Законодательство о ценных бумагах

III.

Передача прав по ценным бумагам:

Передача ор­дерной бумаги осложняется необходимостью выполнения на ней индоссамента - передаточной надписи (абз. 1 п. 3 ст. 146 ГК). Индоссамент удостоверяет одностороннюю волю лица-держателя бумаги отказаться от всяких своих прав на бумагу (если таковые ему принадлежали), или, во всяком случае — от собственной формальной легитимации, в пользу другого (вся­кого, или же строго определенного) лица. Следствием этого действа является неизбежный отказ от удостоверенных бу­магой субъективных прав, причем — как в части их принад­лежности, так и возможности их осуществления. Совершение индоссамента, таким образом удостоверяет совершение одно­сторонней сделки. Адекватным ответом (принятием) этой од­носторонней сделки является совершение лицом, в пользу ко­торого она учинена, действий по приобретению ордерной бумаги (прав на нее и из нее) — завладения ею и учинения обу­словленного основной сделкой встречного предоставления.

Односторонний характер сделки индоссамента (отчуждательной сделки) позволяет считать за индоссамент-надпись одну лишь подпись, выполненную таким образом, чтобы из нее можно было сделать вывод о том, что она выполнена ле­гитимированным держателем ордерной бумаги. Если на бу­маге содержится несколько индоссаментов, важно проследить их непрерывность: первый индоссамент должен быть подпи­сан первым держателем бумаги, второй — ее приобретателем, по первому индоссаменту, третий — по второму и так далее. Лицо, поименованное в последней надписи, и будет являться управомоченным держателем. Сделка же по приобретению ордерной бумаги внешне выражается в факте обладания бу­магой формально легитимированного ею лица. Должник и любые третьи лица, добросовестно положившиеся на внеш­ние признаки отчуждательной и приобретательной сделки, не должны ничего терять, даже если бы в последующем выясни­лось, что внешние признаки в действительности относились к сделкам дефектным или вовсе не свидетельствовали о совер­шении требуемых сделок.

По выражению абз. 2 п. 3 ст. 146 ГК «Индоссамент, со­вершенный на ценной бумаге, переносит все права, удостоверенные ценной бумагой, на лицо, которому или приказу которого передаются права по ценной бумаге, — индоссата» (аналогично — см. п. 1 ст. 880 ГК, об индоссаменте чеко­вом). В действительности индоссамент имеет своим предме­том права не из бумаги, а права на бумагу и формальную легитимацию по ней; права из бумаги же следуют за бума­гой в силу разобранного ранее основного положения общей теории ценных бумаг. Кроме того, одного лишь совершения индоссамента для перенесения прав (ни на, ни из бумаги) еще недостаточно: необходимо, как мы уже указывали, так­же вручение индоссированной бумаги ее новому, формально легитимированному, владельцу; последнее немыслимо без ее волевого принятия новым держателем. В этом смысле несколько точнее выражается абз. 3 и. 3 ст. 880: о том, что «лицо, владеющее переводным чеком, полученным по индос­саменту, считается его законным владельцем, если оно ос­новывает свое право на непрерывном ряде индоссаментов». Здесь и о необходимости вручения самого чека (передачи владения чеком) упомянуто, и о праве чекодержателя ска­зано таким образом, что высказывание это нельзя отнести ни к какому иному праву, как к праву на владение чеком, т. е. к вещному праву на чек.

Иные положения, относящиеся к индоссаменту (в том чис­ле и те, что сформулированы в Кодексе — об ответственно­сти индоссанта за осуществление переданных прав, а также о бланковом и препоручительном индоссаментах) в действи­тельности не имеют ни общего теоретического значения, ни универсального применения ко всем ордерным бумагам. Они составляют институты, главным образом, вексельного и от­части, чекового права, где и подлежат рассмотрению.

Передача именных ценных бумаг. Что же каса­ется способа передачи именных бумаг (прав на именные бу­маги), то он, очевидно, будет существенно более сложным, чем способы передачи бумаг на предъявителя и ордерных, ибо будет связан с необходимостью внесения изменений в за­писи должника. Такие изменения может внести, разумеется, лишь сам должник (либо лицо, по его полномочию ведущее такие записи) и лишь на основании распоряжения формально легитимированного по бумаге лица — отчуждателя бумаги.

