Андреева Галина Михайловна 26 страница

Хьюстон М., Штребе В., Стефенсон Дж. Перспективы социальной психо­логии / Пер. с англ. М., 2001 (Гл. 8, 9).

Шихирев П. Н. Современная социальная психология. М., 1999 (Гл. 6).

Ядов В. А. О диспозиционной регуляции социального поведения личнос­ти // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.

Г л а в а 18

Личность в группе: социальная идентичность

Фокус проблемы личности

Две рассмотренные проблемы личнос­ти — социализация и социальная уста­новка — раскрывают как бы две стороны существования личности в социальном контексте: усвоение ею социального опыта и его реализация. Теперь не­обходимо интегрировать эти две стороны и проанализировать реальное поведение личности в системе связей с другими людьми, принадлежа­щими прежде всего к той же самой группе. Без этого социально-психо­логический подход к изучению личности окажется незавершенным, ибо фокус этого подхода — рассмотрение личности в условиях совместной деятельности и общения. Такой подход не претендует на исчерпываю­щее исследование личности, она остается предметом изучения и в об­щей психологии, где в последние годы наметились новые линии анали­за, в том числе фиксирующие и социально-психологический аспект. Так, В. А. Петровский выделяет три возможных аспекта исследования лич­ности, когда личность рассматривается как свойство: 1) погруженное в пространство индивидуальной жизни субъекта; 2) существующее в про­странстве межиндивидуальных связей; 3) находящееся за пределами ин­териндивидного пространства (т.е. как «погружение» в другого, «вклад» в другого, как «персонализация») [Петровский, 1992]. Легко видеть, что второй аспект точно совпадает с тем фокусом интереса, который выде­лен в социальной психологии. (Что же касается третьего аспекта, то и внутри него, очевидно, возможна дальнейшая, более детальная соци­ально-психологическая проработка.) Сохраняется аспект изучения лич­ности и в социологии, где проблема идентичности решается в ключе, весьма близком к социально-психологическому [Ядов, 1994].

Для социальной психологии важно понять личность как взаимодей­ствующего и общающегося субъекта. Все приобретенное личностью в процессе социализации, все сформированные у нее социальные уста­новки не являются чем-то застывшим, но подвергаются постоянной коррекции, когда личность действует в реальном социальном окруже­нии, в конкретной группе. Роль именно реальной, конкретной группы очень велика: социальные детерминанты более высокого порядка (об­щество, культура) как бы преломляются через ту непосредственную «ин­станцию» социального, каковой выступает группа. Тезис о том, что «об­щим объективным основанием свойств личности является система об­щественных отношений» [Ломов, 1984. С. 300], при более конкретном анализе требует рассмотрения того, как личность включается в различ­ные виды общественных отношений и какова различная степень реализа­ции ею этих общественных отношений.

Способом такой конкретизации и является обсуждение проблемы «личность в группе» в противовес традиционной проблеме социальной психологии «личность и группа». Только при такой постановке вопроса можно обеспечить всесторонний анализ проблемы социальной идентич­ности личности. Поставленная в связи с характеристикой психологии группы, теперь эта проблема должна быть рассмотрена со стороны лич­ности. Что значит: личность идентифицируется с группой? Какие пси­хологические механизмы проявляются при этом? Что конкретно усваи­вает личность в группе и чем она эту группу «наделяет»? Развернутые ответы на все эти вопросы могут быть найдены только при условии де­тального исследования существования личности именно в группе.

Принцип, гласящий, что «личностью не рождаются, а личностью ста­новятся», должен быть также конкретизирован: личностью становятся и поэтому для личности небезразлично, в каких именно группах осуще­ствляется ее становление, в частности с какими другими личностями она взаимодействует. Если бы можно было осуществить такое лонгитюдное исследование, в котором удалось бы проследить весь жизнен­ный путь личности, то на поставленный вопрос был бы дан исчерпыва­ющий ответ. При этом можно было бы выявить, насколько значимо для становления личности «прохождение» ее через группы, предположим, высокого (или низкого) уровня развития, богатые межличностными конфликтами или, напротив, относительно бесконфликтные и т.п. Интересно, что в повседневной жизни, в обыденной практике эти факто­ры фиксируются.

