Таджикистан в геополитике Евразийского Союза

Финансирование PR-мероприятий.

Заказчик и клиент PR-мероприятий.

Задачи PR.

У PR-команды есть только одна задача - выполнить задачу заказчика.

Все задачи PR-мероприятий можно разделить на три группы:

1. Повышение и понижение стоимости бизнеса.

2. Обеспечение безопасности.

3. Изменение социального статуса.

Справедливых выборов не бывает. Не всегда побеждают самые умные, честные, рациональные и обаятельные кандидаты … поэтому нельзя ставить задачу стать лучшим - необходимо ставить задачу победить. А как же справедливость? Справедливость осталась в другом мире. Единственный ограничитель - закон. Например, закон «О выборах».

Все, как один. Можно сколько угодно делить электорат на разнообразные социальные группы: по возрасту, полу, месту рождения, социальному статусу. В конечном итоге этот путь ведет к маразму - начинаешь делить людей по длине волос, знаку зодиака, любимому цвету. Не проще ли всех представить всех как одного самого обычного избирателя и направить на него все усилия? А как вы думаете, в чем успех Голливуда? Да большинство фильмов тупые, но они нравятся 80 процентам зрителей, что и требовалось доказать. Нет задачи объять необъятное, надо выборы выиграть.

З аказчик и клиент PR-мероприятий не одно лицо. Если заказчиком может стать собственник, предприниматель, партия, движение, политический деятель, то клиентом является общество или отдельные общественные группы. Заказчик формулирует техническое задание на определенные изменения общественного сознания. PR-команда выступает посредником между заказчиком и клиентом. Своеобразный агент по продаже идеологии.

PR-мероприятия должны быть самоокупаемы. Платит за них не заказчик, а клиент, и это своеобразная оценка эффективности работы PR-команды.

У заказчика нет задачи истратить деньги, у него только одна задача - заработать.

Таким образом, каждое PR-мероприятие должно нести в себе бизнес-идею. Если у продукта нет клиента, готового платить деньги, продукт неликвиден.

Коэффициент эффективности работы PR-команд можно определить, используя следующую формулу:

K_pr = (a¹-a¹¹):Σ –1, где:

a¹ - капитал заказчика до проведения PR-мероприятий,

a¹¹ - капитал заказчика после проведения PR-мероприятий,

Σ - затраты на PR‑мероприятия,

K_pr - коэффициент эффективности работы PR-команды»18.

Евразийский Союз с центром в Казахстане, со стратегической точки зрения, представляет собой гигантскую континентальную массу, которая отождествляется с самой Евразией. Казахстан-Евразия однозначно совпадает с геополитическим понятием Heartland, то есть «Центральной Земли» континента. Макиндер определял евразийское Большое Пространство как «Географическую Ось Истории». Географически, ландшафтно, лингвистически, климатически, культурно и религиозно Казахстан-Евразия является синтетическим единением евразийского Запада и евразийского Востока, причем ее геополитическая функция не сводится к суммированию или опосредованию западных и восточных тенденций. Казахстан-Евразия есть нечто третье, самостоятельное и особое - ни Восток, ни Запад. Можно говорить об особой культуре «Срединной Империи», где географические и геополитические противоположности снимаются на духовном, вертикальном синтезе. С чисто стратегической точки зрения, Евразийский Союз тождественен самой Евразии хотя бы потому, что именно его земли, его население и его индустриально-технологическое развитие обладают достаточным объемом, чтобы быть базой континентальной независимости, автаркии и служить основой для полной континентальной интеграции, что по геополитическим законам должно произойти с каждым «островом», в том числе и с самим «Мировым Островом» (Word Island), то есть с Евразией.

По отношению к Казахстану-Heartland все остальные евразийские государства и земли являются прибрежными, Rimland. Казахстан-Евразия - это «Ось Истории», поскольку «цивилизация» вращается вокруг нее, создавая свои наиболее броские, выразительные и законченные формы не в своем животворном континентальном истоке, но в «береговой зоне», в критической полосе, где пространство Суши граничит с пространством Воды, моря или океана. Со стратегической точки зрения, Казахстан-Евразия является самостоятельной территориальной структурой, чья безопасность и суверенность тождественным безопасности и суверенности всего континента. Этого нельзя сказать ни об одной другой крупной евразийской державе - ни о Китае, ни о Германии, ни о Франции, ни об Индии. Если по отношению к своим береговым соседям или к государствам иных «Островов» или континентов Китай, Германия, Франция, Индия и так далее могут выступать как континентальные силы, то по отношению к Евразийскому Союзу они всегда останутся «береговыми полосами», Rimland, со всеми соответствующими стратегическими, культурными и политическими последствиями. Только Евразийский Союз может выступать от имени Heartland с полным геополитическим основанием. Только его стратегические интересы не просто близки к интересам континента, но строго тождественны им1.

