Млн.руб. 9 страница

Их кабинка остановилась. Дженкинс и Молинье попрощались. Каждый направился в свою сторону. Дженкинсу внезапно тоже захотелось сладкую вафлю, и он встал в длинную очередь к продавцу сладостей.

Дон Мельчиорре и его гость вошли в замок. Грегуар заметил светловолосую женщину, стоящую к ним спиной. Когда она повернулась, то молодой француз не смог сдержать своего изумления. Осанка, черты лица, взгляд – сходство с доном Мельчиорре было таким очевидным, что никаких сомнений не оставалось: это была его дочь.

– Это Орнелла, душа этого дома, – произнес хозяин, с нежностью глядя на свою младшую дочь.

Орнелла улыбнулась, затем обняла старика и на итальянском прошептала несколько слов ему на ухо так быстро, что Грегуар не уловил смысл сказанного.

– Извините, я на минутку, – сказал дон Мельчиорре. – А вы пока перекусите. Там, на столе фрукты. Виноград просто великолепен, а персики, Бог мой, это настоящий дар небес!

Отец с дочерью удалились, а Грегуар остался один в огромной комнате, которую он мог спокойно рассмотреть. Этот дом был одним из тех, фотографии которых регулярно печатают в журналах, пишущих о богатейших людях планеты. Во всем чувствовалось дыхание спокойствия и роскоши. Здесь были картины великих мастеров, громадные вазы, поражающие изящностью отделки, портреты предков. И все это прекрасно сочеталось с тихой музыкой Верди, которая лилась из маленьких, практически невидимых колонок, расположенных прямо в стенах. Огромное место занимали книги по живописи, пейзажу и скульптуре. Библия и многочисленные жития святых соседствовали с шикарнейшими репродукциями литографий.

Внезапно, когда Грегуар небрежно проводил пальцем по кожаному корешку какой-то большой книги, у него возникло странное чувство. Грегуару больше, чем когда-либо, казалось, что он у себя дома. По силе это ощущение нельзя было сравнить с тем, что он испытывал в Крезе, в Японии и даже в Лондоне.

Такое влияние оказал на него не взгляд Орнеллы, хотя Грегуар в полной мере почувствовал всю его силу, а сама атмосфера этого просторного жилища, которое, казалось, открыло Грегуару свои объятия, как это сделал дон Мельчиорре.

Дверь, ведущая в библиотеку, была закрыта. Несмотря на это, Грегуар время от времени слышал то низкий голос дона Мельчиорре, то тонкий и страстный голос Орнеллы. Что за вопрос они решали? Спорили они или просто обсуждали дела? Прислушиваться было бесполезно. Грегуар не так хорошо понимал итальянский, чтобы попытаться извлечь хоть какую-то информацию из этой дискуссии. К тому же, может быть, потом он обо всем узнает.

Молодой человек подошел к дубовому столу в центре комнаты и налил свежего лимонного сока, подсластив его двумя кусочками сахара. Потом он вымыл гроздь винограда в наполненной водой чаше и взял два спелых персика. Затем Грегуар сел в большое кресло, обтянутое плотной тканью, и стал смотреть в окно на равнину, которая простиралась перед глазами обитателей замка.

Незаметно молодой человек задремал. За последние двадцать четыре часа у него не было времени отдохнуть. Особенно начиная с этого безумного утра, когда он отправился в Каза Манцони, даже не предполагая о том, что с ним может произойти.

Проснулся Грегуар от нежного прикосновения руки. Он сразу же открыл глаза. Был уже вечер. Молодой человек спал довольно долго. Несколько секунд ушло на то, чтобы понять, где он находится и кто эта молодая женщина со светло-пепельными волосами, которая пытается вернуть его в реальный мир.

– Вы отдохнули? – спросило лицо на великолепном французском.

