Договор ссуды

Договоры и пакты. Классификация договоров.

РЕАЛЬНЫЕ КОНТРАКТЫ: ЗАЁМ

Правильная форма этого слова в именительном падеже в русском языке имеет единственно возможный вариант: заём. В других падежах ед. ч.: займа, займу, займом, о займе; во множественном числе: займы, займов, займам, займами, о займах.

Неправильная форма им. п. ед. ч. займ возникает под влиянием выравнивания основ исходного (прямого) падежа и косвенных падежей. То же в слове наём (им. п. ед. ч.), но во всех остальных форма основа найм-: найма, найму, наймом, о найме; наймы, наймов, наймам, наймами, о наймах.

Реальные контракты, как мы уже знаем, устанавливают обязательство фактической передачей вещи: нельзя требовать возврата вещи от того, кто ничего не получил. Рассмотрение реальных контрактов мы начнем с рассмотрения договора займа.

Mutuum (заём) – это договор, по которому одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) денежную сумму или некое количество вещей, определяемых родовыми признаками (genus) (вино, зерно и т. д.), с обязательством заемщика вернуть в указанный срок или по первому требованию эту денежную сумму или это же количество вещей того же рода (D. 44.7.1.2).

Естественно, что для возникновения договора займа требуется не только фактическая передача вещей, но и соглашение сторон (consensus). Как и при любом другом договоре – consensus при займе является необходимым моментом. Нет consensus, нет и договора. Например, была реальная передача вещи, но между сторонами был не consensus, а dissensus (недоразумение): при передаче денежной суммы передающий думает, что дает их взаймы, а принимающий полагает, что ему эту сумму дарят. В этом случае договора займа не наступает в виду dissensus, в виду отсутствия consensus.

В древнейшем римском праве для целей займа пользовались другим видом контракта – nexum [нéксум], а также стипуляцией. Nexum представлял собой строго формальный договор, совершавшийся, как и манципация, с помощью акта per aes et libram (при помощи меди и весов). При этом если должник (nexux) не возвращал долг в срок, он сам поступал в распоряжение кредитора. Другими словами, nexum – это сделка кабального займа. С развитием обмена nexum оказался чрезвычайно громоздкой формой. Поэтому наряду со стипуляцией (простым, но все же формальным типом договора) возникает для целей займа неформальный реальный контракт mutuum. В этом случае для юридической силы не требовалось облекать согласие сторон в какие бы то ни было торжественные формулы, а достаточно было только передать на основании соглашения сторон так называемую валюту займа (то есть деньги, зерно, масло, щебень и т. д.).

Характерные черты договора займа:

1) реальный договор;

2) вещи, являющиеся предметом договора mutuum, всегда определяются по их роду (genus); чаще всего это деньги;

3) заимодавец передает вещи в собственность заемщика;

4) на заемщика ложится обязательство вернуть такую же денежную сумму или такое же количество вещей того же самого рода; если это не деньги, то не только того же рода, но и по качеству не хуже (если вино было фалернским, то нельзя было возвращать какой-нибудь местный малоизвестный сорт).

5) обязательство из mutuum строго одностороннее – это contractus unilateralis;

6) данный контракт создает обязательство строгого права (это contractus stricti juris).

На ком лежит риск случайной гибели вещи после заключения mutuum? Казус (casus), то есть случайное происшествие, не является ничьей виной, следовательно, за случайно наступивший вред никто не отвечает, следовательно, риск случайной гибели (periculum) лежит на собственнике, т.е. в нашем случае – на заемщике.

Для осуществления права заимодавца требовать вещь, данную взаймы, существовали специальные иски строгого права.

Из договора займа не вытекает сама по себе обязанность платить проценты с суммы. Для процентов требовалось заключить специальное соглашение о процентах.

Срок исполнения либо определялся в самом договоре, либо не определялся, и тогда кредитор имел право требовать возврата в любое время.

