В. Дильтей. Возможность и условия разрешения задачи

1 2 1 1

2 1 1 1

ſ ſ ſ ſ ſ ſ ſ ſ

А

ſ ſ ſ ſ ſ ſ ſ ſ

В

При надлежащей скорости ударов метронома можно легко по произволу слышать как тот, так и другой такты в однообразных ударах маятника. Если же нужно, наобо­рот, выбрать один из этих тактов, то следующие за рядом А такты нужно группировать совершенно так же, как А. То же самое нужно сказать и относительно ряда В. Такое произвольное повторение возможно, однако, лишь пото­му, что при каждом последнем ударе такта каждый раз схватывается все целое, чтобы связывать затем и следую­щие такты совершенно так же, как мы в общем знаем из измерений объема сознания. Однако вышеизло­женные наблюдения над чувствованиями дают нам важ­ное дополнение к прежним наблюдениям. Именно они показали нам, что существенною составною частью тако­го течения аффектов являются сменяющиеся чувствова­ния напряжения и разряда, иногда также возбуждения и успокоения и, наконец, чувствование наслаждения, кото­рое мы получаем, в особенности, в конце ряда тактов, вследствие соединения составных частей его в ритмиче­ски расчлененное целое. Отсюда ясно, что центр тяжести воздействия чувствований вообще лежит каждый раз в конце рядов тактов, ибо там различные переплетающие­ся друг с другом ритмические чувствования соединяются в целое. Сюда же относится то чувствование, которое при следовании друг за другом такого рода рядов заставляет нас непосредственно воспринимать последующие ряды как согласующиеся с предшествующими. Мы апперцепируем не предшествующий ряд сам по себе, так как большая часть его членов отошла уже в более темное поле зре­ния сознания, но то цельное чувствование, которое свя­зано с непосредственно апперцепированным конечным членом ряда и является, таким образом, равнодействую­щей всех предшествовавших процессов чувствования. Если мы сравним теперь это конечное чувствование, ко­торое в сущности и придает известному ритму его свое­образный аффективный характер, представленный у нас в двух примерах А и В, то выясняется, насколько оно, с од­ной стороны, зависит от качества и распределения его предшествовавших компонентов, а с другой стороны, на­сколько оно каждый раз обладает и специфическим каче­ством. Хотя мы и можем всегда подвести это качество под одно или под многие из шести основных качеств, однако этим отнюдь не исчерпывается собственное качество ко­нечного чувствования, отличающееся от других подоб­ных классов. Равным образом, нельзя смотреть на него как на простую сумму простых чувствований, связанных с отдельными частями такта. Так, например, в рядах так­тов А и В распределенные в них чувствования напряжения и разряда совершенно одинаковы и отличаются друг от друга разве лишь своею относительною силой. Таким образом, отсюда нельзя было бы понять, почему в конце каждого подобного ряда конечное чувствование бывает совершенно отличным. Еще более наглядно, чем при опы­тах с произвольно изменяемым ритмическим ударением, можно убедиться в этом, если мы будем выстукивать ряды тактов А и В без метронома, так что ударения над частя­ми тактов будут поставлены не только субъективно, но и объективно. Если мы при этом попросим другого наблю­дателя сравнить последовательно данные ряды А и В, то в конце каждого ряда он получает настолько отличное впечатление, что не всегда бывает в состоянии с уверен­ностью решить, одинаковой длины эти ряды или один из них длиннее. В то время как, следовательно, при повторении одинаковых рядов тактов возможно еще, как мы видели раньше, схватить как целое пять подряд данных четырехдольных; тактов, при перемене ритма, наоборот, невозможно более сравнение одного ряда с другим рядом иного ритма. Сконцентрированное на конце каждого ряда тактов цельнее чувствование обладает при этом каждый раз известной качественной окраской, зависящей от свой­ства ритма, хотя эта своеобразная окраска и совпадает по своей общей форме с возникающим при конце такта чувствованием наслаждения и разряда предшествующего ожидания и напряжения. Эти наблюдения в то же время существенно дополняют полученные прежде результаты относительно соединения более длинных рядов такта. Если мы нашли ранее, что констатирование совпадения следующего ряда с предшествующим всегда падает на конечный пункт ряда и совершается непосредственно в едином и нераздельном акте апперцепции, то теперь это явление вполне выясняется из нераздельной природы и мгновенного возникновения конечного цельного чувствования. Благодаря именно ему, последний удар такта известного ритмического ряда становится представителем всего ряда, так как в его апперцепции качество ритми­ческого чувствования соответствующего размера такта, концентрируется совершенно адекватным образом. Та­ким образом, связанные с представлением качественные оттенки чувствований становятся заместителями самих представлений, и эта замена приобретает свое в высшей степени важное значение прежде всего благодаря тому, что — как нам наглядно показали как раз опыты с рит­мом — представления, лежащие в более темных областях сознания и их составные части вновь поступают в течение процессов сознания в своем апперцепцией обусловлен­ном эмоциональном проявлении.

