемы» (Л.Н. Гумилев)

Аттрактивность (от лат. аttracto – стремиться) – здесь, бескорыстное стремление к истине, красоте, справедливости (идеальные потребности); между аттрактивностью и пассионарностью нет прямой зависимости, однако субпассионарии обыкновенно отличаются отсутствием какой-либо аттрактивности.

Генетический «дрейф» – рассеивание пассионарного признака, вследствие случайных связей (во время войн, путешествий, например).

Ксения (греч. xenia - гостеприимство, иноземство) – существование одного этноса в этническом поле другого, без какого-либо значительного смешения.

Субпассионарии – люди, которые, из-за отсутствия в себе сколь-либо значительного энергетического потенциала, не могут даже контролировать свои примитивные инстинкты, совершенно не думая о последствиях, такие субъекты обыкновенно составляют «горьковское «дно»» общества; или, другой их пример, – дикари, живущие подачками туристов.

Суперэтнос – совокупность этносов, культурно и комплиментарно единых, объединенных общими ценностями и ритмом существования.

Топос (греч. topoV) – место осуществления культуры.

Химера – существование двух этносов в одной экологический нише, названное так по аналогии с античным мифологическим чудовищем с головой льва, телом козы и хвостом змеи, – особая извращенная форма организации власти в той или иной культуре, при которой в одном топосе два (или более) этноса «сосуществуют» таким образом, что один этнос является «элитой», правящим слоем, а другой – исключительно подвластным; пример – Хазария, где правящей элитой являлись евреи, а хазары-тюрки сугубо «низшим» слоем общества, хоть и составляли основную массу населения; или – Болгария (7 в н.э.), где правящим слоем были булгары (тюрки), а славяне – исключительно исполнителями их воли etc. «Если в суперэтническую систему вторгается новая чужая этническая целостность, то она, не находя для себя экологической ниши, вынуждена жить не за счет ландшафта, а за счет его обитателей. Это не просто соседство или симбиоз, а химера т.е. сочетание в одной целостности двух разных несовместимых систем». (Л.Н. Гумилев)

Энтропия – мера неупорядоченности в системе, неизбывный рост этой неупорядочнности (хаоса) с течением времени; обратный процесс, процесс, напротив, системного упорядочения, энергетического роста, есть процесс негентропийный.

Этническое поле – поле, ландшафт деятельности этноса.

Этнос (греч. eqnoV - народ, племя) – общность людей, объединенная определенными морфологическими, культурными, генетическими etc. признаками и комплиментарная в себе, спаянное пассионариями, создающими вокруг себя своеобразное энергетическое этническое поле; каждый этнос имеет свой этос (см. тему «этика»).

¨ Библиографический список

1.Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. – М., 1993.

2.Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. – М., 2004.

3.Гумилев Л.Н. От Руси к России. – М., 2004.

4.Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии. – М., 1993.

5.Гумилев Л.Н. Черная легенда. – М., 1994.

6.Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. – М., 1993.

7.Гумилев Л.Н. Этносфера. История людей и история природы. – М., 1993.

Тема 5. Эстетические, этические и религиозные аспекты культуры

Две вещи наполняют нашу душу удивлением и трепетом, причем тем сильнее, чем чаще и продолжительнее останавливается на них мысль: звездное небо простирается надо мной, и моральный закон во мне. (И. Кант)

D Датский философ С. Кьеркегор различил в развитии человеческой личности 3 «стадии»: эстетическую, этическую и религиозную. Точнее сказать: определил три типа человека: человека эстетического, этического и религиозного.

Человека эстетического преодолевает («снимает») человек этический, этического – религиозный.

Культура, как таковая, в широком смысле, имеет множество аспектов (сторон, граней), однако творит культуру именно человек, и человек, в сущности, состоит из трех уровней своего существования: чувственного, разумного и сверхразумного. И, вот, исходя из этого я и беру за основу своего рассмотрения культуры с различных сторон (аспектов) вышеуказанную кьеркогоровскую типологию, как раз основывающуюся на данном различении.

В жизни единичного человека эти формы его культурного существования, – эстетическая, этическая, религиозная, – довольно тесно переплетены и, скорее, можно говорить о приоритете той или составляющей в данном конкретном случае; и зачастую отнюдь не то, что предстает нам на поверхности этого человека, какая-то из вышеперечисленных форм, суть его истинная форма: человек, например, весь из себя кажущийся религиозным, по сути, бывает, живет «интересами» исключительно своих низменных страстей, а кажущийся на первый взгляд весьма поверхностным – оказывается очень даже глубокой личностью.

