Андреева Галина Михайловна 30 страница

Главная из стоящих здесь проблем — выявление специфики такого вида деятельности, как «коллективная научная деятельность». Для тра­диционной психологии такой вид деятельности содержит очевидное противоречие: эта деятельность является одновременно и совместной, и творческой, тогда как в традиционной психологии творческая дея­тельность всегда рассматривалась как индивидуальная. Хотя наукове­дение уже давно настаивает на том, что в современных условиях важно анализировать не только личность ученого, но и характер общения в научном сообществе, традиционный подход остается непреодоленным: субъектом творчества по-прежнему считается личность (в данном слу­чае — личность ученого), а ее микросреда, в том числе общение, высту­пает лишь как условие творческого акта. Задача социальной психоло­гии — понять природу совместной творческой деятельности и дать ее
психологическое описание.

Подход к решению этих вопросов был в свое время предложен в «про­граммно-ролевом подходе» к исследованию науки, разработанном в оте­чественной социальной психологии М. Г. Ярошевским [Проблемы ру­ководства научным коллективом, 1982]. Одна из основных идей этой концепции заключается в том, что во всяком научном коллективе вы­деляются основные научные роли: «генератор», «критик», «эрудит» и др. Вычерчивается ролевой профиль каждого сотрудника, обозначающий, что вклад каждого сотрудника в общую деятельность значительно отли­чается от вклада каждого другого. Особенно трудным является вопрос о том, всякая ли научная роль связана с таким вкладом, который можно отнести к подлинно творческой деятельности. Для этого необходимо не только тщательное психологическое описание каждой научной роли, но и детальный анализ мотивации каждого ученого. Наконец, не менее важным является и исследование специфики самого процесса комму­никации между учеными, в частности психологической готовности каждого исследователя принять, переработать, и сохранить разнообразную информацию.

Неоднозначность вкладов разных сотрудников делает неявными критерии оценки их эффективности, а это может привести к неадекват­ному представлению сотрудников об их успешности и породить на этой почве особого рода конфликты, характерные для научных коллективов. Руководитель научного коллектива должен уметь разрешать подобные конфликты, чтобы обеспечить высокую эффективность деятельности руководимого им подразделения. Вместе с тем и его собственная пози­ция в коллективе специфична: остается дискуссионным вопрос о том, обязательно ли руководитель научного коллектива должен сочетать в себе функции администратора и генератора идей или они могут быть разделены между разными людьми. Этот вопрос также встает перед прак­тической социальной психологией.

На основе предложенного подхода была проведена серия прикладных исследований непосредственно в научных учреждениях: институтах, ла­бораториях, высших учебных заведениях, где социальные психологи осу­ществляли деятельность трех видов: а) разработка рекомендаций на осно­ве диагностики конкретных ситуаций (например, как выделить оптималь­ные стадии реализации исследовательской программы, чтобы они были наглядны для членов научного коллектива, как построить систему науч­ных ролей и обрисовать ролевой профиль каждого сотрудника, как регу­лировать межличностные отношения вообще и межличностные конфлик­ты в частности и др.); б) консультирование как руководителей, так и рядо­вых сотрудников, способствующее в последнем случае осознанию ситуации в коллективе, своей собственной роли в нем и тем самым повы­шению чувства удовлетворенности работой; в) непосредственное обуче­ние руководителей методам управления, начиная с традиционных лекций и кончая социально-психологическим тренингом.

Исследования такого плана дали материал, который касался лишь определенного уровня социально-психологических проблем науки — либо на уровне изучения личности ученого, либо на уровне первичного научного коллектива. В действительности же, что стало особенно ясно в современных условиях, класс задач должен быть значительно расши­рен. Выдвигается требование уйти «от первоначального сужения» пред­мета социальной психологии науки, выдвинув на первый план новые уровни исследования, в частности, взаимоотношения науки и общества [Юревич, 2000. С. 13].

