Млн.руб. 11 страница

Стратегия, которую он предлагал, основывалась на пяти основных направлениях: политика приобретения фирм во всех сферах мировой агропромышленности: развитие продуктов-лидеров как под новыми, так и под уже известными марками; внедрение в такие быстроразвивающиеся направления, как туризм и гостиничный бизнес; внешнее финансирование, основанное либо на выходе на биржу, либо на массовом выпуске облигаций, которые банк Лермини с радостью предоставит иностранной клиентуре; и наконец, концепция наступательной политики, основанной на телевизионной рекламе, повсеместном размещении рекламных щитов и спонсировании важных мероприятий.

Дон Мельчиорре слушал маленького толстого человечка, излагающего свою программу, и недоверие, которое он испытывал к банкиру, впервые испарилось.

«Да, – говорил он сам себе, – несомненно, Лермини прав. Нужно мыслить глобально и использовать современные средства развития».

Словно прочитав мысли дона Мельчиорре, банкир двинулся в атаку.

– Если вы последуете моим предложениям, – произнес он уверенным голосом, но все в той же манере, дающей дону Мельчиорре понять, что именно он остается хозяином положения, – я открою вам два главных козыря, которые являются просто счастливым совпадением для ваших, осмелюсь даже сказать, наших проектов.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался дон Мельчиорре.

– Для начала скажу, что банк Лермини, который я имею честь представлять, может гордиться тем, что на прошлой неделе получил разрешение представлять на территории Италии «Bank of America».

– «Bank of America»! – воскликнул дон Мельчиорре с восхищением.

– Совершенно верно. Переговоры были начаты еще год назад, но из-за некоторых изменений в руководящем составе этого престижного кредитующего учреждения дело немного замедлилось. Новый начальник международного отдела был назван, и мы подписали протокол соглашения позавчера в Милане. Я должен съездить в Нью-Йорк, чтобы завершить все формальности, и был бы счастлив, если бы моя первая операция мирового масштаба в рамках этого союза проводилась с группой «Verdi».

Дон Мельчиорре не ответил, но по его глазам было видно, какой эффект произвели слова Лермини. Банкир был хорошим стратегом.

– Какое конкретно преимущество даст нам этот ал ьянс с «Bank of America»? – спросил старый итальянец. – Нет ли риска потерять контроль над управлением?

– Не думайте об этом, – произнес Лермини, довольный тем, что большая рыба проглотила наживку, как он и ожидал. – Наоборот. Предположим, вас интересует бизнес на американской территории. «Bank of America», основываясь на тщательно подготовленном мной досье, сможет предоставить вам очень выгодные условия для сотрудничества. Он выступит на вашей стороне, в то время как мы выпустим облигации с именем Верди, которые я смогу продать на нашем полуострове, где вы уже довольно известны. И это только начало! Впоследствии, если заокеанские рекламные кампании пройдуг удачно, «Bank of America» тоже сможет разместить ваши ценные бумаги на рынке.

– Не выходить на биржу, избежав обязанности предоставлять информацию об истинном размере моего капитала на Уолл-стрит финансистам всех мастей и пенсионным фондам?

– Это абсолютно не нужно, потому что речь идет ob облигациях, а не об акциях. Вам не надо будет ни перед кем отчитываться. Все будет основано на доверии. Если народ воспринимает «Verdi» как процветающую компанию, если она – символ здоровья (вот почему важно продвигать и рекламировать вашу основную продукцию, например витаминизированное молоко), тогда, поверьте мне, никто не будет искать скелет у вас в шкафу!

– Этот американский союз действительно хорошая новость. А вы скрытный человек. Вы ведь уже знали об этом во время нашей последней встречи в «Ла Скала»?

– По правде говоря, я предпочитаю держать все в секрете, пока не получу письменного подтверждения. Но я очен i. надеялся. Ведь вы, как и я, знаете, что, пока не стоит подписи внизу документа, никакого договора не существует.

– Это точно, – согласился дон Мельчиорре с сожалением. Сам он придерживался другой позиции и считал, что если ты даешь слово, то должен держать его. Он привык, доверять и своим партнерам. Для людей его происхождения, которые были недостаточно образованны, чтобы уметь правильно писать, слово имело большую ценность.

Было уже поздно, и глаза старика сильно покраснели, тем не менее он продолжил разговор.

– Ав чем же заключается наш второй козырь? – спросил глава группы «Verdi».

