Органы власти, сотрудничающие с религиозными объединениями и оказывающие им помощь

Различные формы сотрудничества с религиозными объединениями и оказания им помощи осуществляются на практике органами власти разных уровней: главой государства и высшими органами законодательной и исполнительной власти, отдельными федеральными министерствами и ведомствами, органами власти субъектов федерации и муниципальных образований. Для этой цели во многих властных структурах были образованы специальные подразделения. В настоящее время они действуют автономно друг от друга и не наделены исполнительно-распорядительными полномочиями.

Данные институты в общем и целом выполняют две главные задачи:

- обеспечивают диалог органа власти, при котором они образованы, с религиозными объединениями;

- консультируют деятельность данного органа власти в пределах его компетенции и возможностей в сфере государственно-конфессиональных отношений.

Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ по своему статусу является консультативным органом, осуществляющим рассмотрение вопросов и подготовку для президента предложений, касающихся его взаимодействия с религиозными объединениями и повышения духовной культуры общества.

Совет был образован в соответствии с распоряжением президента РФ от 2 августа 1995 г. Ныне действующая редакция Положения о Совете утверждена распоряжением президента от 17 марта 2001 г. № 133-рп. Согласно Положению, основные функции Совета — обеспечение взаимодействия Президента с религиозными объединениями и содействие укреплению общественного согласия, достижению взаимопонимания, терпимости и взаимного уважения в вопросах свободы совести и свободы вероисповедания. Первоначально предполагалось, что Совет также будет заниматься разработкой современной концепции государственно-конфессиональных отношений, но из новой редакции Положения о Совете эта функция была исключена.

Конкретные задачи, решаемые Советом, имеют в основном информационно-аналитический характер. Одной из важных задач является обсуждение проектов федеральных законов, указов Президента и иных нормативных правовых актов, затрагивающих взаимоотношения государства и религиозных объединений. Следует констатировать, что в этой области Совет и соответствующая Комиссия при правительстве РФ отчасти дублируют работу друг друга.

В число членов Совета входят представители ряда религиозных организаций. Принцип формирования состава Совета в Положении не установлен, указано лишь, что он утверждается Президентом Российской Федерации. В связи с этим трудно четко определить порядок и нормы представительства в нем религиозных и иных организаций. Согласно действующему Положению, решения Совета принимаются не менее чем двумя третями присутствующих на заседании членов. Вопрос о том, какие конфессии представлены в Совете и какое они имеют число представителей, решается Президентом в контексте конкретных особенностей государственно-конфессиональных отношений.

В соответствии с конституционным принципом отделения государства от религиозных объединений, Совет, действительными членами которого являются, в том числе и представители религиозных организаций, не может обладать исполнительно-распорядительными функциями как по отношению к государственным органам, так и по отношению к религиозным объединениям. Полномочия Совета в отношении государственных органов, общественных и религиозных организаций в основном сводятся к праву получать от них необходимую информацию для обеспечения своей деятельности. Однако, на основании выработанных Советом рекомендаций может приниматься решение Президента, в том числе путем издания указов Президента РФ.

Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ образована в целях рассмотрения вопросов, возникающих в сфере государственно-конфессиональных отношений, в частности, вопросов передачи имущества религиозным организациям. Комиссия создана на основании постановления Правительства РФ от 06 мая 1994 г. № 466. Ныне действующее положение о Комиссии было утверждено Постановлением Правительства РФ от 15 июля 2006 г. № 438.

Комиссия образована в рамках рассмотрения вопросов, возникающих в сфере взаимоотношений государства и религиозных объединений, включая вопросы передачи религиозным объединениям культовых зданий и иного имущества, и находящихся в компетенции Правительства Российской Федерации.

Согласно Положению, основными задачами Комиссии являются: подготовка предложений по урегулированию вопросов, связанных с деятельностью религиозных объединений и требующих решения Правительства Российской Федерации; информационно-аналитическое обеспечение деятельности Правительства Российской Федерации по вопросам, затрагивающим сферу взаимоотношений государства и религиозных объединений; координация деятельности органов исполнительной власти в сфере взаимоотношений с религиозными объединениями.