– Простите, – произнес Грегуар, выпрямляясь в кресле. – Так глупо получилось…

– Не извиняйтесь. Я позволила себе разбудить вас, потому что вечером здесь становится довольно прохладно. Я хочу предложить вам пройти в летний сад, с другой стороны замка. Там вы можете еще подремать до ужина, если только не хотите подняться в комнату, которую приказал приготовить для вас отец…

– Комнату?

– Отца вызвали на один из его заводов. Он вернется к ужину, а мне он приказал не отпускать вас! – сказала девушка, и на ее лице, одновременно юном и серьезном, появилась широкая улыбка. Орнелла принадлежала к тому типу женщин, которые могут внезапно меняться, демонстрируя то жестокость, то трогательность, способные как соблазнить, так и уничтожить. К тому же она была достойной дочерью своего отца и, несомненно, знала об этом.

– О сне не может быть и речи. Для этого есть ночь! – произнес Грегуар радостным тоном. – Но я отправлюсь в летний сад, если вы составите мне компанию. Не беспокойтесь, я не собираюсь убегать. Вы прекрасная надсмотрщица, и я не хотел бы, чтобы дон Мельчиорре злился на вас!

– Тогда следуйте за мной, – сказала она, протягивая руку молодому французу, чтобы помочь ему выбраться из глубокого кресла.

Они пришли на старую веранду, пол которой был покрыт мрамором. Через приоткрытое окно в стеклянной крыще проникал свежий воздух. Восхитительные магнолии украшали стены веранды и бронзовых ангелочков, которые блестели от воды, падающей на них из фонтана.

– Вы выпьете чего-нибудь? Вина, граппы, кьянти?

– Но ваши родители, ваш отец…

– Мама крайне редко выходит из своей комнаты и из кухни.

– Она болеет?

– Болеет? Нет, Моя мать работала с девяти лет и сейчас говорит, что ее жизнь прошла мимо. У нее меланхолия. И чем более активным становится мой отец, тем более меланхоличной она становится. Мама мечтает о том, чтобы он никогда не покидал замок. Но вы ведь знаете моего отца…

– Да нет, не очень хорошо…

– Я хочу сказать, что никто не может его контролировать – как в семейной жизни, так и в делах.

– А вы?

– Что я? – спросила Орнелла.

– Я уверен, что вы имеете определенное влияние на дона Мельчиорре.

Она расхохоталась, словно Грегуар удачно пошутил.

– Вы действительно его не знаете! Влияние на моего отца! Это невозможно! Может, он и сам так иногда думает, не замечая, что идеи, которые я ему подсказываю, являются в большинстве случаев его же идеями, только немного переформулированными. Но здесь все исходит от него, проходит через него и заканчивается на нем же. Он абсолютный монарх, а я что-то вроде того, кого вы, французы, называете королевским шутом. Я научилась отвечать ему, отстаивать свое мнение, не поддаваться. Но дон Мельчиорре – это дон Мельчиорре, даже для своей дочери, мсье Батай.

Они начали с кьянти. Вино слегка окрасило губы Орнеллы в темный цвет, обрисовало контур. Внезапно Грегуару захотелось ее поцеловать. Это был тот же порыв, который он испытал пару часов назад, накинувшись на виноград и сочные персики. Однако он сдержался.

– Чем вы занимаетесь на предприятии «Verdi»? – спросил Грегуар.

– А как вы думаете? – сухо ответила молодая женщина, заговорщически глядя на Грега. – Не обращайте внимания, – продолжила она, – иногда я могу пошутить довольно грубо, но это не со зла. Знайте, мне достаточно произнести одно лишь слово отцу, чтобы вы уехали отсюда.

– Почему вы этого ему не сказали? – поинтересовался Грегуар.

– Я хочу, чтобы вы остались.

К молодым людям подошел мажордом в белом пиджаке. Он толкал перед собой столик на колесах. На маленьких круглых блюдцах было соленое печенье. А рядом – практически полная бутылка кьянти.