В связи с резким ухудшением финансирования науки со стороны государства научную общественность волнуют более драматические проблемы, например проблема «утечки мозгов», повышения заработ­ной платы и др. Кроме того, складывается совершенно новая ситуация отношений науки и бизнеса, науки и политики, вообще статуса этого вида деятельности в массовом сознании.

Изменение роли науки в обществе предъявляет новые требования к руководителям научных коллективов: теперь многое в их судьбе зави­сит от того, насколько руководитель умеет «вписаться» в рыночные от­ношения, овладеть стратегией коммерческого представления продукта научного творчества, выстроить оптимальную систему защиты авторс­ких прав, стимулировать в большей степени индивидуальную активность ученых и пр. [Там же]. В каких формах сможет социальная психология способствовать решению этих задач — покажет время.

Литература

Авдуевская Е. П., Араканцева Т. А. Проблема юношеского самоопределения в практике школьной психологической службы // Введение в практическую социальную психологию. М., 1994.

Алешина Ю. Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультиро­вание. М., 1994.

Базаров Т. Ю. Практика работы с персоналом в организациях // Введение в практическую социальную психологию. М., 1994.

Базаров Т. Ю. Управленческие технологии: Проблемы организационного развития // Социальная психология в современном мире. М., 2002.

Базаров Т. Ю., Еремин Б. Л. (ред.). Управление персоналом. М., 2001.

Белкин П. Г., Емельянов Е. Н., Иванов М. А. Социальная психология научно­го коллектива. М., 1987.

Богомолова Н. Н. Социальная психология печати, радио и телевидения. М., 1991.

Богомолова Н. Н., Мельникова О. Т., Фоломеева Т. В. Фокус-группы как ка­чественный метод в прикладных социально-психологических исследованиях // Введение в практическую социальную психологию. М., 1994.

Гозман Л. Я. Психология в политике: От объяснений к воздействию // Вве­дение в практическую социальную психологию. М., 1994.

Деркач А. А., Калинин И. В., Синягин Ю. В. Стратегия подбора и формирова­ния управленческой команды. М., 1999.

Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. М., 1994.

Донцов А. И., Дубовская Е. М., Жуков Ю. М. Группа—коллектив—команда. Модели группового развития // Социальная психология в современном мире. М., 2002.

Дубовская Е. М., Тихомандрицкая О. А. О стратегиях работы психолога в шко­ле // Введение в практическую социальную психологию. М., 1994.

Егорова-Гантман Е. В, Минтусов И. Политическое консультирование. М., 1999.

Егорова-Гантман Е. В., Плешаков К. В. Политическая реклама. М., 1999.

Жуков Ю. М. Эффективность делового общения. М., 1988.

Зазыкин В. К. Психология в рекламе. М., 1992.

Кричевский Р. Л. Если Вы — руководитель...М., 1993.

Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М. Психология малой группы. М., 2001. (Гл. 6.)

Липатов С. А. Методы социальной психологической диагностики органи­зации // Введение в практическую социальную психологию. М., 1994.

МайерсД. Социальная психология / Пер. с англ. М., 1997.

Матвеева Л. В., Аникеева Т. Я., Мочалова Ю. В. Психология телевизионной
коммуникации. М., 2000.

Рабочая книга школьного психолога / Под ред. И. В. Дубровиной. М., 1991.

Свенцицкий А. Социальная психология управления. Л., 1986.

Соловьева О. В. Современное правовое пространство: Социально-психоло­гические проблемы // Социальная психология в современном мире. М., 2002.

Ширков Ю. Э. Практические направления социально-психологических ра­бот в области рекламы // Введение в практическую социальную психологию. М., 1994.

Юревич А. В. Социальная психология науки. М., 2001.

Вместо заключения

Здесь были перечислены только некоторые области общественной жизни, где находит применение социальная психология. Жизнь посто­янно ставит перед этой дисциплиной новые задачи. Так, в последнее время в обществе обостряются проблемы здоровья и экологической безо­пасности. Хотя и медленно, но социальная психология осваивает и эти сферы, поскольку в каждой из них находится и социально-психологи­ческий срез проблем. Возможно, в дальнейшем можно будет сделать более полный обзор практических приложений социальной психоло­гии, включив в него и новые освоенные ею области.