Mutuum очень часто подкреплялся (обновлялся) литтеральным договором в виде долговой расписки (хирографом). При этом для заемщика возникает реальная опасность после подписания документа и передачи его кредитору не получить от последнего обещанной суммы. Какую процессуальную защиту в этом случае должен был получать такой должник, ставший таковым в результате обмана? – Если кредитор, имея на руках подобный документ, но фактически не передавший указанную сумму, подавал в суд, то обманутому заемщику давалось exceptio doli – оговорка из обмана (dolus – умысел, крайняя недобросовестность). Более того, должник, если произошел такой dolus со стороны кредитора, мог и не дожидаться пока кредитор предъявит иск. Должник мог своими активными действиями предотвратить появление такого иска к себе и сам предъявить иск об истребовании выданной расписки [querela non numeratae pecuniae – жалоба о невыплаченной сумме]. Однако перед должником стояла трудная задача – доказать (и в случае с эксцепцией, и в случае иска) отрицательный факт, то есть доказать факт неполучения от кредитора валюты займа. Это в значительной степени умаляло данные средства защиты должника. Положение несколько изменилось лишь в III в н. э., когда бремя доказывания (onus probandi) было переложено на плечи кредитора: если должник в эксцепции против иска кредитора ссылался на неполучение валюты займа, то уже истец (кредитор) должен был доказывать, что деньги переданы.

Commodatum (дословно «вещь, данная в услугу», «ссуда») – это договор ссуды, по которому одна сторона (ссудодатель или коммодант) передает другой стороне (ссудополучателю или коммодатарию) индивидуально определенную вещь (species) во временное безвозмездное пользование с обязательством коммодатария вернуть ту же самую вещь (in specie) вместе с приращенным по истечении условного времени. По многим характеристикам commodatum близок договору займа (mutuum). Ccуда, как и заем, является реальным контрактом – обязательство возникает лишь после фактической передачи вещи коммодатарию. Однако между ссудой и займом есть очень существенные различия.

Предметом договора ссуды может быть не всякая вообще вещь, ибо при этом договоре вещь передается во временное пользование, и вернуть нужно ту же самую вещь. Таким образом, предметом ссуды, commodatum, может быть только species (индивидуально определенная вещь) и, как правило, вещь непотребляемая.

Можно ли дать в ссуду вино? — Например, если кто-то попросил одолжить пару амфор хорошего вина такого-то сорта и обязался вернуть этот же сорт, будет ли это commodatum? Нет, это mutuum – заём. — Но если вино попросили только для выставки, и вернуть обязались то же самое вино (не genus, а species), то подобного рода сделка является, несомненно, договором ссуды. Это, как говорит Ульпиан, тот исключительныйслучай, когда и потребляемая вещь оказываются предметом commodatum – договора ссуды (D. 13. 6. 3. 6).

Точно также и деньги обычно не могут быть переданы одним лицом другому на условия договора ссуды. Однако ссуда возможна, если речь идёт о коллекционных монетах, передаваемых одним коллекционером другому, например, для нумизматической выставки, для исследовательских целей и т.п.

Ответственность ссудополучателя (коммодатария) носит строгий, повышенный характер, то есть коммодатарий отвечает не только за dolus (умышленно причинённый вред) и за culpa lata (грубую небрежность), но и за culpa levis (лёгкую небрежность). Почему? В данном договоре хозяйственную выгоду получает только он, ссудополучатель. В самом деле, договор ссуды имеет целью предоставление вещи в безвозмездное пользование. Вот почему на коммодатарии лежит строгая ответственность за сохранность вещи.

При этом ссудополучатель обязан пользоваться вещью лишь дозволенным способом (иначе он совершит furtum usus – кража пользования), оберегать ее от повреждения или кражи, проявляя при этом заботливость хорошего хозяина (то есть не допускать culpa levis) – кустодия.

Если коммодарий проявил все качества хорошего хозяина, но вред вследствие случая – casus – все же наступил, следует ли возложить на него ответственность?