Так, например, при выяснении причин противоправного поведения подростка изучается характер отношений и в родительской семье, и в школьном классе, и в группе сверстников по месту проживания. Точно так же рассматривается в этом случае и вопрос о том, какое место зани­мал интересующий нас субъект в системе отношений данных групп. Однако очевидная для практики важность обозначенной проблемы не нашла до сих пор своего исчерпывающего теоретического и, еще более, экспериментального объяснения.

На языке фундаментального исследования проблема должна быть сформулирована таким образом: какова зависимость формирования оп­ределенных качеств (свойств) личности от «качества» групп, в которых осуществляется процесс социализации и актуально разворачивается ее де­ятельность? Другая сторона этой проблемы: какова зависимость фор­мирования определенных «качеств» группы (т.е. ее психологических характеристик) от психологических характеристик личностей, ее составляю­щих? При решении этой стороны проблемы встает принципиальной важности вопрос о соотношении социальной и дифференциальной психологии.

Исследование качеств (черт, свойств) личности имеет весьма солид­ную традицию как в общей, так и в социальной психологии. Начиная с перечисления различных качеств личности через описание их структу­ры, социальная психология пришла к выводу о необходимости пони­мания системы качеств личности. Но принципы построения такой сис­темы до сих пор не вполне разработаны. В общем плане решение содер­жится, в частности, в работах А. Н. Леонтьева. Рассматривая личность как системное качество, он полагал, что такой подход должен дикто­вать психологии и новое измерение для исследования личности: «это исследование того, что, ради чего и как использует человек врожденное ему и приобретенное им?» [Леонтьев, 1983. С. 385].

Можно, очевидно, построить систему качеств личности, располо­жив их в соответствии с этими основаниями, но при этом изучив про­явления личности в тех реальных группах, в которых и организуется ее деятельность. Это не следует понимать слишком узко, т.е. лишь как фун­кционирование личности только в своей первичной среде — непосред­ственном окружении. Естественно, что должна быть изучена система групп, в которые включена личность, в том числе и больших социальных групп, так как общие ценности общества, культуры она постигает имен­но в этих группах.

Некоторые подходы к решению этих проблем намечены: изучается роль такого фактора, как «вхождение» личности в группу [Петровский, 1992]; высказана идея о том, что каждая группа имеет свое собственное «лицо», и это значимо для индивидов, в нее включенных [Коломинский, 1976]; в ряде исследований вместе с другими детерминантами по­ведения личности в группе изучался «статусный опыт индивида» (т.е. опыт, приобретенный в различных группах пребывания на протяжении предшествующего жизненного пути) и т.д. Чрезвычайно важная мысль была высказана в свое время В. С. Мерлиным: «Характер взаимоотно­шений в коллективе детерминирует формирование свойств личности, типичных для данного коллектива» [Мерлин, 1979. С. 259]. Можно при­вести два ряда доводов в пользу того, почему непосредственная среда деятельности личности — группа — действительно «наделяет» личность определенными свойствами.

Первый из доводов заключается в том, что результат активности каж­дой личности, продукт ее деятельности дан прежде всего не вообще, а там, где он непосредственно произведен, осуществлен, т.е. выступает как некоторая реальность. Такой реальностью является группа: здесь более всего очевидна мера участия каждой личности в общем усилии. Поэтому личность неизбежно оценивается другими членами группы.

