Тендер преступления

Все же, если мы хотим понять, как связаны между собой мужественность и насилие, нам

потребуются некоторые уточнения. Прежде всего нам следует дифференцировать категории

мужчин, поскольку уровень насилия распределяется не одинаково, а варьирует в зависимости

от класса, расы, возраста, региона, национальности и сексуальной ориентации. Далее, мы

должны исследовать исторические изменения этой связи и сравнить современного жителя

Соединенных Штатов с жителями других индустриальных стран.

Когда мы это сделаем, перед нами откроется удивительная картина. Попросту говоря,

молодые американцы совершают насилие чаще, чем все остальные категории людей в про-

мышленно развитом мире. Уровень убийств в США в 5—20 раз выше, чем в других

промышленных демократиях, и мы сажаем в тюрьму мужчин в 5—20 раз чаще, чем в любой

другой стране мира, исключая Россию. (Некоторые говорят, что в США много заключенных

из-за высокого уровня преступности; другие же доказывают обратное: преступность высока

из-за того, что огромное количество людей сидит в тюрьмах. Думаю, оба утверждения отчасти

верны, но здравомыслящий человек навряд ли поверит в такую прямую связь между

заключением в тюрьму и преступлением.) Тюрьмы не только предотвращают совершение

преступлений; в тюрьмах преступники обучаются, как совершить преступление. В 1992 г.

среди юношей в возрасте от 15 до 24 лет показатель убийств достиг 37,2 на 100000 чел. —

приблизительно в 10 раз больше, чем в занимающей второе место среди промышленных стран

Италии, и в 60 раз больше, чем в Великобритании".

Ситуация продолжает ухудшаться. С 1985 по 1994 г. число убийств, совершенных 14—17-

летними американцами, более чем утроилось, как и количество мужчин этой возрастной

группы, заключенных в тюрьму. В 1971 г. население американских тюрем составляло

приблизительно 200 тыс. чел. Менее

чем через тридцать лет более 1,2 млн осужденных отсиживали свои сроки в 1,5 тыс.

федеральных тюрем и тюрем штатов; еще полмиллиона человек сидели в 3 тыс. окружных и

городских тюрем. Это составляет 645 человек на каждые 100 тыс. американцев. Каждый день

один из трех афроамерикан-цев в возрасте 20—30 лет отбывает заключение в тюрьме,

осужден условно или получил испытательный срок. В 1996 г. шесть штатов, включая

Калифорнию, тратили больше денег на содержание тюрем, чем на государственные колледжи

и университеты13.

По данным дорожно-патрульной службы Калифорнии, девять из десяти арестованных за

вождение в нетрезвом виде — мужчины; 84% осужденных за ДТП со смертельным исходом

по вине пьяного водителя — мужчины; 86% поджогов совершают мужчины. Классический

портрет поджигателя носит исключительно тендерный характер. «Ищите пассивного,

неженатого мужчину в возрасте от 18 до 30 лет, который не в состоянии противостоять

другим, — утверждает Алан Хедберг, калифорнийский психолог, исследующий поджигате-

лей. — Крупный лесной пожар, огромные пожарные машины и столпотворение — вот что

нужно неуравновешенному, кем-то обиженному молодому человеку, чтобы утвердить

собственную мужественность»13.

Статистические данные показывают и обратную сторону полицейской отчетности. Менее 5%

задержанных в результате погони на высоких скоростях оказались теми, кто был в розыске за

совершение насильственных преступлений, а в основном погони велись за подозреваемыми в

нарушении правил дорожного движения, и каждая пятая погоня заканчивалась серьезными

травмами или смертью, чаще всего непричастных людей. Почему? Потому что в погоню

почти всегда пускаются молодые офицеры. В одном из исследований в южной Флориде

офицеры полиции называли «победу в гонке» одной из целей преследования14.

Криминолог Марвин Вольфганг указывает, что число насил ьственных преступлений

возрастает каждый раз, когдадоля молодых людей в возрасте 15—24 лет в населении

становится необычайно высокой. Психиатр Джеймс Гиллиган отмечает, что только две

врожденные биологические переменные позволяют предсказывать насилие — юношеский

возраст и мужской пол. Эта взаимосвязь видна на рисунке, где представлены данные по

Великобритании середины XIX в. С тех пор ситуация не слишком изменилась.

10 20 30 40 50 60 70 Возраст

Рис. ИЛ. Преступники в категориях возраста и тендера, Англия и Уэльс, 1842-1844.