Главная задача, которая стоит сегодня перед прикладной областью этой научной дисциплины, заключается в том, чтобы четко развести два круга вопросов: 1) Что в принципе может выполнить социальная психо­логия своими средствами анализа, т.е. какой класс задач применитель­но к каждой сфере общественной жизни она может решить, и 2) что она уже делает сегодня? Ответ на первый вопрос — это выявление перспек­тив социальной психологии в прикладной сфере. Ответ на второй воп­рос — это обсуждение практических и организационных мер, которые необходимо осуществить, чтобы прикладные исследования стали не только возможными, но и эффективными. Решение и того и другого круга вопросов естественно обусловлено той новой ситуацией, которая сложилась в обществе сегодня.

Перед профессиональной социальной психологией встает целый ряд совершенно новых задач. Весь накопленный ею опыт, все теоретичес­кие и экспериментальные разработки так или иначе апеллировали к стабильному обществу. Собственно такая переменная, как «стабиль­ность — нестабильность», практически не фигурировала в исследова­ниях. Только относительно недавно в некоторых работах (в частности, А. Тэшфела) была поднята проблема недопустимого игнорирования со­циальной психологией социальных изменений. Если верен тезис о том, что вопросы социальной психологии ставит общество, то следует признать ее обязанность искать ответы на вопросы изменяющегося обще­ства. В противном случае социальная психология оказывается разору­женной перед лицом глобальных общественных трансформаций: ее ап­парат, ее средства не адаптированы к тому, как исследовать социально-психологические феномены в изменяющемся мире.

Поскольку социальной психологии приходится существовать в этом мире, для нее важно осознать характер происходящих преобразований, построить своеобразную программу трансформирования сложившихся подходов в связи с новыми объектами исследований, новыми типами отношений в обществе, новой ситуацией.

Все это имеет самое непосредственное отношение к развитию со­циальной психологии в нашей стране. Радикализм осуществляемых здесь преобразований настолько очевиден, что многие их проявления просто не могут быть «схвачены» в рамках разработанных социально-психологических схем. Существенная черта российского общества на протяжении последнего десятилетия — его нестабильность — доказала недостаточность его анализа методами и средствами, сформированны­ми для анализа стабильных ситуаций.

Тип отношений, складывающихся в нашем обществе — отношений рынка, — вообще говоря, не нов, а, напротив, имеет солидную историю во многих странах. Ответы на вопросы в социально-психологических
концепциях, разработанных для этих новых для нас, но достаточно ус­тоявшихся в других обществах реалий, уже найдены. Но все дело в том, что новый тип экономических отношений у нас еще не установился, а
лишь становится. Социальной психологии переходного периода, к со­жалению, не существует. Поэтому в полной мере использование зару­бежного опыта исключено.

И свой, отечественный опыт тоже сформировался в условиях хотя и специфической, но социальной стабильности. Ее тоже уже не существу­ет: общество совершает переход не только «к чему-то», но и «от чего-то». Таким образом, рассмотренный и с этой стороны опыт социаль­ной психологии оказывается не вполне пригодным.

Соображение о том, что социальная психология изучает «сквозные» проблемы человеческих взаимоотношений, их общие, универсальные механизмы, не может поправить дела. На протяжении всего курса мы стремились показать, что действие этих механизмов различно в различ­ных социальных контекстах. Следовательно, анализ этого нового кон­текста необходим. Такая задача не может решаться в короткие сроки; поэтому первая ее часть — это именно осознание ситуации, принятие в расчет того, что новый «социальный контекст» для нас сегодня — это наличие нестабильности в обществе, хотя исследователи и фиксируют наметившуюся в последние годы тенденцию к стабилизации. По-види­мому, именно поэтому многие авторы предпочитают говорить не столько о нестабильности, сколько о радикальной трансформации общества [Россия: трансформирующееся общество, 2001]. В действительности под нестабильностью не следует понимать просто эквивалент быстрых и радикальных социальных изменений. Нестабильность проявляется в рассогласованности этих изменений — по их направленности, по их темпу, по мере их радикальности в разных частях общественного орга­низма (например, достаточно быстрая ломка политических институтов и медленные преобразования в экономике).