Лермини нахмурился.

– Это касается «Milan», – ответил он, восстановив ход своих мыслей.

– Футбольной команды?

– Именно.

– Я практически не разбираюсь в этом виде спорта!

– Это не важно. Дело в том, что сейчас эта команда переживает кризис. Она может быть продана за гроши тому, кто захочет произвести в нее чисто символическое инвестирование. Взамен достаточно будет нанять достойного тренера, известного нападающего и футбольное поле для поддержания звания первой команды в итальянском чемпионате. Я вас успокою: ни вы и ни я будем отыскивать эти редкие жемчужины. Для этого существуют специалисты.

– Что это даст «Verdi»?

– Об этом станет известно всей Европе. Повсюду, где появится майка игрока «Milan», рядом будут видеть имя Верди или название молока, которое вам нравится, или чего-нибудь еще…

– Сколько стоит «Milan»?

– Три миллиона евро – и он ваш. Я могу заняться сделкой.

– Я подумаю. Но вы уверены, что вложение того стоит?

– Это очень важно, дон Мельчиорре, – сказал Лермини. – Такая реклама, как спонсирование команды «Milan», бесценна: это и щиты на футбольных полях по всему миру, и телевизионные заставки во время трансляции матчей! Там теперь будут не только «Fiat», «Coca- Cola» и Национальное агентство телекоммуникаций. Подумайте сами: спонсировать спортивную команду продуктами, несущими здоровье и чистоту! Лично я не знаю более выгодного сочетания для продвижения товара.

– Хорошо, хорошо, – проворчал дон Мельчиорре, завершая этот разговор с внезапным раздражением, будто разозлившись на «банковского вора». Так он называл Лермини, который бесцеремонно пил его виски и курил сигары, причем в немалых количествах. Дон Мельчиорре считал, что банкир принадлежит к категории воров в белых воротничках.

Лермини удалился около двух часов ночи. Дон Мельчиорре послушал медную музыку маятника своих старых настенных часов, затем медленно встал и направился в спальню. Его супруга уже давно спала, и в темноте, перед тем как лечь рядом с ней, он целомудренно поцеловал ее в лоб. Это было наивысшим проявлением чувств, на которое он был способен. Время сделало его бесчувственным, и если дон Мельчиорре и испытывал что-нибудь, то все равно этого не показывал. Заставить биться его сердце сильнее могла только Орнелла, а еще молодые любовницы из одного миланского квартала, где редко можно было встретить людей его круга.

Грегуара разбудили лучи пробивающегося сквозь задернутые шторы солнца. Был уже день. Стопка бумаг, вверенная ему доном Мельчиорре, и ночной визит прекрасной Орнеллы заставили молодого человека просидеть до самого раннего утра.

Он быстро привел себя в порядок, посмотрелся в зеркало, подумал, бриться или нет, и решил этого не делать. Надев льняные брюки и футболку, Грегуар отправился в комнату, где подавали завтрак. Там он нашел только мажордома, расставляющего бутылки с аперитивом.

– Мадемуазель отправилась кататься на лошади, а дон Мельчиорре просил передать, что ждет вас после завтрака в летнем саду.

– Хорошо, – ответил Грегуар. – Мне кофе и бутерброды.

Он окинул взглядом огромный свежий каравай, блюдце с маслом, напоминающим белоснежную вершину, и множество аккуратных баночек с вареньем – малиновым, черничным и абрикосовым. Возле его чашки мажордом поставил миниатюрную емкость, напоминающую бутылочку для кормления младенцев.

– Что это? – спросил Грегуар.

– «Vivalatte»! – ответил удивленный вопросом слуга. – А вы разве не знаете?

– Я предполагаю…

– Это нормально, – произнес, улыбаясь, мажордом, немного гордый тем, что он знает про еще не поступивший в продажу новый продукт, который его патрон тестирует на своих близких. – Компания дона Мельчиорре запустила производство «живого молока» – энергетического напитка, который содержит молочные ферменты, кальций, витамины и еще кучу полезных веществ! Хозяин говорит, что если людям понравится, то он смоет завоевать весь мир…

– Ничего себе! – воскликнул Грегуар.

Он залпом выпил содержимое маленькой белой бутылочки.

– Я не поклонник молока, но мне нравится, – заявил молодой человек, взяв вторую порцию.

– Угощайтесь, – ответил мажордом.

