Тайна воспитания сердца - в управлении детской радостью. 9 страница. Характер и темперамент определяют деятельность ребенка; но почти все болезни его личности, как говорят психиатры

Характер и темперамент определяют деятельность ребенка; но почти все болезни его личности, как говорят психиатры, начинаются с поломок в темпераменте - в области чувств. Ребенок возбужден, он чувствует сильнее, чем мы, и сильнее выражает свои чувства, он кричит, грубит, буйствует. Это никому не нравится. Но вместо того чтобы успокоить ребенка, мы тоже начинаем выражать свои чувства негодования, перестаем любить маленького, потому что он досаждает нам, и тогда развивается невротическое состояние: ребенок не просто не справляется со своими чувствами, а в нем развивается неуверенность в себе, он слишком сильно нуждается в признании - складываются определенные черты личности. Если на первой стадии достаточно было бы успокоить ребенка (может быть, и уступив ему), то теперь надо думать о системе его отношений с людьми и с миром. И быстрее думать, пока эти затруднения - внутренние проблемы ребенка или подростка. На третьей стадии эти недостатки выражаются в поведении, и тогда перед нами "трудный" или больной подросток с дурным характером. А начинается все с того, что мы не умели управиться с чувствами ребенка, неправильно отвечали на бурное проявление чувств.

Человек - это желание. Желание может целиком уйти в волю - вырастет бесчувственное, безнравственное существо.

Желание может целиком уйти в чувство - вырастет бездеятельный человек, склонный к ленивой мечте.

Желания могут быть слабыми и случайными - вырастет пустой, капризный, никчемный человек.

Как бы нам вырастить человека с гармоничной душой - с сильными и точными желаниями, с горячими чувствами, с напряженной волей, смелым умом, с верой в жизнь, с надеждой на будущее, с уверенностью в своих силах, с высоким духом?

Есть один секрет, мы подходим к нему.

Коль скоро у человека две главные потребности - в безопасности и в развитии, то и воля у него двух видов, двух типов. Потребность в безопасности дает напряжение воле сопротивления. А потребность в развитии дает доброе, творческое напряжение - волю творить, соединять, создавая что-то новое для себя и оттого испытывая энтузиазм или вдохновение.

Воля умного человека - воля творчества, воля созидания, и, воспитывая, взращивая эту творческую силу, мы воспитаем все лучшее, о чем только можно мечтать.

Творческая сила в человеке - вторая воля, напряжение другого рода. Потребность в безопасности дает силу упорства, разрушения, а потребность в развитии - добрую волю. Воля к творчеству - нечто особо важное в человеке, в его душе, в его духе, в его личности. Она зависит от потребностей и от дарований человека, от его любознательности и воображения, и она зависит, конечно, от воспитания.

Обычно творчество называют способностью, говорят: "творческие способности" - как будто есть и нетворческие, и говорят: "творческое мышление" - как будто есть мышление нетворческое. Но каждый шаг и шажок человека основан на его воле действовать, решать, выбирать, придумывать, пускать в ход интуицию, проявлять инициативу.

Творческая воля - это такая же сила всех психических процессов, как и привычная всем воля. Все процессы - творческие, все волевые, но важно, чего в воле человека больше: упорства или творчества. Воля упорства не всегда включает в себя творческий момент, а творческая воля обязательно предполагает и упорство, способность быть твердым в исполнении своих намерений, как писал Н.Г.Чернышевский. Сила упорства часто бывает разрушительной, воля творчества конструктивна по своему характеру, это воля к созиданию.

Воля сопротивления выражается в стремлении к господству, к насилию, к посягательству. А творческая воля выражается в любви. Она и есть любовь - непременное и сильное желание создавать, поддерживать, общаться, объединяться. Творческая воля точно отвечает устройству нашего мира, его проблемному характеру. Жизнь человека - цепь проблем, он решает их, если с детства его уму придан такой склад, если в его душе главенствует творческая воля, если он по самой сути своего характера (употребим английское выражение) "проблем-солвер" - "решатель проблем".

С первых дней жизни ребенка будем подталкивать его к творческому действию, чтобы в этом направлении развивались его любознательность и воображение.