Когда он удалился, Орнелла продолжила разговор уже в другом настроении. Она больше не была ни вспыльчивой, ни милой, ни таинственной. Внезапно она стала деловой женщиной.

– Сколько, по-вашему, стоит группа «Verdi»?

– Сколько чего?

– Евро, долларов – чего угодно.

– Я не знаю, – ответил Грегуар, не ожидавший такого поворота событий. – Мне нужно посмотреть счета.

– Вы их увидите. Но сначала назовите какую-нибудь цифру.

– Орнелла, я не хочу говорить глупостей. Буду с вами откровенен, я плохо знаю о ваших активах за пределами Италии.

– Это и не нужно, потому что их нет. Мы итальянская группа – и баста! Предположим, если мы оценим все свои активы на рынке – от полей до агропромышленных предприятий, то выйдем на оборот где-то около миллиарда долларов.

– Неплохо для семейного бизнеса, – искренне заметил Грегуар.

– Да, неплохо. Но неплохо – это не хорошо, – возразила Орнелла.

Когда она произносила эти слова, ее глаза светились. И именно в этот момент французский финансист увидел, насколько велико сходство Орнеллы с доном Мельчиорре.

– В наше время, – произнесла Орнелла ледяным голосом, – недостаточно быть «неплохим». Нужно быть лучшим, а чтобы никого не бояться, нужно самим внушать всем страх.

– Внушать страх?

– Я говорю о размахе, – ответила женщина.

В глазах Орнеллы появились лукавые огоньки.

– Следуйте за мной, – сказала она тоном, не допускающим возражений.

Грегуар молча повиновался. Идя за ней, он любовался ее роскошными длинными волосами, вдыхал запах ее духов.

Девушка открыла дверь, ведущую в кабинет отца.

– Идемте, – произнесла она, заметив колебания Грегуара. Он не любил вторгаться в чье-нибудь личное пространство, причем в отсутствие самого хозяина.

– Ну идемте же, говорю! Вас никто не съест, черт возьми! Этот кабинет у нас с отцом общий.

– Правда?

– Если вам так легче, то да, и не задавайте больше вопросов. Сейчас я покажу вам, что творится в голове у дона Мельчиорре!

Они вошли в комнату, где царил легкий полумрак. Двойные шторы были закрыты, защищая мебель и книги от слишком яркого солнца.

Высокие стеллажи были заставлены книгами, на стенах висели полотна, плетеные корзины были наполнены фруктами. Орнелла не обманула Грегуара. В кабинете находилось два стола, они стояли друг напротив друга, разделенные гигантским ковром шириной в десять метров, изображающим сцену охоты богини Дианы. Присмотревшись, Грегуар заметил поразительное сходство черт лица его гида и мифического персонажа. Площадь комнаты была где-то около пятидесяти метров, но цвет стен и расположение предметов делали ее довольно уютной. И снова молодой француз испытал это странное ощущение, что он у себя дома, там, где и должен находиться, почувствовал, что ему совсем не хочется отсюда уезжать.

– Что вы хотели мне показать? – тихо спросил он у Орнеллы.

– Не принимайте этот заговорщический вид. Вы можете говорить громко абсолютно свободно! – произнесла она, немного развеселившись, глядя на Грегуара, которому все это напомнило детство.

Женщина подошла к столу дона Мельчиорре и открыла третий ящик слева. Жесты ее были точными и уверенными. Она знала, что и где искать.

– А если войдет дон Мельчиорре? – все еще волновался Грегуар.

– Да… Если завтра я решу ограбить Ватикан, вас с собой брать не буду, – рассмеялась Орнелла. – Смотрите!

Она достала из ящика голубую картонную папку. А из папки, из вороха печатных бумаг, рисунок. Но это был не просто рисунок. Не те каракули, которые выводят во время бесконечных и скучных совещаний. Вовсе нет. Этот рисунок был видением. Видением мира, свойственным дону Мельчиорре.