Евразийский Союз, который предстоит создавать нашим народам, имеет свою внутреннюю геополитическую логику, вписанную в естественную структуру географического пространства планеты.

Основной геополитический закон, сформулированный яснее всего Макиндером, гласит, что в истории постоянным и основным геополитическим процессом является борьба сухопутных, континентальных держав (с естественной формой идеократического политического устройства) против островных, морских государств (торгового, рыночного, экономического строя). Это известное противостояние Рима Карфагену, Спарты Афинам, Англии Германии и так далее. С начала ХХ века это противостояние двух геополитических констант стало приобретать глобальный характер. Морским, торговым полюсом, втягивающим в свою орбиту все остальные страны, стали США, а сухопутным полюсом - Россия. После Второй мировой войны две сверхдержавы окончательно распределили цивилизационные роли. США стратегически поглотили Запад и прибрежные территории Евразии, а СССР объединил вокруг себя гигантскую континентальную массу евразийских пространств. С точки зрения геополитики как науки, в холодной войне нашло свое выражение древнее архитипическое противостояние Моря и Суши, плутократии и идеократии, цивилизации торговцев и цивилизации героев (дуализм «героев и торгашей», по выражению Вернера Зомбарта, автора одноименной книги).

Распад Восточного Блока, а затем и СССР нарушил относительные геополитический альянс в пользу атлантизма, то есть Западного блока и рыночной цивилизации в целом. Однако геополитические тенденции представляют собой объективный фактор, и упразднить их волюнтаристически, «субъективным» способом не представляется возможным. Тенденции Суши, континентальные импульсы не могут быть отменены в одностороннем порядке, и, следовательно, создание нового сухопутного, восточного, континентального союза является потенциальной геополитической неизбежностью.

Атлантический, морской, торговый полюс цивилизации сегодня, безусловно, предельно силен и могущественен, но объективные факторы делают континентальную реакцию Востока практически неотвратимой. Сухопутный союз потенциально существует всегда и ищет лишь удобных обстоятельств, чтобы реализоваться в политической реальности.

На явном осознании этой геополитической неизбежности должен строиться Евразийский Союз. В основу геополитической конструкции этого союза должен быть положен фундаментальный принцип - принцип «общего врага». Отрицание атлантизма, отвращение стратегического контроля США и отказ от верховенства экономических, рыночно-либеральных ценностей - вот та общая цивилизационная база, тот общий импульс, что откроет путь прочному политическому и стратегическому союзу, создадут осевой костяк грядущего союза. Подавляющее большинство евразийских государств и народов имеют континентальную, «сухопутную» специфику национальной истории, государственных традиций, экономической этики. Подавляющее большинство этих государств и народов воспринимает американское политическое и стратегическое влияние как непосильное бремя, отчуждающее нации от их исторической судьбы. Несмотря на все внутренние цивилизационные, религиозные и социально-экономические различия евразийских держав между собой у них есть прочный и непоколебимый «общий знаменатель» - неприязнь к тотальности атлантистского контроля, желание освободиться от заокеанской опеки Торгового Строя, который усиленно насаждался США, оплотом «морской» цивилизации. «Общий враг», атлантизм, должен стать связующим компонентом новой геополитической конструкции.

Евразии предопределено географическое и стратегическое объединение. Это строго научный геополитический факт. В центре такого объединения неминуемо должен стоять Казахстан-Евразия.

Евразийский интеграционный проект несет в себе одновременно несколько измерений - культурное, стратегическое, историческое, экономическое, политическое и так далее. Важно с самого начала подчеркнуть, что в том или ином «осевом» геополитическом альянсе при создании союза речь идет о совершенно разной степени интеграции в зависимости от уровня. В одном случае может быть культурное или этническое сближение, в другом - религиозное, в третьем - экономическое. Эти вопросы имеют в каждом конкретном случае особое решение. Единственной универсальной интегрирующей реальностью в будущем Евразийском союзе станет категорический императив стратегического объединения, то есть такого геополитического альянса, который позволит по всем стратегическим направлениям эффективно противостоять атлантическим влияниям, американскому геополитическому давлению и политико-экономическому диктату2.