Обязанность внесения таких изменений предопределяется для должника статусом лица, дающего распоряжение об этих из­менениях — управомоченного по бумаге. Запись об изменении книжной легитимации - о переводе именных ценных бумаг от одного их формально легитимированного держателя (отчуждателя) к другому (приобретателю) — производимая должни­ком или уполномоченным им лицом по заявлению отчуждателя, называется трансфертом (отчуждателя) (transfer (Trf), legal transfer). Само же заявление отчуждателя о перево­де именных бумаг называется трансфертным объявлением (по дореволюционной терминологии, очевидно, ведущей на­чало от фр. «declaration de transfert», англ. «transfer form», «certified transfer» или американизма «transfer deed»), либо (по-современному) передаточным распоряжением или, на­конец, поручением па перевод. Проверка того обстоятель­ства, что трансфертное объявление исходит от легитимированного держателя бумаг, осуществляется, как правило, по чисто формальному признаку — идентичности подписи под объявлением образцу подписи отчуждателя, которым распо­лагает лицо, ведущее книговые записи — должник, регистра­тор или депозитарий.

Учиняя трансферт, должник тем самым, соглашается исполнять новому кредитору, лишая себя возможности за­явить ему возражения, основанные на отношениях с преды­дущим держателем. До учинения же трансферта он вполне может заявлять новому приобретателю, хотя бы и легити­мированному предъявлением бумаги и тождеством с поиме­нованным в ней лицом — все те возражения, которые он мог бы заявить, явись к нему за исполнением отчуждатель или любой из его предшественников, не имеющий книжной ле­гитимации. Почему? Именно по причине отсутствия у при­обретателя и его предшественников одного из трех, равно необходимых легитимирующих признаков — книжной леги­тимации.

Передача именных ц.б. пред­ставляет сложный юридический состав, включающий в себя:

v внесение изменения в содержание бумаги;

v учинение трансферта по записям должника;

v вручение бума­ги приобретателю, легитимированному содержанием бумаги и трансфертной записью.

Иначе, и, причем, чрезвычайно неудачно, трактует процесс передачи именных ц.б. п. 2 ст. 146 ГК, в соответствии с которым «права, удостоверенные именной ценной бумагой, передаются в порядке, установленном для уступки требований (цессии)». Если это действитель­но так, то становится непонятно, как совместить с приро­дой ценной бумаги предписания ст. 384, 386 и 390 Кодекса, подлежащие применению при всякой цессии, в том числе и по именным ценным бумагам. Ответ на этот вопрос может быть только один: уведомление должника по именным бу­магам нужно наделить несвойственным ему юридическим значением, а именно — значением обстоятельства, очища­ющего статус приобретателя от всяких возражений, со­единенных со статусом правопредшественпика.

Увы, признать подобное значение за уведомлением должника об уступке требований из именных ценных бу­маг, исходя из норм действующего законодательства, ни­как невозможно; такая конструкция может быть выставлена лишь как пожелание политико-правового свойства, но не элемент догматического гражданского права. И уж конеч­но ее никак нельзя было бы признать случаем общеграж­данской уступки требований (цессии). Скорее следовало бы говорить о передаче именных бумаг посредством трансфер­та, учиняемого по заявлению приобретателя (трансферта приобретателя), легитимируемого предъявлением бумаги и своим тождеством с лицом, поименованным в учиненной на ней отчуждатслем передаточной надписи. Пришлось бы, таким образом, поступиться последовательностью в во­просе о составе легитимирующих признаков по именной бу­маге: для осуществления удостоверенных ею прав требо­вались бы все три названных выше признака, а для пере­дачи достаточно было бы только двух из них (владение + поименование владельца в передаточной надписи, образую­щей непрерывный с другими надписями, ряд); при этом, од­нако, в отношении таких (легитимированных только двумя признаками) держателей, именные ценные бумаги неизбеж­но теряли бы свойство публичной достоверности. Послу­шаем по этому вопросу проф. Агаркова.

