Психология Севера и Юга

Иван IV

В этой истории особенную роль играет Иван IV, которого уже давно представляют нам злым чудовищем. Ивану Васильевичу вменяется в вину учреждение опричнины, в ходе которой был нанесён удар старой родовой аристократии и укреплены позиции поместного дворянства. Мы же, зная страсть историков к «перевёртыванию» правды, взглянем на него совсем иначе.

В 1550 г. Иван IV пожаловал поместья в окрестностях Москвы 1064 «детям боярским», большинство из которых были обедневшими дворянами, а многие – и потомками холопов. Таким шагом он даровал им почётное звание «московских» дворян», до того предназначенное лишь родословным боярам. Это был серьёзный шаг по смене элит.

А потом ввёл «опричнину» (1565—1572), представляемую как террор, но позволившую выкорчевать множество сорняков на грядке русской государственности. Применённые тогда методы в принципе не отличались от приёмов, использованных Иваном III на землях покорённого Новгорода, однако, на этот раз, они были обращены на основное ядро Московского государства – на потомков тех, кто зверствовал когда-то на Новгородских землях. Зло вернулось туда, где было создано. Было разрушено московское боярство и внедрено новое дворянство, получавшее вознаграждение уже не только в виде вотчин и поместий, а должностями и жалованьем.

Слово «опричнина» происходит от древнерусского «опричь», что означает «особый», «кроме». Суть русской опричнины — в выделении части земель в царстве исключительно для нужд царского двора, его служащих — дворян и армии. Изначально численность опричников — «опричной тысячи» — составляла одна тысяча дворян и детей боярских.

Уже в ходе первого этапа Ливонской войны (1558-1561 гг.) царь обнаружил, что «бояре не признают его авторитет в военных вопросах». У Ивана Васильевича крепнет мысль, что против него существует боярский заговор, что бояре не только желают прекращения войны, но и замышляют убить его и посадить на трон послушного им князя Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата Ивана Грозного. И что митрополит и Боярская Дума заступаются за опальных и препятствуют ему карать изменников, поэтому требуются чрезвычайные меры.

Мы уже выяснили ранее, насколько значима была древняя знать для общества. Так был ли, Иван Грозный самодуром и тираном, понапрасну избивавшем московскую элиту? Похоже, нет! К моменту его воцарения, в Москве, кажется, не слишком много осталось от Святой Руси.

(по материалам книги А.М.Буровского «Отец городов русских. Настоящая столица Древней Руси»)

На юге тепло. Не нужны бревенчатые срубы, не обязательна каменная кладка. Можно сделать не избу, а хату. Стены хаты делались из переплетенного лозняка – плетня, обмазанного сверху глиной. Сделать такую хату можно быстро, и трудовых затрат на постройку нужно немного – особенно если и пол сделать земляной или обмазанный глиной.

На юге не надо много земли, чтобы прокормиться самому и прокормить семью. В тёплом климате всё растёт очень интенсивно, урожайность высока. На севере – наоборот, и для ведения хозяйства нужно много земли, и люди живут на расстоянии друг от друга. Дома строят из бревен, снабжают большими печами. Нужно возить лес на постройки, потом дрова на всю зиму, нужно распахать большие поля, вдалеке от дома. Каждую весну нужно вывезти много зерна для посева, много навоза для удобрения поля. Каждую осень нужно свозить урожай, иногда – издалека. Трудозатраты на единицу готовой продукции намного выше, чем на юге и люди «севера», готовые гораздо больше трудиться («выдавать» – яркая мужская черта), имеют иную психология, чем «южане», больше нацеленные чтобы просто «потреблять» (характерная женская особенность).

Эти различия крайне важны для того, чтобы понять разницу между севером и югом. Потому что за этими различиями в образе жизни, в способах ведения хозяйства, даже в облике жилища стоят огромные различия в общественной психологии. Такие большие различия, что людям становится трудно понимать друг друга.

На севере выгодно использовать лес. Но это далеко не безопасно. Потому что в лесу есть грибы и ягоды, но еще там есть медведи, волки и рыси. А лось, кстати говоря, бывает опасней медведя. Но один лось или медведь дадут столько же мяса, как забитая свинья или корова, а их ведь не надо выращивать, кормить, охранять, не нужно строить для них хлев. Охота на славянском севере была обычным, будничным занятием. Так сказать, видом повседневной хозяйственной деятельности. А ведь это исключительно мужское занятие.

Чтобы жить на севере, нужно вести более сложное, многовариантное хозяйство. То есть нужно постоянно думать, рассчитывать, решать самому, брать на себя ответственность. И делать это приходится, волей-неволей, несравненно чаще, чем южанину.

Населенные пункты лежат далеко друг от друга, в случае несчастья, нападения волков или врагов помочь чаще всего некому. Значит, надо быть самостоятельным, умелым, объединяться с соседями, но самое главное – уметь помогать себе самому.

Северянину нужен крепкий, теплый дом, необходима теплая одежда, калорийная (мясная) еда. Нужны орудия труда, в которых не нуждается южанин: расчищать лес под пашню, рубить на дрова – для этого нужен железный топор. На плуг нужен железный сошник, иначе не поднять бедной и плотной земли севера.

На юге крестьянин мог взять от земли гораздо больше, чем ему необходимо потребить. Не так много было нужно ему для ведения хозяйства, не так необходим прочный, большой дом, теплая одежда зимой.

Для жизни на севере необходимо было быть не только активным и самостоятельным, но и смелым. Необходимо было уметь владеть оружием, преодолевать страх, боль, томление тела, не желающего рисковать.

Такие различия между севером и югом были по всей Европе. Не случайно у норманнов была поговорка: "На юге легче гнутся спины". Не удивительно – на севере Европы (Скандинавия, Дания, Германия) активное, самостоятельное крестьянство привыкло к оружию, которым и охотилось, и отбивалось от противника. На юге (Италия, Франция, Греция) такой привычки у большинства людей не было.

Вот и корни социальной психологии. Жизнь на севере формировала типы людей, которые различались, прошу прощения, как лошадь и вол. Северянин просто по необходимости оказывался несравненно инициативнее, активнее, бойчее южанина. Он даже говорил напористее, меньше выяснял ранг незнакомого собеседника. И уж конечно, он несравненно больше уважал самого себя, и спина его гнулась непросто.

Люди севера, – самостоятельные, предприимчивые, свободолюбивые, вовсе не привыкли, что ими кто-то командует. Даже завоевав землю северян, трудно было сделать их рабами. Само хозяйство требовало никак не рабских черт характера, а напротив – инициативы, самостоятельности, предприимчивости (а не торгашества).

На юге легче завоевывать людей, подчинять своей воле ("легче гнулись спины"). Весь юг Европы – это нищее крестьянство и сравнительно обеспеченное дворянство; феодалы на западе; довольно состоятельные горожане, чиновники – на востоке. Таковы Лангедок, Прованс, да вообще почти вся Франция, Италия, Испания, Балканы, Греция (страны с сильным женским началом). Но совсем не таковы Скандинавия, Дания, да и Британия (страны с выраженным мужским началом).

Дата добавления: 2015-05-06