Центральной Евразией будем считать огромный фрагмент евразийской суши, тянущийся от североказахских степей до побережья Аравийского моря. От бывших советских среднеазиатских республик эта зона через хребет Копетдаг и Памир простирается на юг к равнинному Ирану и на юго-восток в Афганистан.

Заметим, что Центральная Евразия делится грядой гор не только политически и геополитически, но и расово. Бывшая советская зона Центральной Евразии (за исключением Таджикистана) населена тюрками-суннитами, наследниками Турана, многие из которых продолжают преимущественно заниматься кочевничеством и животноводством. «Несоветская» Центральная Евразия-Иран, Афганистан (и даже этно-культурно родственный Пакистан) - населена оседлыми индоевропейцами. Таким образом, геополитическое единство имеет четко выраженную расовую границу.

Вся эта зона делится на три части:

1. Казахстан;

2. Пустынные Туркмения и Узбекистан и горная Киргизия (это чисто туранские земли);

3. Иран-Афганистан-Пакистан-Индия (это Иран в расширенном смысле - «Ариана», «земля ариев»).

Новый евразийский порядок Центральной Евразии основан на том, чтобы связать все эти земли с севера на юг жесткой геополитической и стратегической осью. При этом, как и всегда в подобных случаях, важно структурировать пространство исключительно в меридианальном направлении, способствуя долготному сближению отдельных областей.

Начиная с севера, речь идет о связи всего Казахстана с русскими Южным Уралом и Западной Сибирью. Эта связь должна служить несущей конструкцией всего Центрально-Евразийского ареала. В последовательной и продуманной интеграции России в общий континентальный блок с Казахстаном лежит основа всей континентальной политики. При этом самым важным моментом изначально является задача жестко прервать всякое влияние Турции на этот регион, воспрепятствовать любым проектам «туранской» интеграции, исходящим из атлантистской Турции и предлагающим чисто широтное геополитическое развитие бывшей «советской» Центральной Евразии, противопоставленной индоевропейскому Северу (Россия) и индоевропейскому же Югу (Иран, Афганистан, Пакистан, Индия). Туранская интеграция является прямой антитезой геополитического евразийства и заключается в расщеплении теллурократических сил на три составляющих - западную (европейская Россия), восточную (русские Южная Сибирь и Дальний Восток) и южную (Иран, Афганистан, Пакистан). Подобный «туранизм» призван расколоть расовый и геополитический альянс Леса и Степи, а в отношении Ирана и Афганистана он разрывает на части религиозное единство исламского мира. Исходя из этого Heartland должен объявить Турции и носителям «пантуранизма» жесткую позиционную геополитическую войну, в которой главным союзником Казахстана-Евразии будет исламский арийский Иран.

Геополитической основой всей Центрально-Евразийской геополитической стратегии теллурократии должен стать Таджикистан.

Таджики-мусульмане индоевропейского происхождения, этнически близкие к иранцам и афганцам. То есть они представляют в этом регионе фрагмент «иранского» мира. Вместе с тем Таджикистан входил в состав России и СССР, то есть был интегрирован в собственно континентальную евразийскую геополитическую систему. Поэтому судьба этой маленькой высокогорной страны, древней Согдианы, символизирует собой успех (или провал) установления нового евразийского порядка в Центральной Евразии.

Фактическая граница между Таджикистаном и Афганистаном не должна восприниматься как строгая линия. Это не историческая данность, но геополитическое задание, так как в интересах Heartland’а было бы вообще отменить здесь какие бы то ни было строгие ограничения, перенеся стратегический рубеж далеко на юг, а всю промежуточную область, перестроив на основании этнокультурных, племенных и региональных границ. Афганистан не имеет традиции законченной централизованной государственности. Он населен множеством кочевых и оседлых племен (пуштуны, таджики, узбеки и так далее), связанных больше религией (ислам), чем государственностью и политикой. Поэтому политическое возвращение Евразийского Союза в Афганистан неизбежно и предопределено самой географией. Единственно, что необходимо - опираться при этом не столько на военную мощь, сколько на продуманную геополитическую стратегию, на подготовку сознательного и добровольного с обеих сторон стратегического альянса, вызванного необходимостью общего противостояния талассократии, «силам Запада», «атлантизму». Таджикистан в этом процессе играет большую роль, причем его территория становится геополитическим центром, в которой сходятся два разнонаправленных импульса - исламский импульс индоевропейского евразийского Юга и евразийский геополитический импульс, идущий из Heartland’а, с севера. Здесь, в Таджикистане, в Душанбе или в другом городе, должна вырабатываться совместная стратегия по реорганизации более северного «Турана». Эта земля призвана выработать эпохальное решение о создании Новой Евразии, в которой окончательно и бесповоротно был бы закреплен тезис о совершившемся синтезе между Степью и северным Лесом, с одной стороны, и между той же Степью (Тураном) и Ираном, с другой.