Источник: Nelson F.G.P. Contributions to Vital Statistics. 3d ed. London, 1857. P. 303—304; график

представлен в: Hirschi Т., Gottfredson M. Age and the Explanation of Crime // American Journal of Sociology.

1983. Vol. 89. P. 556.

Взятые по отдельности, тендер и возраст наиболее точно предсказывают уровень насилия.

Мужчины намного сильнее женщин, и вероятность насилия со стороны того или другого

тендера снижается по мере старения человека. Возьмем, к примеру, данные исследования

старшеклассников в 1994 г. Почти каждый пятый юноша сообщил, что ему приходилось бить

других настолько сильно, что те нуждались в перевязке или в помощи врача. В таком уровне

насилия призналась лишь каждая двадцатая девушка.

Вместе с тем мы не должны делать вывод, что если мужчины гораздо чаще совершают

насилие и преступления, то женщины никогда этого не делают. Есть любопытные данные о

преступности среди женщин. Конечно же, они их совершают. Но виды

преступлений и причины, по которым они совершаются, иногда очень сильно отличаются. В

середине 1970-х гг. два социолога, Фрида Адлер и Рита Саймон, обратили внимание на значи-

тельный рост женской преступности. Обе они обвинили в этом феминизм. «Чему удивляться,

— писала Ф.Адлер, — ведь как только женщины получили равные возможности с

мужчинами, они стали бороться за статус, как за уголовный, так и за гражданский, используя

установленные мужчинами иерархические каналы». Саймон рисовала несколько более

сложную картину, утверждая, что феминизм на самом деле привел к снижению числа

насильственных преступлений, совершаемых женщинами, поскольку женщины стали меньше

подвергаться прямому контролю со стороны мужчин, и одновременно к росту числа

корыстных преступлений15.

Хотя оба эти объяснения могут быть полезны тем политикам, кто хотел бы вернуть женщин

на их «естественное» место в доме, они не выдерживают эмпирической проверки. Прежде

всего наиболее интересно то, что на протяжении длительного исторического периода женская

преступность фактически снизилась по сравнению с XVIII в. Материалы судов показывают

устойчивое снижение арестов и судебных преследований женщин начиная с XVIII столетия,

что частично вызвано изменением в определении женственности и «культом домашней

жизни», превратившим женщин в домашних ангелов:

«К концу XIX в. сложилось четкое отделение дома от работы, строгое разделение труда по

полу, исключение женщин из общественной сферы и производительного труда. Женщин

ограничили деторождением и домашним хозяйством... В этот же период произошло и

уменьшение числа случаев привлечения женщин к судебным разбирательствам»16.

Несмотря на рост женской преступности за последние десятилетия, ее исходные цифры были

настолько малы, что любое незначительное увеличение даст гораздо больший прирост, чем

среди мужчин. Фактически разница в преступности между полами в пересчете на 100 тыс.

населения остается прежней. Поэтому понятен простой вывод криминолога: «Относительно

мужских показателей женская преступность не изменилась»17.

Несколько вырос уровень корыстных преступлений, совершенных женщинами, в частности

мошенничеств, подлогов и растрат, но больше всего выросло число мелких краж: краж в

магазинах, случаев мошенничества с кредитной карточкой, подделки чеков. Больше всего женшин

привлекают такие виды преступлений (например, магазинная кража), которые

позволяют им выражать свои желания, не неся за них ответственность. Они хотят, желают,

жаждут, но знают, что стереотип женственности требует подавлять желания. Из магазинов

«крадут красоту» — сексуальность, взрослость, страстность, не теряя репутации. Криминолог

Джек Кац считает:

«Девушек, кажется, особенно соблазняют ювелирные изделия, косметика, одежда: то, что

прикрывает обнаженное „Я" женщины, придает ее телу видимость женской зрелости, делает

ее привлекательной для мира, который не видит, что скрыто под этим великолепием. Девушки

крадут то, что символизирует взрослую женщину, — косметику, украшения, сексуальное

нижнее белье»18.

Если, как считает Кац, кража в магазине — это типично «женское» преступление, потому что

оно связано с безответственным удовлетворением желания, то вооруженное ограбление — это

типично «мужское» преступление: быстрое, агрессивное, опасное, с применением насилия.