Упорство в ребенке развивается принуждением, творчество - побуждением. Для упорства главное - препятствие, для творчества - свобода и цель. Тихонько, осторожно, не спеша, словно перед нами птица, которую можно спугнуть, приучаем ребенка видеть мир как цепь вопросов и проблем и помогаем ему эти проблемы решать, добавляя свою волю - к его слабенькой. Сначала в каждом поступке ребенка сто процентов нашего творчества, но настанет день, когда один процент, одна слабенькая мысль будет принадлежать ему - вот и хорошо.

Не станем торопить ребенка, стоять над душой: "Думай, думай сам, ну что же ты такой балбес", не станем с пеленок растить академика, не будем слишком надеяться на головоломки и тесты - все потихоньку. Но на каждом шагу:

- Сейчас пойдем гулять или попозже?

- Ты что хочешь надеть - пальто или куртку?

- Ты чай хочешь или компот?

- Папа скоро с работы придет - давай ему сюрприз приготовим. А что мы придумаем?

И обо всех жизненных проблемах:

- Поссорился с ребятами? Что же нам делать? Давай придумаем!

- Учительница географии не любит тебя? Что же делать? Должен быть какой-то выход!

- Двойка по геометрии? А какой может быть выход? Ты что-нибудь придумал?

- Идешь на день рождения? А что ты придумал, кроме подарка?

Есть дети, которые не могут заснуть, если не решили заданную на дом задачу. До утра будет сидеть, в школу не пойдет, неделю просидит, отощает и ослабнет - но решит. Воспитанием таких детей не вырастишь, тут нужна и природная творческая воля; но будем в ту сторону рулить, думать именно о творческой воле. Во всяком случае, она легче поддается воспитанию. Упорством на творчество не повлияешь, а сила творчества сама собой рождает упорство.

На каждом шагу услышишь:

- Неужели вы в самом деле верите в воспитание? А наследственность? А гены? Вы что, не читали? Вот если у человека не в порядке с хромосомами, ну там, лишняя, что ли, или не хватает одной, то он становится преступником. Не читали?

Знакомая мне женщина, искусствовед высокой квалификации, прекрасный знаток Возрождения, купила в киоске бланки объявлений и развесила их по городу: меняется. Разъезжается со своей двенадцатилетней дочерью, не может с ней жить под одной крышей, потому что у дочери плохие гены, у нее гены отца.

На свои гены никто не жалуется, только на чужие.

На самом деле наукой не доказано, что в человеке "все от генов". Два крупных американских университета еще в тридцатые годы провели исследования по одной методике, и обе группы ученых пришли к решительным и однозначным выводам. Один университет со всей очевидностью доказал, что все в человеке зависит от наследственности, другой университет с такой же убедительностью подтвердил, что все зависит от среды, окружения, воспитания.

Да так оно и есть.

Януш Корчак, напомню, говорил, что никто не вырастит из ста детей сто идеальных людей. Всегда будет какой-то разброс в качествах. Значит, все от природы?

С другой стороны, отдайте трудного мальчишку вместе с его дурными генами в руки хорошего воспитателя, в хороший детский коллектив, и он очень скоро станет другим человеком, я видел это много раз.

Значит, все от воспитания?

Это противоречие так и надо принимать - как противоречие. Снова мы сталкиваемся с характернейшей особенностью воспитания: оно все состоит из противоречий, которые и нельзя, и не надо приводить к одному знаменателю.

Посмотрите на любого человека, вглядитесь в него, особенно если это чужой - ну, скажем, в трамвае или троллейбусе, - вглядитесь, и вы ясно увидите перед собой чисто природное существо. В нем все от природы, каждая черточка, каждое движение. И в то же время, вспомнив знакомых, вы непременно разделите их на хорошо воспитанных людей и на плохо воспитанных, на развитых и неразвитых.

В человеке все, решительно все - в том числе и ум, и воля - от природы. И в человеке все, решительно все - от воспитания.

Все от природы и все от воспитания. Это позволяет нам не думать о генах, поскольку мы все равно ничего с ними не можем поделать. Будем заниматься своей работой, будем верить в великие возможности воспитания, потому что от этой веры зависит судьба ребенка.

