Божественный ребенок 10 страница

Такие же непристойные пляски встречаются и у других племен2.

'Non fossa, sed cunnus (лат.) — не яма, а женский половой орган. — Примеч. пер.

2 Эта первобытная игра приводит к фаллической символике плуга. Apow значит пахать, но имеет наряду с этим и поэтическое значение «забеременеть». Латинское означает только пахать, но фразеологическое выражение fwidum alienum агате (пахать чужую пашню) означает быть в связи с женой соседа или односельчанина. Превосходное изображение фаллического плуга встречается на одной вазе в флорентийском археологическом музее. На ней изображены шесть голых, итифаллических мужчин, которые несут плуг в форме фаллоса. Carrus navalis (карнавал, буквально — корабельная колесница) нашего весеннего праздника представлял собой в средних веках плуг.

5 Зек. № 732

В этих же весенних магических церемониях заключены элементы игры в совокупление: отверстие и фаллос. Это игрище не что иное, как игра в совокупление; первоначально это было, конечно, просто совокуплением, но только оно сопровождалось сакраментальными церемониями; в такой форме оно сохранялось еще долго в качестве таинства различных культов и впоследствии было вновь введено некоторыми сектами'. В церемониях религиозного отправления общин Цинцендорфа встречаются отзвуки сакраментального совокупления так же, как и в других сектах. Об этом будет речь в последней главе.

Легко можно себе представить, что, кроме того вида игры в совокупление, который имеет место у упомянутых австралийских негров, возможен и иной вид той же игры, именно в форме порождения огня. Вместо двух избранных для этого людей совокупление наглядно представлялось двумя человеческими изображениями. Pururavas u Urvaci, phallos u vulva, огнесверлитель и отверстие. Подобно тому как за другими обрядами скрывалась мысль о сакраментальном соитии, так и в описываемом обряде первичным мотивом является тот же самый акт. Оплодотворяющий акт есть высшая точка, подлинный праздник жизни, достойный стать зерном религиозной мистерии. Если мы вправе заключить, что символика игры у вачанди заступила место действительного огня, а отсюда возникла идея об оплодотворении земли, то можно представить себе также и порождение огня как замену соития; а из этого соображения последовательно вытекает, что изобретение добывания огня обязано стремлению поставить на место полового акта символ^.

' Старинный обычай новобрачных проводить «первую ночь» на пашне имел своим значением сделать последнюю плодоносной: этот обычай заключает в себе первичную идею в ее наиболее элементарной форме; аналогия здесь нашла в себе наиболее ясное выражение: так как я оплодотворяю женщину, я оплодотворяю самое землю. Этот символ переводит либидо пола на обработку и обсеменение пахотной земли. Ср.: Manhard t. Wald und Feldcoulte (M а н? a p д т. Лесные и полевые культуры); здесь можно найти множество доказательных примеров.

вольная г-жи Шпильрейн (Jahr. III. S. 371) приводит в несомненную связь огонь и рождение; она говорит об этом следующее: «Железом пользуются в целях просверливания земли, в целях добывания огня. С

Возвратимся на минуту к инфантильному симптому сверления. Представим себе, что взрослый сильный человек станет с таким же упорством и соответственной энергией, как та девочка, о которой говорилось выше, тереть одну деревяшку о другую или сверлить одною в другой: во время этой игры легко «изобрести» огонь. Большое значение при этой работе имеет ритм1. Такая гипотеза представляется мне психологически возможною, но этим еще не сказано, что изобретение огня должно было произойти непременно таким способом. Так же это могло состояться от ударов одного камня о другой. Огонь, конечно, был открыт не только в одном месте. Но что я хочу констатировать здесь, является лишь психологическим процессом, символика которого намекает на подобные возможности добывания огня. Наличность первобытных игр в соитие и ритуальных обрядов, связанных последним, доказана, по-моему, с достаточною очевидностью. Темным пунктом остается еще только настойчивость и энергия такой ритуальной игры. Как известно, эти примитивные обряды совершаются часто с суровою серьезностью и с необычайною затратою энергии, что является огромным контрастом к вошедшей в поговорку личности первобытного человека. Этим путем ритуальное действие теряет вовсе характер преднамеренного напряжения. Если некоторые негрские племена способны целую ночь провести в однообразной пляске под аккомпанемент всего трех нот, то для нашего чувства здесь уже отсутствует характер игры, и это производит на нас впечатление скорее некоторого упражнения. По-видимому, должно иметь место своего рода принуждение, чтобы оказалось возможным перенести либидо на подобное ритуальное действие. Если материал обряда