– И где же дон Мельчиорре производит эти маленькие сокровища?

– Это большой секрет! Но если он попросил меня угостить вас этим напитком, значит, он покажет вам и производство. Это недалеко отсюда.

Мужчины обменялись заговорщическим взглядом, затем мажордом вернулся к своим бутылкам вина, виски и водки.

Грегуар съел свой завтрак, по размеру напоминающий праздничный ужин, потом направился в летний сад, где на длинной кушетке с бархатными подушками дремал чон Мельчиорре с раскрытой газетой на груди. На низком столике лежал туристический буклет княжества Андорра. Грег взял его и принялся листать. Вскоре он услышал шелест газеты. Дон Мельчиорре открыл глаза и встал с кушетки с легкостью молодого человека. Грег подумал, что, наверное, каждое утро старик выпивал порцию своего волшебного напитка и нашел в нем эликсир бессмертия.

– Хорошо спалось, молодой человек?

– Хорошо, но мало, – ответил Грег, кладя на место буклет.

– В вашем возрасте нужно спать, только если больше нечего делать. Когда мне было лет тридцать, я всегда поздно ложился спать и вставал до восхода солнца. Если я просыпался позже, у меня возникало чувство, что я потерял время и потратил жизнь впустую.

– Это одна концепция нашего существования, но есть и другие! – заметил Грег, сдерживая зевок.

Несомненно, он не отказался бы поспать еще, даже и одиночестве.

– Ну что, – торопил его дон Мельчиорре, – каково ваше заключение о предполагаемых приобретениях?

– Буду прямолинеен, – ответил Грег, глядя прямо в глаза своему собеседнику. – Если вы располагаете средствами, то каждое из предприятий достойно быть купленным. Более того, пусть это кажется утопией, но идеально было бы приобрести их все.

Ответом на его заявление было продолжительное молчание.

Грег услышал цокот копыт и в открытое окно летнего сада увидел, что возвращается Орнелла.

– Приобрести все… – повторил дон Мельчиорре.

– Именно, – настаивал Грег.

Взгляд старика вспыхнул. Затем улыбка осветила ею лицо, немного уставшее от короткой ночи.

– Знаете, я вас ждал, – произнес он, протягивая руки Грегуару.

В этот момент вошла Орнелла. Она была в кожаных сапогах, фетровой шляпе, с хлыстом в руке.

– Вот уж действительно трогательная сцена, – сказала она, – а я могла это пропустить. Чем объясняется сей порыв? – спросила девушка веселым и удивленным голосом.

– Лучше принеси нам лимонада и сахара, а еще жидкого меда, – попросил ее отец. – Я хочу пить!

Затем он обратился к Грегуару:

– Вы говорили мне, что ваша семья ввязалась в борьбу, касающуюся цен на молоко, не так ли?

– Да, – ответил молодой человек, удивившись этому вопросу. – Кооператив не сдержал своих обещаний производителям, и если доходы упадут, то у фермы отца могут быть большие неприятности.

– Я это понимаю, – согласился дон Мельчиорре. – Сколько, по-вашему, литров молока производит их регион?

– Крез? Думаю, около пятнадцати миллионов литров в год. На нашей ферме производительность постоянно растет. Думаю, что только мой отец приносит около пяти миллионов литров.

Дон Мельчиорре восхищенно присвистнул.

– Тогда послушайте, что я вам скажу, – произнес он решительным и торжественным тоном. – Вы, может, и не знаете, но в Италии сейчас дефицит молока. Она приобретает молоко у других стран: у Франции, у Германии и, каким бы удивительным вам это ни показалось, даже у Великобритании. Молоко путешествует в контейнерах и грузовиках-цистернах.

– Я знаю, – ответил Грегуар, – но я не предполагал, что английское молоко доезжает до Италии.

– Вы представляете размер нашего молочного импорта? Я говорю только о молоке, не принимая в расчет сыр, сметану и йогурты.

– Если честно…

– Сто пятьдесят миллионов литров! Вот уровень нашей зависимости. Невероятно, да?

– У нас в Италии нет нефти, так хотя бы было молоко! Понимаете теперь, почему я интересуюсь продукцией Креза?

– Прекрасно понимаю, – ответил Грег. – Но что вы предлагаете?

– Я покупаю!

– Что вы покупаете, дон Мельчиорре? – подпрыгнул от неожиданности Грег, испугавшись на мгновение, что он хочет присвоить фермы Креза, животных, людей, строения – все вместе.

