Петров М. К. Социально-культурные основания развития современной науки. М., 1992. С. 218-219

Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология.СПб, М., 2004. С. 17, 20-25.

Исключительность, с которой во второй половине XIX века все мировоззрение современного человека стало определяться позитивными науками и дало себя ослепить достигнутым благодаря им «prosperity»^{(процветание)}, знаменовала равнодушное отстранение от тех вопросов, которые имеют решающую важность для подлинного человечества. Науки всего лишь о фактах формируют людей, заботящихся лишь о фактах. Переворот в публичной оценке стал в особенности неизбежен после войны и породил, как мы знаем, прямо-таки враждебную настроенность среди молодого поколения. Эта наука, говорят нам, ничем не может нам помочь в наших жизненных нуждах. Она в принципе исключает как раз те вопросы, которые являются животрепещущими для человека, подверженного в наши злосчастные времена крайне судьбоносным превратностям: вопросы о смысле или бессмысленности всего этого человеческого вот-бытия.

перешедшая от древних идея философии не есть привычное для нас школьное понятие, охватывающее лишь группу дисциплин; хотя она довольно существенно меняется уже вскоре после того, как была перенята, все же в первые века Нового времени она формально удерживает смысл одной всеохватывающей науки, науки о тотальности сущего. Науки во множественном числе, все те, которые еще предстоит когда-либо обосновать, и те, что уже находятся в работе, суть лишь несамостоятельные ветви Единой Философии. В дерзком, даже чрезмерном превознесении смысла универсальности, начинающемся уже у Декарта, эта новая философия стремится не менее как к тому, чтобы со строгой научностью охватить все вопросы, которые вообще имеют смысл, в единстве теоретической системы, с помощью основанной на аподиктических усмотрениях методики и при бесконечном, но рационально упорядоченном прогрессе исследования. Единственное, возводимое от поколения к поколению и возрастающее до бесконечности строение окончательных, теоретически взаимосвязанных истин должно было, таким образом, дать ответ на все мыслимые проблемы — проблемы фактов и разума, временности и вечности.

Но стихийный процесс развития науки, определяемый принципами максимизации экономической выгоды, приводит не только к утрате наукой смысложизненных ориентиров, но и к утрате единства самого научного знания, к потере социального контроля над процессом ее развития. Об этом говорит один из видных философов М.К. Петров.

… уже с начала XX в стали обнаруживаться симптомы прогрессирующего моноглотизма — особо опасной для исследователей ментальной болезни, которая разрушает основу механизмов самоорганизации глобального феномена науки — тезаурусный коллективизм интернациональных групп исследователей в наращивании терминального текста их совместного о владения — и угрожает уникальному единству мира открытий, который обеспечивает уникальность порядка следования научных событий в календарном времени и дробление которого по национально­му признаку автоматически повело бы к распаду глобального феномена науки на национальные моноглотические поднауки с непредсказуемо различными порядками следования научных событий.

Малое и к тому же снижающееся представительство науки на школьном переходе превращает экстенсивное онаучивание в процесс хотя и длительный, растянутый, по сути дела, на весь школьный переход Тп—Ту, но в общем-то бесплодный, завершаемый результатом, который в лучшем случае дает экстенсивно онаученному взрослому некоторую ориентировку в делах житейских, а также и способность быть активным болельщиком науки, дивясь со стороны на ее свершения. Но этот резуль­тат определенно не складывается в инструмент личного пользования, который позволял бы любому онаученному взрослому в своем терминале научно критически подойти и к своей деятельности, и к деятельности своих коллег, сформулировать при случае программу конкретного ис­следования проблем терминала и провести такое исследование.

односторонне, в информационной изоляции от всех других дисциплин дано на постшкольном переходе Ту—Тд—Тг знание лишь сотой части глобального феномена науки, по которой трудно судить об остальных 99 частях совокупной живой плоти науки, порождает «благородное» понимание науки и соответствующее к ней отношение как к чему-то такому, не признавать существование, силу и мощь чего нельзя, слиш ­ком уж очевидны выявления и приложения результатов науки в жизни каждого из нас. Но и сказать, что мы сами имеем какое-то отношение к науке как к целостности, тоже как-то не получается — нельзя же все­рьез утверждать, что мы, беснуясь на трибунах стадиона или дергаясь в кресле перед телевизором, активно «участвуем» в игре футболистов или хоккеистов просто потому, что нам известны нехитрые правила их игры.

Проблемы социальной детерминации научного знания и ее последствия в условиях капитализма достаточно часто обсуждались в философии XX в. Однако следует отметить, что одним из первых мыслителей, кто обратил внимание на негативные последствия развития науки в условиях западных буржуазных социально-экономических отношений, был выдающийся рус­ский мыслитель, один из родоначальников философской школы русского космизма Н.Ф. Федоров.

Дата добавления: 2015-04-23