Сознание как поток. неизменные факты (стимулы, ситуации) не осознаются

неизменные факты (стимулы, ситуации) не осознаются. Что же должно происходить с самоочевидными истинами? По определению, они на то и истины, чтобы быть справедливыми всегда. Значит, они образуют тот общий контекст, который не должен находиться на поверхности созна­ния. Конечно, они могут возвращаться в сознание, но затем снова долж­ны исчезать, потому что о неизменном нельзя думать, не трансформи­руя содержание того, что дано. Возможно, поэтому людям легче отдавать себе отчет о событиях, фактах, стимулах, чем о логических структу­рах, которые эти события описывают.

В этом рассуждении, правда, есть одна тонкость, на которую сто­ ит обратить внимание. Логическое описание мира — очень сложная вещь для многих людей. Большинство из них испытывают серьёзные затруднения, пытаясь разобраться в том, о чём говорят математики и логики. Здесь же предполагается, что какое-то логическое описание за­ранее дано сознанию вообще всех людей, т. е. и детей, и неграмотных, и пр. и пр. Но эта логика не осознаётся просто в силу того, что она прини­мается общей для множества фактов и уходит из сознания. Возможно ли такое? Это, правда, соответствует закону развития сознания Э. Клапа-реда, о котором говорилось в исторической преамбуле. Однако не напо­минает ли сказанное старый анекдот про студента на экзамене, кото­ рый «не знал, не знал, да вдруг забыл»?

Проанализируем похожую ситуацию. Психологика утверждает: догадки о грамматических правилах и языковых нормах вначале прове­ряются (осознаются), а уже затем, как нечто неизменное, уходят из сознания. Позднее они могут вернуться в сознание, хотя сформулиро­вать их на привычном языке достаточно трудно. Известно, что люди, говорящие на своём родном языке, знают огромное число различных правил (иначе они бы не могли говорить на этом языке), но, тем не ме- нее, многие из этих правил не осознают. Действительно, поведение го-ворящего можно описать в терминах некоторой системы правил. Одна- ко не всегда можно доказать, что данные правила реально существуют в сознании говорящего. Лишь дотошные лингвисты с очень большим трудом эти правила находят и сообщают о них в своих книгах. При этом никто не может сформулировать все правила грамматики хоть какого-нибудь языка, однако речевое поведение говорящего на этом языке че-ловека таково, как будто он эти правила знает'.

Следует полагать, что в каком-то виде эти правила должны осо-знаваться уже маленькими детьми, но, конечно, на доречевом уровне. [кончание cтраницы 369]

______________________

¹См. Сюби нД.. Грин Дж. Психолингвистика. М., 1976, с. 103-106.

Раздел пятый

Ведь языковые нормы не могут быть выражены на языке, которым че­ловек, не знающих этих норм, ещё не овладел. Как отмечают исследо­ватели, говорящие по-английски трёхлетние дети даже для того, чтобы образовать и произнести множественное число существительных анг­лийского языка, обязательно используют правила, которое было бы труд­но сформулировать многим взрослым. Причём трёхлетних детей не нуж­но обучать этим правилам: «они сами в состоянии овладеть ими легко просто, быстро, бессознательно» '. Э. Сепир видит не только пробле­му, но и глубокий смысл в том, что «ребёнок в состоянии непринуж­денно объясняться на любом самом трудном языке, в то время как для определения простейших элементов того невероятно тонкого языково­го механизма, с которым играючи справляется детское подсознание, тре­буется незаурядный аналитический ум» ².

«Юные знают всё», — высказал как-то свой очередной парадокс О. Уайльд. Это верно по крайней мере в той части, что дети знают гораздо больше, чем осознают. В литературе описывается случай, как был потрясён шестилетний мальчик, когда, рисуя с натуры женщину с бусами, вдруг отчётливо понял, что у людей есть шея. М. В. Осорина так комментирует этот факт: «Конечно, о формальном существовании шеи он прекрасно знал и раньше, но только необходимость изобразить шею с бусами, то есть описать её средствами языка рисунка, а также разговор об этом с педагогом привёл его к открытию. Оно так взволно-вало мальчика, что он попросился выйти и, бросившись к ожидавшей его в коридоре бабушке, радостно сообщил: «Бабушка, оказывается, у меня есть шея, смотри! А покажи свою!»³.

Логическое описание мира также может вначале пониматься ме-ханизмом сознания на некоем дологическом уровне описания без осо-знания этой логики. Именно поэтому позднее оказывается очень трудно выразить это описание осознанным логическим языком — для этого необходимо совершить открытие. И тогда логика мира возникает на поверхности сознания с такой же неожиданностью, с какой шестилет-ний мальчик обнаружил существование шеи.

Я не знаю, как утверждение о существовании неосознанного логического описания мира можно экспериментально подтвердить, но ещё менее представляю, как его можно опровергнуть. Приведу лишь ещё один поясняющий пример: человек входит на стоящий эскалатор и [кончание cтраницы 370]

___________________

¹ Кейсер С, Халле М. Что мы, собственно, делаем, когда говорим. // Распознавание образов. М., 1970, с. 92-93.

² Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М, 1993, с. 599.

³ Осорина М. В. Секретный мир детства. СПб, 1999, с. 47.

Сознание как поток

автоматически — даже если не знает законов инерции, по крайней мере, о н точно о них не думает, поскольку эскалатор неподвижен, — наклоняется в сторону предполагаемого движения эскалатора, чтобы компенсировать воздействие ожидаемого ускорения... Действия чело­века выглядят так, будто его организм автоматически знает по крайней мере некоторые физические законы, хотя зачастую сам человек не мо­ жет их выразить на языке физики.

Люди не обращают внимания на то, что исходно представляется очевидным. Контекст — это как раз то, что всегда очевидно, это необхо­димая точка отсчета, без которой нельзя воспринимать и понимать мир. Стоит ли удивляться, что именно контекст прежде всего ускользает из сознания? Контекст всегда можно осознать, если только сознание не утеряло язык, на котором этот контекст написан. Наиболее глубокие пласты контекста (структура языка, логика и т. п.) сформулированы в раннем детстве в выражениях, зачастую не переводимых на язык взрос­лого или, в лучшем случае, переводимых с большим трудом.

Дата добавления: 2015-06-04