«Право собственности приобретателя имеет... силу в отношении всякого и каждого, в том числе и в отноше­нии обязанного но бумаге лица. Но в отношении послед­него право собственности на бумагу не предоставляет при­обретателю возможность непосредственного осуществления права, выраженного в бумаге. Для этого ему необходимо предъявить бумагу обязанному лицу с требованием об учинении трансферта. Т.О., приобретатель именной ц.б. приобретает вместе с правом на бумагу пра­во требовать от обязанного лица совершения перевода по книгам. Право, выраженное в бумаге, он приобретает под условием, что трансферт будет произведен. Встает вопрос, должен ли каждый приобретатель предъявлять бумагу для трансферта обязанному лицу. Ответ д.б. отрица­тельный.... Самая цель института приобретения прав на именные ц.б. по передаточным надписям заклю­чается именно в возможности дальнейшего их отчуждения без предъявления обязанному лицу после каждого перехо­да из рук в руки. — Обязанное лицо, которому предъявлена снабженная передаточной надписью именная бумага с тре­бованием об учинении трансферта, д. проверить пра­вильность перехода бумаги к предъявителю.... Обязанное лицо не может приводить против требования о трансферте возражений, которые основаны на его отношениях к отме­ченным в книге предшественникам последнего отмеченного в ней лица. Права того, кто легитимирован содержанием бу­маги и совпадающей с наименованием в бумаге записью в книге, автономны и не зависят от прав его предшественни­ков, занесенных в книгу. Эти права переходят по передаточ­ным надписям к приобретателю бумаги и поэтому обязан­ное лицо может приводить против требования последнего только те возражения, которые основаны на, отношениях к лицам, входящим в ряд, начинающийся тем, кто послед­ний означен в книге и кончающийся предъявителем бума­ги. — После того, как трансферт совершен, право держателя бумаги очищается от возражений, к-ые были основаны на отношениях обязанного лица к его занесенному в книгу предшественнику».

Очевидно, что формальным условием учинения транс­ферта по заявлению приобретателя является соответствие подписи под передаточной надписью на бумаге, гласящей на имя учинившего трансферт приобретателя, образцу подпи­си лица с книжной легитимацией, т. е. образцу подписи, ко­торым располагает должник. Такая передаточная надпись д. образовывать непрерывный ряд с др. переда­точными надписями и служить для должника распоряжени­ем (приказом) отчуждателя о переводе бумаг на имя нового приобретателя. Не располагая образцами подписей проме­жуточных отчуждателей должник не может, следователь­но, проверить их иначе, чем по чисто формальным призна­кам, а значит, не м. и отражать в своих книгах факт прохождения бумаг через их руки. Например, если именная ценная бумага, выданная приобретателю А., прошла затем (по одним только передаточным надписям на бумаге, без книжных трансфертов) через руки В., С., D., Е и F., к-ый и обратился к должнику за совершением трансферта, то бумага будет переведена по книгам (реестру) должника с лицевого счета А. непосредственно на лицевой счет F., а того, что она ранее переходила по передаточным надписям В., С, D. и Е в реестре не отразится.

Существует также возможность передачи именных ц.б. посредством уничтожения старой и выдачи новой бумаги, на имя нового приобретателя, т. е. посредством нова­ции (обновления) бумаги. На наш взгляд, это наиболее после­довательный и правильный подход к решению вопроса о спо­собе передачи именных ценных бумаг; однако, и он не имеет под собой догматического подкрепления.

Гражданский кодекс. Общие положения о цен­ных бумагах в настоящее время составляют нормы главы 7 (ст. 142-149) Гражданского кодекса РФ. В их основу положены развитые и до­полненные нормы ст. 31 и 32 Основ гражданского законодательства.