Проблема осложняется еще и тем, что социальная нестабильность, хотя и обладает некоторыми общими чертами, когда возникает в опре­деленные периоды развития в разных странах, принимает в каждом слу­чае специфическую форму; она сочетается с особыми условиями исто­рического развития каждой страны, с ее традициями, национальным менталитетом. Нестабильность как бы «накладывается» и на тот образ общества, который существовал в массовом сознании до периода ради­кальных преобразований: было ли это стабильное общество с жесткой регламентацией стереотипов и ценностей, или, напротив, общество до­статочно динамичного развития.

В России новая возникшая ситуация оказалась психологически осо­бенно сложной потому, что в прежний период, в тоталитарном обще­стве, стабильность его декларировалась как официальной идеологией, так и самой организацией общественной жизни. Ведь стиль жизни «в прошлом» содержал позитивную оценку всякой незыблемости устоев, заданности их объективным ходом истории, несокрушимой верой в пра­вильность принимаемых решений. Именно стабильность и прочность воспринимались как норма, а всякое расшатывание их как опасное от­клонение от этой нормы. Жизненная ориентация личности была связа­на не с преобразованием, тем более в масштабах всего общества, а, на­против, с его абсолютной устойчивостью и неколебимостью. Это было поддержано и высокой степенью институционализированности обще­ственных структур, жесткой регламентацией их деятельности.

В становящемся новом типе общества его нормы — плюрализм мне­ний, допустимость различных вариантов экономических решений, права человека — воспринимаются многими социальными группами доста­точно тяжело. От четкого ответа на вопрос о том, каким предстает об­щество в массовом сознании, во многом зависит программа преобразо­вания общества, да и самой социальной психологии, если она хочет от­ветить на вопросы общества. Поэтому важно зафиксировать те процессы, с которыми сталкивается массовое сознание в период ради­кальной ломки общественных структур и которые требуют пристально­го социально-психологического внимания.

Прежде всего это глобальная ломка устоявшихся социальных стерео­типов, распространенных в нашем обществе в предшествующий период, природа которых весьма специфична. Во всяком случае никакое из известных социально-психологических исследований не имело дела с такого рода стереотипами: они «жили» весьма долго (практически в те­чение всего существования советского общества они передавались из поколения в поколение — «мудрость вождя», «дружба народов», «пре­имущества социалистической собственности», «справедливость партий­ных решений» и т.п.); они имели чрезвычайно широкий ареал распрос­транения (внедрялись в сознание практически всех социальных групп, хотя, конечно, в различной степени и с возможными частными исклю­чениями); они были поддерживаемы не только силой господствующей идеологии, но и институтами государства. Слом такого рода стереоти­пов не просто осуществляется в массовом сознании. Более того, он ча­сто воспринимается отдельными группами как утрата идеалов.

Изменение системы ценностей — второй блок социально-психоло­гических феноменов, требующих особого внимания исследователей. Это касается вопроса о соотношении групповых (прежде всего классовых) и общечеловеческих ценностей. Воздействие идеологических нормати­вов на массовое сознание было так велико, что идея приоритета классо­вых ценностей принималась как сама собой разумеющаяся, а общече­ловеческие ценности зачастую интерпретировались как ценности «аб­страктного гуманизма», т.е. получали негативную оценку. На более конкретном уровне это проявляло себя как принижение значения та­ких ценностей, как ценности жизни, человеческого существования, доб­ра и пр. Неготовность к их принятию обернулась тем, что в условиях радикальных преобразований «старые» ценности во многом оказались разрушенными, а «новые» не приняты. Утрата ориентиров относитель­но иерархии ценностей оплачивается дорогой ценой, она порождает порою нравственный беспредел.