Однако, очевидно, что, например, в акматической фазе развития культуры, в определенной мере, может доминировать тип религиозный; при несколько пониженном уровне культурной энергетики – этический; в эпохи более менее упадочные – доминирует более эстетический; хотя, разумеется, данные типы присутствуют в той или иной мере во всякую фазу.

В русской классической литературе практически то же самое различение эстетического, этического и религиозного начал в человеке и, шире, в культуре, прекрасно провёл Достоевский, причем отнюдь не посредством философского дискурса, но – именно художественно, в романе «Братья Карамазовы».

Каждый из братьев, героев данного романа, представляет собой олицетворение определенной человеческой «стихии»: эстетической (чувственной), этической (разумной) и религиозной (сверхразумной). Дмитрий Карамазов – персонификация человека эстетического, живущего страстями, чувствами; Иван – персонификация разума, рационального начала в человеке, человека «этического»; Алеша – олицетворение сверхразумного начала, «религиозного».

Если накладывать кьеркегоровскую градацию на «градацию» Достоевского, то можно, наверное, сказать, что Дмитрий – неутонченный эстетик, Иван – довольно утонченный этик, а Алексей – начинающийся человек с религиозным мироощущением. Вся русская культура выразилась в этих трех персонификациях, все ее уровни.

Одно только еще, впрочем: Достоевский пошел дальше Кьеркегора, копнул глубже Кьеркегора: он представил еще один тип, четвертый, «странный», дополняющий всю эту картину мира до классической четверицы элементов, «братьев» – «незаконнорожденного» Смердякова: «темный», «незаконнорожденный» элемент, который, что страшно, во многом и предопределяет, как оказалось, бытие «дневных», видимых, «законнорожденных», типов человека и всей культуры. И никогда не стоит забывать об этой изнаночной стороне культуры, тем более, разбирая ее, культуры, эстетические, этические и религиозные моменты. Смердяков – это олицетворение культурной изнанки, темной стороны культуры, ее внутреннего хаоса; в основании его существования лежит жуткий рессентимент, «нижняя часть души», по Платону.

Когда люди говорят о «культуре», «культурных программах», то обыкновенно имеют в виду: посещение театров, музеев, выставок, «встречи с писателями», – т.е. определенную систему внешних впечатлений, оказывающих влияние на внутренний мир человека: через чувства, чувственное восприятие, созерцание – облагородить душу. Это и есть воспитание эстетическое, культура, в первую очередь, эстетическая.

Когда говорят о культурности того или иного человека, то имеют в виду не способность этого человека красиво одеваться или даже рисовать картины, но – о способности вести себя, соотносить свои желания и влечения, взгляды с другими людьми, обществом в целом. И этот момент уже есть момент более этический.

Когда говорят о высокой культуре, особенно с ностальгией, о высокой культуре прошлой и утраченной, – то всякому мало-мальски что-то соображающему человеку понятно, что вся эта великая культура есть (была) плод религиозный, религиозного чувства, религиозного духа.

И мы с вами начнем сначала, с чувственного, определяемого внешним, восприятия, – ибо, как вы сами уже, наверняка, понимаете, чувство бывает как внешним, так и внутренним, – с эстетического аспекта культуры.

D Впрочем, еще одни немаловажный нюанс. Кьеркегор, полагая три типа существования, – эстетический, этический и религиозный, – предполагает изначально определенную иерархическую градацию этих типов: каждый последующий из них устанавливается как «высший» по отношению к предыдущему: этический тип у него стоит над эстетическим, а религиозный – над этическим. В нашей же картине, с точки зрения объединяющей и оформляющей их, эти типы, культуры, – культуры как человеческого творчества и само воспитания, – все три типа предстают в практически равной и единой мере: например, эстетический тип культурного существования у нас не есть жизнь, как оно по Кьеркегору, сугубо чувственная, падкая на внешние впечатления, – да, безусловно, чувства «падки» и человек, живущий сугубо ими, управляемый ими, не есть человек самостоятельный, в действительном смысле этого слова, – но воспитание этих падких на всевозможные соблазны чувств; мы исходим из кьеркегоровской градации, но, если угодно, пытаясь объединить в одном, воспитанном, высококультурном, человеке все три составляющих его существования, – чувства, разум и сверхразумное начало, – нанизать их на единый стержень, который можно назвать высокой культурой человека.

И еще раз оговорюсь: культуру мы понимаем отнюдь не как догматическое, властное ограничение, но как взлелеянную способность человека к творчеству, его искусство быть свободным, которое, разумеется, также требует определенных ограничений, но ограничения эти, повторюсь, сугубо именно конструктивны по отношению к свободе и есть, по сути, самоограничения.

