Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика. моловской студии, анализировать пьесу этюдами, и радовался, ког­да она отвечала утвердительно

К теории 67

моловской студии, анализировать пьесу этюдами, и радовался, ког­да она отвечала утвердительно. Но какие этюды имелись в виду? Те ли, которые опережают умственный анализ, или те, которые следуют за ним? Кнебель убеждена в своем. В книге «Вся жизнь» она пишет, что, с ее точки зрения, К.С. ставит процесс и результат этюда в полную зависимость от верного анализа событий.

Убеждения Станиславского менялись во времени. Заметим, что МФД — более позднее методическое изобретение, чем МДА. На­верное, МДА следует датировать 1916-1920 гг. (по «Работе над ро­лью. — «Горе от ума»). А вот уже в «Работе над ролью. «Отелло» (1930-1933 гг.) подход к роли со стороны логики физических дей­ствий Станиславский называет основным, классическим способом работы, а, скажем, пересказ содержания пьесы, определение ее об­стоятельств, событий, фактов и действий — считает дополнитель­ными способами работы. В «Ревизоре...» же он страстно и решите­льно утверждает свой новый «прием» как, безусловно, самый эффективный, а о дополнительных способах не пишет вообще. (Может быть, правда, он бы о них написал, если бы успел завер­шить эту свою работу.) И что очень важно: Станиславский расши­ряет границы этого своего «приема».

К 1937-1938 гг. этот прием далеко уже не исчерпывался терми­ном, да и, пожалуй, самим понятием «метод физических дейст­вий» — в том смысле, как его трактовал М. Н. Кедров. К тому же, если мы хотим постичь кульминацию творчества Станиславского, «Ревизора...» необходимо уже рассматривать совокупно с мыслями К.С, которые он высказывал на репетициях опер и на уроках в Оперно-драматической студии. Надо сказать, к концу жизни Ста­ниславский накопил огромный опыт наблюдений и размышлений об актерском творчестве, и его теоретическое сознание тоже было необыкновенно глубоким и, если можно так выразиться, много­уровневым. Рискнем предположить, что «Работа актера над со­бой», которая уже выходила из печати в это время, была самым верхним уровнем. А подход к душе актера через «действенный ана­лиз» и даже через «метод физических действий» лежали уже не на самой большой глубине творческих прозрений Станиславского... Некую закономерность в движении Станиславского к постижению высших истин творческого процесса верно угадывает Л. А. Додип в одном из своих интервью:

«Последние годы жизни Станиславского до сих пор очень мало описаны и мало расшифрованы, те годы, когда он заново открывал свою систему. От достаточно жестких методов, которые для многих и являются системой Станиславского, методов, описанных в его

книгах, разработанных терминологически: «сквозное действие», «сверхзадача» и т. д., — он пришел к логике свободного поиска сво­бодной жизни свободного человеческого духа, что труднее всего описать и что очень нелегко нащупать. Собственно, поиском этих секунд живой жизни, которые возникали иногда на репетиции, он занимался у себя в Леонтьевском»¹.

Вот теперь, наверное, логично перейти к самой, может быть, не­определенной и неизученной материи — к третьему из интересую­щих нас понятий — к «этюдному методу».

И эта формулировка не принадлежит Станиславскому. «Этюд» — да, это его слово, его термин. Начал он его употреблять еще с 1888 г. Употреблял в разных смыслах, иногда называл этюда­ми даже слишком разные вещи, но, в общем-то, это корневое поня­тие Станиславского. А вот термин «этюдный метод»? Скорее всего, он впервые мог мелькнуть у Кнебель, когда она стала проходить пьесу этюдами. Однако в ее литературных трудах (прежде всего, конечно, в книге «О действенном анализе пьесы и роли») словосо­четание «этюдный метод» редко встретишь. Как правило, звучит «действенный анализ»². Да и сейчас этюдный метод считается ка­ким-то как бы даже не теоретическим понятием. Единственный, кто часто употреблял в своих книгах выражение «этюдный ме­тод», — 3. Я. Корогодский³. В книге «Начало», подчеркивая вер­ность действенному анализу, он все же часто и подробно пишет именно об «этюдном методе». Зиновий Яковлевич, думается, и был наиболее последовательным проводником этюдного метода в жизнь. Что же касается М.О., то, вероятно, она сознательно не взя­ла на вооружение название «этюдный метод». Потому что, коли МДА, по ее взглядам, состоит из двух составляющих — «разведка умом» и «разведка телом», то этюдный метод, имеющий отноше­ние, прежде всего, ко второй части МДА — к разведке телом, явля­ется, таким образом, только второй частью ее теории. Правда, М.О. неоднократно подчеркивала, что разведка умом и разведка телом это двуединый и нерасторжимый процесс. Однако на деле это все-таки не так. На деле вперед посылается ум: ведь работа над пьесой, по Кнебель, начинается с событийно-действенного анализа, который, признаем, является особой и серьезной теоретической зо-

Режиссерский театр от Б до Ю. Разговоры под занавес века. Вып. 1. — М., 2001.

Ученик М. О. Кнебель, впоследствии крупный московский педагог, М. М. Буткевич пишет, правда, что она до какого-то времени употребляла выражение «этюдный метод», но потом окончательно перешла на МДА. ³ Корогодский 3. Я. Начало. - СПб., 1996.

Дата добавления: 2015-03-31