– Вот это да! – воскликнул Грегуар.

– Согласны, на это стоило посмотреть?! – радостно бросила Орнелла.

– Вы думаете, это серьезно?

– Мечты моего отца гораздо серьезнее, чем сама реальность. Запомните это, – ответила она с легкой обидой в голосе, словно произведение отца могло послужить поводом для насмешек.

О чем же шла речь? О рисунке, как и говорилось. Рисунке простым карандашом, который представлял пять континентов. Очень хорошо была прочерчена Италия, а особенно – смешная деталь на самом деле, но Грегуар удержался от смеха – крошечная деревня Бертоццо. На континентах не были написаны их названия, как в атласе. Речь не шла об Америке, Европе или Африке как таковых. Нет, своим узнаваемым почерком дон Мельчиорре вывел на каждом из континентов одни и те же слова: группа «Verdi».

– Вот о чем мечтает мой отец, – сказала Орнелла и взяла ценный листок из рук Грегуара. – И я не удивлюсь, если именно в вас отец нашел ту редкую птицу, которая позволит ему осуществить его мечту.

На этих словах она удалилась, предоставив Грегуару самому закрыть дверь кабинета. Но он услышал шаги в коридоре. Вернулся дон Мельчиорре.

– Моя дочь вам показала? – осведомился патрон с довольным видом.

– Показала что? – произнес Грегуар.

– Рисунок конечно же! Дон Мельчиорре – маэстро всего мира! Сумасшедший руководитель «Verdi», стремящийся прославить свое имя и захватить власть над всеми морями земного шара!

Грегуар попытался возразить, но это было бесполезно.

– Не старайтесь придумать какую-нибудь отговорку. Орнелла сказала мне, что покажет вам этот рисунок, и я согласился. А сейчас давайте, раз уж я начал этот разговор, поговорим о делах.

Дон Мельчиорре пригласил молодого финансиста к себе в кабинет. По всему дому из кухни, где неустанно трудилась супруга патрона, разносился аромат готовящегося ужина. Дон Мельчиорре держал в руках последний номер газеты «Sole 24 Ore», одной из самых читаемых на полуострове.

– Посмотрите сюда! – воскликнул он. – Сколько это, по-вашему, стоит?

Он указал на большой заголовок на французском языке: «Продаются воды Perrier». Рядом со статьей размещалось изображение маленькой пузатой бутылочки. Довольно длинная на первый взгляд статья сопровождалась фотографией, сделанной в историческом местечке Нержез, где профсоюзы пресекали все попытки восстановить группу «Perrier».

– Переведите, пожалуйста, основные положения статьи, – попросил Грегуар. – У меня есть мысли по данному поводу, но я не следил за развитием последних событий этого дела. Оно вас интересует?

Лицо дона Мельчиорре утратило то ангельское выражение, с которым он утром говорил о создании произведения, подобного творению великого Манцони. Он вновь стал промышленником, жаждущим наживы, но еще не полностью освободившимся от груза своего крестьянского происхождения. Каждое предполагаемое действие давало ему возможность взять реванш над судьбой, над детством, над всем, что ранит, когда ты еще не в состоянии на равных играть со своей жизнью, с бедностью, невежеством – со всем, что унижает человека.

– Интересует ли меня «Perrier»? Минеральные воды сейчас являются обязательной составляющей бизнеса аграрного промышленника. Компания «Danone» удачно приобрела итальянские минеральные воды «Ferradie» и «San Pellegrino». Так почему бы итальянцу не стать хозяином французской марки, тем более находящейся в кризисе? Мне кажется, что у швейцарского владельца был плохо налажен контакт с рабочими. Зато я знаю, как с ними разговаривать.

– Нужно быть бдительным, – ответил Грегуар Батай.

– Я бдителен за двоих. Но что вы хотели сказать?

– Я расскажу вам историю, о которой, наверное, не упоминается в газете.