И еще один нюанс. Мы с вами часто встречаем на проселках своего жизненного опыта людей, которые вроде как истово религиозны, или людей, которые постоянно морализаторствуют, поучают других людей «моралью», и которые от малейшего, кажущегося им «непристойным», события чуть ли не падают в обморок. Увы, большинство таких людей мы никоим образом не можем отнести ни к религиозному, – в кьеркегоровском смысле, – ни к этическому типу, а всё потому, что и «вера» их и «мораль» их есть лишь всё та же извращенная и искаженная чувственность, следствие их рессентимента (неизбывной ущемленности), – а вовсе никакое не бытие разумное (этическое, ответственное), и уж тем более не сверхразумное (религиозное); так вот, несмотря на всю этих людей «истовую», столь показную, «моральность» и «религиозность», мы никак не можем отнести их, в кьеркегоровской градации, ни к этическому, ни к религиозному типу, – а только к эстетическому, и то весьма неразвитому; а пифагорейском плане, разумеется, исключительно – к акусматикам (а Платон отнес бы их к «ремесленникам»).

Душа, исполненная чувства, есть высочайшее совершенство. (И. Кант)

Красота поступка состоит прежде всего в том, что его совершают легко и как бы безо всякого напряжения; усилия же и преодоленные трудности вызывают восхищение и относятся к возвышенному. (И. Кант)

D Эстетика – учение о красоте, о «творчестве по законам красоты», об искусстве; подобный термин, – «эстетика», – предложил в своё время (сер. XVIII века) немецкий философ Баумгартен, обозначив им «теорию чувственного познания», иными словами – учение об искусстве.

Но ежели говорить буквально, то античное слово aisqhtikoV означает – «способность чувствовать»; следовательно, и эстетика есть учение о способности чувствовать, скорее даже сказать – обучение способности чувствовать: чувствовать прекрасное, красоту. Эстетика – воспитание чувств, культура чувств.

Сферой эстетики, в узком смысле, полагают искусство. Однако искусство – это только одно, пусть и очень яркое, представление этой сферы, сферы эстетической деятельности человека. Эстетическая сфера – это всё проявление человеческой чувственности, некоторым образом возделанной, окультуренной; сюда же относится – возделывание человеком себя, воспитание им своих чувств.

Эстетическое воспитание (культура, возделывание) предполагает а) воспитание чувства красоты, прекрасного и б) воспитание отношения к красоте, прекрасному как идеалу внешней и внутренней чувственности.

Красота, прекрасное – основные эстетические категории (понятия). Прекрасное можно понимать как внутреннее содержание красоты, сущность красоты. Красота – более относится к форме; прекрасное – к содержанию. Например, красота – к человеческому телу; прекрасное – к человеческой душе; но, разумеется, и красота, и прекрасное – находятся в определенном неизбывном единстве. Красота, как и прекрасное, есть чувственное выражение идеальной сущности явления, человека.

Красоты нет без прекрасного; можно говорить о том, что внутреннее и внешнее, содержание и форма, здесь, в этих категориях, соприсутствуют; красота – тоже отображает, в определенной степени, внутреннюю сущность, а прекрасное – отображает внешность; только в том, что мы называем красотою – в большей степени имеется в виду всё-таки внешность, а в том, что называем прекрасным – больше внутреннее содержание. Если уж говорить о сугубо и именно некоей «внешности», то будет, скорей, правильнее говорить о «красивости» (некоей чистой внешней форме, видимости, красивой обертке, обманке).

Человек проецирует на внешний мир (макрокосм) своё внутреннее содержание (микрокосм) и видит этот «большой» мир, прежде всего, в свете собственного внутреннего духовного содержания. Если в человеке есть внутренняя красота, если, говоря точнее, душа его прекрасна, то он и видит вокруг себя прежде всего всё прекрасное, красоту, – проецируя на окружающие его объекты и людей своё внутреннее прекрасное содержание («идеальную сущность»). И эта своеобразная проекция носит название любви.

Любящий человек видит другого человека в свете своей собственной любви, т.е. в «идеальном», точнее «идеализированном», виде. Проблема в том, что когда сильное чувство это, по тем или иным причинам, уходит, истощается, его «избыточная энергия» иссякает, то человек вполне может столкнуться уже с совсем другой реальностью, с другим, уже вроде как, человеком; «розовые очки» любви спадут – и перед нами предстанет уже совсем иная реальность, «другой» человек.

И в этом проблема. Проблема воспитания чувств, обучения искусству любви.