помощью железа можно из камня создать холодных людей». Просверливание почвы имеет у больной значение оплодотворения и рождения. Страницей далее она говорит: «Раскаленным железом можно просверлить гору. Железо раскаляется, если им сверлить камень» Ср. этимологию bohren и gebaren, приведенную выше. В «Синей птице» Метерлинка дети, которые ищут в стране нерожденных детей синюю птицу, встречают мальчика, ковыряющего в носу. О нем говорится, что он изобретает новый огонь, чтобы опять согреть землю, когда она охладеет.

1 Ср. интересные доказательства в книге Бюхера: Arbeit und Rhvtmus, 1899 («Работа и ритм»)

5*

есть половой акт, то следует признать, что последний и является собственно руководящей мыслью и целью всего упражнения. Но в таком случае подымается вопрос, к чему первобытный человек тщится изобразить символический половой акт или (если уж такой взгляд кажется чрезмерно гипотетичным) напрягать свою энергию в такой мере, чтобы творить нечто практически совершенно лишенное ценности и не испытывать при этом даже никакого особенного удовольствия. Нельзя же сомневаться в том, что и для первобытного человека половой акт является более желанным, нежели бессмысленные и к тому же еще утомительные упражнения. Это нельзя себе объяснить иначе, как тем, что некое принуждение отклоняет в сторону от первоначального предмета и истинного намерения и приводит к порождению суррогатов. (Существование фаллических и оргиастических культов вовсе не указывает со ipso' на особенную необузданность жизни подобно тому, как аскетическая символика христианства не есть свидетельство особенной нравственности христиан. Часто чтут как раз то, чем не владеют или чего вовсе нет.) Это принуждение отводит (чтобы выразиться согласно принятой терминологии) известную сумму либидо от собственно половой деятельности и создает в покрытие ущерба символическую замену приблизительно равной значимости. Эта психология подтверждается описанной выше церемонией вачанди; дело в том, что во время всей церемонии никто из мужчин не смеет смотреть на женщин. Эта деталь указывает снова на то, от чего было отведено либидо, но вместе с тем поднимается настоятельный вопрос, откуда исходит это принуждение? Однажды мы уже заметили, что возникает сопротивление примитивной сексуальности, которое ведет к побочному движению либидо на замещение действования, — аналогия, символы. Немыслимо предположить, чтобы дело шло здесь о каком-нибудь внешнем противлении, о реальном препятствии, ибо ни одному дикарю не придет в голову совершить поимку труднонастигаемой добычи при помощи ритуальных чар; дело идет, разумеется, о внутреннем противлении, при котором воля выступает против воли, либидо против либидо, так как психологическое

'Со ipso (лат.) — само по себе. — Примеч. пер.

противление как энергетический феномен соответствует известному вкладу либидо. Психологическое принуждение к переведению либидо покоится на первичном несогласии воли с самой собою. В другом месте я остановлюсь на этом первоначальном расщеплении либидо. Здесь нас должна занимать исключительно проблема перенесения либидо. Это перенесение, как многократно было замечено, происходит путем направления его на некоторое подобие. Либидо отнимается от места собственного приложения и переводится на субстрат.