– Давайте, я обожаю истории, особенно если они хорошо заканчиваются!

– Тогда не уверен, что эта вам понравится.

Мужчины сели в кресла, глядя в огромное окно на летний сад.

– Вы помните об ужасной засухе 2003 года? Во Франции сильная жара унесла жизни пятнадцати тысяч стариков.

– Да, чудовищно, я знаю об этом, – произнес дон Мельчиорре.

– Я не буду говорить вам ни о плохом функционировании «скорой помощи», ни об отношении общества к старикам, ни о трусости политиков. Во Франции был сезон отпусков, министры загорали с семьями, а президент вообще неуловим. Наш премьер-министр развлекался экскурсиями в Альпах в то время, как старики умирали тысячами.

– Какая тут связь с «Perrier»? – спросил патрон.

– В августе 2003 года спрос на минеральную воду сильно вырос, и тому были причины. «Perrier» – популярная газированная вода, которая становилась просто необходимой, когда столбик термометра полз вверх. Тем летом потребитель был готов проглотить около двадцати миллионов бутылок. Руководство компании попросило рабочих поднапрячься и потрудиться сверхурочно. Это предложение вызвало бурю всеобщего негодования. Тем, кто выступил добровольцами в этом исключительном деле, коллеги угрожали физической расправой. Результат: производители «Perrier» упустили хорошую общественную акцию, с одной стороны, и довольно прибыльное дело – с другой.

– Я вижу, – проворчал дон Мельчиорре. – Швейцарские директора просто не умеют обращаться с рабочими, вот что яодумаю. Если бы я стоял во главе этой компании, то, уверен, бутылочки выходили бы вовремя. Нужно иметь мое происхождение и мою харизму, чтобы разговаривать с синдикалистами, преданными традициям и гордящимися приобретенными правами. Я знаю, что справился бы с этим делом, – заключил он без ложной скромности. – Но продолжайте. Расскажите мне о рентабельности этого предприятия.

Грегуар решил, что это его звездный час. Ему выпала возможность блеснуть так, как он не мог себе вообразить и как дон Мельчиорре не мог представить даже в самых оптимистичных своих ожиданиях. В 1997 году, когда ломбардец заканчивал свою учебу в бизнес-школе Пари-Дофин, юный сын крестьянина защищал дипломную работу, посвященную компании «Perrier». Это был черный год для французской промышленной группы после того, как она была вынуждена сократить, а потом и уничтожить свои склады газированной воды по всему миру. В штате Северная Каролина в образцах на производстве был обнаружен бензол, что вызвало серьезные > омнения в составе знаменитых бутылочек, являвшихся но сих пор синонимом чистоты. Это вдохновило экономистов, которые принялись задаваться вопросами, как лее компания «Perrier» сможет оправиться от удара, который обошелся ей в 1,5 миллиарда франков и получил ’акую антирекламу.

В связи с этим Грегуар отправился в Вержез, чтобы пообщаться с рабочими и руководством, обвиняющими американские власти, правда, без доказательств, в неких махинациях по отношению к известной на мировом рынке французской марке.

Грегуар хорошо помнил об этом исследовании на предприятии, которое было чем-то похоже на его семейную ферму. Хоть группа «Perrier» считалась международной, она была немыслима без родной земли и натуральных продуктов – источника, который пробивался сквозь толщу земли и казался волшебным, поскольку не замерзал на морозе.

– Вы должны быть особо бдительным с компанией такого типа, – начал Грегуар. – Я скажу вам, на что следует обратить внимание, на все плюсы и минусы.

– Это правильно, – произнес дон Мельчиорре, удивленный таким четким ответом, – давайте начнем с преимуществ, а потом увидим, нужно ли мне слушать все остальное!

– Я вас заставлю, – уверенно ответил Грегуар, удивляясь своей внезапной смелости. – Сначала о природе. Этот источник – естественный. Иначе говоря, данный продукт превосходит молоко и вино в том, что не нуждается вообще ни в каком преобразовании. Нужно просто создать постоянную линию разлива по бутылкам и получать прибыль.