Кризис идентичности — еще один пример существенных изменений в массовом сознании в эпоху перемен. Социальной психологии удалось на теоретическом и экспериментальном уровнях доказать, что механиз­мом формирования социальной идентичности является категориза­ция — процесс «отнесения» индивидом себя к определенной социаль­ной группе. Но социальные категории, как и категории вообще, высту­пают в процессе познания как порождения стабильного мира: они фиксируют устоявшееся, прочное. Когда сам реальный мир становится нестабильным, социальные категории как бы разрушаются, утрачива­ют свои границы. Так, социальные и этнические группы, обозначаемые определенными категориями, или размывают свои границы, или просто «исчезают» (как быть сегодня с такой, например, социальной категорией, как «советский человек»?). Последствия этого драматичны для многих со­циальных групп: пожилые люди испытывают потерю идентичности, мо­лодежь — затруднения с определением своей идентичности и т.п.

Перечень проблем, порождающих особое — тоже нестабильное состояние массового сознания в эпоху радикальных преобразований, можно продолжить. Однако вывод уже ясен на основании приведен­ных примеров: социальная психология сталкивается с новой социаль­ной реальностью и должна осмыслить ее. Это требует огромной работы всего профессионального сообщества. Мало просто обновить пробле­матику социальной психологии (например, исключить из курса тему «психологические проблемы социалистического соревнования» или добавить тему «мотивы трудовой деятельности в частной фирме»); мало также просто зафиксировать изменения в психологии больших и ма­лых социальных групп и личностей в той, например, части, как они строят образ социального мира в условиях нестабильности, хотя и это надо сделать. Необходим поиск новых принципиальных подходов к анализу социально-психологических феноменов в изменяющемся мире, новой стратегии социально-психологического исследования. С этой точки зрения все изложенное в данном учебнике — лишь база, основа для новых поисков.

Возможно, они приведут и к совершенно новой постановке вопро­са о социальных функциях социальной психологии. Хотя в принципе такие функции определены и исследованы, но содержание их может существенно меняться, если взгляд социальной психологии на обще­ственные проблемы станет более пристальным и если она сумеет изба­виться от нормативного характера, который был ей свойствен в пред­шествующий период (т.е. в меньшей степени будет считать своей функ­цией предписание того, как должно быть, вместо предоставления человеку информации, оставляющей за ним право выбора решения). Дело не только в лучшей ориентации социальной психологии в новых возникших проблемах (например, в проблемах безработицы, резкой имущественной дифференциации, возникновения организованной пре­ступности и др.), но и в нахождении адекватной общественной пози­ции своей дисциплины в решении этих проблем.

Конечно, формы практической социальной психологии достаточ­но определились. Но вопрос заключается в том, как эти формы (экс­пертиза, консультирование, обучение) могут «работать» в новых усло­виях. Можно организовать, например, психологическую консультацию как для сотрудников службы занятости, так и для ее клиентов, людей, потерявших работу. Но как обеспечить в таком консультировании учет динамики отношения к проблеме безработицы как отдельного челове­ка, так и целой социальной группы? Как учесть в практике консульти­рования изменения в действии таких психологических механизмов, как социальное сравнение («моего» положения, положения «моей» отрасли по сравнению с другими), обеспечение (или исчезновение) кредита терпения (по отношению к наблюдаемым фактам социальной несправедливости), сохранение потребности в самоуважении (в условиях, ког­да жизнь выталкивает человека за борт) и т.д.

Пример только одной приведенной здесь ситуации делает абсолют­но ясной ту истину, что традиционные формы социально-психологи­ческого вмешательства в общественную жизнь становятся недостаточ­ными и требуют значительного обогащения. Формирование иного ста­туса этой научной дисциплины в обществе — дело будущего.