Комиссия в соответствии с возложенными на нее задачами:

а) вырабатывает для Правительства Российской Федерации рекомендации по вопросам, затрагивающим сферу взаимоотношений государства и религиозных объединений, готовит проекты решений Правительства Российской Федерации по вопросам, относящимся к компетенции Комиссии;

б) дает заключения по представляемым в Правительство Российской Федерации проектам решений по вопросам, затрагивающим сферу взаимоотношений государства и религиозных объединений;

в) осуществляет взаимодействие с государственными и общественными организациями, научными учреждениями и религиозными объединениями, в том числе зарубежными;

г) формирует предложения об оказании содействия и государственной финансовой и иной поддержки реализации религиозными организациями общественно значимых культурно-просветительских и социальных программ;

д) организует анализ законодательства Российской Федерации, субъектов Pоссийской Федерации и законодательства иностранных государств в части, касающейся прав граждан на свободу совести, свободу вероисповедания, а также условий деятельности религиозных объединений и отношений между государством и религиозными объединениями;

е) выполняет иные координационные и методические функции в отношении деятельности органов исполнительной власти в сфере, относящейся к компетенции Комиссии.

Комиссия имеет право: запрашивать у государственных, общественных и религиозных организаций необходимую информацию по вопросам, выносимым на рассмотрение Комиссии; заслушивать руководителей федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по вопросам их деятельности в части обеспечения прав граждан на свободу совести, свободу вероисповедания, реализации предусмотренных законодательством Российской Федерации прав и законных интересов религиозных объединений, противодействия использованию религиозного фактора в экстремистских целях.

Комиссия не обладает контрольными или распорядительными функциями по отношению к религиозным организациям. Представители религиозных организаций приглашаются на заседания Комиссии, но не являются её членами.

За годы деятельности Комиссии на её заседаниях регулярно заслушивались сообщения представителей органов власти субъектов федерации, осуществляющих связи с религиозными объединениями, сообщения представителей федеральных органов исполнительной власти, в частности, о подготовке законопроектов и о ходе реализации принятых законов и иных правовых актов, затрагивающих сферу государственно-конфессиональных отношений.

Таким образом, Комиссия, созданная в ходе реализации принятых в 1993-1994 гг. государственных решений о передаче религиозным объединениям имущества (предполагалось, что эта работа будет для неё основной), фактически выполняет часть функций несуществующего федерального органа по делам религиозных объединений. Она в какой-то мере осуществляет взаимодействие федеральных и местных органов власти и координацию их деятельности. Однако, Комиссия не располагает тем объемом административных полномочий, которыми обычно наделен федеральный орган исполнительной власти.

В ряде федеральных министерств и ведомств созданы самостоятельные подразделения или должности для осуществления связей с религиозными объединениями. Их полномочия и характер работы определяются внутренними актами министерств, какая-либо унификация отсутствует. Данные структуры не подчинены Комиссии при Правительстве РФ, решения которой носят для них лишь рекомендательный и информационный характер. Сложившаяся ситуация затрудняет проведение единой вероисповедной политики даже на уровне федеральных органов исполнительной власти.

Федеральные органы по связям с религиозными объединениями не имеют региональных структур. В субъектах федерации подразделения и должности по связям с религиозными объединениями создаются в структуре администрации региона. Поскольку система органов государственной власти субъектов Российской Федерации устанавливается ими самостоятельно (ст. 77 Конституции РФ), эти подразделения и должности независимы от федеральных органов власти, отличаются многообразием организационно-правовых форм. Так, в Татарстане и Башкортостане это Совет по делам религий при Кабинете Министров, в Москве – Комитет по связям с религиозными организациями, в Волгоградской области – отдел по связям и содействию религиозным организациям аппарата главы администрации области, в Ярославской области эти функции возложены на советника губернатора по работе с религиозными объединениями. Отсутствует механизм и источники организационно-материального обеспечения «горизонтального» взаимодействия между региональными органами по связям с религиозными объединениями.

Реализация вероисповедной политики государства, выстраивание его отношений с религиозными объединениями в пределах свободы, предоставленной законодательством, требует функционирования специальных государственных структур, координации деятельности и единой подчиненности органов, осуществляющих взаимосвязь с религиозными объединениями. В то же время священноначалие Русской Православной Церкви неоднократно высказывалось против создания «министерства по делам религий» или иного органа федеральной исполнительной власти, специально призванного осуществлять вероисповедную политику. (Некоторые религиозные лидеры других конфессий, напротив, более или менее одобрительно отзывались об идее создания такого органа власти). По всей видимости, совершенствование деятельности органов государственной власти будет достигаться путем повышения качества работы и уровня координации уже существующих министерств и ведомств. Эффективно функционирующий механизм реализации государственной политики в сфере свободы совести и вероисповедания должен обеспечивать успешное достижение поставленных цели и задач политики; защищенность основных прав и свобод, укрепление стабильности в обществе.

