Договор мены

Одним из самых распространенных из числа безымянных контрактов является договор мены, permutatio (дословно «перемена», «изменение») – договор, по которому стороны обязуются обменяться определенными вещами. Согласно схеме Павла этот договор относится к категории Do ut des («Даю, чтобы ты дал»). Обязательная сила у этого контракта возникает только после того, как одна из сторон исполнит предоставление по данному договору – передаст вещь.

Permutatio как форма товарообмена предшествовала договору emptio-venditio, но в классическую эпоху далеко уступает этому последнему и относится к числу второстепенных.

Права и обязанности сторон. Так как каждая сторона является и продавцом и покупателем, в отношении каждой из них может возникнуть вопрос об эвикции вещи и о фактических пороках вещи. В истории римского права данная проблема решалась по разному – в зависимости от того, признавалась ли permutatio за полноценный контракт, способный создать договорное обязательство, или нет. От ответа на этот вопрос зависело, какое процессуальное средство должно применяться в данной ситуации. В данной связи в истории института permutatio можно выделить три основные стадии.

Прежде чем двинуться дальше, следует напомнить, что эвикция, evictio (в дословном переводе «вытребование», «отсуждение») – это лишение приобретателя владения вещью по судебному решению на основе вещного иска, предъявленного ее истинным собственником. Ответственность за эвикцию в классический период относилась к категории основных обязанностей продавца. Нужно добавить еще вот что: стороны (продавец и покупатель) могут уменьшить риск эвикции с помощью дополнительного соглашения о том, что приобретатель вещи откажется от претензий, вытекающих из эвикции; другими словами, по этому соглашению продавец в случае эвикции освобождается от возмещения ущерба. При этом он, естественно, не может освобождаться от возврата покупной цены.

Первая стадия. Первоначально (в ранний классический период – примерно с I до середины II в. н. э.) мена вообще не рассматривалась в юриспруденции (которая в Риме прямо влияла на процессуальную практику через преторский эдикт) в качестве юридически обязывающего договора. Таким образом, permutatio могла быть юридически эффективна только в том случае, если каждый из контрагентов передаст свою вещь другому на праве собственности (в отличие от договора купли-продажи, где прдажа чужой вещи порождает полноценную договорную ответственность). «Поэтому Педий говорит, что дающий чужую вещь не заключает мены» – данная сентенция родилась именно в этот ранний период (Педий – римский юрист, работавший в эпоху императора Адриана, в первой половине II в. до н. э.; цитата из: D. 19.4.1.3).

Другими словами, если путём permutatio передана чужая вещь, не находившаяся в собственности отчуждателя, а потом она была эвинцирована у приобретателя, такую сделку юристы попросту рекомендовали считать не заключённой. Что из этого следует? Если никакой сделки не было, а моя вещь оказалась у тебя, значит ты обогатился за мой счёт неосновательным образом (без юридического основания). Следовательно, я имею к тебе всего лишь кондикционный иск (condictio) об истребовании моей вещи назад (вспомним, что condictio, «требование обратно», или, иначе, кондикционный иск – это абстрактный личный цивильный иск строгого права, всегда направленный на определённую вещь, res certa, в том числе на определенную денежную сумму). Именно так рассуждал современник Педия – знаменитый юрист Цельс-сын (D.12.4.16 in f.). Это значит, что я смогу получить назад свою определённую вещь или определённую денежную сумму, но интерес, который был у меня в сделке с тобой, никто учитывать не будет.

Итак, для первой стадии свойственно непризнание юридически обязывающего характера за permutation и регулирование этого отношения только с помощью кондикционного иска.