При этом следует, учесть и тот факт, что социальные изменения не закончены. В переломные эпохи возникают такие новые реалии, кото­рые вообще трудно спрогнозировать. Уже в ходе трансформаций рос­сийского общества многое изменилось и в массовом сознании: эйфо­рия начала 1990-х годов, когда казалось, что изменения необратимы, сменилась для многих активных субъектов преобразований некоторой апатией, даже разочарованием. Для других неуспех многих реформатор­ских начинаний, напротив, порождает надежды на то, что все «возвра­тится к прежнему». Барометр в виде исследований общественного мне­ния чутко реагирует на такие колебания массовых настроений. Однако этот инструмент дает лишь констатацию сложившейся ситуации. Для науки этого недостаточно: как мы уже неоднократно отмечали, ее дело давать анализ и прогноз изучаемого явления. Понятно, что это, как в данном случае, — задача достаточно сложная. Ясно, что браться за ее выполнение невозможно без постоянного осмысления наукой своих возможностей, совершенствования методического инструментария и, конечно, овладения той совокупностью фундаментальных знаний, ко­торые уже накоплены в социальной психологии и изложены в данном учебнике.

Литература

Агеев В. С. Психология межгрупповых отношений. М.: МГУ, 1983.

Агеев В. С. Межгрупповое взаимодействие: Социально-психологические проблемы. М.: МГУ, 1990.

Алешина Ю. Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультиро­вание. М., 1994.

Алешина Ю. Е., Данилин К. Е., Дубовская Е. М. Спецпрактикум по социаль­ной психологии: Опрос, семейное и индивидуальное консультирование. М., 1989.

Андреева Г. М. Социальная психология. 1-е изд. М.: МГУ, 1980.

Андреева Г. М. Социальная психология. 4-е изд. М.: Аспект Пресс, 2002.

Андреева Г. М. Психология социального познания. М.: Аспект Пресс, 2000.

Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Зарубежная социальная психология XX столетия. М.: Аспект Пресс, 2002.

Аронсон Э. Общественное животное / Пер. с англ. М.: Аспект Пресс, 1998.

Артемов В. А. Введение в социальную психологию. М., 1927.

Асмолов А. Г. Деятельность и установка. М.: МГУ, 1979.

Асмолов А. Г. Личность как предмет психологического исследования. М.: МГУ, 1984.

Базаров Т. Ю., Еремин Б. Л. (ред.). Управление персоналом. М.: Юнити, 2001.

Белинская Е. П., Тихомандрицкая О. А. Социальная психология личности. М.: Аспект Пресс, 2001.

Беличева С. А. Основы превентивной психологии. М., 1993.

Белкин П. Г., Емельянов Е. Н., Иванов И. А. Социальная психология научно­го коллектива. М.: Наука, 1987.

Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности / Пер. с англ. М., 1995.

Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1988.

Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1986.

Бехтерев В. М. Коллективная рефлексология // Избранные работы по со­циальной психологии. М., 1994.

Блонский П. П. Очерк научной психологии. М., 1924.

Бобнева М. И. Социальные нормы и регуляции поведения. М.: Наука, 1978.

Богомолова Н. Н. Социальная психология печати, радио и телевидения. М.: МГУ, 1991.

Богомолова Н. И., Стефаненко Т. Г. Контент-анализ. М.: МГУ, 1992.

Бодалев А. А, Восприятие и понимание человека человеком. М.: МГУ, 1982.

Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973.

Бронфенбреннер У. Два мира детства. Дети в США и СССР / Пер. с англ. М., 1976.

Будилова Е. А. Философские проблемы в советской психологии. М.: Наука, 1971.

Будилова Е. А. Социально-психологические проблемы в русской науке. М.: Наука, 1983.

Василюк Ф. Е. Психология переживания. М.: МГУ, 1984. Введение в практическую социальную психологию / Под ред. Ю. М. Жуко­ва, Л. А. Петровской, О. В. Соловьевой. М.: Наука, 1994.