– Вы же знаете, что я специалист в области упаковки! – прервал его старик.

– Я прекрасно это знаю, – согласился Грегуар, – поэтому и упоминаю данный аспект в списке плюсов. Вы неоспоримый лидер в производстве картонной упаковки для молока. Но с газированной водой нужно будет вернуться к стеклу и предусмотреть алюминиевую линию для банок.

– Всего в двадцати километрах отсюда находятся песчаники, пригодные для производства отличного стекла, – заметил дон Мельчиорре.

– Я продолжу. В отличие от большинства минеральных вод, «Perrier» может производиться в любой точке мира. Для этого достаточно транспортировать ценную жидкость в цистернах или даже рассмотреть возможность создания трубопровода, чтобы заниматься розливом, например, в Италии, там, где производственные единицы будут более продуктивными и не с таким явно выраженным синдикализмом, если вы понимаете, о чем я.

– Очень хорошо, – произнес дон Мельчиорре, погр> – зившись в свою газету, чтобы кое-что зачитать. – Слушайте, что пишет «Sole 24 Ore»: «Для „Perrier“ требуется двадцать четыре человека, чтобы запустить линию розлива, а для „San Pellegrino“ достаточно и двенадцати».

– Да, именно так.

– Другие преимущества, – настаивал дон Мельчиорре, который видел в этом, возможность реализовать первый блестящий этап по осуществлению своей мечты, о котором, вне всякого сомнения, заговорит вся Европа.

– Я отмечу следующее: во главе «Perrier» всегда стоял и иностранцы. Знаете ли вы, что первым настоящим инвестором в Вержез стал англичанин, богатый наследник владельцев «Daily Mail» и «Daily Telegraph»?

– Англичанин? Вы уверены? Я всегда думал, что британцы интересуются только виски, и никогда не мог вообразить, чтобы они занимались минеральной водой. Как абсурдны иногда бывают предрассудки!

– Точно, – подытожил Грегуар. – Ну ладно, оставим англичан. Я хочу предложить вам одну загадку.

Дон Мельчиорре улыбнулся как ребенок. Он любил игру, даже в бизнесе. Для итальянца это как кусочек детства, которого у него не было.

– Загадку? Обожаю загадки. Слушаю вас.

– Сомневаюсь, что вы найдете ответ, но вот вопрос: почему маленькие бутылочки «Perrier» имеют такую оригинальную форму – пузатенькую основу и узкое горлышко?

Дон Мельчиорре задумался. Он любил играть – но при условии, что ответ находится быстро. В кабинете воцарялась тишина. Грегуар впервые обратил внимание на часы с маятником, которые отсчитывали секунды с легким скрипом, что свидетельствовало об их почтенном возрасте. Орнелла заглянула в кабинет, чтобы предупредить, что скоро будет готов ужин, но отец махнул ей рукой, чтобы она вышла. Девушка не заставила себя просить дважды. Она закрыла дверь, однако перед этим послала Грегуару очень красноречивый взгляд.

– Я могу вам помочь? – поинтересовался молодой человек.

– Да, можете, – проворчал патрон, разочарованный тем, что на него не сошло озарение. Он был довольно суеверен и расценил это как плохой знак.

– Лорд Хармсворт – это имя владельца – попал однажды в автомобильную катастрофу, и его почти полностью парализовало. Восстанавливаясь, он использовал для ходьбы костыли очень характерной формы.

– Я догадался! – воскликнул дон Мельчиорре. – Он дал бутылкам «Perrier» форму своих костылей!

Грегуар не смог сдержать улыбку. Он позволил своему собеседнику поверить, что тот сам нашел ответ, а он просто подсказал ему путь… Решительно, дон Мельчиорре был хитрым ребенком.