"Неотвратимому явлению природы слабость человеческая противиться не может" – majori casui humana infirmitas resistere non potest, – справедливо заявляет Гай; эту же мысль продолжает Ульпиан: "Никакая человеческая предусмотрительность не может предвидеть нечаянно возникшие обстоятельства" – fortuitos casus nullum humanum consilium providere potest. Риск случайной гибели по общему правилу лежит на собственнике, а коммодатарий не несет ответственности за такой вред.

Гай для иллюстрации приводит следующий казус: некто попросил у другого лица в ссуду серебряную посуду для сервировки стола к званному обеду. Получить это серебро он поехал с ним за море. пираты или кораблекрушение, вещь погибла. Гай полагает, что в этом случае безо всякого сомнения (sine ulla dubitatione) коммодатарий несет полную ответственность за такой вред, наступивший, казалось бы, в случае казуса, случайности. Почему? Дело в том, что по мнению Гая, сам факт перевозки серебра, взятого в ссуду, по морю уже является culpa – это вина, которой не допустил бы рачительный, благоразумный хозяин. Невозможно предположить, что коммодатарий понятия не имел о существовании пиратов или о том, что на море время от времени случается шторм.

Обязательства ссудодателя. Хотя хозяйственная выгода (utilitas) при commodatum возникает только для коммодатария, все же договор ссуды не является строго односторонним договором, как заем. Павел полагает, что если уж ссудодатель (commodant) решил оказать услугу, то этим он себя уже связал. Ссуда – контракт обоюдный и из него возникают иски у обеих сторон (D. 13.6.17.3). Правда, обязательство ссудодателя (коммоданта) возникает не всегда, а при определенных обстоятельствах. А именно, если коммодант дал коммодатарию заведомо порочную вещь (vitiosa), так, что она причинила коммодатарию вред, то ссудодатель обязан возместить убытки. В самом деле, услуга должна помочь тому, кому она оказана, а не вводить его в убытки.

* Некто попросил у соседа подпорки к строящемуся зданию; сосед дал гнилые бревна, зная об этом, но негодность бревен не была видна; здание рухнуло.

* Подобная ситуация, но в ссуду дано больное животное, заразившее скот коммодатария.

* То же, но негодны сосуды; хозяин знал об этом, масло по дороге на рынок вылилось.

Во всех таких случаях дается иск против ссудодателя. При этом коммодант несет ответственность только за dolus и culpa lata, но не за culpa levis. Это старый принцип римского права – вступая в договор без личной для себя выгоды он не обязан принимать особо тщательные меры ради интересов должника (дареному коню в зубы не смотрят).

Обязательство кредитора в договоре ссуды может возникнуть не только из предоставления в ссуду заведомо порочной вещи (vitiosa res), но и в силу некоторых других обстоятельств. Например, предмет commodatum – мул или раб, их нужно кормить, не так ли? Вправе ли коммодатарий требовать от коммоданта возмещения издержек на прокорм раба? Конечно же, нет. Но другое дело, если животное или раб заболел и его пришлось лечить. Вот в этом случае коммодатарий получает право на иск о возмещении таких издержек.

Итак, если mutuum (заём) является контрактом unilateralis (строго односторонним), то commodatum является контрактом bilateralis inaequalis (двусторонним неравным). Это означает, что хотя в договоре ссуды обязательство возникает для обеих сторон, но обязательство ссудополучателя является основным, имеющим место в любом случае, а обязательство ссудодателя является второстепенным, возникающим лишь при определенных условиях. Иными словами, рядом с основным обязательством должника может возникнуть обязательство кредитора возместить вред, причиненный ссудополучателю. По этой причине хотя обе стороны потенциально могут выступать как в роли истца, так и в роли ответчика, но ссудополучатель значительно чаще оказывается ответчиком, нежели истцом.

Договор хранения (поклажа)

Depositum [вещь, отданная на хранение, депозит] – депозит, реальный контракт, по которому лицо (депозитарий), получившее от другого лица индивидуально определённую вещь (species), обязуется безвозмездно хранить её в течение определенного срока или до востребования и по окончании хранения вернуть эту вещь в надлежащем состоянии лицу, передавшему вещь на хранение (депоненту).

