Основные характеристики собственности в римской доктрине

Итак, выделим основные положения в римской конструкции собственности.

(1) Самым главным моментом является противопоставление права (т.е. идеи господства) и факта (т.е. реально осуществляемого владения). Собственность – это правовое (т.е. идеальное) господство лица над вещью, которое в течение достаточно длительного времени может прекрасно обходиться и без всякого фактического отношения.

(2) Вторым важнейшим моментом является интегральный характер этого права. Собственность – это некое наиболее широко мыслимое единое господство лица над вещью. Нет никакого смысла в перечислениях, потому что во-первых, перечисления эти все равно рискуют остаться неполными, и во-вторых, собственность не сводится к сумме и в принципе отлична от отдельных правомочий, поскольку это право sui generis (своего рода).

(3) Третьей важнейшей чертой является магнетизм этого права. Собственность – это легко приспосабливаемая к наличной ситуации идея. Приспосабливаемость (или магнетизм) проявляется в следующем: как только отпадает какое-либо обременение твоей вещи (например, сервитут), так сразу, по самому праву (ipso iure), автоматически, без какого бы то ни было решения суда или договора твое право собственности «притягивает» фактическое осуществление того аспекта господства, который до этого принадлежал другому лицу.

(4) Четвертой характерной чертой является доминирующий характер данного права по отношению к другим правам на ту же вещь. Собственность – это доминирующее право, то есть такая идея, которая заставляет считаться с собой и влияет на все остальные правомочия и фактические отношения. Эмфитевта, хотя у него очень обширные полномочия на чужую землю, все же ясно показывает, что не относится к земле как к своей собственной, по крайней мере до тех пор, пока он отдает собственнику эмфитевтическую плату. Желая продать свой эмфитевзис, земледелец должен сначала предложить выкупить его собственнику. Вор, фактически господствующий над чужой вещью, вынужден лгать и изображать из себя собственника, в противном случае в рамках правовой системы он не в состоянии предпринять ни одного юридического акта по поводу этой вещи. Примеры подобного плана легко можно умножить.

(5) И, наконец, следует указать на абсолютный характер защиты данного права. Собственность – это гарантированная абсолютной процессуальной защитой идея господ­ства лица над вещью. Основная процессуальная гарантия собственности – виндикационный и негаторный иски, в которых рассматривается именно вопрос о праве и только о праве (в виндикации наиболее существенный вопрос ставится так: принадлежит ли искомая вещь истцу по праву, т.е. по идее, или не принадлежит). В юридическом языке закрепилось выражение – петиторная защита (от petitio – иск, судебная претензия). Это как раз из-за того, что при защите собственности исследуется именно вопрос о праве сторон, а сделано это может быть лишь в ходе судебного процесса.

Интересно отметить, что составители ГГУ решительно отвергли предложение о включе­нии в текст Уложения обычного перечисления правомочий, входящих в содержание собс­твенности. Аргументировано это было как раз тем, что собственность не сводится к сум­ме отдельных прав. Знаменитый § 903 ГГУ гласит следующее: «Собственник вещи мо­жет, насколько тому не препятствует закон или права третьих лиц, обращаться с вещью по своему усмотрению и исключать других от всякого воздействия на нее». Хотя герман­ский законодатель акцент делает на обширности и исключительности господства собст­венника и не подчеркивает дихотомию «собственность¾владение», тем не менее его опре­деление ближе римскому духу, нежели определения французского и российского законо­дателей. Не случайно при обсуждении § 903 в рейхстаге составителей Уложения обвинили в том, что предложенное определение «привнесено из римского права» а потому для Германии является «ложным». В ответ на это члены комиссии по подготовке Уложения заявляли, что «это не римское изобретение, но то понятие собственности, которое лежит в основе всякого права».

В последний раз возвращаясь к традиционной «перечисляющей» дефиниции, хочу специально остановиться на той ее форме, которая закрепилась в российском праве и которая восходит к цитированному выше определению из Собрания Законов Российской Империи, где собственность представлена как совокупность владения, пользования и распоряжения. Нетрудно заметить, что эта формулировка отличается от монументального ius utendi et abutendi тем, что российский законодатель прибавил владение, которого нет ни у глоссаторов, ни в Кодексе Наполеона. В подобной формулировке критикуемая нами дефиниция оказывается особенно неудачной. Глоссаторы и французский законодатель все же сохраняли свойственное римскому праву противопоставление собственности (т.е. права) и владения (т.е. факта), хотя и не акцентировали на этом свое внимание. От российского же законодателя этот ключевой момент вообще ускользнул, и он, пытаясь максимально полно охарактеризовать возможности собственника, называет среди его правомочий еще и владение. Это еще более запутывает определение и делает его попросту нелепым. В самом деле, факт владения является ничем иным, как необходимым условием для осуществления пользования, присвоения плодов, отчуждения, уничтожения вещи. Поэтому нелогично ставить владение на одну доску с пользованием и распоряжением.

Дата добавления: 2015-05-31