Древняя Греция. Агон

Агон в культуре Древней Греции и Древнего Востока.

Донбасская национальная академия строительства и архитектуры

Ключевое понятие данной темы - явление культуры Древней Греции выражающееся понятием Агон. Агон неоднократно подвергался и подвергается попыткам осмысления, особенно если исследователя интересует античная культура и философия. Именно такие исследователи впервые обратили внимание на агональность «греческого культурного чуда» и ввели термин в научный оборот. Первым понятие агона и агонистики использовал Я.Буркхардт в лекциях по культуре Греции, различая колониальных и соревновательных греков так называемой колониальной диаспоры. Эта диаспора создала специфическую иерархию ценностей, базирующуюся на состязаниях и духе соперничества.

Под агоном (αγωυ – agon, греч. состязание, борьба) понимается основной вид выступления в античном обществе, вся жизнь которого была пронизана принципом состязательности. Агоны были спортивные, музыкальные, поэтические, драматические. Как отмечал Й.Хейзинга: «В процессе развития каждой цивилизации агональные функции и структуры уже в архаический период достигают своей самой явной и по большей части самой прекрасной формы». Отметим, что термин агон имеет несколько значений. Агон, как борьба, и агон, как состязание. Думается, что на это следует обратить внимание, памятуя о различиях древнегреческих полисов. Традиционное противопоставление Афин и Спарты, может, на наш взгляд зримо подчеркнуть это различие в нюансах между борьбой и состязанием.

В «Илиаде» Гомер приводит описание щита Ахиллеса, который ему выковал Гефест. Мир изображенный на щите, по мнению Ф.Г.Юнгера, следует понимать как борьбу (агон). Мы же отметим изображение двух городов-полисов: «Там же два града представил он ясноречивых народов: В первом, прекрасно устроенном, браки и пиршества зрелись…Юноши хорами в плясках кружатся; меж них раздаютсяир и свирелей веселые звуки; почтенные жены отрят на них и дивуются, стоя на крыльцах воротных. алее много народа толпится на торжище; шумный Спор там поднялся; спорили два человека о пене, Мзде за убийство; и клялся един, объявляя народу, Будто он все заплатил; а другой отрекался в приеме… Город другой облежали две сильные рати народов, Страшно сверкая оружием. Рати двояко грозили: Или разрушить, иль граждане с ними должны разделиться Всеми богатствами, сколько цветущий их град заключает».

Здесь Гомер дает описание полиса, описание города в мирное и в военное время. Но за этими строчками просматриваются видовые особенности агона. В мирном полисе агон - состязание, игра, в военном полисе агон - борьба, интересно, что перед воинством выступают Арес и Афина в золотом одеянии. Они могут олицетворять агон-состязание и агон-борьбу, при этом Юнгер отмечает, что само построение «Илиады», ее композиция основывается на трех агонах. Первый – война греков с троянцами, второй – споре Ахилла и Агамемноном, третий – в дружбе Патрокла и Ахилла. Война греков с троянцами – необходимое условие существование всего эпоса, тогда как два других отношения, подчиненных первому, наполняют этот эпос движением и жизнью. С ними соотносится всякая перемена событий, и повороты в развитии действия всегда сохраняют с ними связь. Надо постараться понять, пишет Юнгер, что дружба Ахилла и Патрокла, эта величественная дружба, которой посвящена значительная часть повествования, тоже является борением (агоном), как и борьба греков с троянцами или спор Агамемнона с Ахиллом. Во взаимной симпатии, которую проявляют Ахилл и Патрокл, чувствуется дух соревнования, состязательность в дружбе. Патрокл в доспехах Ахилла, отмечает Ф.Г. Юнгер, – это картина эроса, проникнутая агоном. Так, проявляется третий вид агона-эроса, над которым стоит Афродита. Обратим внимание, что и при описании мирного полиса Гомер прибегает к описанию свадебного торжества, а уже затем к спорщикам, перед лицом «старцев градских» и войне перед лицом богов. Агон, осмысленный в античной культуре, как борьба, состязание или эрос, восходит своим истоком к возникновению оружия, внутрівидовому отбору и головокружительному, по словам К. Лоренца, темпу развития. Агрессивное поведение выражает силу жизнеутверждения, через которую происходит сохранение человека как биологического вида.