Глава 8. Принципы взаимоотношений государства и религиозных объединений

Конституционный принцип светского характера государства реализуется через четкое разделение сфер компетенции и функций государства и религиозных объединений, что является предпосылкой их сотрудничества на взаимно приемлемых условиях. Данный принцип не означает вытеснения религии из всех областей жизни общества, отстранения религиозных объединений от участия в решении общественно значимых задач.

Государство, следуя принципу равенства религиозных объединений перед законом, создает для них общее правовое поле, в рамках которого они имеют одинаковые возможности и ограничения своей деятельности, для них обеспечивается равенство необходимых для осуществления ими своей деятельности прав. В то же время допускается различная степень сотрудничества государства с разными конфессиями. Это обусловлено историческими причинами, социальной позицией той или иной конфессии, количеством последователей и т.д. Реально складывающаяся система взаимоотношений между государством и религиозными объединениями в Российской Федерации постепенно приобретает характер сотрудничества (партнерства) на основе четкого разделения их функций. Эта система взаимоотношений позволяет религиозным объединениям принимать участие в различных сферах жизни общества, где их интересы и интересы государства пересекаются. Подобное сотрудничество предполагает совместную деятельность в таких областях, как миротворчество на международном, межэтническом и гражданском уровнях, дела милосердия и благотворительности, совместная реализация социальных программ, охрана, восстановление и развитие исторического и культурного наследия, деятельность по сохранению окружающей природной среды, совместная поддержка института семьи, материнства и детства, обеспечение свободы совести и удовлетворение религиозных потребностей военнослужащих, лиц, находящихся в местах лишения свободы, в медицинских учреждениях и т.д.

Государственно-конфессиональные отношения складываются (в общем виде и во всех частных областях) как результат социального компромисса между субъектами этих отношений, частями общества, обладающими различными, подчас альтернативными религиозно-мировоззренческими убеждениями и соответствующей им социальной практикой. Государство призвано выполнять роль посредника и гаранта при достижении такого компромисса. Необходимо поддержание баланса интересов личности, общества и государства.

Отношения между современным российским государством и религиозными объединениями строятся на основании норм Конституции, гарантирующих свободу совести, светский характер государства, отделение религиозных объединений от государства и их равенство перед законом. Дальнейшее развитие этих конституционных положений осуществлено в статье 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях».

«В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство:

не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания;

не возлагает на религиозные объединения выполнение функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления;

не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит настоящему Федеральному закону;

обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях».

Важнейшей гарантией свободы совести является законодательный запрет на вмешательство государства в религиозную жизнь граждан и в деятельность религиозных объединений, при условии, что не имеют место нарушения законодательства. Светское государство не компетентно и не правомочно определять, какую веру или убеждения должен иметь и передавать своим детям гражданин, оно не вправе воздействовать на гражданина с целью принудить его изменить свои убеждения. Само по себе содержание убеждений личности, ее внутренний мир не могут быть предметом правового регулирования. Даже если религиозный или коммунистический фанатик искренне убежден в необходимости насильственного истребления всех противников своего учения, он не может подвергаться преследованию за свои убеждения. Основания для вмешательства государства могут быть связаны только с действиями, противоречащими законодательству. (В том числе и распространение взглядов, побуждающих к совершению противоправных действий (например, разжигание религиозной вражды) или высказывание взглядов, наносящих кому-либо оскорбление).

Закон охраняет право религиозных объединений действовать свободно при условии соблюдения и исполнения всех требований законодательства. Не требуется специального разрешения государства на совершение каждой религиозной организацией каждой сделки, разрешенной Гражданским Кодексом и уставом самой организации. Недопустимо государственное регулирование порядка совершения богослужений, других видов отправления религиозных культов, процедуры избрания или назначения служителей культа, должностных лиц религиозных объединений. Однако, если совершение богослужения сопровождается правонарушениями, например, причинением ущерба здоровью граждан, возникает законное основание для вмешательства государства. Если при назначении (избрании) руководителя религиозной организации был нарушен ее устав, в соответствующих случаях также правомерно вмешательство органов юстиции.

