Собственность и фактическое господство лица над вещью

Основные черты конструкции собственности в российском праве

Конструкция собственности, держания и владения.

Вопрос о сущности института собственности традиционно считается сложным. Причина этой сложности и неоднозначности очевидна: собственность проявляется прежде всего в отношениях лиц к своим вещам и в отношениях между лицами по поводу вещей, а поскольку отношения эти необычайно многообразны и неоднородны, постольку в доктрине возникают весьма различные концепции института собственности.

Не случайно современный законодатель старается избегать четких дефиниций в этой сфере, вместо них определяя собственность главным образом через перечисление основных правомочий собственника. В отечественном классическим определением считают следующее: собственность – это совокупность главных правомочий субъекта в отношении вещей, как то: право владения, право пользования и право распоряжения. Данная дефиниция в очередной раз получила законодательное подтверждение в ГК РФ. Восходит она к определению собственности, данном в Своде Законов Российской Империи: собственность суть «власть, в порядке, гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно» (Свод ЗРИ. т. Х, ч. 1, ст. 420).

Старый российский законодатель, в свою очередь, опирался на знаменитую ст. 544 Кодекса Наполеона: «Собствен­ность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом с тем, чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или регламентами» (КН. Кн. II, гл. III, титул II, ст. 544).

Составители Французского гражданского кодекса в основу своего определения положили взгляд, который восходит к глоссаторам и который сводится к тому, что собственность в конечном итоге это ius utendi et abutendi (т.е. право пользоваться и право распоряжаться по полному своему усмотрению).

Однако, этот якобы «классический» подход на деле не имеет ничего общего с римской концепцией собственности. Причем сам по себе этот подход является весьма неудачной попыткой объяснить смысл этого наиважнейшего правового института.

Итак, попытаемся выяснить, в чем суть римской конструкции собственности.

Понятно, откуда взялось стремление определить собственность через перечисление правомочий хозяина. Кажется, что это – самый простой путь показать, почему право собственности является наиболее полным господством лица над вещью. Но при этом, объясняя полноту собственности, внимание акцентируют на неких обычных фактических отношениях лица к вещи и лиц по поводу вещи (возможность фактически использовать вещь в своих интересах; возможность фактически распоряжаться вещью как угодно, даже уничтожая ее вопреки интересу третьих лиц и т.д.). Однако, легко заметить, что такой способ объяснения тут же натыкается на почти непреодолимые препятствия.

Вор украл вещь, но прежний хозяин сохранил своё право, он по прежнему собственник, хотя уже не может фактическипользоваться своей вещью. Кто-то использовал чужое бревно в строительстве своего дома; хозяин остается собственником этого бревна, хотя фактически ничего не может сделать со своей вещью и вынужден считаться с тем, что теперь его бревно служит другому. Можно привести массу других примеров, когда собственность сохраняется при утрате фактического господства лица над вещью. Иными словами, в определении собственности просто необходим акцент совсем на другом моменте – собственность носит правовой, т. е. идеальный характер. Собственник является правовым господином своей вещи, то есть хозяином по идее. При этом фактическим господином (владельцем) в данный момент может оказаться совершенно другое лицо. Иными словами собственность как идея не связана намертво ни с какими реальными обстоятельствами, она свысока и с пренебрежением взирает на факты. Факты скоротечны и переменчивы, а собственность постоянна и устойчива, ее нельзя уничтожить, отобрав вещь у хозяина. Как раз в этом идеальном характере и кроется сила и непреходящая ценность института собственности. Вся конструкция римской собственности базировалась именно на таком противопоставлении права (т. е. собственности) и факта (т. е. владения). В этом противопоставлении идеи и реальности – «соль» римской доктрины вещного права.

Впрочем, здесь нужно быть осторожным. Хотя идея господства абстрагируется от факта господства, все же она может делать это только до определенного момента. Дело в том, что рождается эта идея все же из реальных отношений, и если в течение достаточно длительного времени собственность не находит поддержки со стороны фактически осуществляемого владения или реальных попыток собственника восстановить свое наличное господство, эта идея собственности может перейти к другому лицу, которое в течение давностного срока осуществляло квалифицированное владение этой вещью.

Дата добавления: 2015-05-31