Противление сексуальности имеет своей целью воспрепятствовать половому акту; оно стремится вытеснить либидо из функции пола. Мы видим, например, при истерии, как специфическое вытеснение преграждает пути к актуальному перенесению, вследствие чего либидо вынуждено двинуться другим путем, а именно прежним кровосмесительным путем, т. е. в конце концов к родителям. Если же мы имеем в виду кровосмесительный запрет, препятствующий совершить самое первое сексуальное перенесение, тогда создается иное положение дела и именно от того, что в таком случае не существует никакого другого прежнего реального пути перенесения за исключением ступени дополового развития, когда либидо связано большую частью с функцией питания. Через регрессию к дополовой ступени либидо как бы десексуализируется. Но так как кровосмесительный запрет означает лишь временное и условное ограничение сексуальности, то на досексуальную ступень оттесняется назад лишь та сумма либидо, которую лучше всего обозначить как кровосмесительную долю последнего. Вытеснение касается, таким образом, лишь той половины либидо, которая стремится длительно фиксироваться на родителях. Если операция отнятия у половой ступени либидо кровосмесительной доли и перенесение последней на дополовую ступень удалась, то эта десексуализированная сумма либидо находит свое внеполовое применение. Следует признать, что эта операция осуществима лишь с большими затруднениями, так как кровосмесительное либидо искусственным путем должно быть отколото от либидо пола, с которым оно искони (через весь ряд животных) было связано. Поэтому регрессия кровосмесительной доли не только сопровождается большими

затруднениями, но и привносит на дополовую ступень многие черты сексуальности. Последствием этого является то, что вытекающие отсюда явления хотя носят вполне характер половой деятельности, однако на самом деле не являются таковою. Эти явления связаны с дополовою ступенью, но поддерживаются вытесненным либидо пола, отчего им и придается двойное значение. Сверление огня есть совокупление (и притом кровосмесительное), но — десексуализированное; потеряв свою непосредственную половую ценность, оно стало взамен этого посредствующим фактором размножения рода. Дополовая ступень характеризуется многочисленными возможностями применения, так как либидо на этой ступени еще не нашло своей окончательной локализации. Регрессивно занявшая эту ступень сумма либидо имеет многочисленные возможности применения. Прежде всего — возможность чисто мастурбационной деятельности. При регрессии части либидо речь идет о либидо пола, последнее назначение которого — служить размножению; оттого это либидо обращено к внешнему объекту (в данном случае к родителям); но вследствие этого оно должно вобрать в интроверсию также и это свое предназначение, которое по существу связано с его характером. Отсюда чисто мастурбационная деятельность оказывается недостаточною и какой-нибудь внешний объект должен быть найден непременно, чтобы заступить собою объект кровосмесительный. В идеальном случае подобным объектом является сама матьгземля, кормилица. Психология дополовой ступени привносит сюда компонент питания, а либидо пола — мысль о совокуплении. Таким образом, создаются древнейшие символы землепашества. В этой последней деятельности голод и кровосмешение переплетаются друг с другом. Древнейшие культы матери-земли и все связанные с ними суеверия видели в обрабатывании земли оплодотворение матери. Но цель этой деятельности является десексуализированной, так как дело идет о плодах земли и о питании этими плодами. Вытекающая из кровосмесительного запрета регрессия ведет в этом случае к новой оккупации матери, на этот раз, однако, не как сексуального объекта. а как кормилицы.

Подобной же регрессии к дополовой ступени, точнее, к ближайшей ступени передвинутого ритмического действования обязаны мы, по-видимому, изобретением огня, Интровертированная вследствие кровосмесительного запрета, либидо (назначение которого, между прочим, моторная сторона совокупления) наталкивается, достигнув дополовой ступени, на инфантильное сверление, которому оно, отвечая своей тенденции к реальному, дает внешний материал; materia очень подходящее здесь название, так как объектом является mater. Как я выше старался показать, к инфантильному сверлению должны присоединиться сила и выдержка взрослого человека и соответствующий «материал», чтобы добыть огонь. Если это так, то можно допустить по аналогии с нашим случаем мастурбационного сверления, что и порождение огня состоялось первоначально как такой же квазимастурбационный акт. Доказать это вполне, разумеется, никогда нельзя будет, но мыслимо, что где-нибудь сохранились следы первичных мастурбационных упражнений с целью порождения огня. Мне посчастливилось в одном очень древнем памятнике индусской литературы напасть на отрывок, который, вне всякого сомнения, говорит об этом переходе либидо через онанизм к добыванию огня. Это место находится в «Бридахараньяка — Упанишада»: «Атман1 был так велик, как женщина и мужчина, когда они держат друг друга в объятиях. Эта его самость распалась на две части; отсюда произошли муж и жена2. — Ее Атман