С одной стороны, простейшая педагогическая наука, которая все укладывает в одну фразу: "А дать ему как следует, чтобы знал!"

С другой - бесконечные сложности и противоречия.

Что делать? Выбирайте, читатель!

Да вот он, наш ребенок:
у него есть природные потребности и дарования;
у него есть творческая сила и сила воли, определяющие его характер;
у него есть душа, сердце, есть душевные силы - вера, надежда и любовь, определяющие его темперамент;
у него есть дух, есть духовная сила стремления к добру, правде и красоте;
у него физическая сила и умственная; представление о мире и о себе;
у него есть ценности, развившиеся из потребностей, и есть способности, развившиеся из дарований.

Мир предстоит перед ним как правда и творчество, как постоянное сотворение живой правды, и в нем самом живет творческая воля к правде, он поддерживает ее и возвращает ее миру своей справедливостью, своим трудом - так происходит процесс правдообращения, основа воспитания.

Можно даже представить себе педагогическую модель личности:

МИР

(правда, творчество)

ПОТРЕБНОСТИ ДАРОВАНИЯ

СЕРДЦЕ - ДУХ - РАЗУМ

ЦЕННОСТИ СПОСОБНОСТИ

МИР

(правда, творчество)

В каждой "клеточке" нашего внутреннего мира, в каждом нашем желании, в каждой мысли, в каждом чувстве, в каждой крупице веры и надежды содержится все это, потому что личность едина, в ней нет границ, перегородок, мембран. Это все один внутренний мир, развернутый по оси "нужда - цель". Нужда поднимается из глубины организма, цели определяются духом.

В верхней строке - потребности и дарования, природный материал, с которым воспитатель имеет дело.

В нижней строке - результат воспитания, ценности человека и его способности. Двумя этими словами можно определить личную и общественную значимость любого человека.

А средняя строка - "сердце, дух, разум" - рабочая часть личности, главная наша забота.

Научимся, воспитывая, трудиться душой, умом и духом, научим такому труду ребенка - и сложится в человеке человек, и все будет хорошо. Просто замечательно все будет!

КНИГА III. ЧЕЛОВЕК И ЧЕЛОВЕК

Глава I. ВОСПИТАНИЕ ОБЩЕНИЕМ

Днем мы несколько раз ссорились с Матвеем. То он баловался, когда мама помогала ему одеваться, то ему вздумалось подобрать валявшийся на улице старый трамвайный билет:

- Ты же знаешь, что я люблю билетики! Он мне нужен!

Но вечером, когда пришло время укладываться спать, мне захотелось похвалить его, и я сказал:

- Матвей, ты себя сегодня очень хорошо вел. - От этих своих слов я почувствовал прилив нежности к мальчику и неожиданно для себя добавил: - Я тебя очень люблю.

- И я тебя очень люблю, - быстро, с воодушевлением откликнулся в темноте Матвей. - Я с тобой даже дружу.

Великий человек наш Матвей.

Первая глава книги была о родителях, вторая - о детях, третья, как и обещано, о третьем слагаемом воспитания - отношениях между родителями и детьми.

Очень многие люди на вопрос о том, что нужно для хорошего воспитания, отвечают не задумываясь:

- Как - что? Контакт! Нужен контакт с детьми!

И я, когда начинал книгу, тоже так думал, пока меня не спросили однажды:

- А что такое контакт?

Выяснилось, что ответить на вопрос не так просто. Кто понимает это слово без объяснения, не нуждается в советах по воспитанию, а кому надо объяснять - тому и объяснения не помогают.

Трудные дети - те, у кого нет душевных контактов со взрослыми.

Трудные родители - те, кто не умеет и не хочет устанавливать такие контакты, не ищет общего языка с детьми, а добивается, чтобы ребенок хорошо учился и хорошо себя вел только потому, что "сколько раз тебе говорить?".