То, что было здесь пояснено на простом примере рит­ма, применимо равным образам и к содержаниям пред­ставлений всякого рода. Если мы, соединяя ритм с гармо­ническою сменою тонов, образуем мелодический мотив, то при повторении его возникает совершенно тот же про­цесс, что и при повторении не связанного с мелодией ряда тактов; но качественная равнодействующая этого целого, которая и в этом случае концентрируется на апперцепции последнего впечатления и делает возможным его непо­средственное восприятие, в этом случае будет гораздо более богатою. Под конец, однако, и в этом случае целое вновь сгущается в совершенно нераздельное, замкнутое в себе воздействие чувствования, и это подготовляется уже в то время, когда мы слушаем мелодическую последова­тельность тонов. Не иначе обстоит дело и с любыми ины­ми образованиями представлений. Как бы ни было слабо связанное с ними чувствование, однако, благодаря свой­ствам представления, оно всегда приобретает качествен­ную окраску, которая в том случае, если нет других более живых реакций чувствований, проявляется как видоизме­нение слабых чувствований напряжения и возбуждения, сопровождающих все процессы сознания и, в особенности, процессы апперцепции. Но огромное значение, которое имеют чувствования для сово­купности процессов сознания, именно для процессов воспоминания, познания и восприятия, равно как и для деятельности так называемых фантазий и рассудка, часто, к сожалению, игнорируется. Мы можем здесь еще раз подчеркнуть тот результат, который получается из этих наблюдений для понимания природы чувствований.

Если выше чувствования как состояния, относимые нами к субъекту, были названы субъективными реакциями со­знания, то обозначение это, как мы видим теперь, хотя и верно, однако недостаточно. Психическое значение при­дает известному чувствованию, возникающему из каких-либо объективных содержаний, не отношение его к созна­нию вообще, но его тесная связь с апперцепционными процессами. Чувствование, - как это при опытах с ритма­ми ясно видно в его возникновении из предшествовавших впечатлений, — всегда связано с актом апперцепции, Поэтому его можно рассматривать как специфический вид реакции апперцепции на содержания сознания, стоящие в связи с непосредственно апперципируемым впечатлением. С этим стоят в связи еще два последние вопроса. Каким образом приобретают чувствования свойство выступать всегда в контрастирующих парах, например удовольствия и неудовольствия и т. д.? Почему эти контрастирующие чувствования выступают именно в трех парах, или коро­че, в трех направлениях? Так как здесь дело идет о последних, далее неразлагаемых фактах психологического опы­та, то ответ на оба эти вопроса не может быть дан в форме объяснения в собственном смысле этого слова. Ответить на этот вопрос — то же, что объяснить, например, почему синий цвет — синий, а красный цвет — красный. Однако, ввиду связи чувствований с совокупностью процессов со­знания, можно попытаться вывести на основании этой связи основные отношения контрастирующих чувствова­ний. Чувствования, рассматриваемые с этой точки зре­ния, т. е. как вид реакции апперцепции на данные содер­жания, дают нам исходную точку для понимания контра­стирующих пар чувствований. Мы нашли,что акт апперцеппции представляет собой простой волевой акт. Но каж­дый волевой акт скрыто содержит в себе или стремление, или противодействие: ибо воля наша или стремится к какому-нибудь предмету, притягивается им, или, наоборот, отвращается от него. В этом, как теперь ясно видно, вы­ражается основное отношение контрастов чувствований, которое лишь разветвляется по различным направлениям в основных формах чувствований. Из этих направле­ний контрастирующая пара — удовольствие, неудоволь­ствие — может рассматриваться как непосредственно свя­занная с качественным свойством впечатления или пред­ставления модификация стремления и противодействия: к чему мы стремимся, то связано с удовольствием, и от че­го мы отвращаемся, то связано с неудовольствием. С дру­гой стороны, контрастирующую пару — возбуждение, успокоение — можно поставить в прямую связь с интенсивностью, с какою действует апперцепции, будет ли при этом содержание, вызывающее акт апперцепции, возбуж­дать в качественном отношении удовольствие или неудо­вольствие или же будет безразличным. Поскольку этот вызванный известным содержанием акт апперцепции мо­жет состоять или в усилении, или в ослаблении нормаль­ной функции апперцепции, эта интенсивная сторона ре­акции и переходит в контрастирующую пару: возбужде­ние и успокоение. Наконец, в силу связи следующих друг за другом процессов сознания, каждый акт апперцепции находится в то же время в связи с предшествующими и последующими процессами. Смотря по тому, перевеши­вает ли при этом направление на только что протекший ряд или на тот, который должен возникнуть, получается в первом случае чувствование разряда, во втором — на­пряжения. Поэтому мы можем в принципе рассматривать каждое отдельное чувствование как некоторое образова­ние, разлагаемое по всем этим изменениям и их обоим основным направлениям; при этом составные части это­го образования, взятые в отдельности, могут выступать с большею или меньшею силой или совсем отсутствовать, но качественное свойство содержания сознания дает целому специфическую, отличающую его от всякого другого содержания окраску.

Дата добавления: 2015-05-09