Запрет возлагать на религиозные объединения функции органов власти и государственных учреждений означает недопустимость делегировать религиозным организациям те функции, которые составляют исключительную прерогативу государства и осуществляются в формах правотворчества, исполнительно-распорядительной и правоохранительной деятельности. Не может возлагаться на религиозные организации отправление правосудия, регистрация актов гражданского состояния. Отличительной особенностью государственного органа является наличие у него государственно-властных полномочий, которыми не могут наделяться религиозные организации. Органы государственной власти не могут также перепоручить религиозным организациям выполнять какую-либо часть социальной или культурной функции государства, наделяя их соответствующими полномочиями и ресурсами. Однако, следует отличать от этого сотрудничество государства с религиозными организациями в социальной, культурно-просветительной и т.д. деятельности, часто осуществляемое на основании договора или соглашения. Не возлагая на религиозные объединения функций по социальному обеспечению граждан, государство, в то же время, в рамках закона материально поддерживает деятельность религиозных объединений по призрению престарелых, сирот и больных, другие формы благотворительности. Иными словами, оно оказывает предусмотренную законом поддержку социально значимой деятельности религиозных организаций, которую последние осуществляют собственными силами и не наделяются государственно-властными полномочиями.

«Государство регулирует предоставление религиозным организациям налоговых и иных льгот, оказывает финансовую, материальную и иную помощь религиозным организациям в реставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории и культуры, а также в обеспечении преподавания общеобразовательных дисциплин в образовательных учреждениях, созданных религиозными организациями в соответствии с законодательством Российской Федерации об образовании», сказано далее в рассматриваемой статье закона. В общем и целом принцип отделения религиозных объединений от государства не допускает государственного субсидирования религиозных организаций. Цитируемое положение определяет исключения из этого правила. Косвенным субсидированием можно считать налоговые льготы для религиозных организаций, применяемые во многих светских государствах. К числу иных льгот можно отнести, в частности, положение о бесплатном предоставлении религиозным организациям земельного участка, находящегося в государственной или муниципальной собственности, для строительства и последующего использования культового здания.

Оказание помощи религиозным организациям в реставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории и культуры связано с необходимостью обеспечивать сохранность объектов культурно-исторического наследия, представляющих ценность для всего общества.

Ряд ограничений установлен с целью обеспечить светскость и конфессиональную нейтральность органов власти и должностных лиц. «Деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления не сопровождается публичными религиозными обрядами и церемониями. Должностные лица органов государственной власти, других государственных органов и органов местного самоуправления, а также военнослужащие не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии».

Запрет на сопровождение деятельности органов власти публичными религиозными обрядами и церемониями обусловлен тремя обстоятельствами. Во-первых, совершение таких обрядов и церемоний неизбежно будет восприниматься населением в качестве знака признания особого привилегированного положения соответствующей конфессии, вызывая негативную реакцию различной степени интенсивности у граждан, принадлежащих к другим вероисповеданиям. Это будет производить впечатление небеспристрастности органа власти. В некоторых случаях обряд религиозного освящения по канонам одной из конфессий здания, в котором размещается административное учреждение, может восприниматься верующими другой конфессии как его осквернение.

Во-вторых, регулярное совершение религиозных обрядов, церемоний с участием должностных лиц даст основание говорить, что фактически в соответствующем государственном ведомстве образовалось религиозное объединение (группа) из числа участвующих в обрядах госслужащих. Это противоречит установленному в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» запрету на создание религиозных объединений в органах государственной власти, других государственных органах, государственных учреждениях и органах местного самоуправления, воинских частях, государственных и муниципальных организациях (ст. 6).

В-третьих, совершение религиозных обрядов, церемоний в административных учреждениях подчас фактически вынуждает как работающих в них госслужащих, так и посетителей быть их участниками. Это вступает в противоречие с запретом принуждать кого-либо к участию в богослужениях, других религиозных обрядах и церемониях (Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», ст. 3 п. 5), а также со ст. 18 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ», согласно которой гражданский служащий, замещающий должность гражданской службы категории «руководители», обязан не допускать случаи принуждения гражданских служащих к участию в деятельности религиозных объединений. (Проведение религиозных обрядов в административных служебных помещениях практически возможно по инициативе или с согласия местных руководителей. Таким образом, руководитель, разрешивший проведение религиозного обряда в рабочее время, когда госслужащие обязаны находиться на рабочих местах, принуждает их к участию в санкционированном им религиозном действе.