К сожалению, не все люди достаточно эмоциональны, чтобы чувствовать, есть ли у них контакт с ребенком, и не все в таком контакте нуждаются; иные прекрасно обходятся без общей тайны с ребенком - и тут уж ничем не поможешь. Остается сказать лишь одно: старайтесь... Вся эта книжка, все эти длинные обсуждения и объяснения лишь для одного: чтобы помочь читателю понять себя, понять условия воспитания, понять своего ребенка, принять его, увидеть, что возможно в воспитании, а что невозможно, - и почувствовать необходимость в контакте с детьми. Вся эта книжка, от первой страницы до последней, служит объяснением единственного слова "контакт". Короче не объяснишь.

Многие дети вырастают вне контакта с родителями. Это в общем-то и не всегда страшно. Просто у них другие воспитатели: учителя или сверстники.

Но если мы чувствуем хоть малую ответственность за детей, если мы хотим воспитать их, то нужен контакт с детьми, что бы ни означало это слово.

Воспитание без контакта совершенно невозможно.

Душевный контакт с ребенком - первая и последняя проверка, как идет воспитание. Есть контакт - все идет хорошо и будет хорошо; нет контакта - ничего нельзя предсказать. Как получится, так и получится. Воспитание в этом случае зависит не от нас, а от многих житейских обстоятельств, от других людей. Чтобы не держать в уме все сложности воспитания, можно, как по компасу, вести корабль, направляя его на душевный контакт, и немедленно менять курс, если контакт разлаживается.

Опять то же самое: возможное и невозможное... Вы чувствуете, что вы правы, вы говорите правильно, вы требуете все, что нужно, вы и в самом деле совершенно и абсолютно правы - но все же это не имеет никакого значения, если нет контакта с ребенком. Все пустое, формальное, все цели недостижимы.

Умеем устанавливать контакт, сохраняя самые высокие свои принципы, - замечательно. Не умеем - приходится снижать планку, уступать; иногда едва-едва на поверхности держишься. Лишь бы сохранялся контакт, лишь бы не разрыв, не развод с детьми, не война! В воспитании все лучше, чем война с собственными детьми.

Будет контакт - есть надежда, что будет все. Не будет контакта - надеяться не на что.

Юноша-десятиклассник жаловался мне:

- Ну что такое? Шестнадцать лет живем с родителями под одной крышей и никак общего языка найти не можем!

Все наши затруднения с детьми можно описать как неумение найти общий язык. Не понимает нас ребенок! "Я тебе сколько раз говорила - не ломай игрушки, они денег стоят!" А когда ребенок ленится, то: "Говоришь, говоришь тебе, а ты все свое. Сначала сделай уроки, потом пойдешь во двор. Неужели тебе не понятно?"

В русском языке на этот случай есть огромное количество устойчивых оборотов, что свидетельствует об остроте и всеобщности проблемы:

- Ты что - не слышишь?

- Ты что - глухой? Оглох?

- Я кому говорю?

- Я что - стенке говорю?

- Я тебе говорю или нет?

- Я тебе, кажется, русским языком говорю!

- Ты что, русского языка не понимаешь?

- Сколько раз тебе говорить?

- Сколько тебе повторять?

- Мне надоело повторять тебе одно и то же!

- Тебе что - сто раз повторить нужно?

- Ты что молчишь?

- Ты что - язык проглотил?

И вправду - как будто глухой! Как будто русского языка не понимает!

Когда студентов-педагогов после первой практики в школе спросили, что им было труднее всего, восемьдесят (!) процентов из них ответили: "Найти общий язык с детьми".

Казалось бы, этому и должен быть посвящен учебник педагогики; но в нем говорится: "Надо, чтобы был общий язык..." - и все.

Нам кажется, что дети нас действительно не слышат, и надо повторить, надо сказать в третий раз, да прикрикнуть - вот и услышит, вот и поймет, и все будет хорошо. Но многое из того, что мы говорим ребенку, до него никогда не дойдет, потому что мы не на том языке говорим.

Общий язык - это не язык команды и послушания, это язык желаний. Общий язык - это общие желания. Это язык веры. Язык надежды. Язык любви.

Дети больше нас нуждаются в общении со взрослыми. Пока разум не развит, душа занимает во внутреннем мире гораздо больше места, почти все "пространство" психики; но одно из главных свойств души состоит в том, что она жаждет общения, и не с человеком общения, а именно с душой другого человека, с чужой душой. Без общения детская душа не развивается, она не может ни любить, ни верить, ни надеяться - она хиреет.

