Бог – в смысле

Самое простое — оставить человеку цели и назначение, но всему миру в целом отказать в наличии смысла. Тогда можно было бы сказать, что поскольку мир довольно трудно представить в виде некоего действующего существа, то уже только поэтому он лишен всякого смысла. Поэтому так легко выдвигать тезис об абсурдности мира; необходимо только при этом добавлять, что этот тезис сам не имеет смысла[551]. Тому же, кто берет на себя смелость придать смысл земле, скорее следовало бы здесь хранить молчание, в том числе и тогда, когда он указывает на условия, в которые поставлен человек в отношении изначального производства смысла.

[401] Метафизическое познание Бога не идет дальше смысла, постигаемого человеком; ему и не нужно выходить за эти пределы. Ибо речь идет не о том, чтобы постичь, как постигает себя Бог, а только о том, как человек постигает своего Бога, или, точнее, о том, как человек своим (человеческим) умом понимает — когда это нужно — себя, верящего в то, что Бог реализуется в мире. Если мы имеем дело с тем, что должно произойти в соответствии с нашей волей, но не находится в нашей полной власти, то тогда наши ожидания имеют структуру доверия к Богу.

Об этом уже было известно до Аристотеля. Во всяком случае, уже Платон сделал из этого соответствующий вывод и конципировал Бога как определенную (не принадлежащую к сфере явлений) внутреннюю силу человека. Бог — изначально правящий (archê), то есть определяющий посредством воли и цели. Душа именно потому и считается божественной, что нечто находится в ее распоряжении нефизическим образом. В «Законах» Платон говорит устами афинянина о том, что душа человека божественна, потому что она – «самая близкая ему собственность» (olikeioaton on) (Законы, V, 726а). При таком понимании божественного мы оказываемся ближе всего к самим себе, — правда, только если мы сами отдаем свои силы главным вещам. Вот почему человеку остается только молиться, если он сделал все, что было в его собственных силах (Законы, III, 687e—688b). Более того, считается даже, что «для того, кто не обладает умом, опасно (sphalerós) пользоваться молитвами» (Законы, III, 688b).

Это обосновывающее смысл действующего человека понятие Бога превратилось в XIX веке в результате распространения учения Канта о постулатах чуть ли не в расхожую формулу. Когда Ницше делает вид, что своей критикой морали он благополучно расправляется с этим понятием, он, судя по всему, забывает, что заставляет своего Заратустру выдвинуть требование собственного учения о добродетелях, побуждающего вернуться к храбрости, честности, правдивости и справедливости. И он забывает при этом, что все эти добродетели, в соответствии с его собственным представлением, требуют внутренней силы, которая не поддается физическому измерению. Он прибегает к помощи понятия сверхчеловек (складывающегося, кстати сказать, из «божественных» заменителей – [402] герой, харизматик, полубог — hyperanthrôpos), и все только для того, чтобы оставить в мертвецах бедного Господа Бога.

Дата добавления: 2015-05-29