Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века.М., 2004. С. 190-191

Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987. С. 328—329.

Еще в начале нашего века стали появляться философы, которые, похоже, хотели бы обвинить науку во всех смертных грехах, сравнивая ее с пресловутым джинном, выпущенным из бутылки. Мне представляется, когда мы судим об ответственности науки, опираясь на этот привычный (и я добавил бы — фальшивый) образ неких разбуженных и неуправляемых сил, то это свидетельствует скорее о том, что мы плохо представляем себе действительную ситуацию человека перед лицом науки.

. Пока мы не признаем, что в глубинах человеческой души присутствует стремление к познанию, понимаемому как долг, мы всегда будем склонны растворять это стремление в ницшеанской воле к власти. И следовательно, по-прежнему будем обвинять науку во всех грехах, истоки которых, конечно же, не в стремлении к познанию как таковому, но в стремлении ко злу и в желании прибегнуть к оружию. Возлагать на науку ответственность за жестокость современного человека — значит переносить тяжесть преступления с убийцы на орудие преступления. Все это не имеет отношения к науке. Анализ человеческого сознания не должен приводить нас к обвинению научных методов, а должен быть сосредоточен на изучении стремления к могуществу. Мы только уйдем в сторону от существа проблемы, если будем перекладывать на науку ответственность за извращение человеческих ценностей.

Как видно изданного текста, Г. Башляр проводит жесткую грань между деятельностью ученых, результатом которой и являются научные открытия, и социально-политическими институтами, использующими эти открытия в антигуманных целях. Однако, поскольку наука, с одной стороны, является одной из форм культуротворчества, а с другой — включена в систему социальных отношений, то она не может быть автономной по отношению к системе культуры, и к социальным институтам техногенного общества. Как показывает И. Валлерсгайн, само появление современной науки было связано с тем типом социальных отношений, который формировался в XVII в. в странах Запада.

… именно капитализм стал основой технологического развития, а не наоборот. Это очень важно, поскольку именно здесь лежит ключ к пониманию властных отношений. Современная наука представляет собой порождение капитализма и зависима от него. Ученые получали одобрение и поддержку со стороны общества, ибо предлагали проекты конкретных улучшений реального мира — замечательные механизмы, которые позволяли увеличить производительность, преодолеть ограничения времени и пространства, обеспечить каждому человеку лучшие условия жизни. Наука работала.

Таким образом, формирование самих идеалов классической науки XVII— XVIII вв. и в определенной степени неклассической науки первой половины XX в. Определялось тем «социальным заказом», который поручался научному познанию развивающимся капитализмом, где главная цель заключалась в получении максимальной прибыли. По сути дела, особенности современного сциентистского мышления, на которое не без основания возлагаются обви­нения в создании условий появления глобальных проблем современности, вытекают из данных идеалов классической науки. К этим особенностям можно отнести представления о том, что только науке доступно постижение объективной Истины, что объекты науки можно изучать только с помощью чисто количественной формализованной методологии (отсюда вытекает редукционизм, пытающийся свести все сложные процессы природы только к физико-химическим закономерностям). К важной характеристике сциентизма относится также представление о том, что только мнения экспертов-специапистов в тех или иных научных дисциплинах являются определяющими в решении главных проблем современности. При этом сциентизм игнорирует смысложизненные проблемы, встающие как перед отдельным индивидом, так и перед всем обществом в целом. Об этом пишет Э. Гуссерль.

Дата добавления: 2015-04-23