– Если предприятие вашего отца согласится, я хочу покупать их продукцию по цене, которую должен был гарантировать кооператив. Что вы на это скажете?

Грегуар на какое-то время замер в замешательстве, не произнося ни слова. Он думал, что если дон Мельчиорре не шутит, то его отец, братья и все производители этого несчастного Креза смогут выйти из затруднительного положения. Что в будущем им не придется так гнуть спи ну, они смогут перевести дух и освободиться от коопе – ратива.

– Это было бы замечательно, – произнес Грегуар.

– Тогда вы знаете, что нужно делать. Когда будете раз говаривать с отцом, предложите ему эту сделку'. Если он согласится, то мы быстро уладим все детали и подпишем договор. Знаете, я дорого продаю молоко, когда превращаю его в целебный продукт.

– Знаю, ваш мажордом угостил меня вашим «живым молоком».

Дон Мельчиорре улыбнулся, польщенный.

– И это только начало. Попозже я покажу вам свою ультрасовременную производственную лабораторию. Как думаете, мое предложение заинтересует вашего отца?

– Возможно. Он должен будет посовещаться со своим окружением, потому что не может принимать решение единолично. Я буду очень удивлен, если он откажется от такой сделки.

– Вам и карты в руки, – бросил дон Мельчиорре. – Я рассчитываю на вас.

Когда Орнелла вернулась из кухни, дав указания мажордому, который должен был подойти с минуты на минуту с подносом, дон Мельчиорре взял буклет по Андорре.

– Дети мои, – произнес он, – что скажете насчет небольшого путешествия? Я знаю центр талассотерапии «Caldea», где можно принимать великолепные ванны с грейпфрутами прямо на открытом воздухе. Я собирался отправиться туда один, но с удовольствием поехал бы с вами.

Орнелла промолчала, предоставив ответить Грегуару.

– Дело в том, что… – начал молодой человек.

– Вы не любите отдыхать?

– Люблю, конечно же, люблю, дон Мельчиорре, но у меня есть шеф в Париже, и он платит мне не зато, чтобы я принимал грейпфрутовые ванны.

– Послушайте. Я не собираюсь вас учить или к чему-либо принуждать. Но позвоните шефу, объясните ситуацию. Либо он вас оставит, либо уволит, а я приму вас на работу.

– Вопрос не в этом, – защитился Грег. – Сколько времени вы планируете провести в Андорре?

– Всего неделю, – ответил итальянец.

Грегуар повернулся к Орнелле.

– Ты поедешь?

– Конечно, – произнесла девушка. – Не думаешь же ты, что я оставлю отца одного среди грейпфрутов!

– Хорошо, – сказал Грегуар, обращаясь к дону Мельчиорре. – Мне нужно уладить кое-какие дела хотя бы по телефону. Можете мне предоставить это утро, чтобы я все успел?

– Хоть целый день, если понадобится. Мне нужно по делам в Милан. Вы располагайтесь в нашем с Орнеллой кабинете.

– Спасибо.

На этих словах они расстались. Грегуар поднялся к себе как на крыльях. Такой легкой ему вдруг показалась жизнь. Нереально легкой. Но это были еще не все сюрпризы.

Через некоторое время Грегуар оказался один в кабинете дона Мельчиорре. Он взглянул на старые часы, которые только что пробили четверть девятого. Ему не терпелось поговорить с отцом, но он решил сделать это после того, как уладит текущие дела. Сначала он позвонил Беллеку. В это время он, как и всегда по утрам, был занят чтением французской, английской и американской финансовой прессы.

В этот момент президент «Bellec Investissement» предавался чтению аналитической статьи, посвященной монополизации в аграрной промышленности. Ее автором был Тед Мортон, известный журналист из «Financial Times».

– Вы выбрали удачное время для звонка, Грег. Я как раз подумываю о переделке продовольственного мира! – пошутил он. – Тед Мортон изображает из себя Большого Брата^[7], который решает, что нам есть, а что нет. Это отвратительно! Нужно, чтобы «Verdi» спасла нас итальянским качеством, утонченностью и фантазией. Ну как, что у вас? Есть какая-то информация?

– Ее больше, чем мы ожидали, – произнес Грегуар, стараясь говорить не очень громко, словно у стен тоже были уши.

– Что вы хотите этим сказать? – заинтригован но спросил Беллек.