Среди общих положений о ценных бумагах, содержа­щихся в ГК, мы не находим определений отдельных видов ценных бумаг, подобных тем, что были в ст. 33-38 Основ, — они перенесены в специальные нормы Кодекса. Так, опреде­ление облигации, бывшее в ст. 33 Основ, сегодня перенесено в ст. 816 Кодекса, определение чека (ст. 34 Основ) - в п. 1 ст. 877. векселя (ст. 35 Основ)—в ст. 815, и сберегательного сертификата (ст. 38 Основ) — в ст. 844 ГК. Определения акции, подобного тому, которое содержалось в ст. 36 Основ, в ГК нет, но оно легко выводимо из содержания п. 2 ст. 67 -- о правах участников хозяйственных товариществ и обществ; от определения коносамента (ст. 37 Основ) законодатель­ство отказалось вовсе, предпочтя заменить его более-менее подробной характеристикой свойств данного документа, со­средоточенной, в основном в ст. 142-149 Кодекса торгового мореплавания РФ (КТМ). Зато в ГК появились опреде­ления других ценных бумаг, которых не было в Основах; таковы определения сберегательной книжки на предъяви­теля (п. 1 ст. 843), депозитного сертификата, которое да­но в единстве с определением сертификата сберегательно­го (ст. 844), а также определения складских документов — двойного складского свидетельства и его частей, простого складского свидетельства и складской квитанции (они вы­водимы из ст. 912-917 Кодекса).

Кроме того, ГК упоминает о ценных бумагах также в нескольких следующих аспектах: ценные бумаги могут быть, среди прочего имущества, внесены в имущество хо­зяйственных товариществ и обществ (п. 6 ст. 66); для акци­онерного общества ст. 102 установлены ограничения на вы­пуск привилегированных акций и облигаций; ценные бумаги названы в перечне объектов гражданских прав и квалифицированы как движимые вещи (ст. 128, п. 2 ст. 130); о недопустимости истребования бумаг на предъявителя от добро­ совестного их приобретателя (п. 3 ст. 302); о праве должника по обязательству передачи ценных бумаг внести таковые в депозит нотариуса (ст. 327); о закладе как общем правиле залога ценных бумаг (п. 4 ст. 338); об индоссаменте как способе уступки требования по ордерной ценной бумаге (п. 3 ст. 389); о приоритете правил купли-продажи ценных бумаг, установленных специальными законами, над общими положениями Кодекса о договоре купли-продажи (п. 2 ст. 454); о заключении договора государственного займа посредством выпуска государственных ценных бумаг (п. 3 ст. 817); о по­ следствиях незаконных сделок по размещению ценных бумаг (п. 3 ст. 835); о том, что ценные бумаги могут быть объектом банковского сейфового хранения (п. 1 ст. 921, п. 2 ст. 1172) и хранения в гостинице (ст. 925), а также доверительного управления (п. 1 ст. 1013, ст. 1025, 1173). В нескольких нормах упоминаются отдельные ценные бумаги — акции, облигации, векселя, коносаменты и некоторые другие.

Закон о рынке ценных бумаг. Несколько неодно­значное практическое значение источника гражданско-право­вого регулирования института ценных бумаг имеет Федераль­ный закон от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг».

Будучи но своему реальному содержанию существенно более узким, чем по названию — он касается рынка одних лишь эмиссионных ценных бумаг, а не всяких ценных бумаг вообще, как это можно было бы понять из наименования -данный закон служит практическим руководством в деле регламентации не столько собственно эмиссионных ценных, бумаг, сколько смежного с ними института бездокументлрных цепных бумаг. Тем не менее, ряд сформулированных в нем норм имеет и более глобальное значение — они распро­страняются не только на бездокументарные, но и на класси­ческие ценные бумаги, а также — не только на эмиссионные, но и ценные бумаги, не относящиеся к этой категории. Тако­вы, в частности, нормы, содержащие определения эмиссион­ной ценной бумаги, акций, облигаций, опционов эмитента, сертификатов ценных бумаг и добросовестного приобрета­теля (ст. 2); основные положения об именных ценных бума­гах и бумагах на предъявителя (ч. 1-6 ст. 16); требования к содержанию ценных бумаг и их сертификатов (ст. 18), а также — правила об удостоверении прав на ценные бумаги и из ценных бумаг (способах легитимации их держателей) и переходе этих прав (ст. 28 и 29).

Своеобразными дополнениями к нему - хотя по преиму­ществу и административно-правового свойства, но, тем не менее, представляющими интерес и для цивилистики — яв­ляются Федеральные законы от 5 марта 1999 г. № 46-ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» и от 10 декабря 2003 г. № 174-ФЗ «О госу­дарственной регистрации выпусков акций, размещенных до вступления в силу Федерального закона „О рынке ценных бумаг" без государственной регистрации».