Но такая оценка предполагает некоторые нормативы, с помощью которых она осуществляется. Значит, существуют такие личностные ка­чества, которые особенно значимы для данной группы, для данных условий деятельности. Будучи закреплены в оценках, они в определенном смысле как бы «предписываются» членам группы. Выделяются четыре процесса, в которых развертывается межличностное оценивание: 1) интериоризация (т.е. усвоение личностью оценок со стороны других членов группы); 2) социальное сравнение (прежде всего с другими члена­ми группы); 3) самоатрибуция (т.е. приписывание себе качеств, выпол­няемое на основе двух предшествующих процессов); 4) смысловая ин­терпретация жизненного переживания [Кон, 1984. С. 234].

Конкретный вид этих процессов обусловлен характеристиками груп­пы: самооценка каждого члена группы зависит от группового мнения (но лишь определенным образом: самооценка может идти и вразрез с мне­нием группы, что порождает сеть конфликтных ситуаций, например в условиях школьного класса и т.п.); социальное сравнение предполагает наличие кого-то «среднего» как точки отсчета, а это представление о «среднем» также формируется в группе и т.д. Экспериментальные ис­следования межличностного оценивания в малых группах подтвержда­ют, что характер его различается, например, в группах высокого и низ­кого уровней развития. Сами эталоны оценки оказываются различны­ми, причем даже внутри одной и той же группы эталоны неоднозначны, поскольку группа неоднородна по составу: ее члены обладают различ­ными индивидуальными психологическими особенностями [Кроник, 1982]. Наличие такого эталона означает, что группа предписывает сво­им членам некоторые «желательные» для нее качества.

Второй довод заключается в том, что всякая совместная деятельность в группе предполагает набор обязательных ситуаций взаимодействия, в ходе которых усилия каждой личности сопрягаются с усилиями других членов группы. В этих ситуациях проявляются также определенные каче­ства личности, которые она «демонстрирует» группе, что особенно нагляд­но видно, например, в ситуациях конфликта. Группа же определенным образом — позитивно или негативно — «реагирует» на них, осуществляя таким образом «контроль» посредством приложения к качествам группо­вых критериев. Именно это также способствует наделению личности «нуж­ными» группе качествами. Принятие или непринятие личностью такой формы группового контроля зависит от степени ее включенности в группу, от меры значимости для нее групповой деятельности. Но так или иначе положение личности в группе обусловливает и с ее стороны «отбор» тех качеств, которые адекватны условиям групповой жизнедеятельности.

Оба приведенных довода требуют включения в социально-психо­логический анализ личности проблемы смыслообразования. Традици­онно изучаемая в общей психологии, эта проблема не освоена социаль­ной психологией. Вместе с тем обозначение фокуса социально-психо­логического исследования личности («личность в группе») предполагает изучение процесса смыслообразования в контексте таких феноменов, как социальное сравнение, социальное оценивание и т.д. Подобно лич­ностному смыслу, «групповой смысл» выступает как определенная ре­альность во взаимодействии личности и группы. Соответственно двум сторонам этого взаимодействия — совместная деятельность и обще­ние — можно условно выделить два ряда социально-психологических ка­честв личности: качества, проявляющиеся непосредственно в совмест­ной деятельности, и качества, необходимые в процессе общения.

Социально-психологические качества личности

Выделение такого класса качеств лично­сти допускает разные суждения по этому вопросу, зависящие от решения более общих методологических проблем. Са­мыми главными из них являются следующие:

1. Различение трактовок самого понятия «личность» в общей пси­хологии, о чем речь уже шла выше. Если «личность» — синоним термина «человек», то, естественно, описание ее качеств (свойств, черт) должно включать в себя все характеристики че­ловека. Если «личность» сама по себе есть лишь социальное ка­чество человека, то набор ее свойств должен ограничиваться со­циальными свойствами.

2. Неоднозначность употребления понятий «социальные свойства личности» и «социально-психологические свойства личности».

Каждое из этих понятий употребляется в определенной системе отсчета: когда говорят о «социальных свойствах личности», то это обычно делается в рамках решения общей проблемы соот­ношения биологического и социального; когда употребляют понятие «социально-психологические свойства личности», то чаще делают это при противопоставлении социально-психоло­гического и общепсихологического подходов. Но такое употреб­ление понятий не является строгим: иногда они используются как синонимы, что также затрудняет анализ.