– Это невероятно, но я чем-то заинтересовал дона Мельчиорре, патрона группы «Verdi». Я познакомился с ним вчера утром и с тех пор везде его сопровождаю. Если я скажу вам, что звоню из его личного кабинета…

– Лично дона Мельчиорре, этого мизантропа?

– Именно. И могу сказать, что вы были правы. Он набирает обороты с удивительной скоростью. Программа приобретений ва-банк, проекты по диверсификации, амбиции европейского и даже мирового масштаба…

– Отлично, Грег! Вам везет!

– Несомненно, только если бы у старика не было дочери, Орнеллы.

– Хорошо, хорошо. Если будет нужно, вы женитесь на ней, мой дорогой!

– Думаю, это не принесет пользы в получении той информации, которая нам нужна. К тому же это красивая женщина, поверьте.

– Отличная партия, – подытожил Беллек. – Поверьте моему чутью. Она действительно хороша?

– Более чем, настоящая красотка. И дьявольский темперамент, как я понял. Я звоню вам, чтобы попросить неделю отпуска.

– Конечно! Без вопросов, мой друг! Делайте все, лишь бы не упустить дона Мельчиорре!

– Да, господин директор. Он отправляется в Андорру со своей дочерью и предложил мне их сопровождать. Мне кажется, нам предстоит откровенный разговор.

– Так бы сразу и сказали. Конечно же, вы примете это предложение, Грег, и держите меня в курсе. Вам чертовски везет, совместите приятное с полезным. Вы едете куда, в Андорру?

– На курорт талассотерапии.

– Тип вроде дона Мельчиорре в налоговом рае! Уверен, что там не обошлось без тайного счета.

– Это не в его правилах, – отреагировал Грег.

– Я шучу. Тем не менее можно сказать, что вы погрузились по самую шею, причем на четвертой скорости!

– Да, в ванну с грейпфрутами.

На этом они попрощались. Теперь Грегуар должен был позвонить Биллу Дженкинсу. Последний уже не надеялся получить известия от молодого француза, когда в его номере отеля «George V» раздался телефонный звонок. Билл в это время завтракал на террасе. Прошедший день был полон испытаний для этого верного апостола «Mosampino», который неуклонно выполнял свою практически божественную миссию во имя ГМО, молока с гормональными добавками и других продуктов, являющихся следствием научного прогресса. Французский суд вынес довольно милостивый вердикт «косарям» ГМО, словно астериксы из Ларзака (вроде Жозе Бове) и должны были вершить правосудие в полях. А в трибунале Тулузы против филиала «Mosampino» было выдвинуто обвинение за ложную информацию о ядовитых инсектицидах, в то время как производитель гарантировал их стопроцентную безопасность для живых организмов. Короче, Билл Дженкинс понял, что Франция, страна свободы, всегда открытая для прогресса, сильно изменилась. Даже дружба уже не та, что была раньше, поскольку его старый приятель Грег больше не отвечает на звонки.

В таком вот угрюмом настроении он снял трубку.

– Грег, это ты? Черт побери! Что ты делаешь в Италии? Я не могу ждать тебя бесконечно!

– Успокойся, – произнес Грегуар, – сейчас я тебе все объясню. Я в Италии по работе. Это очень важная операция. Главное и решающее дело, первое на моей новой работе. Я не могу его провалить. Я должен отправиться в Андорру на неделю и…

– Андорра? Что это – Андорра?

– Маленькая страна между Францией и Испанией.

– Я могу к тебе приехать?

– Нет, поговорим по телефону. Что ты хотел мне сказать?

Грегуар почувствовал, что у Дженкинса скверное настроение, и постарался его развеселить.

– Если нужно, я подарю тебе новый мобильный видеотелефон, чтобы видеть, как ты мне улыбаешься. Ведь ты улыбаешься, не так ли?

– Прекрати, Грег, у меня проблемы. Не проходит и дня, чтобы то, во имя чего я работаю, не поливали грязью в газетах, на телевидении или провинциальных демонстрациях. Нас никто не понимает. Нужно все это остановить.

– Ты прав, но нужна информационная кампания, а это не ко мне.

– Я знаю. Но пока мы еще не дошли до этого. Мне нужно понять состояние духа французских крестьян, и я вспомнил, что твоя семья… ну, они все так же занимаются земледелием и разведением скота?

– Да, но я не понимаю, к чему ты клонишь.