К сожалению, зачастую люди проецируют на других людей, на мир, нечто совершенно иное, лишь по недоразумению называя эту свою проекцию «любовью». Они проецируют не свою идеальную сущность (внутреннюю красоту), а нечто ей противоположное: свой внутренний хаос, свою, говоря метафорически, «тёмную сущность».

И – либо видят мир совершенно серым, бесцветным, мрачным, вызывающим в них, тем паче, еще большую мрачность настроения, рессентимент и озлобленность; либо, – если в человеке всё-таки присутствует идеальное начало, но царит, однако, именно тёмный хаос, – человек, положим, увидев некую красивую женщину, или какую иную вещь, желает уже обладать этой женщиной, вещью, – обладать, кстати, данной женщиной именно как вещью, – в силу той же своей внутренней неполноценности, компенсируя эту неполноценность. Предельным вариантом подобного комплекса неполноценности является столь частое у нас: «так не доставайся ты никому!» – проявляющееся в нанесении разного рода увечий предмету своей «любви» (по сути, не любви, конечно, а банальной жажды власти, вследствие комплекса неполноценности, обострённой половым влечением), убийства своей «возлюбленной», изнасилований и прочих подобных «членовредительств».

Особо острый комплекс неполноценности (внутренне ничто) находит свою реализацию, компенсацию, в деятельности разного рода «сексуальных маньяков».

W Что есть красота? Выберите для себя несколько определений «красоты» из данных различными философами:

«Красота есть символ совершенства – в явлении…» (О. Вейнингер)

«Красота есть непосредственное присутствие, или видимость, идеи в единичном конкретном явлении… В природе красота есть лишь бессознательное отражение, или сияние, идеи; в искусстве… в высшей степени просветление природного материала…» (Г. Гегель)

«Красота есть форма целесообразности предмета, воспринимаемая в нем без представления о цели…» (И. Кант)

«Как содержание воли сущего идея есть благо, как содержание его представления она есть истина, как содержание его чувства она есть красота... Красота есть действительное осуществление… Сущее, утверждая идею как благо, дает ей посредством истины осуществление в красоте… Красота без добра и истины есть кумир…» (В.С. Соловьев)

«Красота есть непосредственное… свидетельство сродства между внутренним и внешним миром… Явление идеи есть красота…» (С.Л. Франк)

«Предметы… становятся представлением своих идей – в этом и состоит красота…» (А. Шопенгауэр)

«Красота – форма, доставляющая удовольствие…» (Д. Юм)

? Тематические вопросы:

1.Какое из определений красоты вам наиболее близко и понятно? Какие вы еще, может быть, способны вспомнить известные вам определения? Какое вы можете дать собственное определение красоты?

2.Как вы понимаете мысль, выраженную в романе Достоевского «Идиот», о том, что «красота спасет мир»? Подумайте, какой смысл автор мог вложить в то, что данные слова князь Мышкин, которому они приписываются, нигде в романе их не произносит, а только другие говорят об этих его словах (Ипполит, Аглая)?

W Помыслите над рассуждениями о красоте различных философов (выберите, для себя, 2-3 из них), применительно к разным сферам человеческого бытия, культуры:

«Красота… различна для каждого возраста. Красота юности заключается в обладании телом, способным переносить трудности, будут ли заключаться они в беге или в силе, и в обладании наружностью, своим видом доставляющей наслаждение… Красота зрелого возраста заключается в обладании телом, способным переносить военные трудности, и наружностью приятной и вместе с тем внушительной… Красота старца заключается в обладании силами, достаточными для выполнения необходимых работ, и в беспечальном существовании благодаря отсутствию всего того, что позорит старость…» (Аристотель)

«Красота женщины является лишь олицетворением нравственности, – но нравственность эта принадлежит мужчине, который перенес ее на женщину в высшем ее напряжении и завершении… Красота женщины создается благодаря любви мужчины». (О. Вейнингер)

«То, что нравится – мило; красиво же то, что единичное лицо любит. Миловидность есть черта всеобщая, красота – индивидуальная. Поэтому всякая истинно эстетическая оценка стыдлива, так как она рождена тоской». (О. Вейнингер)

«Существует особенная красота женщин, проявляющаяся в том, что на чистой коже их лица появляется легкий миловидный румянец, который нежнее румянца, свидетельствующего лишь о здоровье и жизненности и является как бы духовным дуновением, идущим из глубины…» (Г. Гегель)

«Красота есть могущество (как и красноречие, звание etc.), ибо являясь обещанием блага, она привлекает к мужчине любовь женщин и малознакомых людей…» (Т. Гоббс)

«Интерес, который мы проявляем к красоте (как красоте природной), обязательно требует, чтобы это была действительно красота природы, и совершенно исчезает, как только обнаруживается, что это обман и не более, чем искусство…» (И. Кант)