Пушкинский Фауст, который "с жизни взял возможну дань" и не видит толку ни в глубоком знании, ни в славе, ни в мирской чести, все же признает:

Но есть

Прямое благо: сочетанье

Двух душ...

"Прямое", действительное, единственное благо!

И в речи нашей, вслушаемся: "живут душа в душу", "задушевный разговор", "поговорим по душам". После такой встречи "душа очистилась", "душа омылась", "на душе легче стало", "душа успокоилась". О человеке, который понимает меня, говорят, что "он заглянул мне в душу", "понял мою душу", "душевный человек". Душевный не тот, кто видит меня насквозь, кто "лезет в душу", нет, тот, кто душой к душе моей прикасается. Чувства, отражающие силу желаний, выражения чувств - главное средство общения с ребенком, подростком, и даже взрослые не понимают слова, за которым нет чувства. Первый проблеск чувства - это внимание. Общаться - значит пробуждать чувство, привлекать внимание.

Общаться с детьми - не значит болтать с ними, разговаривать, отвечать на их вопросы, что тоже важно. Но общаться - это нечто другое. Попробуем наконец приблизиться к пониманию этого непередаваемого в словах состояния - "сочетание двух душ".

Детьми приходится управлять, и мы должны учить их, передавать им некий опыт нашей жизни. Но мы иногда думаем, будто управлять и учить - это и значит воспитывать. Вспомним: "Я учила тебя хорошему!"

Глагол "воспитывать" скрывается в себе, объединяет три разных действия: управлять, учить и общаться. Мы должны управлять детьми, пока они маленькие, мы должны учить их, но довольно часто мы этим и ограничиваемся, оставляя в стороне, опуская самое важное педагогическое действие - общение. И можно понять, отчего мы склонны опускать общение, - оно несовместимо с управлением и учением!

Для учения необходимо, чтобы учитель превосходил учащегося в знаниях или опыте. Для управления тем более необходимо превосходство по возрасту, или по опыту, или по должности, или по уму, или по силе, или по авторитету. Чем значительнее превосходство, тем легче управлять. Управление крепнет от власти.

Общение же, наоборот, требует абсолютного равенства. Всякое неравенство, превосходство, власть, необходимые для управления, для общения, губительны, делают его невозможным. Общение - соединение двух душ; они хоть на миг становятся равными. В этом уравнивании - наслаждение, человеческий и педагогический смысл общения. Один миг общения дает для воспитания больше, чем целые часы поучений.

Общение - это уравнивание.

Но как я могу быть равным с ребенком? В каком смысле?

Не равны между собой старший и младший, академик и трехлетняя девочка, полководец и солдат. Однако есть в них что-то такое, что позволяет им, при определенных условиях, общаться, сочетаться душами, испытывать это "прямое благо".

Потому что души всех людей в известном смысле равны. Не равны ум, опыт, возраст, таланты, положение - во всех направлениях люди не равны между собой, а души их - равны. Более того, равны души живущих людей и тех, кто жил тысячу или пятьсот лет назад. Иначе мы давно перестали бы читать Гомера и Шекспира. Мы только потому и можем наслаждаться их книгами, что между нашими душами и душами их героев нет разницы. По уму мы разные, по знаниям - невообразимо разные. Войди сегодня в библиотеку Ньютон, он не смог бы прочитать учебник второкурсника. Мыслей в мире - миллиарды; знаний, если их исчислить в битах, - миллиарды в каких-то степенях; а чувств сколько? Древние насчитывали всего четыре: страсти, страх, печаль и радость. В "Евгении Онегине" эти четыре классических чувства перечислены совершенно точно:

Зато и пламенная младость

Не может ничего скрывать:

Вражду, любовь, печаль и радость

Она готова разболтать.

Нам могут быть не очень понятны желания другого человека, потому что и желаний - сотни, но все они действуют на нас с относительно одинаковой силой, которую мы и называем чувствами. Желания разные, а сила желаний, чувства одинаковы. В чувствах мы все равны.

