КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Именной указатель 41 страница
С точки зрения В. Райха, цель аналитической терапии неврозов заключается в «формировании оргастической потенции». Словом, задача аналитической терапии состоит в том, чтобы сделать пациента способным к оргазму.
ОСНОВНОЕ ПРАВИЛО – важное и существенное правило психоаналитической техники, в соответствии с которым пациенту предлагается в качестве обязательного условия лечения предельно откровенно говорить буквально обо всем, ничего не скрывая и не утаивая от аналитика. Говорить все, значит действительно говорить все – таков смысл основного технического правила психоанализа.
С этим, основанным на методе свободных ассоциаций, техническим правилом аналитик должен познакомить пациента с самого начала его лечения. Речь идет о разъяснении пациенту того, что его рассказ должен отличаться от обычного разговора в одном существенном пункте. Как правило, при общении с другими людьми человек действует таким образом, что старается не терять нить своего рассказа и с этой целью отбрасывает все посторонние и мешающие мысли, которые ему приходят на ум. Соблюдение основного технического правила в процессе аналитического лечения предполагает иное поведение пациента. Если во время рассказа у него появятся различные мысли, воспринимаемые им как абсурдные, не логичные, вызывающие смущение, робость, стыд или какие-либо другие неприятные чувства, то пациент не должен ни отбрасывать их под влиянием критических соображений, ни скрывать их от аналитика. Необходимо говорить все, что приходит в голову, причем говорить именно то, что представляется неважным, второстепенным, вводящим в смущение. Речь идет не только о том, что пациент должен быть вполне откровенным и искренним с аналитиком, но и о том, чтобы он не пропускал ничего в своем рассказе, если в процессе говорения ему придет мысль о чем-то недостойном, оскорбительном, неприятном. В понимании З. Фрейда суть основного технического правила сводится к следующему: «Говорите все, что вам приходит в голову. Поступайте так, как, например, путешественник, сидящий у окна вагона железной дороги и описывающий находящемуся внутри вагона виды, проносящиеся перед его взором». Основное правило базируется на технике, разработанной З. Фрейдом при толковании сновидений и используемой в психоаналитической терапии. Разъясняя специфику этой техники, он писал: «Мы просим больного прийти в состояние спокойного самонаблюдения, не углубляясь в раздумья, и сообщать все, что он может определить при этом по внутренним ощущениям: чувства, мысли, воспоминания в той последовательности, в которой они возникают. При этом мы настойчиво предостерегаем его не поддаваться какому-нибудь мотиву, желающему выбрать или устранить что-либо из пришедших ему в голову мыслей, хотя бы они казались слишком неприятными или слишком нескромными, чтобы их высказать, или слишком неважными, не относящимися к делу, или бессмысленными, так что незачем о них говорить. Мы внушаем ему постоянно следить лишь за поверхностью сознания, отказываться от постоянно возникающей критики того, что он находит, и уверяем его, что успех лечения, а прежде всего его продолжительность, зависят от добросовестности, с которой он будет следовать этому основному техническому правилу анализа». Причем аналитик хотел бы услышать от пациента не только то, что он знает и скрывает от других людей, но и то, чего он не знает. Аналитик берет у пациента обещание следовать основному, фундаментальному правилу анализа, которым тот должен руководствоваться в своем поведении по отношению к врачу. Словом, пациент обязан «говорить не только то, что может сказать намеренно и охотно, что принесет ему облегчение подобно исповеди, но и все остальное, что дает ему самонаблюдение». Если после этого предписания пациенту удается отключить самокритику, то в процессе психоаналитической терапии он предоставит аналитику такой материал (мысли, идеи, воспоминания), который является объектом воздействия бессознательного и который дает возможность не только предположить, что им подавляется, но и расширить, благодаря предоставленной информации, его понимание действенности бессознательных процессов. В процессе лечения пациенту предоставляется выбор в исходной точке его рассказа. Начнет ли он свой рассказ с истории заболевания, истории жизни или детских воспоминаний – это не имеет принципиального значения для аналитика. Главное состоит в том, чтобы его рассказ отвечал требованию соблюдения основного правила. В свою очередь, аналитик не должен ожидать