Агрессивность порождает моральные запреты, как пишет К.Лоренц, вполне вероятно, что первый Каин тотчас же понял ужасность своего поступка. Довольно скоро должны были пойти разговоры, что, если убивать слишком много членов своего племени, это поведет к нежелательному ослаблению его боевого потенциала. Какой бы ни была воспитательная кара, предотвращающая беспрепятственное применение нового оружия, во всяком случае возникла какая-то, пусть примитивная форма ответственности, которая уже тогда защитила человечество от самоуничтожения. Агрессивные формы поведения канализировались культурними механизмами. Культура опосредовала агрессию, но таким образом, чтобы не просто сублимировать энергию на какой-либо объект, но и по В своем анализе на первое место в древнем мире я поставил превосходство тела или спортивных элементов атлетического соревнования как первичное и образцовое для культуры античных греков, которые утонули в бесконечных диспутах и ссорах и для которых война была нормальным состоянием, а мир - исключением. Однако Аристотель и Платон считали, что войну нужно вести лишь для того, чтобы добиться мира, чтобы стать свободными (а не рабами) или чтобы захватить рабов. Это постоянное состояние войны определило приоритетную позицию и господство спортивной культуры, которой подчинялась вся культура тела и физическая готовность (необходимая во время постоянных войн). Главенство спорта было санкционировано религиозным культом, отраженным в Олимпийских играх, во всех Панэллинских играх и многих других локальных Играх. Это главенство составило фундамент присутствия соревнования во всей греческой культуре, включая область духовной и интеллектуальной культуры.

Однако я противопоставляю господство тела восхищению интеллектом, потому что я хочу вернуться к греческому этосу соревнования, охватывающему не только область спортивных соревнований, но и важные сферы духовной и интеллектуальной культуры, которые нашли вдохновение и средства для такого интеллектуального, духовного и артистического возвышения и освещения модели и идеала спортивного соревнования, которое даже сегодня изумляет и поражает нас. В Древней Греции элемент соревнования не ограничивался лишь сферой спортивной культуры. Он присутствовал также в сфере духовной и интеллектуальной культуры. Перефразируя одно из выражений Фалеса, который утверждал, что боги охватывают всю природу, и относя это к сфере греческой культуры, можно сказать, что дух агона «panta agonon plere» проникал всюду, что весь мир этой культуры был пронизан соревнованиями, которые распространялись если не на все, то, бесспорно, на наиболее важные, основные и доминирующие сферц духовной, интеллектуальной и художественной активности, включая даже простую крестьянскую и ремесленническую работу.

Дух соревнования (берущий начало в поэмах Гомера героической эпохи) правил бал не только на спортивных стадионах Олимпии - главных Панэллинских игр, но также в театрах, одеонах, в агоре, во время конкурсов поэзии, в школах софистов, ораторов и философов. Блеск интеллекта и поэтического гения, возбуждаемый амбицией соревнования, везде порождал восторг и энтузиазм соперников слова, мысли и музыки, хотя эти участники соревнований никогда не завоевывали олимпийских лавров. Они получали награды на других Панэллинских играх - Пифийских, Немийских и Истмийских. Игры в Олимпии никогда не включали искусство и литература в свою официальную программу, а ограничивались лишь демонстрацией интеллекта и поэзии как epidexis gnomes. В священной роще Олимпии можно было услышать лишь некоторые ритуальные гимны и хвалебные хоры. На самом деле Олимпия оберегала сакральный культ тела и его physis. Крыша театра или одеона ничего не меняла в этом плане. Хотя почти вся интеллектуальная элита Греции присутствовала на Играх и добавляла великолепие panegyris этому собранию греческого общества своим интеллектом, поэзией или философскими мыслями, но все же это было только сопровождение, не являвшееся частью официального ритуального культа.

Некоторые древние педагоги и философы, например, Сократ, сожалели о том, что организаторы Олимпийских игр решили присуждать высокие награды на Играх атлетам за достижения, связанные с телесностью, и не награждали поэтов, мыслителей и философов, концепции и труды которых могли принести не только личную славу, но и пользу другим людям, жителям других городов-государств. Лишь последующие века должны были принести олимпийские лавры этим соперникам и олимпийцам интеллекта. Все, связанное с соревнованием в культуре тела, было забыто, хотя и сохранилось в искусстве и философской мысли. И лишь Пьер де Кубертен возродил эти главные ценности и придал им новое олимпийское очарование.

Большой вклад в раскрытие концепции греческой культуры соревнования внес J.Burckhardt, профессор искусства и истории университета в Базеле, более известный своей знаменитой работой по эпохе итальянского Возрождения. В 1870-1886 гг. он читал лекции по культуре Греции. Эти лекции были опубликованы в 1898-1902 гг. Как Grechische Kulturgeschichte в четырех томах. В третьем томе, который носит название Der Grechische Mensch, Burckhardt вводит понятие колониальных и соревновательных греков (der koloniale und agonale Mensch) так называемой эпохи колониальной диаспоры, которые основали ряд колоний на берегах Средиземного и Черного морей и поразили в своих художественных интересах необычной культурой телесного соревнования, которая переросла в Панэллинские Олимпийские, Пифийские, Немийские и Истмийские игры. Эта культура создала специфическую иерархию ценностей, базирующуюся на спортивных состязаниях и огромной физической готовности. При создании этой необычной аристократической культуры соперничества, физическая культура и телесная готовность были признаны как главные показатели современной культуры. Burckhardt считал, что греки - единственная нация в истории, имевшая столь возвышенный и динамический культ спортивного состязания и соревновательных амбиций (in dieser Beziehung waren die Griechen einzig da).