Акты ФКЦБ и ФСФР РФ. В развитие Закона о рынке ценных бумаг Федеральный орган исполнительной вла­сти по рынку ценных бумаг, которым до недавнего времени была Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг (ФКЦБ РФ), а ныне является Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР) принимает подзаконные нормативные акты — постановления, регулирующие рынок эмиссионных ценных бумаг.

Среди весьма многочисленных актов этого рода наи­большее практическое значение имеют постановления, утверждающие положения и правила о видах профессио­нальной деятельности на рынке эмиссионных ценных бумаг, статусе его участников (порядке лицензирования, приобре­тения, прекращения, контроля и т. п.) и региональных отде­лений Федерального органа исполнительной власти по рын­ку ценных бумаг, а также — Стандарты выпуска эмиссион­ных ценных бумаг. Из числа Положений имеют наиважней­шее гражданско-правовое практическое значение: (1) о по­рядке передачи информации и документов, составляющих систему ведения реестра владельцев именных ценных бу­маг; (2) о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг; (3) о депозитарной деятельности; (4) о довери­тельном управлении ценными бумагами и средствами инве­стирования в ценные бумаги; (5) о ведении счетов денеж­ных средств клиентов и учете операций по доверительному управлению брокерами; (6) о порядке возврата владельцам ценных бумаг денежных средств (иного имущества), полученных эмитентом в счет оплаты ценных бумаг, вы­пуск которых признан несостоявшимся или недействительным; (7) о порядке ведения реестра владельцев инвестици­онных паев паевых инвестиционных фондов; (8) о раскрытии информации эмитентами эмиссионных ценных бумаг;

(9) о клиринговой деятельности на рынке ценных бумаг;

(10) о деятельности по организации торговли на рынке ценных бумаг. Из числа Правил - Правила (1) осуществления брокерской и дилерской деятельности на рынке ценных бумаг; (2) осуществления брокерской деятельности при совершении на рынке ценных бумаг сделок с использованием денежных средств и/или ценных бумаг, переданных брокером в заем клиенту (маржинальных сделок).

Что же касается Стандартов, то до недавнего времени существовало несколько таких актов — отдельно под каж­дый тип эмиссионных ценных бумаг; с некоторых пор все они заменены единым Стандартом эмиссии ценных бумаг и регистрации проспектов цепных бумаг. Лишь эмиссия ценных бумаг кредитных организаций подвержена специ­альному правовому регулированию.

Специальные законы, касающиеся ценных бу­маг. Кроме того, существует некоторое количество специальных законодательных актов, регламентирующих выпуск и об­ращение отдельных видов ценных бумаг.

В их число, помимо уже упомянутого Кодекса торгового мореплавания с его нормами о коносаменте, входят также, в частности, Федеральные законы: (1) от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»; (2) от 11 марта 1997 г. № 48-ФЗ «О переводном и простом векселе»; (3) от 16 июля 1998 г. № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимо­сти)»; (4) от 29 июля 1998 г. № 136-ФЗ «Об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг»; (5) от 12 июля 1999 г. № 162-ФЗ «О по­рядке перевода государственных ценных бумаг СССР и сер­тификатов Сберегательного банка СССР в целевые долго­вые обязательства РФ»; (6) от 29 ноября 2001 г. № 156-ФЗ «Об инвестиционных фондах»; (7) от 11 ноября 2003 г. № 152-ФЗ «Об ипотечных ценных бумагах» и от той же даты № 138-ФЗ «О лотереях» и некоторые другие.

Соотношение должного и возможного. Следует иметь в виду, что по ряду вопросов действующее законодательство расходится не только с положениями теории гражданского права, но и ло­гики и здравого смысла. В обоих случаях как при отсут­ствии соответствующей нормативной регламентации вопроса, так и при его откровенно неправильной регламентации — мы излагаем, в первую очередь, то, как должно быть, после че­го — рассказываем, как есть и объясняем, почему так быть не должно.

Дата добавления: 2015-05-31