систематического рассказа и ничего не делать для того, чтобы рассказ пациента был таковым. Каждый сообщенный пациентом кусочек истории необходимо принять во внимание с тем, чтобы позднее вновь вернуться к нему. В процессе повторного рассказа появятся те дополнения, которые могут оказаться столь значительными, что выявят ранее неизвестные пациенту связи и отношения, позволяющие аналитику судить о причине и последствиях заболевания, обратившегося к нему за помощью человека. Нередко бывает так, что, узнав от аналитика об основном психоаналитическом правиле, пациент тем не менее начинает свое лечение не с рассказа о себе или своем заболевании, а с молчания. Он уверяет, что ему ничего не приходит в голову, ему нечего сказать и высказывает просьбу, чтобы аналитик указал ему на то, о чем именно он должен говорить. З. Фрейд расценивал такое поведение пациента с точки зрения проявления им сопротивления как против основного правила, так и исцеления в целом. Повторное уверение аналитика с самого начала, что подобного отсутствия мыслей не бывает и что все дело в сопротивлении анализу, позволяет пациенту сделать первый шаг в направлении следования основному правилу. Если пациент расскажет о недоверии, с которым он приступает к психоанализу, или сознается в том, что, познакомившись с основным правилом, все же оставил за собой право скрывать от аналитика сугубо личное, то это будет началом необходимой работы, способствующей осуществлению аналитической терапии. Несмотря на ознакомление с основным правилом психоанализа, многие пациенты пытаются нарушить его, чтобы сохранить для себя какую-то тайну и преградить доступ к ней со стороны аналитика. Некоторые из них считают, что для какой-то стороны их жизни можно сделать исключение. Однажды З. Фрейд решился предоставить находящемуся на государственной службе человеку право на исключение, поскольку тот дал присягу, запрещающую ему сообщать другим людям некоторую информацию. Пациент был доволен успехом лечения, в то время как З. Фрейд считал, что ему не удалось достигнуть значительного успеха именно в силу предоставления пациенту исключения относительно основного правила. Исходя из этого случая, основатель психоанализа решил впредь не повторять подобного опыта и неукоснительно требовать от пациентов соблюдения основного правила, так как аналитическое лечение не допускает права на убежище. З. Фрейд не обольщался насчет трудностей, связанных с выполнением пациентами основного технического правила психоанализа. Напротив, он подчеркивал, что страдающие неврозом навязчивых состояний умеют сделать почти непригодным это правило в силу своего отношения к нему с чувством повышенной совестливости и сомнения, а страдающие страхом истерики выполняют его, доводя до абсурда, поскольку воспроизводят только те мысли, которые далеки от вытесненного бессознательного. Поэтому одна из первостепенных задач аналитика заключается в том, чтобы путем решительности и настойчивости «отбивать у сопротивления известную долю подчинения основному техническому правилу». Формулируя основное правило психоанализа, З. Фрейд исходил из того, что в психике нет ничего случайного и, следовательно, любая возникающая у пациента мысль не является произвольной, она имеет отношение к вытесненным им в бессознательное представлениям и относится к вытесненной мысли как намек. Аналитик предоставляет возможность пациенту говорить все, что он хочет, и придерживается того положения, что пациенту может прийти в голову хотя и не прямо зависящая, но все же имеющая отношение к вытесненному бессознательному вполне определенная мысль. Следуя основному правилу психоанализа, аналитик обеспечивает себя материалом, наводящим его на след вытесненного бессознательного. Материал, который пациент не ценит и отбрасывает от себя, если находится под влиянием сопротивления, «представляет для психоаналитика руду, из которой он с помощью простого искусства толкования может извлечь драгоценный металл». Если пациент выполняет основное правило психоанализа, то обработка возникающих у него мыслей представляет собой один из технических приемов для исследования бессознательного и освобождения его от симптомов. Этой же цели служат и другие средства, включая толкование сновидений пациента и его ошибочных действий. Размышления об основном техническом правиле психоанализа содержатся в таких работах З. Фрейда, как «О психоанализе» (1910), «О введение в лечение» (1913), «Воспоминание, воспроизведение и переработка» (1914), «Лекции по введению в психоанализ» (1916/17), «Очерк о психоанализе» (1940) и других.