? т м а н — первосущность и всебытие в индуизме, понятие которого, переведенное на язык психологии, покрывается понятием либидо.

^тман понимается как извечно двуполое существо — соответственно теории либидо. Мир возник из возжелания: ср. «Брихадараньяка — Упанишада» I, 4, I (Дейсен).

«I. Вначале этот мир был только Атманом — он посмотрел вокруг себя: и вот он ничего не увидел, кроме самого себя.

2. Тогда объял его страх: поэтому боится тот, кто один. Тогда он подумал: чего мне бояться, когда нет тут никого, кроме меня?

3. Но он не имел никакой радости; поэтому не имеет никакой радости тот, кто один. Тогда он возжелал второго».

За этим местом следует место о разделении, приведенное в тексте главы. Представление Платона о мировой душе очень близко этому индусскому образу: «В очах она не нуждалась вовсе, ибо возле нее не находи-

взял себе в жены; отсюда произошли люди. Она же соображала: «Как мог он со мною сочетаться браком после юго, как он меня породил из себя самого? Я хочу скрыться!» Тогда она превратилась в корову; он же стал быком и совокупился с нею. Отсюда произошел рогатый скот. — Тогда она обернулась кобылою; он же стал жеребцом; а она ослицею, он — ослом и совокупился с нею. Отсюда произошли однокопытные; она стала козою, он же козлом, она овцою, он овном и совокупился с нею; отсюда произошли козы и овцы. — Так случилось, что он все способное между собою соединиться, вплоть до муравьев, все это создал. — Тогда он познал: «Поистине я сам есмь сотворение, ибо я создал весь мир!» После этого он вот так тер руками, которые он держал перед ртом; и тогда произвел он из своего рта, как из утробы матери, при помощи своих рук огонь».

Мы встречаем здесь учение о сотворении мира особенного рода, что требует обратного перевода на язык психологии: вначале было либидо неразлучимое и двуполое', затем последовало разделение на компоненты мужской и женский. С той поры человек знает, что он есть. Затем порывается связь в ходе мысли, возникает пропасть; сюда относится то противление, которое мы постулировали выше в целях объяснения вынужденного сублимирования, а затем следует мастурбационный акт, вынесенный из половой зоны, именно трение или сверление (а здесь сосание пальцев), из которого был добыт огонь2. Либидо покидает здесь ту деятельность, к которой оно, собственно, призвано в качестве половой функции и совершает регрессию к допо-

лось ничего видимого. — Ничто не отделяло ее от нее самой, ничто не присоединялось к ней, ибо, кроме нее, не было ничего» (см.: Платон. Соч.: В 3 т. Т. 3. Ч. 1. M., 1971. С. 473). - Примеч. пер.

?>.: Фрейд. Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie (Три очерка по теории сексуальности).

2 У одного ребенка я напал на одну, по-видимому, точную, параллель к приложению руки, о котором говорится в приведенном тексте Упанишад. Ребенок держал одну руку перед ртом и тер, а другой тер по первой; получилось движение, которое можно сравнить с движением смычка по струнам. Это была ранняя инфантильная привычка, сохранявшаяся в течение долгого времени.