Итак, характерные черты договора поклажи:

* реальный контракт,

* как правило, предмет этого договора должен быть определен как species; исключение так называемый depositum irregulare – «хранение не по правилам», «ненормальный депозит» – то есть хранение незапечатанных денег (genus), которые переходили в собственность депозитария (обычно это был профессиональный ростовщик, банкир), который обязывался вернуть ту же сумму;

* цель договора – хранение вещи, а следовательно, депозитарий лишь держатель вещи, не имеющий права пользоваться ей (иначе – furtum usus);

* безвозмездность; хранение в римском праве – это лукративный контракт (contractus lucrativus); если одно лицо передавала другому лицу на хранение некую ценную вещь и обязывалось платить хранителю определенную сумму за каждый день хранения, то это, с точки зрения римского права, был договор найма услуг, а не договор deposipum;

* срок исполнения либо определен в договоре, либо не определяется;

* depositum является двусторонним контрактом, однако, его двусторонность не эквивалентная: это contractus bilateralis inaequalis (подобно договору ссуды); существует основное обязательство депозитария возвратить вещь и к нему – в известных случаях – может добавиться обязательство депонента (поклажедателя) возместить убытки (см. ниже).

Обязательства и права депозитария. Основное обязательство из depositum – это обязанность депозитария хранить вещь в течение определенного времени, после чего вернуть ее депоненту. Безвозмездность хранения ослабляла ответственность хранителя. Поскольку хранитель не извлекает для себя из договора никакой выгоды, он вправе ограничиваться теми мерами предосторожности, которые применяет обычный, нормальный, заурядный гражданин, а также применять те меры, которые предусмотрены договором. Он не обязывается к применению каких-то особых, повышенных мер предосторожности, которые допустил бы рачительный, добрый хозяин по отношению к своему имуществу. Из этого юридическое следствие: депозитарий отвечает только за dolus и за culpa lata, но не за culpa levis.

Интересно в связи с этим разъяснение Гая: если депозитарий утратил чью-либо вещь neglegenter (по небрежности), он не будет нести ответственность за утрату; так как он принял вещь не в своем интересе, а в интересе депонента, то отвечать будет только в пределах dolus. За небрежность не отвечает, ибо лицо, доверившее хранение своей вещи небрежному другу должно пенять на себя. Впрочем, грубая небрежность приравнивается к умыслу (D. 44. 7. 1. 5).

Обязательство поклажедателя (депонента) могло возникнуть при определенных условиях:

— в случае возникновения убытков для хранителя из-за переданной на хранение вещи (животное заражает животных хранителя);

— в случае произведенных издержек на хранимую вещь, если они произведены по прямому указанию депонента;

— в случае необходимых издержек (прокорм скота, рабов).

Если депонент не исполнял возникшего таким образом обязательства, хранителю давался против него специальный иск (actio depositi contraria).

Теперь остановимся на некоторых своеобразных разновидностях договора depositum.

Договор хранения, заключенный в условиях реальной опасности (depositum miserabile – горестная поклажа).

Например, во время пожара, наводнения, кораблекрушения, нападения пиратов. По преторскому эдикту из depositum miserabile вытекала обязанность хранителя в случае причиненного ущерба вещи отвечать в двойном размере ущерба – точно так же, как если бы хранитель совершил кражу. Повышение ответственности связано с тем, что депонент вынужден доверять другому лицу свою вещь внезапно. Ведь если договор поклажи заключен при нормальных условиях и впоследствии депозитарий не отдает чужую вещь хозяину, то при решении дела следует учитывать, что последний сам выбрал себе такого хранителя и отчасти должен пенять на себя. Другое дело, когда депонент отдает на сохранение свою вещь в минуту опасности – у него нет возможности выбирать себе хранителя. При depositum miserabile упрекать депонента в легкомыслии невозможно. Тем тяжелее вероломство депозитария, а, следовательно, тем выше его ответственность.

Дата добавления: 2015-05-31