До тех пор пока не получены однозначные ответы на принципиаль­ные вопросы, нельзя ждать однозначности и в решении более частных проблем. Поэтому на уровне социально-психологического анализа так­же имеются противоречивые суждения, например, по следующим пун­ктам: а) сам перечень социально-психологических качеств (свойств) личности и критериев для их выделения; б) соотношение качеств (свойств) и способностей личности (причем имеются в виду именно «социально-психологические способности»).

Что касается перечня качеств, то принципы его построения весьма различны: это могут быть качества, изучаемые при помощи личност­ных тестов (прежде всего тестов Г. Айзенка и Р. Кеттела), или индивиду­ально-психологические особенности человека, или вообще полный набор самых разнообразных черт и свойств человека. Не случайно во многих зарубежных методиках для выявления качеств личности упот­ребляется термин «прилагательные» (не наименование качеств, а «при­лагательные», их описывающие), где в одном ряду перечисляются та­кие, например, характеристики, как «умный», «трудолюбивый», «доб­рый», «подозрительный» и т.п.

Лишь иногда выделяется какая-то особая группа качеств, которые более определенно относятся к «социально-психологическим» и рас­сматриваются как «вторичные» по отношению К «базовым» свойствам, изучаемым в общей психологии. Они сведены в четыре группы: 1) обес­печивающие развитие и использование социальных способностей (со­циальной перцепции, воображения, интеллекта, характеристик межлич­ностного оценивания); 2) формирующиеся во взаимодействии членов группы и в результате ее социального влияния; 3) более общие, связан­ные с социальным поведением и позицией личности (активность, от­ветственность, склонность к помощи, сотрудничеству); 4) связанные с общепсихологическими и социально-психологическими свойствами (склонность к авторитарному или демократическому способу действия и мышления, к догматическому или открытому отношению к пробле­мам и т.д.) [Бобнева, 1979. С. 42—43]. Очевидно, что при всей продук­тивности идеи вычленения социально-психологических свойств лич­ности реализация этой идеи не является строгой: вряд ли в предложен-

ной классификации выдержан критерий «вторичности» перечисленных свойств, да и основание классификации остается не вполне ясным.

Еще более неразработанным остается понятие «социально-психоло­гические способности личности», хотя ему уделяется большое внимание в литературе и оно активно используется в экспериментальных исследова­ниях. В целом вся группа этих способностей связывается с проявлениями личности в общении. Интуитивно из всего набора человеческих способ­ностей выделяются те, которые формируются в различных сторонах про­цесса общения: «перцептивная способность» (В. А. Лабунская), «способ­ность к эмоциональному отклику» (А. А. Бодалев), «общая способность к оценке другого» (Г. Олпорт), «наблюдательность» и «проницательность» (Ю. М. Жуков) и т.п. Для обозначения социально-психологических спо­собностей (как, впрочем, и социально-психологических качеств) иног­да употребляются вообще различные понятия: «социально-психологи­ческая компетентность», «компетентность в общении», «межличност­ная компетентность», «социально-перцептивный стиль» и др.

Хотя проблема находится на самых начальных этапах ее разработ­ки, однако, как минимум можно установить согласие в одном пункте: социально-психологические качества личности — это качества, кото­рые формируются в реальных социальных группах, в условиях совмест­ной деятельности с другими людьми, а также в общении с ними.