Волков И. П. О социометрической методике в социально-психологических исследованиях. Л.: ЛГУ, 1970.

Выготский Л. С. Исторический смысл психологического кризиса. Т. 1. М.: Педагогика, 1982.

Выготский Л. С.История развития высших психических функций. Т. 3. М.: Педагогика, 1983.

Выготский Л. С. Психология искусства. М.: Педагогика, 1987.

Гозман Л. Я. Психология эмоциональных отношений. М.: МГУ, 1987.

Гришина Н. В. Психология конфликта. СПб.: Питер, 2000.

ДеркачА. А., Калинин И. В., Синягин Ю. В. Стратегия подбора и формирования управленческой команды. М.: РАГС, 1999.

Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. М.: Наука, 1994.

Донцов А. И. Проблемы групповой сплоченности. М.: МГУ, 1979.

Донцов А. И. Психология коллектива. М.: МГУ, 1984.

Донцов А. И., Емельянова Т. П. Концепция социальных представлений в со­временной французской психологии. М.: МГУ, 1987.

Егорова-Гантман Е. В., Минтусов И. Политическое консультирование. М.: Никколо М, 1999.

Егорова-Гантман Е. В., Плешаков К. В. Политическая реклама. М.: Никколо М, 1999.

Емельянов Е. П., Поварницына С. Е. Психология бизнеса. М.: Армада Д + Пресс. 1998.

Емельянов Ю. Н. Активное социально-психологическое обучение. Л.: ЛГУ, 1985.

Жуков Ю. М. Эффективность делового общения. М.: Знание, 1988.

Зимбардо Ф. Застенчивость / Пер. с англ. М., 1992.

Зимбардо Ф., Ляйппе М. Социальное влияние / Пер. с англ. СПб.: Питер, 2000.

Зимняя И. А. Психология обучения иностранным языкам в школе. М.: Про­свещение, 1991.

Квинн В. Прикладная психология / Пер с англ. СПб.: Питер, 2000.

Келли Г. Процесс каузальной атрибуции // Современная зарубежная соци­альная психология: Тексты. М.: МГУ, 1984.

Коломинский Я. Л. Психология взаимоотношений в малых группах. Минск, 1976.

Кон И. С. Социология личности. М.: Политиздат, 1967.

Кон И. С. Открытие «Я». М.: Политиздат, 1978.

Кон И. С. Психология юношеского возраста, М.: Просвещение, 1979.

Кон И. С. В поисках себя. М.: Политиздат, 1984.

Кон И. С. Ребенок и общество. М.: Наука, 1988.

Кон И. С. Психология ранней юности. М.: Просвещение, 1989.

Корнилов К. Н. Учебник психологии, изложенный с точки зрения диалекти­ческого материализма. М.; Л., 1929.

Корнилова Т. В. Экспериментальная психология. Теория и методы. М.: Аспект Пресс, 2002.

Краснова О. В., Лидерс А. Г. Социальная психология старости. М., 2002.

Крижанская Ю. С, Третьяков Г. П. Грамматика общения. Д.: ЛГУ, 1990.

Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М. Психология малой группы. М-.: Аспект Пресс, 2001.

Кричевский Р. Л., Рыжак М. М. Психология руководства и лидерства в спортивном коллективе. М.: МГУ, 1985.

Кричевский Р. Л. Если Вы — руководитель... М.: Дело, 1993.

Кроник А. А. Межличностное оценивание в малых группах. Киев: Наукова думка, 1982.

Кузьмин Е. С. Основы социальной психологии. Л.: ЛГУ, 1964.

Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение. СПб.: Питер, 2001.

Кучинский Г. М. Психология внутреннего диалога. Минск.: БГУ, 1988.

Кэмпбелл Д. Модели экспериментов в социальной психологии и приклад­ных исследованиях / Пер. с англ. СПб.: Соц.-псих. центр, 1996.

Лабунская В. А. Невербальное поведение. Ростов-на-Дону: РГУ, 1986.

Дата добавления: 2014-12-24