В этом смысле равны человеческие души.

Кто назовет современное чувство, неизвестное шекспировскому герою? Его нет. Прогресса в чувствах, нарастания числа чувств или их объема - нет. Нет никакого свидетельства о том, что с гомеровских времен и до наших прибавилось или убавилось хоть одно чувство.

Конечно, греческий воин под Троей боялся не того, чего боится сегодняшний второклассник Вова из третьего подъезда. Но само чувство страха и у того и у другого - одно и то же. Конечно, шестидесятилетнего академика Александра Николаевича радует не то, что радует трехлетнюю девочку Надю; но сама радость, само их чувство радости в основе своей одинаково. Общение академика с Надей может не состояться лишь потому, что Надя превосходит академика: она умеет радоваться так, как ему уже недоступно, а всякое превосходство, мы видели, мешает общению.

Меняются в веках представления о безопасности и ценностях, да они и в каждое данное время различаются у разных народов, у разных людей, и Надино стеклышко дороже ей, чем академику его книга; меняются формы выражения чувств, меняется мода на чувствительность, но сам набор чувств остается общим для всех, с небольшими вариациями.

Все могут общаться со всеми, но не все умеют это делать, потому что не все взрослые нуждаются в общении - душа высохла, и не все могут снять с себя доспехи превосходства, разоружиться при встрече с человеком, открыться душой, почувствовать чужую душу равной, прикоснуться душой к душе и открыться такому касанию. Не у всех хватает просто-душия, способности чувствовать просто.

Собственно, в этом-то и состоит педагогический талант - в умении почувствовать в ребенке равного себе душой, в способности к душевному общению. Сказано: "Чтобы детей родить - кому ума недоставало?" Но можно сказать и так: "Чтобы детей воспитывать - кому ума недоставало?" Для воспитания детей нужен не великий ум, а большое сердце - способность к общению, к признанию равенства душ. Ум и способность к общению - разные качества, они могут не совпадать в одном человеке, и это объясняет, отчего лидером в классе становится отнюдь не отличник, а может быть, даже и вовсе неспособный к математике - у него есть дар общения. Для лидерства и для воспитания нужен дар общения. Чтобы принимать в педагогический институт, надо было бы каким-нибудь образом проверять дар общения. Будущему артисту нужен дар выражения своих чувств, будущему учителю нужен дар вчувствования - дар общения.

Общение с другим - это вчувствование в другого.

Общение возможно лишь с тем человеком, от которого не исходит опасности. В поезде два человека разговаривают откровенно, потому что они не опасны один другому.

Чтобы ребенок общался со мной, я должен не вызывать у него ни малейшего чувства опасности, он должен полностью доверять мне - вот и всё.

Когда ребенок в школе, в нем как бы два существа: он один - и он один из тысячи других детей. Как один из тысячи, он подлежит управлению. Как один, как человеческая душа, он управлению не поддается - только бесстрашному общению. Конечно, это очень неудобно, однако душой управлять нельзя, она закрывается и становится непроницаемой для воспитателя. Человеком, ребенком можно и манипулировать; душой - нельзя. Это надо знать! Если педагог в школе не умеет управлять, он пропал; если же он умеет только управлять - пропали дети.

Многие думают, будто управлением мы научаем ребенка подчиняться законам, создаем привычки общежития. Это мнение тем более обманчиво, что оно вроде бы отвечает здравому смыслу. В действительности же только общение делает детей воспитуемыми. Только дети, знающие общение со взрослыми, поддаются разумному управлению и обучению, не чувствуя его тяжести, не доставляя хлопот старшим. Видимое, энергичное, громко заявляющее о себе управление на самом деле действенно лишь в той степени, в какой оно может опереться на скрытое, неуловимое сердечное общение. Управление ограничивает, гнетет, а общение вызывает к жизни дух, уравнивает неравных, очеловечивает. Где нет общения, там и управление детьми невозможно - они не слышат старших, не уважают их, не любят труда и остерегаются законов лишь постольку, поскольку боятся быть пойманными. Чем больше уповаем мы на одно лишь управление, тем хуже результат воспитания, и нам остается только жаловаться, что нам достались трудные дети, "неэмоциональные", "бесчувственные", "нечувствительные к чужой беде".