– Очень хорошо, – сказал Грегуар. – Гениальная идея, не правда ли? Представьте, что в начале XX века вода «Perrier» продавалась во всех колониях Британской империи, в Индии и Сингапуре – причем лучше, чем в Париже. И лорд Хармсворт сделал важное открытие: его газированная вода не переходила дорогу виски. Она даже стала его лучшим другом.

– Впечатляет! – восхитился дон Мельчиорре, удивившись таким глубоким знаниям французского финансиста о группе «Perrier».

– А теперь поговорим о минусах, – продолжил Грегуар.

– Если вам так хочется. Только недолго. Мне кажется, я слышал звонок к ужину, а я не люблю есть холодное. К тому же во время еды я не люблю говорить о делах. Это вредно для пищеварения, и мы не замечаем, что у нас в тарелках. Вы познакомитесь с моей супругой. Это преданная и молчаливая женщина. Ее можно услышать, только когда речь заходит о еде.

– Итак, – произнес Грегуар. – «Perrier» – это уже не та компания, какой она была в девяностые годы. Повлияло, конечно, дело о бензоле. Но это еще не все. Конкуренция в области минеральных вод, особенно газированных, стала очень сильной. Прошла эпоха гениальных рекламных слоганов типа «Perrier – шампанское для обеда». Эта вода утратила свою славу или, скорее, свой имидж. Она больше не является напитком чемпионов велосипедных гонок во Франции. Кроме того, значительно сократилась доля прибыли, доходы стали призрачными, учитывая сложности инвестирования, фиксированные растраты на персонал, особенно в департаменте Гар, где члены Всеобщей конфедерации труда тормозят процесс модернизации.

– Я вижу, – с напускным сожалением сказал дон Мельчиорре. – А если я попрошу вас вот так сразу заняться приобретением компании?

Молодой человек колебался. Он не мог ответить за несколько секунд. Снова кто-то нетерпеливо позвонил, приглашая на ужин. Несомненно, это была Орнелла, которой уже порядком надоело ждать.

– Нужно подумать, – произнес наконец Грегуар, – посмотреть точные счета компании, ее задолженности по кредиту, бюджет по заработной плате, проекты по инвестированию и территориальному завоеванию.

– Отлично! – ответил дон Мельчиорре, потирая руки. – Идем ужинать. От этой дискуссии у меня разыгрался такой аппетит, что я готов проглотить кюре с его сутаной! – он произнес это, осенив себя крестом, как и каждый раз, когда богохульствовал не со зла.

– Нужно проверить еще кое-что, – добавил Грегуар, поднимаясь.

– Что именно?

– Счета компании «Verdi». Я хочу сказать, ее кредитоспособность. Потому что не могу поверить, что вы сможете оплатить наличными такие капиталовложения.

Грегуар знал, что ответ дона Мельчиорре будет свидетельствовать о реальном уровне доверия к нему старого патрона. Подтвердит ли он свое неприязненное отношение к любому виду банковского кредита? Откроет ли размер своего состояния?

– Во сколько вы оцениваете покупку? – спросил итальянец.

Грегуар, раздумывая, наморщил лоб.

– Около миллиарда евро.

– Так чего же вы тогда говорите мне о кредите? Мы солидная компания, достойная своего названия. С детства я понял, что ничто не покупается, если оно вписано в кредит на вашем банковском счете. Если вы берете в долг, то будете расплачиваться жизнью и умрете. А я разве похож на мертвеца?

С этими словами он поднялся, и Грегуару пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от дона Мельчиорре по пути в столовую. Пожилая женщина подождала, когда мужчины сядут, чтобы начать подавать блюда. Молодой француз сдержанно поприветствовал супругу дона Мельчиорре и атаковал карпаччо из говядины, утопающее в оливковом масле и покрытое пармезаном. Он тоже проголодался.