Хофмайстер Х. заметил, что действующая сила – это противоборство двух сил, обусловливающих друг друга. Противодействующие силы нуждаются друг в друге как для своего проявления, так и для своей самостоятельности. Противоборство сил как сущность сущего, является в зоне пересечения двух силовых полей, в которых каждая из сил проявляет себя. Поле силы континуально и имеет двоякую природу. Здесь соединяются, взаимно переходя друг в друга энергийное и меональное, энергийное понимаемое нами как энергийное выражение сущности, как смысл облаченный в логос.

Что есть сила? То посредством чего она проявляется, т.е. меональное, но поскольку речь идет о сущностном, то здесь уместнее употребить понятие гилетического, как эйдотической материи, которая одна только определяет очертания силового поля, своего рода не-сущностное. На этом уровне нет деятельной и страдательной силы, здесь сила выступает тем Логосом, посредством чего проявляются смыслы. Логос как сила или, точнее, агон сил является принципом организации семантической материи. Он придает ей структурность, однонаправленность, невозвратность. В силу взаимного перехода сущего и не-сущего, энергийного и меонального, всякое агональное поле может быть выражено меонально или энергийно. Например, поле создаваемое символической формой. В поле меон представленный энергемой и меон вещи совпадают. Энергема и меон сливаются в понятии поля, которое охватывает то и другое. Напряжение поля — своеобразная физическая реальность, здесь значимость играет роль той силы, которая локализует напряжение до истока, центра, который отразит эйдос в символе. И возникающий в дальнейшем из истока культурный текст, представляет собой связь, пучок сингулярностей поля. Агон-борьбу и агон-игру можно различить как явления противолежащие между собой, но игра не является силой соединяющей, она конечно в состоянии быть прелюдией соединения, преодоления онтологической вражды, но вражду преодолевает любовь, тогда на различных полюсах мы видим агон-борьбу и агон-эрос. Придадим понятию «эрос» несколько нейтральное значение, то есть не будем различать любовь половую и любовь платоническую, как это делал, например Леон Еврей в «Диалогах о любви». Получается, что агона-борьба, агон-игра или состязание и агон-эрос каким-то образом связаны друг с другом. Одна, единая сила разделилась на три самостоятельных области, в которых эта сила нашла себе преграду, и пытается ее преодолеть. Агон в конкретной культуре есть сущее той силы, которая проявляется в тексте культуры. И если агон может быть игрой или борьбой, то это может быть проявлением одной и той же силы в различных качествах. При этом вопрос о генетической иерархии следует отставить. Ни игра, ни война-борьба не являются первопричинами, они суть проявления. При этом явно, что сознание всегда ощущало эту силу как единую, «всё что есть, есть проявляющая себя сила». Все, что есть, есть единство, единое, которое движется и ширится во множественности своих качеств. Сущее существует само по себе и в то же время предстает во множестве своих действий или, скажем, деяний. Камень тверд, угловат, обладает определенным цветом и, допустим, является камнем известковым. Посредством этих качеств он действует. Он может не только быть движим, но сам по себе есть движение в своем возникновении и исчезновении. Любой камень подвержен выветриванию. Он, как и всякое сущее, есть текучесть, потому что она, по самой своей сути, является силой.

Агон, как состязание и борьба, призван отразить не само явление, как некое состязание, а саму состязательность, обозначающую противоборство, столкновение сил. Эта состязательность имеет насильственную природу, которая явлена в определенном пространственном и временном континууме. Итак, в данной части статьи мы рассмотрели понятие «агона», определили его культурные вариации и те особенности, которые выражены в его проявлениях – борьбе, игре, эросе.

В то же время не обходимо отметить, что большая часть исследований, посвященных теме «агон», уделяют недостаточно внимания выявлению тех причин этого явления, которые определяются спецификой политико-социальными особенностями древнегреческого общества, чертами его общественного устройства, общесвенной структуры. Во многом такая ситуация объясняется необходимостью выхода иссдователей на компаративную методологию анализа данного явления в то время, когда они наоборот в своих изысканиях упор делают на пояснении его феноменальности. Следовательно, важным и малоисследованным аспектом сущности сути, содержания и значения «агона» становится вопрос поиска в других, неевропейских древних культурах чегото такого, что было бы сопоставимо с феноменом «агона».

Выдающийся немецкий философ К.Ясперс в свое время ввел понятие «оси времени» - таком промежутке исторического бытия человечества, в рамках которого одновременно, параллельно в границах различных цивилизационных центров (прежде всего имеются ввиду Средиземноморье, Индия и Китай) возникли ростки духовной культуры, определившей базовые ценности современной жизни. И если древнегреческой цивилизации было присуще, в том числе, и явление «агона», то интересно знать характеризовало ли последнее (агон) и жизнь таких древневосточных цивилизационных центров, как Индия и Китай. Если «да», то в чем заключались отличия между этитми подобными явлениями, что повлияло на эту их специфику и в чем проявлялись типологические черты данного культурного феномена в целом?

Дата добавления: 2015-05-24