Часть 5 статьи 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» раскрывает основные ограничения, налагаемые на деятельность религиозного объединения:

«В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства религиозное объединение:

создается и осуществляет свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой, выбирает, назначает и заменяет свой персонал согласно своим собственным установлениям;

не выполняет функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления;

не участвует в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления;

не участвует в деятельности политических партий и политических движений, не оказывает им материальную и иную помощь».

Первые два положения корреспонидируют установленным в той же статье ограничениям государственного вмешательства в деятельность религиозных объединений и запрету возлагать на них функции органов власти или государственных учреждений. Ограничения на участие религиозных объединений в политической жизни закреплены также в нормах законодательства о выборах и референдуме, рассмотренных нами в теме 3.

Статья 4 закона устагнавливаеит далее, что «отделение религиозных объединений от государства не влечет за собой ограничений прав членов указанных объединений участвовать наравне с другими гражданами в управлении делами государства, выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления, деятельности политических партий, политических движений и других общественных объединений». Ограничение прав религиозных объединений, связанное с применением принципа их отделения от государства не должно приводить к ограничению прав человека и гражданина применительно к участникам религиозных объединений. Очевидно, что в противном случае имела бы место прямая дискриминация верующих по признаку отношения к религии. Только наиболее жесткие атеистические режимы лишали служителей культа избирательного права.

В Русской православная церкви Определением Священного Синода от 8 октября 1993 г. священнослужителям было предписано воздержаться от участия в российских парламентских выборах в качестве кандидатов в депутаты. Архиерейский Собор 1994 г. подтвердил это Определение и распространил его действие на участие священнослужителей «в выборах любых органов представительной власти стран СНГ и Балтии как на общегосударственном, так и на местном уровне». Тем не менее, поскольку право быть избранным в качестве депутата является конституционным правом каждого гражданина, священнослужителю, который в нарушение церковных установлений выдвинет свою кандидатуру в депутаты, избирательная комиссия не вправе отказать на этом основании. Такой священнослужитель может быть наказан только церковными властями в соответствии с нормами церковного права.

Часть 7 статьи 4 устанавливает, что «по просьбам религиозных организаций соответствующие органы государственной власти в Российской Федерации вправе объявлять религиозные праздники нерабочими (праздничными) днями на соответствующих территориях». На федеральном уровне в перечень праздничных дней в Трудовом Кодексе РФ включен праздник Рождества Христова – 7 января.

Федеральный закон Российской Федерации от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» также ввел ряд законоустановлений, направленных на обеспечение светского характера государственной гражданской службы.

Государственному служащему запрещается использовать должностные полномочия в интересах религиозных объединений, а также публично выражать отношение к указанным объединениям и организациям в качестве гражданского служащего, если это не входит в его должностные обязанности (ст.17, п.1, пп. 13). Основной проблемой является истолкование содержания понятия «использовать должностные полномочия в интересах…» Большинство конкретных неправомерных действий, приносящих материальную или нематериальную выгоду, запрещены соответствующими статьями законодательства: неправомерное предоставление религиозным организациям государственных денежных средств или имущества, разглашение информации, составляющей государственную или служебную тайну и т.д. В то же время правомерные действия госслужащих также могут соответствовать интересам религиозных объединений, приносить им конкретную пользу. Существенными здесь являются как субъективная мотивация действий госслужащего – ставит ли он своей целью наилучшим образом реализовывать политику государства в отношении религиозных объединений или же, пренебрегая этой задачей, стремится облагодетельствовать те религиозные объединения, к которым он лично расположен – так и объективный результат его действий.

Ввиду недостаточной правовой регламентированности процедуры принятия решения об удовлетворении ходатайства религиозной организации о передаче ей культового здания или выделения земельного участка для его строительства, чиновник, как показывает практика, может принимать необъективные решения, создавая «режим наибольшего благоприятствования» для одних религиозных организаций и систематически отказывая другим, в том числе тем, которых получающая покровительство властей конфессия считает своими соперниками в борьбе за людские души. Несовершенство законодательства затрудняет идентификацию тех ситуаций, когда имеет место использование должностных полномочий в интересах религиозных организаций.

Помимо злоупотребления служебным положением, приносящего прямую материальную или нематериальную выгоду религиозным объединениям, под использованием должностных полномочий в их интересах следует также понимать использование авторитета государственной власти для создания представлений об особом положительном отношении государства к какому-то религиозному объединению, к какому-то вероисповеданию.