После ужина дон Мельчиорре и Орнелла отвели Грегуара в круглое помещение, находящееся в северном крыле замка и служащее курительной комнатой. Это была старая голубятня. В начале XX столетия ее присоединили к замку архитекторы. Здесь был очень высокий потолок. Через отверстия в стенах дым уходил очень быстро, а из окон открывался панорамный вид на территорию замка.

Обосновавшись на удобных больших канапе, дон Мельчиорре, его дочь и Грегуар возобновили разговор, прерванный во время еды, когда, как и следовало, речь шла только о блюдах – от минестроне до тирамису домашнего приготовления.

Первым делом дон Мельчиорре взял великолепный портсигар из палисандрового дерева. Он посмотрел на показатель влажности и удовлетворенно хмыкнул. Затем открыл маленький ящичек, в котором лежали длинные коричневые сигары. Их аромат сразу распространился по комнате.

– Сигару? – предложил дон Мельчиорре.

– Нет, спасибо, – ответил Грегуар. – Но не обращайте внимания. Дым мне никоим образом не помешает.

Хозяин дома притянул к себе портсигар и погрузился в созерцание совершенной формы своего сокровища. Его взгляд гурмана, алчный и нежный одновременно, свидетельствовал о том, насколько страстным человеком был дон Мельчиорре.

Выбрав свою «добычу», он сделал Орнелле знак подойти. К великому удивлению Грегуара, она тоже взяла сигару и провела ею под носом. Интересно, где она видела этот жест? В кино? И откуда вообще эта странная привычка курить сигары, совсем не распространенная среди женщин, особенно в Италии, где существовал культ мачо?

Отец и дочь спокойно поднесли к кончикам своих сигар зажигалки, и вскоре их дым смешался над головами в серо-голубом облаке, так же как смешались в едином стремлении мысли дона Мельчиорре и Орнеллы.

Дон Мельчиорре позвонил в колокольчик, о существовании которого Грегуар и не подозревал. Через несколько секунд появился мажордом, который сегодня подавал Грегуару аперитив. Его осанка и белизна пиджака были безупречны.

– Сеньор?

– Алессандро, пойди в мой кабинет и принеси стопку газетных вырезок, которые лежат на черном сейфе. Только не спрашивайте совета у моей жены. Она все равно не знает, что и где там лежит. Если не найдете, лучше вернитесь сюда, мой друг. Спасибо.

Слуга кивнул и тихо удалился. Грегуар заметил, что его туфли были подбиты войлоком. Говорили, что дон Мельчиорре терпеть не мог стука каблуков по паркету: это напоминало ему приход гитлеровцев в замок, когда он был ребенком.

Алессандро не потребовалось много времени, чтобы принести своему патрону нужные документы. Тот поблагодарил его словами «grade mille», которые произвели на слугу такой же эффект, как сахарная косточка на собаку. Его бледные щеки слегка порозовели, и он пробормотал что-то невразумительное, что выражало, без сомнения, благодарность.

– Хорошо, – начал дон Мельчиорре, положив половину стопки себе на колени, а вторую – на пол. – Сначала я хочу вам кое-что показать, и это не просто какой-то рисунок. Как вы думаете, что это?

– Не знаю, – произнес заинтригованный Грегуар.

Они сидели в нескольких метрах друг от друга, и Орнелла встала, чтобы передать документы отца Грегуару. Когда она наклонилась над молодым французом, отдавая бумаги, по всему его телу пробежала дрожь.

– О чем идет речь? – спросил Грегуар.

– Я протестировал вас на «Perrier», – сказал дон Мельчиорре, словно не слыша вопроса своего собеседника. – Ваши ответы убедили меня. Вы знаете о состоянии этого дела практически столько же, сколько и я, хотя я изучал его в течение долгих месяцев день за днем. Вы правы, нужно быть сумасшедшим, чтобы взяться за это умирающее дело, когда столько компаний продается по всему миру, причем по достаточно умеренным ценам.

Дата добавления: 2015-05-29