(Мужчин примерно в 15 раз чаще, чем женщин, арестовывают за разбой.) И оно направлено

непосредственно против личности. Оружие «разбойника» символизирует могущество

фаллоса, твердого и жесткого, жертве угрожают пенетрацией. Уличный грабеж — не слишком

рациональный способ зарабатывать деньги, но он по-прежнему очень привлекателен для

молодых мужчин:

«Если не видеть в грабеже особый метод выработки, даже церемониала, отличительно

мужских форм действия и способов бытия, наряду с совместным распитием алкоголя или

азартными играми на перекрестке улиц, силовыми выяснениями отношений и проверками „на

вшивость", заносчивым поведением и т.п., то он оказывается почти совершенно

бессмысленным занятием»19.

Эти данные о тендере и насилии не означают, что все мужчины — стремящиеся к насилию

хищники, а все женщины — невинные агнцы. В обществах с высокими показателями мужской

преступности наблюдается рост женской преступности. Вспомним три наиболее

распространенных причины ареста и женщин, и мужчин: вождение автомобиля в нетрезвом

состоянии, воровство и «прочие правонарушения, за исключением нарушений правил

дорожного движения», куда входят мелкое хулиганство, нарушение общественного порядка и

другие незначительные преступления. Вместе эти три вида нарушений составляют 48% всех

причин арестов мужчин и 49% — женщин. Тендерные отличия наиболее явно проявляются в

насильственных преступлениях

Имеются данные по женской агрессии и насилию, но они существенно отличаются от насилия

мужчин. Например, женщина применяет насилие, как правило, для самозащиты, в то время

как мужчина чаще становится инициатором насилия. Мужское насилие может нести

практическую (достижение определенной цели) или экспрессивную {выражение эмоций)

функцию, — женщины часто прибегают к насилию, когда чувствуют себя загнанными в угол

и беспомощными. Например, тяжкие преступления, которые женщины совершают чаще, чем

мужчины, или наравне с ними, —детоубийство, жестокое обращение с детьми, избиение

стариков, убийство новорожденных, а также супружеское насилие и убийство супруга

совершаются женщинами в состоянии ужаса и беспомощности21.

Среди детей гендеризованность насилия также очевидна. Например, в трехлетнем возрасте

чаще всего насильственные действия совершает мальчик над другим мальчиком и реже всего

девочка по отношению к другой девочке. Агрессия мальчика по отношению к девочке

встречается намного чаще, чем агрессия девочки в отношении мальчика. Два финских психо-

лога провели сравнение физических, вербальных и «косвенных» форм агрессии. Они

обнаружили, что девочки всех возрастов (кроме самых маленьких) скорее проявят

«косвенное» насилие: оболгут кого-нибудь за его (ее) спиной, станут дружить в отместку

кому-нибудь, подговаривать «не дружить» с кем-нибудь. Мальчики всех возрастов проявляют

прямую и вербальную агрессию: удары, подножки, толчки, брань. Девочки всех возрастов

чаще используют мирные средства (говорят друг с другом, чтобы все выяснить, прощают,

жалуются учителям и родителям) для решения проблемы, чаще уклоняются от ее решения и

«дуются»22.

Некоторые данные свидетельствуют об уменьшении тендерных различий, касающихся

насилия. Исследование, проведенное в Финляндии, показало, что девочки в 1980-е гг. были

намного физически слабее, чем в 1990-е, как по самооценке, так и по отзывам сверстников.

Кроме того, исследование обнаружило рост приемлемости насилия среди девочек. А к концу

1990-х гг. насилие стало иметь положительную коннотацию для девочек — как нечто такое,

«что дает девочке возможность почувствовать свою власть, силу и делает ее популярной», т.е.

агрессия стала играть для девочек ту же роль, какую она исторически играла для мальчиков23.

Впрочем, данные о росте насилия среди женщин, т.е. об уменьшении тендерного разрыва, скудны

и отрывочны. В Со-

единенных Штатах женщины сегодня составляют 6,3% заключенных (приблизительно 75

тысяч), т.е. по сравнению с 1995 г. их число увеличилось на 9,1%. Половина женщин-

заключенных приходится на тюрьмы четырех штатов — Флориды, Техаса, Калифорнии и

Нью-Йорка. Заключенные-женщины по своему демографическому составу зеркально

отражают состав мужского населения тюрем (не по статьям закона): непропорционально

высокое число цветных, бедных, малообразованных и безработных. Однако насилие остается

самым гендери-зованным типом поведения в нашей культуре24.

Дата добавления: 2015-05-06