«Ничто не может быть в женщине страннее, неприятнее, противнее, нежели истина – ее великое искусство есть ложь, ее главная задача – иллюзия и красота… но мы, мужчины, чтим и любим в женщине именно это искусство, и этот инстинкт…» (Ф. Ницше)

«Самый благородный вид красоты, который не сразу захватывает, который овладевает не бурным упоением, а тот медленно вливающийся вид красоты, который почти незаметно уносишь с собой… который, после того как он долго лежал на сердце, всецело овладевает нами, наполняет наши глаза слезами и наше сердце – тоской… К чему стремимся мы, созерцая красоту? К тому, чтобы быть прекрасными; нам мнится, с этим должно быть связано много счастья. – Но это есть заблуждение». (Ф. Ницше)

«Красота расы или семьи, их изящество и легкость… подобно гению есть результат накопленной работы поколений…» (Ф. Ницше)

«Красота и есть душа всего живого…» (В.В. Розанов)

? Как вы полагаете, что имели в виду мыслители, рассуждавшие о неопределимости красоты:

«Все определения красоты – формальны и частичны. Красота в своей последней сущности – неопределима, красота – великая тайна. В тайну красоты должно быть посвященным, и вне посвящения она не может быть познана. В красоте нужно жить, чтобы познать ее». (Н.А. Бердяев)

«Красота – страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределима…» (Ф.М. Достоевский (Д. Карамазов))

«Нечего и спрашивать, что такое красота, кто красоту любит и красоту ищет, никогда не задается вопросом, что он любит и что он ищет…» (Л.И. Шестов)

? Тематические вопросы:

1.Выучите два-три стихотворения, в которых воспевается красота (женщины, природы etc.), так, чтобы мочь их красиво прочитать.

2.Раскройте мысль Платона о том, что красота в природных объектах, человеке есть лишь копия Красоты (идеи Красоты), а красота в произведениях искусства – лишь копия этой копии. Как вы понимаете идею Красоты как таковой, по Платону («факультативный» вопрос, на «отлично»)?

3.Как вы можете истолковать мысль Бердяева о том, что «эротическое потрясение – путь выявления красоты в мире»?

!? Как вы понимаете мысль Хайдеггера о том, что в античной «Греции искусства поднялись до крайней высоты осуществимого в них раскрытия тайны. Они светло являли присутствие богов, диалог божественной и человеческой судьбы… существом поэзии пронизано всякое искусство, всякое выведение существенного в непотаенность красоты»?

D Как мы уже говорили, отношение к красоте, красивому объекту, прекрасному можно выразить словом «любовь». Может быть, эстетическое воспитание, по сути, и должно иметь самым важным в себе пунктом – воспитание именно любви, искусства любить.

Создается такое впечатление, что люди чему только не воспитывают своих детей и друг друга, себя наконец, – но только не в отношении любви.

К сожалению, этим словом, «любовь», у нас чего только ни называют! Вот и получается, что «любовью», зачастую, именуются совершенно противоположные вещи. В то время как любовь – это прежде всего дар, выражение человеческой избыточности, этим словом, «любовью», чаще, называют то, что, наоборот, является именно следствием определенной недостаточности и неполноценности.

Люди, например, обыкновенно глупо смешивают понятия любви и ревности, в то время как это есть вещи совершенно противоположные друг другу, волею судеб перепутавшиеся в процессе культурного развития человечества; если любовь есть желание блага другому человеку, любимому, то ревность есть исключительно чувство уязвленного самолюбия, ressentiment, эффект комплекса неполноценности. Полноценно любить другого может лишь тот, кто действительно любит себя; но ревнующий именно не любит себя, не уважает себя, поскольку сам перед собой предстает униженным и неполноценным; его «любовь» к себе исключительно «мелкая», а отнюдь не большая, высокая и действительная, он будто задыхается от ее, любви, нехватки. Человек в ревности суть раб своей неполноценности. Это первичное рабское отношение к себе отражается, как в зеркале, в его отношении к другому, которого он ревнует, поскольку относится он к этому другому человеку, «любимому», исключительно как к своей собственности, вещи, т.е. не как к индивидуальной личности, не к изначально, предположительно, свободному человеку, а лишь как к рабу своей «любви», сиречь банальной жажды власти, отрицая за своим «любимым» какую-либо самостоятельность и выбор. А наше отношение к другому всегда есть наше отраженное отношение к самому себе; относясь к другому как к вещи, к рабу, мы обнажаем свою собственную сущность, рабскую, сугубо вещную.

Дата добавления: 2014-12-29