ловой ступени, где оно, согласно сделанным выше соображениям, занимает одну из предшествующих сексуальности ступеней; согласно воззрению Упанишад, это происходит в целях возникновения человеческого искусства, а отсюда (как на то указывают идеи Куна касательно корня) и вообще высшей духовной деятельности. Этот ход развития не представляет собою для психиатра ничего странного, так как уже давно известным психологическим фактом является близость онанизма и чрезмерной деятельности фантазии Сексуализация духа путем аутоэротизма столь часто наблюдалась, что излишним было бы приводить примеры. Пуплибидо шел, следовательно, как мы можем заключить по этим опытным данным, первоначально в том же направлении, как и у ребенка, лишь в обратной последовательности; половой акт был вытеснен из собственно ему принадлежащей зоны и переложен в аналогичную зону рта, причем рту было придано значение женского органа, руке же или пальцам — фаллическое значение. Таким образом, во вновь оккупированную регрессивно деятельность дополовой ступени привносится сексуальная значимость, которая, конечно, этой ступени прежде частично принадлежала, но имела совершенно иной смысл. Некоторые функции дополовой ступени обнаруживают длительную целесообразность и потому впоследствии сохраняются в качестве сексуальной функции. Так, например, зона рта продолжает оставаться эротически важною, что означает, что ее оккупация становится долговременной. Известно, что рот обладает сексуальной значимостью и для животных: во время совокупления жеребцы кусают кобыл, также и коты, петухи и т. п. Другое значение рта — аппарат речи. Он служит существенным образом для порождения приманных звуков; эти звуки представляют собой большею частью те звуки царства животных, которые получили наилучшее развитие. Что касается руки, то мы знаем о ее важном значении как органа контректации', например передние лапы у лягушек. Многообразно-эротическое применение руки у обезьян известно. Когда возникает противление против собственной сексуаль-

'Контректация — дотрагивание. — Примеч. пер

ности, то запруженное Либидо скорее всего доводит до чрезмерного функционирования collateralia' те, которые способны компенсировать противление; это происходит с ближайшими функциями, служащими введением к половому акту, т. е. с функциями руки и рта. Половой акт, против которого направлено противление, заменяется сходным актом дополовой ступени, идеальным примером тому является сосание пальцев и сверление, подобно тому как у обезьян нога иногда выполняет функции руки, так и ребенок не затрудняется часто в выборе предмета сосания и всовывает в рот вместо пальцев руки большой палец ноги. Этот «жест» встречается и в индусском ритуале, только там большой палец ноги всовывается не в рот, а держится против глаз2. Благодаря половому значению руки и рта этим органам, которые служат на дополовой ступени чувству удовольствия, приписывается способность рождать; эта способность тождественна с упомянутым предназначением, имеющим в виду оттого именно внешний предмет, что дело идет там о либидо пола или о либидо размножения. Если вследствие действительного добывания огня половой характер истраченной на это либидо успел выразиться вполне, то зона рта не имеет адекватной деятельности: рука достигла таким образом своей чисто человеческой цели, совершив первый акт своего искусства.

Рот имеет, как мы видели, еще дальнейшую важную функцию, у которой столько же полового отношения к предмету, как и у руки, именно функцию порождения приманных кликов. При распадении аутоэротического кольца

'Collateralia (лат.) — обходные, окольные пути. — Примеч. пер, г Отверстие уха притязает на половую значимость. В одном гимне Марии говорится: quae per aurem conceptisti («ты, которая зачала через ухо»). Гаргантюа (Ф. Рабле) появляется на свет через ухо матери. А. В a s t i a n (Б а с т и а н): Beitrage zur vergleichenden Psychologie («O сравнительной психологии») приводит из одного старинного сочинения следующее место: «Во всем этом королевстве не встретишь даже среди самых маленьких девочек девственных, так как уже в самом нежном возрасте они вливают особенную микстуру в свои половые органы, а также и ушные отверстия, расширяют их таким образом и держат постоянно открытыми». И монгольский Будда рождается из уха своей матери.

«рука — рот»', когда фаллическая рука превращается в орудие добывания огня, привлеченное в зоне рта либидо ищет пути к другой функции, который и приводит ее совершенно естественно к уже имеющейся функции криков во время течки. Приток либидо, впадающий сюда, должен был вызвать обычные последствия: именно повышение деятельности вновь оккупированной функции, т. е. выработку приманных кликов.

