Этика эпохи эллинизма

Стоицизм. Смещение акцента со счастья на добродетель, которое наметилось в кинизме, достигло наивысшего вы­ражения в этике стоиков Хрисиппа, Зенона Китийского, Эпиктета, Марка Аврелия, Сенеки. Эта школа, получившая название от Пестрого портика (зала в Афинах), места сво­их традиционных сборов, придала особое значение орга­ническому единству физики, логики и этики. Если фило­софию в целом уподобить яйцу, то этика будет желтком, т.е. внутренней и самой главной частью. Законы человеческого поведения соответствуют законам логики и зако­нам мироздания, потому что в основе всего пребывает Ло­гос, божественный разум.

Одной из центральных идей стоиков было разграничение того, «что в нашей власти», от того, «что вне нашей власти». Есть ценности относительные и абсолютные, внешние и внутренние. Здоровье, богатство и слава зависят не столь­ко от человека, сколько от внешних обстоятельств: от то­го, кем были родители, в каком полисе выпало жить, какие люди его окружают. Все эти вещи «вне нашей власти», по крайней мере, частично. В природе и обществе господ­ствует судьба. Ее предписаний отменить нельзя. Невоз­можно сбросить с себя бремя, возложенное судьбой, но не­сти его можно по-разному. Суть в том, чтобы «стойко пере­носить все превратности случая, не споря с природой». Такие вещи, как смерть, болезнь, бедность и позор, являют­ся внешним злом. Боль плоха не сама по себе. Как таковая она просто естественна (стоики, пожалуй, первыми в исто­рии этики обратили внимание на это обстоятельство). По­рок возникает в личном отношении к боли. Если боль ли­шает человека способности разумно действовать, то он пе­рестает быть человеком. Злом может быть только то, что исходит от самого человека, но не то, что обрушивается на него извне. В соответствии с этим целью жизни для му­дреца является свобода от зла, достигаемая в состоянии апатии (бесстрастия) — полного контроля над своими чувствами, как отрицательными, так и положительными.

Стоицизм внес значительный вклад в понимание специфи­ки нравственности тем, что сделал добродетель практи­чески единственным благом, а порок — единственным злом. Стоики первыми разделили обязанности на совершенные, или прямые, и обычные, или «средние». Обычные обязанности вытекают из организации всяко­го живого существа. В них включается то, что относит­ся не к добродетели и не к пороку, а к вещам безразлич­ным: заботиться о собственном здоровье, обеспечивать себя средствами существования, чтить родителей, братьев, отечество, любить друзей.

Совершенные обязанности связаны с добродетелью и могут быть исполнены только мудрецом. Руководящим принци­пом его действий являются не естественные побуждения, а разум, который способен постичь судьбу, необходимость или божественное провидение в чистом виде. Единствен­ной добродетелью выступает фронесис — практическая мудрость как знание добра, зла и безразличного. Обязанно­стью мудреца является следование этому долгу в любой си­туации, а если обстоятельства не позволяют ему поступать разумно — добровольно уйти из жизни, «как из полно­го дымом помещения».

Стоическая этика стала одной из первых форм гуманизма выдвинув положение, что все плоды земные произрастают ради человека, а люди существуют для людей, чтобы ока­зывать друг другу взаимную пользу.

Эпикурейство. Противоположным стоицизму направле­нием античной этики стало учение Эпикура (341-270) изложенное позднее в поэме его римского последовате­ля Тита Лукреция Кара «0 природе вещей». Эпикурейская этика определяется как гедонистический эвдемонизм. Лучшим состоянием для людей является безмятежный по­кой — атараксия (от слова «волнение», «тревога», «страх»). Сделать жизнь безмятежной — значит освобо­дить ее от страданий и страха.

Возрождая идеи киренаиков, эпикурейцы полностью под­чинили добродетель достижению счастья. Добродетель с их точки зрения, является не целью самой по себе, а сред­ством, позволяющим наполнить жизнь прочными и про­должительными наслаждениями. Эпикур считал, что несправедливость не является безусловным злом. Она плоха тем, что человек, поступивший несправедливо, ис­пытывает страх, будто его действия не останутся скрыты­ми от тех, кто поставлен наказывать за них.

Главной добродетелью Эпикур назвал благоразумие, ценя его выше, чем даже философию. От него происходят все остальные добродетели. Благоразумие учит, что «нель­зя жить приятно, не живя разумно, нравственно и спра­ведливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно». Быть благоразум­ным — значит выбирать свои желания так, чтобы избе­жать страданий. Желания бывают

— естественные и необходимые,

— естественные, но не необходимые,

— не необходимые и не естественные («вздорные»). Первым, которые увлекают человека к пище, питью, покою нужно следовать всегда; вторым, например, любовным — если они не влекут за собой значительных страданий; а от последних (жажды известности, славы, власти и т.п.) лучше вообще отказаться.

Самыми распространенными видами страха выступают:

— богобоязненность,

— боязнь смерти,

— страх перед неотвратимостью судьбы.

Страх перед богами, по Эпикуру, основан на суеверии — ложной вере в то, что боги оказывают влияние на челове­ческую жизнь.

Не менее иллюзорна боязнь смерти: «Самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как ког­да мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем».

Судьбы тоже не следует страшиться, потому что она не яв­ляется неминуемой. В мире кроме необходимых событий, какова смерть, бывают случайные и те, которые зависят от нас. За необходимое человек не несет ответственнос­ти, случай не постоянен, а главное внимание надо уделить тому, что в нашей власти. Удары судьбы об­рушиваются на тех, кто сам активно вторгается в полити­ческую жизнь. Чтобы оградиться от них, надо следовать принципу: «Живи незаметно».

Эпикурейская атараксия нашла себе приверженцев не толь­ко в Греции, но и в Риме, пользуясь определенным влия­ниям до конца античной цивилизации. Новую жизнь она обрела в эпоху Возрождения как оппозиционная линия в развитии европейской этики.

Дата добавления: 2015-06-04