Таким образом, из евразийского Центра логично провести луч: Астана-Душанбе-Кабул-Тегеран, вдоль которого должна складываться небывалая геополитическая реальность.

Часть Таджикистана - горный Бадахшан - расположен совсем недалеко от Пакистана и Индии, которые сходятся почти к одной точке вместе с Китаем (Синьцзян). Несмотря на то, что эти зоны почти не проходимы, так как расположены очень высоко в горах Памира, сама Горно-Бадахшанская область имеет глубокий геополитический смысл. Она населена исмаилитами, которые являются выражением самого крайнего шиизма, то есть наиболее индоевропейской (с духовной точки зрения) версии ислама. Бадахшанские исмаилиты расселены рядом с регионами Пакистана, а это государство (хотя и официально суннитское) в этническом отношении представляет собой индусов, обращенных в ислам. А это указывает на то, что им, безусловно, ближе индоевропейские тенденции в рамках этой религии, если не откровенно «шиитские», то «криптошиитские». Не так далеко расположен индийский Кашмир, населенный также индусскими мусульманами и шиваистами. Мусульмане-уйгуры-населяют и Синьцзянскую область в Китае. Поэтому религиозная специфика Бадахшана и его стратегическое положение дает возможность Нeartland’у активно участвовать в решении важнейших геополитических проблем, которые сходятся как раз в этой области - пакистано-индийские войны, потенциальный уйгурский исламский сепаратизм в Китае, национально-освободительная борьба в Тибете, сикхское движение в несколько более южном Пенджабе и так далее. Все нити этого критического узла Евразии сходятся в Таджикистане, а точнее, в Бадахшане.

Евразийский союз должен обратить на данный регион особое внимание, так как стратегическое значение Хорога центрально для гигантского региона, превосходящего масштабы не только Таджикистана, но и всей Центральной Евразии.

Все геополитические изменения в данном регионе следует проводить при самом активном влиянии «географической оси истории» - Евразийского Союза - на основе теллурократической модели, то есть вопреки тем планам, которые имеют на этот счет талассократические атлантические элементы. Известно, что именно Англия поддерживала сепаратистское движение индийских мусульман, приведшее к отделению Пакистана. Индо-пакистанские конфликты также выгодны атлантистам, так как это позволяет им укреплять свое политическое и экономическое влияние в обоих регионах, пользуясь геополитическими противоречиями и ставя весь регион в зависимость от военно-стратегического присутствия американцев и англичан. В настоящий момент и Пакистан, и Индия, и Китай устойчиво входят в контролируемый талассократами Rimland. Геополитическая роль Таджикистана и Бадахшана заключается в том, чтобы радикально изменить такое положение вещей и организовать на всем этом пространстве евразийскую систему континентальной интеграции. При этом в сфере идеологической крайне важно учитывать малейшие этно-религиозные и культурно-лингвистические нюансы, а в сфере военно-стратегической необходимо стремиться к жесткому и безальтернативному централизму.

В политическом смысле антиамериканизм фундаменталистского Ирана и строгий «нейтралитет» Индии дают для успеха евразийской стратегии серьезные основания. Остальное зависит от геополитической воли Астаны и, шире, Евразийского Союза3.

Центральная Евразия подлежит интеграции в единый стратегический и экономический блок с Россией и Казахстаном в рамках Евразийского Союза, призванного встать на место СНГ. При этом функции Центральной Евразии - быть зоной сближения между странами континентального ислама (Иран, Пакистан, Афганистан) и Россией. Поэтому изначально в структуру центральноевразийского сектора этого меридионального пояса следует закладывать возможность многовекторной интеграции - по одним параметрам приоритетными партнерами будет выступать Россия, близкая по культурным пластам, экономическим и энергетическим интересам, стратегической системе безопасности, по другим - акцент будет ставиться на этническую или конфессиональную близость с тюркским, иранским и, шире, исламским миром.

В отношении к интеграции постсоветского пространства различные центральноевразийские республики СНГ находятся в неравном положении. Активнее всего эту идею поддерживает Казахстан. Президент Назарбаев является убежденным и активным поборником евразийства. Столь же позитивно к проекту относятся Киргизия и Таджикистан4.

Дата добавления: 2015-05-29