Мы знаем, что из первичных звуков некогда образовался человеческий язык. Соответственно психологическому положению вещей следует принять, что язык обязан своим происхождением именно тому моменту, когда влечение, вытесненное назад на дополовую ступень, обратилось наружу, чтобы тем отыскать себе эквивалентный объект. Собственно мышление, как сознательная деятельность, представляет собою, как мы это видели в первой части, мышление с положительным назначением в сторону внешнего мира, т. е. «словесное» мышление. Этот род мышления возник, по-видимому, в вышеозначенный момент. Замечательно, что воззрение это, добытое путем рассуждения, может опять-таки опереться на старинную традицию и некоторые мифологические фрагменты.

В «Aitarey-Upanischad»2 встречается в учении о развитии человека следующее место (переведенное здесь с перевода Дейсена): «Когда он его высидел, его уста отверзлись как яйцо, и из них появилась на свет речь, а из речи Агни (огонь)». Дальше рисуется, как вновь созданные предметы были введены в человека. Эти места ясно указывают на связь огня и речи. В «Brihadaranyaka-Upanischad» (3, 2) находится следую-

'Мотивы к распадению кольца следует искать, как я это попутно уже указал, в том обстоятельстве, что побочная сексуальная деятельность (сдвиг совокупления — der verlagerte koitus) никогда не в состоянии и никогда не сможет вызвать ту естественную сытость, которую дает половой акт в собственном смысле. С этим первым шагом к переложению, с этим сдвигом связан и первый шаг к тому характерному недовольству, которое впоследствии гнало человека от одного открытия к другому, не давая ему в то же время насытиться.

'Еще одна цитируемая Юнгом «Упанишада», «Айтарея — Упанишада». — Примеч. пер.

щее место: «Yayftavalkya», — так сказал он, если после смерти этого человека смерть уйдет в огонь, его дыхание — в ветер и его глаза в солнце» и т. д. Другое место из «BrihadaranyakaUpanischad» (4,3) гласит: «Но если солнце зашло, о Yaynavalkya, и месяц скрылся, и огонь погас, что служит тогда человеку светом? — Тогда речь служит ему светом; ибо при свете речи сидит он и ходит туда и сюда, совершает свою работу и возвращается домой. — Но если солнце зашло, и месяц скрылся, и огонь погас, и голос умолк, что тогда служит человеку светом? — Тогда он сам себе (atman) служит светом ибо при свете Атмана сидит он и ходит он туда и сюда, совер шает свою работу и возвращается домой».

В этом месте мы замечаем, что огонь опять находится в ближайшем отношении к речи. Самая речь называется светом, а свет сводится к Атману, творящей душевной силе, к либидо. Таким образом, индусская метапсихология понимает речь и огонь как эманации* внутреннего света, о котором нам известно, что он есть. Речь и огонь суть формы обнаружения либидо, суть первые человеческие искусства, пришедшие из ее переложения (Verlagerung). На это общее психологическое происхождение указывают, по-видимому, некоторые данные по исследованию языка.

Индогерманский корень bha означает представления о свете, сиянии. Этот корень встречается в греческом (рока, (pociio^, (рою, в древнеирландском ban белый, Banhd, bohen — делать блестящим. Тот же корень bha означает и говорить (баить). Он встречается в санскрите bhan — говорить, в армянском ban — слово, Banhd. Bann, bennen, в греческом (ра-рл,, ефоси, (рарг^ в лат. fan, fanum.

Корень la, что означает klinge, belle (звучать, лаять) встречается в санскрите: bhas — лаять и bhas — говорить, в литовском balsas — голос, звук. Но, собственно говоря, bhel-sohellsein (быть светлым), ср. (fakoE, — hell (светлый), в литовском ЬёМ — белеть, nhd: blass — бледный.

Корень 1а, что означает звучать, лаять, встречается в санскрите las, lasati — зазвучать, сиять, блестеть.

'Эманации — «истечение», религиозно-философский термин. Примеч. пер.