ОСТАТКИ ДНЯ – переживания предыдущего дня, являющиеся источником и материалом сновидения.
Психоаналитическое понимание сновидений основывается на выдвинутых З. Фрейдом идеях об источниках их возникновения и механизмах работы, включая его представление о происхождении элементов содержания сновидения. В работе «Толкование сновидений» (1900) он выдвинул утверждение, согласно которому «в каждом сновидении можно найти связь с переживаниями предыдущего дня». Это утверждение основывалось на анализе его собственных и чужих сновидений, выявившем их очевидную связь с дневными впечатлениями. З. Фрейд не уклонился от рассмотрения вопроса о том, всегда ли сновидение связано с событиями предыдущего дня или оно может относиться к впечатлениям более значительного промежутка времени. Он понимал, что в сновидении взрослого человека могут находить отражение впечатления и переживания далекого детства. Однако сам по себе вопрос о том, какие по времени остатки дня присутствуют в сновидении не имел для него принципиального значения. При этом он исходил из того, что если источником сновидения представляется нечто, воспринятое несколько дней назад, то при тщательном рассмотрении оказывается, что данное впечатление повторялось накануне. Словом, между днем восприятия какого-то впечатления и сновидением существует его «очевидная репродукция, имевшая место в предыдущий день». В процессе анализа сновидения удается установить новый повод, являющийся причиной воспоминания о более раннем впечатлении. Исходя из этих размышлений, З. Фрейд утверждал, что «каждое сновидение вызывается впечатлениями, непременно имевшими место в предыдущий день». Содержание сновидения может избирать материал из любого периода жизни человека, включая его далекое прошлое, но впечатления предыдущего дня могут протянуть идейную нить более ранним. Тем самым можно говорить о преимущественной роли «свежих» дневных впечатлений в образовании сновидения: то, что занимает человека днем, владеет его мышлением и в сновидении. С точки зрения основателя психоанализа, условием всякого толкования сновидения является то, что свежее впечатление предыдущего дня всегда повторяется в его содержании. Принимая во внимание это обстоятельство, толкование сновидения можно начинать с исследования переживаний предыдущего дня, вызвавших данное сновидение. Более того, З. Фрейд считал, что для многих случаев такой подход к толкованию сновидения является «наикратчайшим путем» к пониманию его истинного содержания. Представления З. Фрейда об остатках дневных впечатлений как источнике сновидения получили свое теоретическое осмысление и эмпирическую проверку в исследованиях ряда психоаналитиков. Так, было установлено, что наблюдается тесная взаимосвязь между аналитическим материалом, переживаниями пациентов в процессе аналитической терапии и содержанием их сновидений. Магнитофонные записи аналитических сеансов и изложения пациентами сновидений в лабораторных экспериментах наглядно продемонстрировали связь между психоаналитическими сеансами как отпечатками дня и организацией материала сновидений в качестве индикатора проблем и попыток их разрешения. В частности, на основе результатов лабораторного исследования, нашедшего отражение в статье Р. Гринберг и С. Пелман «Континиум сна в психоанализе: источник и функция сновидения» (1975), было обнаружено три основных группы отпечатков дня: материал, относящийся к аналитическому сеансу, предшествующему сновидению; материал, связанный с участием в исследованиях в лаборатории по изучению сна; повторяющийся материал, проходящий через весь курс психоаналитической терапии. В конечном счете данное исследование показало, что остатки (отпечатки) дня регулярно представляют значимый материал, а не индифферентное содержание и дают ясную картину не только основных проблем, с которыми имеют дело пациенты, но и их усилий по разрешению данных проблем.