Закон «О государственной гражданской службе РФ» установил: государственные служащие, в служебные обязанности которых не входит публично выражать отношение органов власти к религиозным объединениям, в принципе не вправе делать никаких публичных заявлений на данную тему (ст. 17, п.1, пп. 13). Те должностные лица, которые уполномочены выражать официальную точку зрения на социально значимые аспекты деятельности религиозных объединений, естественно, имеют право на соответствующие высказывания. Однако, изложение официальной позиции должно быть свободно от личных пристрастий. Положительно оценивая благотворительную или культурно-просветительную деятельность религиозной организации либо осуждая проявления экстремизма, государственный служащий не должен касаться чисто религиозных проблем, пускаясь, например, в рассуждения о том, какая религия более истинна.

Согласно закону «О государственной гражданской службе РФ», гражданский служащий обязан не оказывать предпочтение каким-либо религиозным объединениям и не совершать действия, связанные с влиянием каких-либо личных, имущественных (финансовых) и иных интересов, препятствующих добросовестному исполнению должностных обязанностей (ст. 18). Помимо вышерассмотренных вариантов, трудно составить сколько-нибудь исчерпывающий перечень возможных типов нарушения данных запретов. Это обусловлено неконкретностью выражения «оказывать предпочтение». По всей видимости, можно обозначить два квалифицирующих признака нарушения запрета: получение в результате действий (или бездействия[82]) религиозной организацией выгоды, не предусмотренной законодательством и не соответствующей задачам государственной политики и наличие у госслужащего сознательного намерения действовать в интересах религиозного объединения, а не в интересах государства.

Среди требований к служебному поведению гражданского служащего, установленных Федеральным законом «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ст. 18) устанавливается предписание, обязывающее гражданского служащего соблюдать нейтральность, исключающую возможность влияния на его профессиональную служебную деятельность решений религиозных объединений. Логично заключить, что соблюдение государственным служащим нейтральности исключает также влияние на его деятельность личной пристрастности, личных убеждений.

Предметом регулирования в статье 18 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» является не государственная вероисповедная политика и не деятельность органов государственной власти и управления, а непосредственное исполнение должности гражданским служащим. Поэтому неправомерно на основании данной нормы делать выводы о «нейтральности», «равноудаленности» и т.п. государства от религиозных объединений различных конфессий.

В той же ст. 18 Закона установлено, что гражданский служащий обязан учитывать культурные и иные особенности различных этнических и социальных групп, а также конфессий, способствовать межнациональному и межконфессиональному согласию.

Государство выступает в своих отношениях с религиозными объединениями в двоякой роли. С одной стороны, оно устанавливает и совершенствует нормы законодательства, регулирующие государственно-конфессиональные отношения и обеспечивает их соблюдение и исполнение. С другой стороны, органы власти и государственные учреждения являются участниками государственно-конфессиональных отношений, имеющими возможность сотрудничества с религиозными организациями в предусмотренных законодательством рамках.

Термин «регулирование» объемлет всю совокупность методов государственного воздействия на религиозную ситуацию и на государственно-конфессиональные отношения, имеющая своей целью произвести определенные изменения или, наоборот, предотвратить их.

Необходимо законодательное установление пределов (меры) свободы в сфере соответствующих прав и свобод человека и гражданина, запрещающее все общественно вредное, исключающее злоупотребления свободой. Такое законодательное определение меры свободы называется в Конституции регулированием прав и свобод человека и гражданина (п.«в» ст.71) и их ограничением (в смысле ч.3 ст.55 и ч.2 ст.19). Понятие «регулирование» в данном контексте шире, чем «ограничение». «Регулирование» включает в себя установление не только границ свободы, но и гарантий осуществления прав и свобод человека и гражданина. При этом ч.3 ст.55 Конституции содержит исчерпывающий перечень допустимых оснований законодательного ограничения прав и свобод, а ч.2 ст.19 специально запрещает любое ограничение прав и свобод, нарушающее равноправие, т.е. запрещает установление разной меры свободы по признакам социальной, расовой и т.д. принадлежности [83].

Пределы правового регулирования — это границы государственно-властного вмешательства государства, его органов в систему общественных отношений. На долю государства приходится регулирование вопросов, связанных с обеспечением реальной свободы личности, устранением любых препятствий, которые могут исходить от других лиц и органов государства. Одновременно государство устанавливает границы свободы личности, выход за которые создает реальную угрозу причинения вреда другим лицам, обществу и государству. Ибо личная свобода остается частным делом постольку, поскольку она не посягает на права и свободы других лиц. В зависимости от тяжести посягательства на права других лиц и иных обстоятельств злоупотребление свободой может признаваться государством административным проступком, либо преступлением.