Одна девочка-шестиклассница сказала мне о том, как она влюблена в мальчика: "Мне хочется, чтобы у нас с ним была общая тайна!" То есть: я хочу ему доверять, я хочу, чтобы он мне доверял.

Общение с ребенком тоже обычно держится на совместной тайне, на каком-то воспоминании, на памяти о том, как когда-то, в какое-то мгновение было хорошо, как вместе пережили одно и то же и объединились в этом переживании. Общая тайна связывает взрослого и ребенка, обостряет чувство безопасности. Вся детская дружба на этом держится: "А ты никому не скажешь? Ты умеешь молчать? Ты надежный товарищ?" И все детские ссоры и несчастья, все детское горе, как правило, описывается одним словом - предательство... Нарушение тайны!

Родители и дети, будьте взаимно доверчивы!

Общение, как и всякая растрата чувств, требует от человека душевного усилия; оно не может быть непрерывным, и в этом одна из причин конфликтов между детьми и родителями: или ребенок требует постоянного общения, или, наоборот, мама требует от маленького постоянного общения, а он устает душой, он хочет просто поиграть.

Общение, как и радость, редко приходит по желанию, по плану, преднамеренно. Чувство взаимной близости дается нам как награда. Стараться нельзя, наоборот, надо освобождаться от чувства ответственности, открываться, рисковать своим авторитетом и ни о чем не беспокоиться.

Нескольких минут общения достаточно, чтобы ребенок стал человеком, научился уважать чужую душу, понял или почувствовал, что души равны.

У общения такие ступени: контакт, душевное общение, духовное.

Во многих семьях родители и дети, обладая покладистыми характерами, живут в простом дружелюбном контакте, не задевая друг друга, как бы слегка рассеянно.

Душевное ласковое общение возможно и при случайной встрече.

Но только духовное общение соединяет людей навсегда, даже если они встретились на мгновение или вообще не встречались, - так общаемся мы с великими писателями.

Люди в духовном общении не единомышленники, а, говоря пушкинским словом, "духовные труженики". Это не то, что описывается фразой: "У нас с ним общие интересы", нет, тут само поле общения другое. Не мысли-соображения общие у них и не интересы, а стремления, "священный сердца жар, к высокому стремленье". У Пушкина есть строчки:

И ныне с высоты духовной

Мне руку простираешь ты...

В духовном общении люди могут быть и не равны, стоять на разных высотах, так же как и в творческом стремлении к правде, добру и красоте. Великий артист на сцене и ничем не примечательный зритель в зале не равны; но у них одно общее духовное устремление, и они духовно общаются. Дух одного передается другому, укрепляет его, поднимает. Так слово полководца поднимает дух войска. У желания, у стремления человеческого есть свойство возбуждать и возбуждаться, то есть вступать в общение.

Великое счастье - встретить брата по духу; величайшее из возможного счастье - найти брата по духу в собственном сыне.

Голос и взгляд - первые инструменты общения.

Невыдержанный, несобранный, неумный или недалекий - всякий может воспитывать детей лучше или хуже, и только злобный не может. Это исключено. Злоба плотиной стоит на пути общения.

Но что делать? Человек чувствует себя неудачником, обижен на жизнь, и злость переполняет его сердце - ему кажется, что оно вот-вот разорвется, как бомба, и всех вокруг уничтожит.

Но у него дети... Он должен найти в себе хоть какие-то резервы доброты, собрать ее по крохам, выразить. Как?

В голосе.

Первое, что слышит ребенок, - голос матери, а не ее слова. Она не справляется со своим характером, она нетерпелива и раздражительна, но все-таки она может управлять своим голосом. Облегчим себе работу воспитания, постараемся следить за своим голосом.

Известный педагог-хормейстер Дмитрий Ерофеевич Огороднов составил памятку для маленьких певцов и учителей пения; она начинается так:

- Выражай в голосе прежде всего доброту, выражай ее свободно и непринужденно!

Это правило и для всякой речи, обращенной к человеку, которому мы желаем добра.

Дата добавления: 2015-03-31