Родственный этому корень les6, что означает begehren (возжелать), встречается в санскрите: las, lasati играть, lash, lashati (возжелать), греческом A,aucfi)po(,— любострастный, goth, bustus, nhd. Lust, в латинском lascivus.

Следующий родственный корень laso — светить, сиять; встречается в las, lasati.

В этой группе значения возжелать, сиять, играть и звучать соприкасаются. Подобное же архаическое слитие значений в первоначальную символику либидо (как мы вправе уже выразиться теперь) встречается в тех группах египетских слов, которые происходят от двух родственных корней ben и bel и их удвоении benben и belbel. Первоначальное значение этих корней следующее: выбрасывать, выступать, набухать, вздыматься (с побочным значением пениться, пускать пузыри и круглиться). Belbel, сопровождаемое знаком обелиска (первоначально имевшего смысл фаллоса), означает источник света. Обелиск носил наряду с наименованиями techenu наименование benben, реже он назывался berber и belbel. Символика либидо объясняет связь между этими значениями.

Индогерманский корень vel, что означает wallen — вздыматься, а также (об огне) воспылать, встречается в санскрите: ulunka — пожар, жар, греческом роЛёос, аттическом оАеа — солнечное тепло, goth. vulan — wallen, ahd. и nhd, walm— жар. Родственный Индогерманский корень veiko — светить, пылать встречается в санскрите: ulka —пожар, греческом p?^x"uo^ — vulkanus. Тот же корень vel означает и звучать, в санскрите vani — звуки, пение, музыка, в чешском — volati — звать.

Корень sveno (звучать) мы находим в санскрите: svan, svanati— шелестеть, зазвучать, zend, ganant, латинском sonare, древнеиранское sent, cambr, sain, латинское sonus, англосаксонское svinsian (звучать). Родственный ему корень svenos — шелест, звучание мы находим в ved. svanas (шелест), латинском sonor, sonorus, а также svonos — звук, шелест, древнеиранское son — слово.

Корень sve (n), loc. sveni, dat. sunei (zend. gong) означает солнце (ср. выше: sveno, zend. ganant, goth. sunno, sunn6).

И здесь Гёте проложил нам путь: Рафаил

Звуча в гармонии вселенной И в хоре сфер гремя, как гром, Златое солнце неизменно Течет предписанным путем; И крепнет сила упованья При виде творческой руки. Творец, как в первый день создания, Твои творенья велики!

Ар и э л ь

Тише, чу! Шум Гор разлился: Легких эльфов рой смутился, Новый день, гремя, идет. Чу! Шумят ворота неба! Чу, гремят колеса Феба! Сколько шуму свет несет! Трубный звук повсюду мчится; Слепнут очи; слух дивится; Все звучит, и все поет. Поскорей цветов ищите, Глубже, глубже в лес уйдите: Меж кустами под листком День мы тихо проведем.

И о Гельдерлине следует здесь вспомнить: «Где ты? Опьяненная погружается моя душа в сумерки от ниспосылаемой тобою отрады; но вот только что я прислушивался, как восхитительный солнечный юноша, полный золотых звуков, играет свою вечернюю песнь на небесной лире; кругом отзывались леса и холмы».

Подобно тому как в архаическом словоупотреблении огонь и звук речи (приманный клик, музыка) являются формами эманации либидо, так же и свет и звук, входя в душу, становятся Единством — либидо.

Манилий' говорит об этом в своих стихах: «Что за чудо было бы не знать мир, если бы к тому способны были люди, в которых мир, как подобие Божие, заключен в виде малого отображения! Или позволительно думать, что люди ведут свой род не из неба, и откуда-нибудь из другого места? Только один человек устремился ввысь с поднятою головою и направил свои звездные очи вверх к светилам».

Понятие, заключенное в санскритском слове Tejas указывает нам на то значение либидо, которое является основополагающим вообще для всего образа мира. Я обязан дру Абеггу (Цюрих), отличному знатоку санскрита, следующей сводкой восьми значений этого слова.

Дата добавления: 2015-06-25