Конституционная свобода совести и вероисповеданий предоставляет каждому гражданину весьма широкий спектр его возможных действий. Государство не только не вмешивается в предоставленную гражданам свободу совести, но и устанавливает уголовную ответственность за незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов. В то же время государство принимает меры по охране прав и здоровья граждан от нарушений, которые могут допускаться религиозными объединениями, злоупотребляющими своей свободой [84].

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 23.11.1999 № 16-П отмечается, в частности, что «законодатель, учитывая исторически сложившийся в России многоконфессиональный уклад, обязан соблюдать положение ст. 17 (ч. 1) Конституции Российской Федерации о том, что в Российской Федерации гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Вводимые им меры, относящиеся к учреждению, созданию и регистрации религиозных организаций, не должны искажать само существо свободы вероисповедания, права на объединение и свободы деятельности общественных объединений, а возможные ограничения, затрагивающие эти и иные конституционные права, должны быть оправданными и соразмерными конституционно значимым целям»[85]. Таким образом, обозначен правовой предел для государственного регулирования путем введения юридических ограничений на создание религиозных организаций.

Как уже было отмечено выше, норма ст. 55 Конституции РФ, равно как и ряд международных конвенций и пактов, в которых участвует Россия, предусматривает причины и цели ограничения прав и свобод, приемлемые в демократическом обществе. Согласно ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод установила в ст. 9, что свобода подлежит «лишь таким ограничениям, которые установлены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц».

Таким образом, мотив ограничения должен быть весомым, отражать реальную общественную потребность в регулировании, а вводимые ограничения – соразмерными тяжести и сложности регулируемой социальной проблемы и возможным последствиям злоупотребления правами и свободами.

С начала 1990-х годов в Российской Федерации получила распространение практика заключения договоров или соглашений о сотрудничестве между органами власти и религиозными организациями. На федеральном уровне, как правило, такие договора заключаются между федеральным органом исполнительной власти и централизованными религиозными организациями, представляющими наиболее распространенные и укорененные в России конфессии. Аналогичная практика заключения договоров имеет место и между органами власти субъектов федерации и региональными централизованными организациями. Например, Министерство культуры РФ заключило такие договора с Русской православной церковью, Советом муфтиев России, Конгрессом еврейских религиозных объединений и организаций, Федерацией еврейских общин России и с Традиционной буддийской сангхой России. Предметом договоров является сотрудничество в области культурно-просветительской деятельности, обеспечение сохранности памятников истории и культуры.

Договор о сотрудничестве, заключенный 2 августа 1999 г. между Министерством образования Российской Федерации и Московской Патриархией Русской Православной Церкви» предусматривает сотрудничество по воспитанию детей и молодежи в духе высоких моральных ценностей, обмену информацией, взаимодействию в учебно-методических вопросах, анализу и обобщению опыта совместной работы в области духовно-нравственного воспитания, подготовке изменений и поправок в нормы действующего законодательства.

Договора о сотрудничестве были заключены также между РПЦ, некоторыми другими конфессиями и структурами Вооруженных Сил РФ, органами Федеральной службы исполнения наказаний, Министерством юстиции, Министерством внутренних дел. Такие договора позволяют урегулировать порядок осуществления тех видов сотрудничества органов власти, государственных учреждений и религиозных организаций, которые в общем виде разрешены действующим законодательством. Например, с помощью таких договоров регламентируется порядок организации пастырской работы священнослужителей в местах лишения свободы, в воинских частях и т.д.

На такие договоры распространяется общая норма о свободе договора, установленная ст. 421 ГК РФ. Поэтому заключение договора возможно только на основе добровольного волеизъявления обоих сторон. Государственные органы и учреждения в большинстве случаев предпочитают заключать договора о сотрудничестве с религиозными организациями, относящимися к традиционным для России конфессиям Православию (причем к Русской православной церкви Московского патриархата, а не к так называемому «альтернативному» Православию), исламу, буддизму и иудаизму. С протестантскими религиозными организациями договора заключаются реже, а с некоторыми конфессиями, относящимися к новым религиозным движениям, практически не заключаются. Принцип свободы договора, не требующий в данном случае мотивированного отказа от заключения договора, позволяет государственным структурам осуществлять такой избирательный подход.