ОТДЕЛЕНИЕ (СЕПАРАЦИЯ) – ИНДИВИДУАЦИЯ – два взаимосвязанных между собой процесса, по-своему характеризующие психическое состояние ребенка на ранних стадиях его развития.
Идеи об отделении-индивидуации (сепарации-индивидуации – separation-individuation) были сформулированы М. Малер (1897–1985). В той или иной форме они нашли отражение в ее размышлениях о взаимосвязях младенца с матерью и психологическом рождении ребенка. В частности, проблема отделения-индивидуации обсуждалась в работе М. Малер «О человеческом симбиозе и превратностях индивидуации» (1968) и в книге М. Малер, Ф. Пайн, А. Бергмана «Психологическое рождение человеческого ребенка» (1975). М. Малер исходила из того, что психологическое рождение ребенка сопровождается процессами отделения-индивидуации. Предшествующее ему биологическое рождение связано с симбиозом матери и ребенка, когда в восприятии последним самого себя и материнского объекта оба выступают в качестве двуединого, нерасторжимого существа. Со временем младенец отделяет себя от матери и создает ее образ, с которым вступает в постоянное взаимодействие. Отделение от матери как объекта является внутрипсихическим процессом, благодаря которому ребенок приобретает самостоятельность. Это отделение входит в структуру психического развития и осуществляется не изолировано, а в контексте процесса индивидуации, связанного со способностью ребенка воспринимать не только внешний объект (мать), но и самого себя в своей целостности. В процессе отделения у ребенка формируется образ матери, в процессе индивидуации – образ самого себя. С точки зрения М. Малер, в фазе отделения-индивидуации, начинающейся в пять-шесть месяцев и завершающейся в возрасте двух-трех лет, происходит своего рода психическое рождение ребенка, которое существенным образом отражается на всей его последующей жизни. Несвоевременное или резкое отделение ребенка от матери чревато серьезными последствиями депрессивного, психопатического характера. Заторможенная или нарушенная индивидуация также ведет к отклонениям от нормального процесса развития, проявляющимся в навязчивой зависимости ребенка от матери и неспособности его к самостоятельному мышлению и поведению. Следствием того и другого могут быть различного рода страхи, нарциссические фантазии о всемогуществе, трудности и проблемы эмоционального, интеллектуального развития. В современной психоаналитической литературе широко распространена точка зрения, в соответствии с которой многие психические заболевания связаны с отделением ребенка от матери в раннем возрасте. Значительная часть психоаналитиков считает, что сопровождаемое прекращением эмоциональных связей отделение младенца от матери не только вызывает у ребенка чувство незащищенности и порождает переживания горя, но и способно привести к крайнему проявлению враждебности или депрессии. Краткое по времени отделение ребенка от матери вызывает ухудшение его психического состояния, которое может быть устранено в случае последующего восстановления соответствующих эмоциональных связей между ними или своевременного терапевтического лечения. Психические последствия длительного отделения ребенка от матери могут оказаться необратимыми, приводящими к тяжелым психическим заболеваниям и даже к летальному исходу.
ОТКАЗ – способ защиты, основанный на неприятии реальности или мысли о ней.