Вторая стадия. Позднее (приблизительно к концу II – началу III в. н. э.) точка зрения на этот вопрос переменилась: теперь утвердилось мнение, что permutatio создает полноценные обязательственные отношения. В частности, Ульпиан и Павел приходят к тому что из мены следует давать иск, основанный на факте – actio in rem. Иски, основанные на факте – это преторские (а не цивильные) иски, в которых интенция (требование истца) не могла опереться ни на одно из цивильных оснований (например, на признаваемый цивильным правом контракт, рождавший цивильное обязательство), а потому она, интенция, строилась в зависимости от конкретного состава фактов, особых обстоятельств дела, при доказательстве наличия которых претор считал справедливым оказать защиту. При этом очень часто претор в формуле приказывал судье решать такие дела по аналогии с какими-то типичными цивильными исками – в случае с permutatio это был, естественно, иск из купли-продажи (договора, самого близкого по своей сути к соглашению о мене). Так, Павел утверждает, что если при обмене «та вещь, которую я получил или дал, затем эвинцируется, дается заключение, что следует дать иск, основанный на факте» (D. 19.4.1.1; ср.: Ульпиан, D.21.1.19.5). Иными словами, иск потерпевшей стороны не сводился теперь к простому истребованию своей вещи назад. Человек, передавший свою вещь в собственность контрагенту по сделке и не получивший от него в обмен другую вещь, может требовать не только возврата своей вещи, но еще возмещения всего имущественного интереса, который заставил его заключить эту сделку, причём по правилам, аналогичным тем, которые применялись в исках из купли-продажи. Точно так же и в случае эвикции процессуальные последствия будут такими, каковы они в иске из купли-продажи (см. лекцию 55 «Договор купли-продажи). При этом до исполнения другой стороной первая по своему желанию может расторгнуть договор и потребовать возвращения вещи с помощью кондикции (в этом – одно из отличий от договора купли-продажи).

Третья стадия. В праве Юстиниана (VI в. н. э.) был создан новый типичный иск, единый для всех безымянных контрактов, в том числе и для договора мены – иск предписанными словами, actio praescriptis verbis. В этом иске в формулу перед интенцией вставлялась прескрипция (praescriptio, «то, что написано перед»), в которой прописывалась, в чем заключался смысл договоренности и какое исполнение предполагалось в ответ на уже сделанное предоставление. Что это означает? Это означает, что римское право эпохи Юстиниана в подобных случаях уже не ограничивалось предоставлением защиты по аналогии, но признало безымянные договоры, в том числе мену, полноценными, самодостаточными контрактами, которые сами по себе, без всяких аналогий рождают полноценные обязательства.

Пример. Марк, житель небольшого приморского городка на юге Италии, однажды сильно пострадал во время мощного урагана: склад, в котором хранилось отжатое в его имении оливковое масло, был частично разрушен и нуждался в немедленном ремонте, для которого требовались бревна, доски и известняковые блоки. Гней, знакомый Марка, незадолго перед тем закончил строительство, для которого он заказывал партию материалов, доставленных сюда из Неаполя. После окончания работ у Гнея осталось большое количество этих материалов, поэтому он предложил Марку обменять их на 15 больших амфор оливкового масла (масло Марка считалось лучшим в округе). Поскольку ремонт нужно было делать срочно, Марк согласился и не стал заказывать строительные материалы в Неаполе. На следующий день он отправил Гнею обещанную партию масла к которой добавил кувшин вина – в знак благодарности. Гней все это принял и пообещал перевезти камни и бревна в дом Марка, как только из деревни вернется управляющий с рабами и телегами. Через три дня Марк, пытавшийся с помощью подручных средств начать ремонт, с удивлением узнал, что новая постройка в доме Гнея, оказывается, была возведена не совсем удачно, а потому потребовался срочный ремонт, на который ушли все обещанные блоки, доски и бревна. Как раз в это время начался затяжной дождь, и на складе у Марка рухнула еще одна балка, разбив при этом 5 больших амфор с маслом.

Вопросы: с помощью каких исков Марк может защищаться? На удовлетворение каких требований будут направлены эти иски?

Дата добавления: 2015-05-31