В целом сложившаяся практика заключения договоров о сотрудничестве позволяет более эффективно реализовать потенциальные возможности религиозных организаций по решению актуальных социальных проблем, упорядочить совместные усилия органов власти и конфессий в деле служения обществу.

Глава 9. Религиозная организация как субъект права. Имущественное положение религиозных организаций

Как уже было нами рассмотрено ранее, религиозное объединение вправе как пройти государственную регистрацию и обрести права юридического лица в качестве религиозной организации, либо свободно действовать без регистрации в качестве религиозной группы.

Гражданский Кодекс РФ установил в ст. 48, что «юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде».

Часть 3 той же статьи 48 ГК РФ относит общественные и религиозные организации к юридическим лицам, в отношении которых их учредители (участники) не имеют имущественных прав. Это означает, что имущество религиозной организации не принадлежит его учредителям или участникам, хотя они и имеют предусмотренные уставом организации права участия в управлении ею. Статья 117 ГК РФ также устанавливает, что участники (члены) общественных и религиозных организаций не сохраняют прав на переданное ими этим организациям в собственность имущество, в том числе на членские взносы. Они не отвечают по обязательствам общественных и религиозных организаций, в которых участвуют в качестве их членов, а указанные организации не отвечают по обязательствам своих членов.

В соответствии со ст. 49 ГК РФ юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности. Правоспособность юридического лица возникает в момент его создания. Пункт 2 статьи 51 ГК РФ уточняет, что юридическое лицо считается созданным с момента его государственной регистрации. Таким образом, для религиозных объединений, желающих иметь права юридического лица, государственная регистрация является необходимым условием доступа к этому статусу.

Ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам (ст. 61 п. 2 ГК РФ). Основания для ликвидации религиозной организации как юридического лица перечислены в ст. 14 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Ликвидация юридического лица считается завершенной, а юридическое лицо – прекратившим существование после внесения об этом записи в единый государственный реестр юридических лиц (пункт 8 статьи 63 ГК РФ).

Нормы ст. 52 ГК РФ, определившей основные требования к учредительным документам юридического лица применительно к религиозным организациям конкретизированы в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях». Учредительным документом религиозной организации является утвержденный его участниками устав.

Юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Порядок назначения или избрания органов юридического лица определяется законом и учредительными документами (ст. 53 ГК РФ). К числу органов местной православной религиозной организации, в соответствии с типовым уставом относятся Приходское собрание, Приходской совет, Настоятель. В местных религиозных организациях других вероисповеданий органы могут именоваться иначе, в соответствии с конфессиональной спецификой.

Религиозные организации, являющиеся в качестве юридического лица субъектом права, обладают специальной (целевой) правоспособностью. Такая правоспособность предусматривает осуществление только тех видов деятельности, которые необходимы для достижения цели организации. Религиозная деятельность направлена на непосредственное достижение цели религиозных организаций и подразделяется на собственно культовую и внекультовую. Последняя включает в себя деятельность по обеспечению культовых нужд (профессиональное религиозное образование, изготовление предметов культа и т.д.) и по реализации религиозных убеждений в социальной практике. Некоторые её формы имеют общественное значение: благотворительность, социальное обслуживание, сохранение и реставрация памятников истории и культуры, культурно-просветительская работа и др.

Духовный характер цели религиозных организаций предопределяет то, что они являются одной из форм некоммерческих организаций, не имеют извлечение прибыли в качестве цели деятельности и не распределяют полученную прибыль между участниками. Религиозным организациям предоставлено также право осуществлять иные, побочные виды деятельности, в том числе предпринимательскую, если ее результаты используются для достижения основной цели. Государство и общество заинтересованы в том, чтобы деятельность религиозных организаций осуществлялась на основе самофинансирования; однако, необходим контроль за тем, чтобы религиозный статус организации не превращался в прикрытие для коммерческой деятельности.

Имущественные права – совокупность закрепленных в законе или договоре прав, выражающих отношение религиозной организации к имуществу, используемому для достижения уставных целей. Это субъективные права участников правоотношений, связанные с владением, пользованием и распоряжением имуществом, а также с теми материальными (имущественными) требованиями, которые возникают между участниками гражданского оборота по поводу распределения этого имущества и обмена (товарами, услугами, работами, ценными бумагами, деньгами и др.).

Дата добавления: 2015-05-06