Представление об отказе как специфическом способе защиты содержалось в работах З. Фрейда 20 – 30-х годов. Это представление соотносилось им прежде всего с реакцией ребенка, впервые обнаружившего, что у девочек и женщин нет выступающего наружу органа (пениса), как это имеет место у мальчиков и мужчин. Первоначально ребенок отказывается верить в то, что он видит, и только впоследствии воспринимает отсутствие пениса у девочек и женщин в качестве некой реальности, обусловленной свершившимся наказанием за какой-то проступок, то есть фактом кастрации. Такое понимание отказа нашло отражение в таких работах основателя психоанализа, как «Инфантильная генитальная организация» (1923) и «Некоторые психические последствия анатомического различия между полами» (1925). В последней работе он замечал по этому поводу следующее: «Девочка отказывается признать факт своей кастрации, твердо убеждена в том, что она обладает пенисом и вследствие этого вынуждена вести себя так, как если бы она была мужчиной». Последствия подобного отказа могут быть различными для девочки: она может упорствовать в своем желании вырасти мальчиком; она может проявлять выраженные мужские черты и в ходе своей последующей жизни выберет мужскую профессию: в экстремальных случаях она способна превратиться в явного гомосексуалиста. Но возможна и иная линия развития, которая, как отмечал З. Фрейд в работе «Очерк психоанализа» (1938), «ведет по пути отказа от любимой ею матери: под влиянием зависти к пенису дочь не может простить матери, что она привела ее в мир настолько несовершенной». По мнению основателя психоанализа, процесс отказа – нередкое явление в душевной жизни ребенка. В детской душе этот процесс не таит в себе опасности, однако у взрослого человека он может знаменовать собой психоз. Размышляя на эту тему, в работе «Утрата реальности при неврозе и психозе» (1924) З. Фрейд подчеркивал, что при психозе Я «частично отказывается в угоду Оно от реальности». В отличие от психоза, при неврозе Я как бы находится в зависимости от реальности. Однако в действительности каждый невроз является для больного «средством отказа от реальности и в тяжелых случаях означает прямо-таки бегство из реальной жизни». Различие между психозом и неврозом состоит, по мнению З. Фрейда, лишь в том, что в первом случае речь идет именно об отказе от реальности, в то время как во втором – о вытеснении влечения в угоду реальности и реакции Я как на вытеснение, так и на его неудачу. В работе «Фетишизм» (1927) основатель психоанализа исходил из того, что фетиш – это заменитель фаллоса женщины (матери), в который маленький мальчик верит и от которого не хочет отказываться. Обсуждая последствия подобной реакции мальчика для взрослого человека, он предпринял попытку уточнения психоаналитической терминологии, касающейся понимания, в частности, таких понятий, как «вытеснение» и «отказ». По его словам, правильным немецким обозначением для судьбы аффекта было бы слово «вытеснение» (Verd rаn-gung), а для судьбы представления – «отказ» (Verleugnung). Несмотря на уточнение терминов, в текстах З. Фрейда не всегда проводилось четкое различие между понятиями «отказ», «отрицание», «отвержение». При переводе работ основателя психоанализа с немецкого на другие языки лингвистические трудности нередко вели к тому, что или ускользал смысл использованных им понятий, или наблюдалось частичное, а порой и полное их смешение. Так, в англоязычной психоаналитической литературе немецкое Verleugnung (отказ) воспроизводится то как negation, то как denial, в результате чего далеко не всегда проводится различие между «отказом» и «отрицанием». В русскоязычной литературе использованный З. Фрейдом термин Verleugnung также переводится по-разному. В различных изданиях встречаются такие переводы его на русский язык, как «отказ», «отрицание», «отклонение», что осложняет понимание специфики некоторых фрейдовских идей и концепций.
ОТРЕАГИРОВАНИЕ – эмоциональная реакция, сопровождающаяся устранением вытесненных в бессознательное переживаний, связанных с воспоминанием о травмирующих событиях прошлого.