Качества, непосредственно проявляющиеся в совместной деятель­ности, в своей совокупности обусловливают эффективность деятельно­сти личности в группе. Категория «эффективность деятельности» обыч­но используется для характеристики группы. Вместе с тем вклад каж­дой личности является важной составляющей групповой эффективности. Этот вклад определяется тем, насколько личность умеет взаимодействовать с другими, сотрудничать с ними, участвовать в при­нятии коллективного решения, разрешать конфликты, соподчинять другим свой индивидуальный стиль деятельности, воспринимать ново­введения и т.д. Во всех этих процессах проявляются определенные ка­чества личности, но они не предстают здесь как элементы, из которых «складывается» личность, а именно лишь как проявления ее в конкрет­ных социальных ситуациях. Эти проявления определяют как направ­ленность эффективности личности, так и ее уровень. Группа вырабаты­вает свои собственные критерии эффективности деятельности каждого из своих членов и с их помощью либо позитивно принимает эффектив­но действующую личность (и тогда это признак благоприятно развива­ющихся отношений в группе), либо не принимает ее (и тогда это сигнал о назревании конфликтной ситуации). Та или иная позиция группы в свою очередь влияет на эффективность деятельности каждой отдель­ной личности, и это имеет огромное практическое значение: позволяет увидеть, стимулирует ли группа эффективность деятельности своих чле­нов или, напротив, сдерживает ее.

Качества личности, проявляющиеся в общении (коммуникативные качества), описаны гораздо полнее, особенно в связи с исследованиями социально-психологического тренинга [Петровская, 1989]. Однако и в этой области существуют еще достаточно большие исследовательские резервы. Они, в частности, состоят в том, чтобы перевести на язык со­циальной психологии некоторые результаты изучения личности, полу­ченные в общей психологии, соотнести с ними некоторые специаль­ные механизмы перцептивного процесса. В качестве примеров можно привести следующие.

Механизм перцептивной защиты. Будучи разновидностью психоло­гической защиты, перцептивная защита выступает одним из проявле­ний взаимодействия субъекта с окружением и является способом огра­дить личность от травмирующих переживаний, защитить от восприя­тия угрожающего стимула. В социальной психологии, в период разработки Дж. Брунером идей «Нового взгляда», понятие перцептив­ной защиты было включено в проблематику социальной перцепции, в частности в проблематику восприятия человека человеком. Хотя экс­периментальные данные, полученные в общей психологии относитель­но подсознательных попыток субъекта восприятия «обойти» стимул, представляющий угрозу, были подвергнуты критике, идея сохранилась в модифицированной форме: как признание роли мотивации в процес­сах социальной перцепции. Иными словами, в социальной психологии перцептивная защита может быть рассмотрена как попытка игнориро­вать при восприятии какие-то черты другого человека и тем самым как бы выстроить преграду его воздействию.

Такая преграда может быть выстроена и в отношении всей группы. В частности, механизмом перцептивной защиты может служить и дру­гой феномен, описанный в социальной психологии, — так называемая вера в «справедливый мир». Открытый М. Лернером, этот феномен со­стоит в том, что человеку свойственно верить в наличие соответствия между тем, что он делает, и тем, какие награды или наказания за этим следуют. Это и представляется справедливым. Соответственно челове­ку трудно верить в несправедливость, т.е. в то, что с ним может случить­ся что-то неприятное без всякой «вины» с его стороны. Встреча с не­справедливостью включает механизм перцептивной защиты: человек от­гораживается от информации, разрушающей веру в «справедливый мир». Восприятие другого человека как бы встраивается в эту веру: всякий, несущий ей угрозу, или не воспринимается вообще, или воспринимает­ся избирательно (субъект восприятия видит в нем лишь черты, подтвер­ждающие стабильность и «правильность» окружающего мира, и закрыва­ется от восприятия других черт). Ситуация в группе может складываться либо благоприятно, либо неблагоприятно для веры в «справедливый мир», и в рамках каждой из этих альтернатив по-разному будут форми­роваться ожидания от восприятия членов группы. Таким образом, воз­никшая своеобразная форма перцептивной защиты также влияет на ха­рактер общения и взаимодействия в группе.