– Если у тебя нет времени встретиться со мной, позволишь ли ты мне встретиться с твоими близкими, чтобы изложить им наши цели и узнать, что они думают по этому поводу? Ведь ничто не ценится выше непосредственного контакта. Мы, американцы, другие, мы прагматики. Если в нашей политике продвижения ГМО что-то хромает, уверен, такие профессионалы, как твой отец и братья, смогут указать, что и где.

– Короче, ты хочешь поехать к ним и провести опрос.

– Короче, да.

– Но на какую именно тему? – спросил француз.

– Я хочу поговорить с ними о том, что нас волнует, о ГМО, о соматотропине, повышающем производительность молока, о пестицидах…

Грегуар подумал несколько секунд. Дженкинс впервые казался ему таким подавленным и пессимистичным.

– Согласен, – ответил Грегуар.

– Согласен на что?

– Я должен позвонить отцу. Я расскажу ему о тебе и о том, что мы старые приятели, чтобы он принял тебя и общался открыто.

– Ты уверен, что он согласится? – спросил Дженкинс, еще не веря в удачу.

– Я же сказал тебе. Сколько времени ты хочешь там провести?

– Сколько понадобится. Два, три, четыре дня… Не знаю.

– Хорошо. Договорились. Я поговорю с ним и сразу же тебе перезвоню. Сожалею об этой новой задержке, но обещаю, что скоро приеду в Париж, и мы пойдем в ресторан, принадлежащий моим друзьям, где никто не будет надоедать тебе по поводу ГМО или чего-нибудь в этом роде!

– С удовольствием, – ответил Дженкинс. – Я на тебя рассчитываю.

Грегуар положил трубку с чувством выполненного долга. Он посмотрел на часы. Отец и братья вряд ли будут сейчас дома. Самый разгар утренних работ на ферме. Он подождет обеда.

Молодой человек окинул взглядом кабинет дона Мельчиорре, затем встал и принялся ходить назад и вперед, рассматривая фотографии на стенах. Он видел на них патрона группы «Verdi» в возрасте лет сорока, с ослепительной улыбкой и обнаженным торсом стоящего на яхте с маленькими девочками, среди которых он без труда узнал Орнеллу. Уже тогда у нее был выразительный взгляд, властный и притягивающий, практически вызывающий. На другой фотографии дону Мельчиорре было лет двадцать пять и он стоял перед первым складом зерна предприятия «Verdi». Пол века отделяло эту фотографию от сегодняшнего дня, тем не менее он оставался прежним – прямым, крепким, с высокомерным видом вельможи, с темным от загара лицом.

Грегуар был поглощен рассматриванием фотографий, когда в дверь постучали. Он отступил на шаг и крикнул: «Войдите!» Это мажордом принес почту. На одном из конвертов стояла печать «Bank of America». Грегуар дождался, когда слуга уйдет, бросив перед этим взгляд на письма. Он понял, что ему еще многое предстоит узнать о группе «Verdi» и ее основателе.

Дон Мельчиорре появился в замке к полудню. Он был в веселом расположении духа и насвистывал мелодию, в которой Грегуар, разбирайся он в творчестве Верди, узнал бы арию из увертюры к «Набукко».

– Вы сделали все, что хотели? – спросил патрон.

– Да, почти. Я договорился со своим шефом и еду с вами в Андорру.

– Очень хорошо. Вы предупредили Орнеллу?

– Нет, я ее не видел. Я провел здесь все утро. Мне осталось позвонить отцу, но я могу сделать это только во время обеда.

Дон Мельчиорре посмотрел на часы.

– В таком случае идемте со мной. Я хочу вам кое-что показать, пока у нас есть время.

Заинтригованный, Грегуар последовал за доном Мельчиорре в вестибюль.

– Это недалеко от дома, – сообщил ему итальянец. – Небольшая прогулка, полезная для здоровья.

На улице сияло солнце. Они пошли по дороге, идущей от южного крыла замка.

– Я покажу вам мой рай. Вы подумаете, что очутились на берегу Средиземного моря, – сообщил он с таким видом, будто доверял большой секрет.

Его «секретом» был сад с чудесными растениями, привезенными из разных уголков мира и создающими настоящую средиземноморскую атмосферу, несмотря на то что некоторые деревья были из Чили, Южной Африки и Тасмании.