Понятие «отреагирование» было использовано Й. Брейером и З. Фрейдом при описании катартического метода лечения. Объясняя действие этого метода психотерапии, в работе «О психическом механизме истерических феноменов» (1893) они писали: «Он уничтожает воздействие не отреагированного первоначально представления, давая с помощью речи выход ущемленному аффекту, подводит его к ассоциативной коррекции, возвращая ущемленный аффект в сознание больного (при легком гипнозе) или уничтожая его воздействие врачебным внушением». В совместно написанной работе «Исследования истерии» (1895) Й. Брейер и З. Фрейд более подробно изложили идеи о влиянии на человека психических травм вследствие задержки аффекта и истерических симптомах как следствии возбуждения, что было выражено ими в терминах отреагирования и конверсии (превращение психического возбуждения в физическое). Как позднее заметил З. Фрейд по поводу катартического лечения, «воспоминание и отреагирование были тогда целью, которая достигалась при помощи гипнотического состояния». Впоследствии З. Фрейд отказался от гипноза и стал использовать вместо него метод свободных ассоциаций, что привело к возникновению психоанализа. При этом на начальном этапе своей терапевтической деятельности он исходил из того, что в процессе воспроизведения патогенных впечатлений пациент может выразить в словесной форме свои аффективные переживания, и если у него имеет место отреагирование, то тем самым происходит устранение невротического симптома. Отреагирование является той необходимой реакцией пациента на воспоминания о травмирующем событии прошлого, благодаря которому само воспоминание перестает быть патогенным и пациент освобождается от ранее травмировавшего его аффекта. Иллюстрацией терапевтического эффекта отреагирования может служить случай истории болезни, приведенный З. Фрейдом в работе «О психоанализе» (1910). Молодая девушка проявляла большую симпатию к мужу ее старшей сестры. Эта симпатия маскировалась под родственную нежность и не вызывала каких-либо сильных переживаний у девушки. Однако после того, как сестра этой девушки заболела и умерла, у нее стали проявляться тяжелые невротические симптомы. В процессе лечения пациентка вспомнила забытую ею, вытесненную в бессознательное сцену, имевшую место в тот момент, когда она находилась у постели умирающей сестры. Эта сцена была связана с возникшими у нее отвратительно-эгоистическими желаниями, которые сопровождались мыслями типа того, что теперь муж сестры свободен и может жениться на ней. Неосознаваемая сильная страсть к мужу сестры как бы прорвалась в сознание, но под воздействием горестных чувств подверглась вытеснению, образовав невротический симптом. Во время лечения девушка вспомнила сцену у постели умирающей сестры, воспроизвела патогенную ситуацию и отреагировала на нее сильным душевным волнением. Эмоциональное отреагирование привело к устранению истерического симптома и к выздоровлению. З. Фрейд описал простой случай отреагирования, приведший к терапевтическому успеху. Последующее развитие психоанализа показало, что, во-первых, далеко не всегда отреагирование сопровождается немедленным излечением и, во-вторых, в процессе психоаналитической терапии дают о себе знать такие явления, как сопротивление и перенос, которые затрудняют перевод бессознательного в сознание и требуют значительных усилий со стороны пациента и аналитика, прежде чем будут созданы благоприятные терапевтические условия для устранения травмирующего аффекта и эффективного лечения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что изменение техники психоанализа коснулось проблемы отреагирования. Так, в работе «Воспоминания, воспроизведение и переработка» (1914) З. Фрейд заметил: «Направленность на ситуацию образования симптома и на другое положение, скрывающееся за моментом заболевания, осталась, а реагирование отошло на задний план и, как казалось, было заменено усилием, которое должен был совершить анализируемый при навязанном ему преодолении критики приходящих ему в голову мыслей (при выполнении основного психоаналитического правила)». Однако изменение техники психоанализа хотя и отодвинуло отреагирование на задний план, тем не менее не устранило его значения для терапевтического процесса. Более того, по мере смещения исследовательских и терапевтических усилий в направление работы с сопротивлениями пациента стало очевидным, что нередко вместо отреагирования у него наблюдается то, что в психоанализе получило название отыгрывания в форме навязчивого повторения определенных действий. Кроме того, обнаружилось, что выявление сопротивлений больного само по себе не ведет к улучшению его психического состояния. Для успешного осуществления аналитической терапии необходимо не только выявить сопротивления больного, но и дать ему возможность углубиться в них, проработать и преодолеть возникающие у него сопротивления. Только на высоте нарастания того или иного сопротивления благодаря совместной работе с аналитиком происходит осознание пациентом его вытесненных влечений, питающих сопротивление, и открывается возможность для нормальных реакций на соответствующие переживания. Переработка сопротивлений становится важной практической задачей аналитической терапии. Как подчеркивал З. Фрейд, теоретически эту переработку «можно приравнять к «отреагированию» ущемленного вытеснением аффекта». Таким образом, использованное в процессе катартического лечения отреагирование обрело в психоанализе свою значимость в форме проработки сопротивлений пациента, благодаря чему терапевтическое влияние на него стало отличным от прямого воздействия путем внушения, применяемого в различных видах психотерапии.