Эффект «ожиданий». Он реализуется в «имплицитных теориях лич­ности», т.е. обыденных представлениях, более или менее определенно существующих у каждого человека, относительно связей между теми или иными качествами личности, относительно ее структуры, а иногда и от­носительно мотивов поведения. Хотя в научной психологии, несмотря на обилие выявленных качеств личности, какие-либо жесткие связи между ними не установлены, в обыденном сознании, на уровне здраво­го смысла, часто неосознанно эти связи фиксируются. Рассуждение строится по следующей модели: если оценивающий убежден, что черта Х всегда встречается вместе с чертой Y, то, наблюдая у отдельного чело­века черту Х, оценивающий автоматически приписывает ему и черту Y (хотя в данном конкретном случае она может и отсутствовать). Такое произвольное сцепление черт получило название «иллюзорных корре­ляций». Рождаются ничем не обоснованные представления об обяза­тельном сцеплении тех или иных качеств («все педантичные люди по­дозрительны», «все веселые люди легкомысленны» и т.п.). Хотя сово­купность таких представлений об универсальной, стабильной структуре личности лишь в кавычках может быть названа «теориями», их практи­ческое значение от этого не уменьшается.

Особую роль все это приобретает в ситуации общения людей в груп­пе. Здесь сталкиваются «имплицитные теории личности», существую­щие у разных членов группы, не согласующиеся, а порой и противоре­чащие друг другу, что может оказать значительное влияние на всю сис­тему взаимоотношений и прежде всего на процессы общения. Восприятие личностью партнера по общению, основанное на ложном ожидании, может привести к ощущению такого дискомфорта, что за ним последует полный отказ от общения. Многократно повторенная аналогичная ошибка будет формировать устойчивое свойство — закры­тость в общении, т.е. возникает определенное «коммуникативное каче­ство» личности. Обусловленность его общей ситуацией в группе долж­на быть специально исследована.

Феномен когнитивной сложности. Имплицитные теории личности представляют собой своеобразные конструкты, или «рамки», при по­мощи которых оценивается воспринимаемый человек. В более широ­ком контексте идея конструкта разработана в теории личностных кон­структов Дж. Келли. Под конструктом здесь понимается свойственный каждой личности способ видения мира, интерпретации его элементов, как сходных или отличных между собой. Предполагается, что люди раз­личаются между собой по таким признакам, как количество конструк­тов, входящих в систему, их характер, тип связи между ними. Совокуп­ность этих признаков составляет определенную степень когнитивной сложности человека. Экспериментально доказано, что существует за­висимость между когнитивной сложностью и способностью человека анализировать окружающий мир: более когнитивно сложные люди лег­че интегрируют данные восприятия, даже при наличии противоречи­вых свойств у объекта, т.е. совершают меньшее количество ошибок, чем люди, обладающие меньшей когнитивной сложностью («когнитивно простые»), при решении такой же задачи.

Понятно, что отмеченное свойство имеет огромное значение в мире межличностных отношений, в общении, когда люди выступают одно­временно и как субъекты, и как объекты восприятия. Характер процес­са общения будет во многом определяться тем, каков разброс обозна­ченного качества у членов группы: каково соотношение «когнитивно сложных» и «когнитивно простых» членов группы. Если в ходе совмес­тной деятельности и общения сталкиваются люди различной когнитив­ной сложности, понятно, что их взаимопонимание может быть затруд­нено: один видит все в черно-белом цвете и судит обо всем категорич­но, другой тоньше чувствует оттенки, многообразие тонов и может не воспринимать оценок первого.

При более детальном рассмотрении обнаружено, что сама «слож­ность» может существовать как бы в двух измерениях: человек может иметь сложный (или простой) внутренний мир и, с другой стороны, вос­принимать внешний мир тоже либо как сложный, либо как простой. Комбинация этих двух оппозиций дает так называемую типологию жиз­ненных миров [Василюк, 1984. С. 88], в которой выделяются четыре типа людей: 1) с внешне легким и внутренне простым жизненным миром; 2) с внешне трудным и внутренне простым жизненным миром; 3) с внут­ренне сложным и внешне легким жизненным миром; 4) с внутренне сложным и внешне трудным жизненным миром. Естественно, в группе могут возникать самые различные сочетания ее членов, относящихся к разным типам. Конфигурация общения и взаимодействия будет зави­сеть от этих сочетаний. Одновременно возникает вопрос о том, как сама группа (условия совместной деятельности и общения в ней) воздействует (и может ли воздействовать) на формирование такого качества, как ког­нитивная сложность.

Три приведенных примера не исчерпывают всех особенностей про­явления личности в общении. Они лишь подтверждают тот факт, что многие из описанных в общей психологии свойств личности имеют ис­ключительное значение для характеристики ее социально-психологи­ческих качеств.

Социальная идентичность личности

Анализ социально-психологических ка­честв личности необходим для того, что­бы более конкретно понять, каким обра­зом личность «вписывается» в группу, осознает свою принадлежность к ней, иными словами, идентифициру­ется с группой. Проблема идентичности личности — одна из централь­ных проблем социальной психологии. Родоначальником постановки этой проблемы считают У. Джемса, который впервые упоминает о двух аспектах осмысления личностью своей самотождественности: личнос­тной и социальной. Если личностная идентичность — самоопределение в терминах физических, интеллектуальных и нравственных черт инди­вида, то социальная идентичность — самоопределение в терминах отне­сения себя к определенной социальной группе.

Осознание личностью себя как принадлежащей группе — эмпири­ческий факт, многократно фиксируемый в обыденной жизни. В соци­альной психологии он выявляется с помощью особой методики — теста М. Куна и Т. Макпартленда, известного под названием «Тест 20 отве­тов», когда на вопрос «Кто Я?» человек дает двадцать ответов. Среди них устанавливается количество ответов, упоминающих группу принад­лежности: я — студент, я — дочь, я — русская и т.п. [Андреева, 2000. С. 182]. Как установлено в ряде исследований, пропорция эта весьма велика (по сравнению с упоминанием личностных качеств), что свиде­тельствует о значимости для человека ощущать себя членом группы.

Большая заслуга в разработке проблемы идентичности принадле­жит, как уже отмечалось, Э. Эриксону, который показал, что формиро­вание идентичности сопровождает человека на протяжении всей его жизни. На определенных этапах этого процесса формируется именно социальная идентичность — оценка значимости своего бытия с точки зрения общества, осознания себя как элемента социального мира.

Наиболее полно проблема социальной идентичности разработана в двух современных концепциях: А. Тэшфела — «теория социальной иден­тичности» и Дж. Тернера — «теория самокатегоризации». Тэшфелу при­надлежит определение социальной идентичности: «Это та часть Я-концепции индивида, которая возникает из осознания своего членства в социаль­ной группе (или группах) вместе с ценностным и эмоциональным значением, придаваемым этому членству». Тернер добавляет к этому, что индивид формирует для себя психологически группу посредством категоризации себя с другими [Там же. С. 183-184]. В структуре социальной идентич­ности выделено три компонента: когнитивный (знание о моей принад­лежности к группе), ценностный (позитивная или негативная оценка группы), эмоциональный (принятие либо отвержение «своей» группы). Социальная идентичность личности позволяет человеку делить мир на «мы» и «они», на «похожих» и «непохожих», и не случайно Тэшфел разрабатывал свою теорию в контексте изучения межгрупповых отно­шений. Понятно, что человек одновременно может быть членом многих групп («множественная идентичность»), и линия его поведения в каж­дой конкретной ситуации будет обусловлена тем, какая группа в данном контексте для него является наиболее значимой. Человеку всегда свой­ственно сохранять позитивный образ своей группы, и если он почему-либо разрушается, исходом может быть уход из группы, переход в дру­гую группу. Легко видеть, что это имеет огромное значение в практи­ческой жизни.

Дата добавления: 2014-12-24