Дон Мельчиорре, взяв на себя роль садовника, мог сказать пару слов о каждом дереве и каждом цветке, рассказать легенду или даже сообщить научные сведения, демонстрируя свою компетентность в вопросах растениеводства.

Они шли мимо драцен с яркими листьями, мимо тисовых деревьев, из которых когда-то делали луки для английских солдат. Здесь было и земляничное дерево, из которого делают флейты, и каменное дерево, которое является отличным материалом для корабельных снастей.

Их взору предстали алоэ, горький сок которого заживляет раны; имбирь с фарфоровыми цветками; ромашки; кактусы, которые, как объяснил хозяин чудесного сада, раньше были деревьями, а потом адаптировались к сухому климату, приняв шаровидную форму, чтобы удерживать воду, и превратив листья в колючки, чтобы не поддаваться палящему солнцу.

Грегуар подумал, что человек, настолько любящий природу и ее чудеса, должен быть скорее гуманистом, чем бизнесменом. В реальности же его мнение о доне Мельчиорре еще не сформировалось окончательно, поскольку поведение, слова и жесты итальянского магната говорили о его принадлежности то к лагерю власти ых и могущественных людей, то к лагерю поэтов и философов.

Через каждые тридцать метров была установлена система орошения для эффективной борьбы с засухой.

– На самом деле существуют различные ограничения по поливке, но ничто не помешает мне делать здесь то, что я хочу, – пророкотал дон Мельчиорре, словно оставить погибать растения, приехавшие из Огненной Земли или Австралии, было наивысшим преступлением.

Они продолжили свой путь по песчаным дорожкам, по краям которых, к удивлению Грегуара, росли довольно высокие пальмы, дающие отличную тень. Они находились где-то в километре от замка, когда дон Мельчиорре свернул на новую достаточно широкую асфальтированную дорогу.

– Мы пришли, – сказал он.

Они оказались перед элегантным двухэтажным зданием, напоминающим усадьбу. Рядом было припарковано несколько автомобилей.

Войдя в холл, Грегуар сразу же почувствовал сильный запах свежего молока, такой, что ему пришлось зажать нос.

– Вам нехорошо? – спросил дон Мельчиорре.

– Это сейчас пройдет, – ответил молодой человек ослабшим голосом.

– В таком случае наденьте вот это.

Он протянул Грегуару белый халат и шапочку, затем порылся в большой пластиковой коробке и: достал оттуда пару каучуковых сандалий.

Грегуар повиновался, думая о том, какова же цель этого визита.

– Отлично. Следуйте за мной, – бросил дон Мельчиорре. Они подошли к двустворчатой прозрачной двери. На одной из ее створок висело предупреждение: «Запрещено пользоваться фото- и видеокамерами, аудиозаписывающими устройствами и мобильными телефонами».

– Это из-за шпионажа, – извинился патрон. – С этими телефонами, которые могут фотографировать, всегда надо быть начеку.

Они прошли в огромное помещение, пол которого был покрыт белой плиткой. Люди в белых халатах и шапочках работали перед огромными чанами, оборудованными манометрами и другими приборами.

– Вот здесь кипит молоко! – произнес дон Мельчиорре. – Я познакомлю вас с доктором Агостини. Только он понимает, что тут происходит!

Машины работали довольно тихо, с легким урчанием, словно медленно едущая по сельской дороге малолитражка.

Доктор Агостини оказался мужчиной лет пятидесяти со строгим лицом и очками в черепаховой оправе. Он больше походил на предводителя антитеррористической организации, чем на сумасшедшего ученого, изучающего молочное производство. Он занимался секретной разработкой революционного продукта, которым дон Мельчиорре чрезвычайно гордился.

– Принцип довольно прост, – произнес Агостини, пожимая руку Грегуару.

Внезапно улыбка озарила суровое лицо исследователя, ставшего шефом лаборатории благодаря доверию, с которым относился к нему дон Мельчиорре. Они подошли к огромному табло с изображением множества различных кривых и надписями на латинском языке.

– Вот список молочных ферментов, находящихся в нашем распоряжении, – объяснил Агостини. – Все они присутствуют в молоке, но в малом количестве. Наша цель заключается в том, чтобы специальным способом сконцентрировать наиболее эффективные и полезные из них, наличие которых обеспечивает защиту кишечной флоры и повышает иммунитет. Таким образом мы сможем создать молоко, которое будет скорее лекарством, чем продуктом питания.

Дата добавления: 2015-05-29