ОТРИЦАНИЕ – способ неприятия человеком его неосознанных влечений, желаний, мыслей, чувств, в действительности свидетельствующий о наличии у него вытесненного бессознательного. В классическом психоанализе отрицание пациентом бессознательных желаний и болезненных проявлений воспринимается в качестве своеобразной защиты, а отрицание интерпретаций аналитика – как сопротивление лечению.
Проблема отрицания привлекла внимание З. Фрейда в начале его исследовательской и терапевтической деятельности. В совместно написанной с Й. Брейером работе «Исследования истерии» (1895) он отмечал, что благодаря катартическому методу у больного происходит воспроизведение мыслей, которые он отказывается признавать своими, хотя и соглашается с тем, что они, безусловно, требуются логикой. Нередко патогенное воспоминание узнается именно потому, что больной обозначает его как несущественное, причем бывают случаи, когда пациент пытается отречься от этого воспоминания уже при возвращении вытесненного бессознательного в сознание. «Особо умный вид отрицания заключается в том, чтобы сказать: «Теперь, правда, мне что-то пришло в голову, но мне кажется, что я добавил это произвольно, мне кажется, что это не воспроизведенная мысль». В процессе терапевтической деятельности врач научается отличать отсутствие воспоминаний от признаков аффекта, с которыми, по словам З. Фрейда, «больной пытается отрицать с целью отпора появляющуюся реминесценцию». Феномен отрицания был подвергнут специальному рассмотрению в более поздний период исследовательской и терапевтической деятельности основателя психоанализа в статье «Отрицание» (1925) он раскрыл психологический источник функции отрицания и ее значение в терапевтическом процессе. С точки зрения З. Фрейда, «вытесненное содержание представления или мысли может пробиться к сознанию – при условии, что оно отрицается». Таким образом, отрицание является неким способом принять к сведению вытесненное. Тем самым речь идет о признании психологического истока данной функции. «Отрицать нечто в суждении, в сущности, говорить: «Это нечто такое, что я больше всего хотел бы вытеснить. Осуждение есть интеллектуальный заменитель вытеснения, его «нет» – клеймо этого последнего». В понимании З. Фрейда посредством символа отрицания мышление как бы освобождается от ограничений, накладываемых вытеснением, и обогащается содержанием, без которого оно не может обойтись. Создание символа отрицания наделяет мышление первой степенью независимости от результатов вытеснения и от давления со стороны принципа удовольствия. Что касается изучения суждения под углом зрения утверждения и отрицания, то оно позволяет, как считал З. Фрейд, рассматривать возникновение интеллектуальной функции через призму игры первичных инстинктивных импульсов: подтверждение принадлежит Эросу, отрицание – деструктивному влечению. «Всеобщая страсть к отрицанию, негативизм многих психотиков следует, очевидно, понимать как признак расслоения влечений за счет оттягивания [из их смесей] либидозных компонентов». С такой трактовкой отрицания вполне согласуется ранее установленный З. Фрейдом факт, что признание бессознательного со стороны Я выражается в негативной формулировке. Поясняя данное обстоятельство, он подчеркивал: «Нет более веского доказательства удавшегося открытия бессознательного, чем тот случай, когда анализируемый реагирует на это следующими словами: «Этого я не думал» или: «Об этом я [никогда] не думал». Процесс отрицания соотносился З. Фрейдом также с теми переживаниями, которые испытывает, на его взгляд, маленькая девочка, когда обнаруживает у себя отсутствие пениса. Этот процесс наступает в детской душевной жизни и не таит в себе опасностей, в отличие от взрослого человека, чье отрицание может знаменовать собою психоз. «Девочка отказывается признать факт своей кастрации, твердо убеждена в том, что она обладает пенисом и вследствие этого вынуждена вести себя так, как если бы она была мужчиной». Именно под этим углом зрения проблема отрицания осмысливалась основателем психоанализа в его статье «Некоторые психические последствия анатомического различия между полами» (1925).
Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 352; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |