Как жить с болью

1. С верой можно избавиться от боли, но с верой можно и

вытерпеть боль.

2. Всегда представляйте себя здоровым и энергичным.

3. Секрет жизни заключается не в том, что случается с вами, а в том, как вы справляетесь с тем, что с вами случается.

4. Бог никогда не посылает нам бремени и страдания, не наделив нас при этом соответствующей силой, позволяющей их перенести.

5. Да, боль тяжела, но и она может принести пользу.

6. Не все сводится к тому, в каком состоянии ваше тело, важно то, в каком состоянии ваши ум и душа.

7. В человеческом духе есть великая сила, позволяющая подниматься над болью и страданиями, когда дух полон

решимости.

8. Вы имеете полное право просить Бога, чтобы он избавил вас от боли или облегчил ее.

9. Полное предание себя Богу — самый эффективный способ обретения внутреннего покоя и чувства Божественной любви, которая снимает боль.

ЖИВИТЕ ВЕЧНО

Современная наука, похоже, подтверждает нашу интуицию и веру. Недавно один видный ученый сказал, что теорию души можно считать доказанной в соответствии с минимальными критериями науки. Его исследования указывают на то, что «душа преодолевает барьеры времени и пространства».

КОГДА МОЙ ОТЕЦ, мои братья, Боб и Леонард, и я вернулись домой с похорон моей мамы, то, как и все семьи в таких случаях, чувствовали опустошенность и одиночество. Мы сидели в кабинете отца в его пасторском доме в Канистео, штат Нью-Йорк, и вспоминали былые времена, когда мы были маленькими. Мы говорили о дорогих для нас вещах, придаваясь воспоминаниям, связывающим семьи узами, которые даже смерть не в силах разорвать. Мы то смеялись, то плакали, поскольку жизнь — это и смех, и слезы — эмоции, дополняющие и обогащающие друг друга.

Потом Леонард, младший из братьев, способный пастор, взял в руки старую Книгу — Книгу, которую она научила нас любить и в которую она научила нас верить. Он стал читать вслух великие, красноречивые отрывки:

«Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много; а если бы не так, Я сказал бы вам: "Я иду приготовить место вам". И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтоб и вы были, где Я» (от Иоанна 14:1-3).

«Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (2-е Коринфянам 5:1).

«Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в бессмертие. Когда же тленное

сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. "Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?" (1-е Коринфянам 15:53-55)».

Вдруг отец вскочил с кресла и стал ходить по комнате в величайшем волнении. С чувством в голосе, какого я никогда у него не слышал с кафедры, — а он обладал редкостной способностью пробуждать чувства в людях, — он воскликнул: «Если все это правда — а я знаю, что все это правда, — тогда об этой вести любви и радости надо кричать с крыши каждого дома!»

Этим я сейчас и занимаюсь — «кричу с крыши своего дома» о величайшей из всех вестей, о светлой истине, что вы и те, кого вы любите, живут вечно.

Когда я рассказал моему большому другу, доктору Даниэлю А. Полингу, о моей книге, о ее названии и тематике, он тут же заявил с присущей ему необычайной проницательностью и глубокой верой, что последняя глава должна непременно называться «Живите вечно». Так она и называется. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что истинное бессмертие существует. Я верю, абсолютно и определенно, что когда мы умрем, то встретим тех, кого любим, и мы вновь будем вместе, чтобы больше не расставаться никогда. Я верю, что уникальность личности сохраняется и в тех величайших сферах бытия, где не будет страданий и горя, какими мы их знаем здесь, в физическом понимании. Но я надеюсь, что борьба там все же будет, потому что это хорошо. Там непременно должны быть развитие и прогресс, потому что жизнь без созидательного порыва духа была бы невыносимо скучной.

Но это бессмертие не дается легко. Чтобы быть достойным вечной жизни, ваша душа должна быть очищенной и вы должны находиться в гармонии с Богом. В учении Иисуса Христа смерть означает не смерть тела, а смерть души. «Душа согрешающая, она умрет...» (Иезекииль 18:20). Но душа, очищенная и прощенная, будет жить вечно.

Крест, символ христианства, — это знак плюс. Это не знак минус. Сама Библия говорит, что христианство — это

процесс сложения, а не вычитания. «Ищите же прежде Царства Божия [то есть всего того, что описывается крестом, знаком плюс] и правды Его, и это все приложится вам» (от Матфея 6:33). Когда жизнь заканчивается здесь, она не отнимается, не вычитается от вас, а наоборот, бессмертная и вечная жизнь прилагается, добавляется вам.

Некоторые требуют доказательства этой положительной веры. Даже в наши более просвещенные дни отдельные неверующие все еще встречаются. Но какая трудная задача встает перед неверующим, которому необходимо тогда доказывать и свою отрицательную позицию!

Много лет назад я прочел высказывание одного ученого, который догматично утверждал: «В момент смерти жизнь человека гаснет, как огонь свечи». Когда он делал это заявление, его слушали с восхищением, потому что в то время материалистическая наука еще цвела пышным цветом. Но сегодня его бы просто попросили доказать свое утверждение. Откуда он знает? Как он может это доказать? Ответ: он не знает и не может это доказать.

С другой стороны, мы не потому верим в бессмертие, что можем это доказать. Мы пытаемся доказать это, потому что просто не можем не верить. В сущности, инстинктивное чувство, что это правда, является одним из самых убедительных доказательств истинности. Когда Бог хочет донести до человека какую-то мысль, он делает это в форме инстинктивной идеи. Стремление к бессмертию столь универсально, что едва ли Вселенная может оставаться к нему равнодушна. Наши самые глубинные желания, наши самые глубинные чувства наверняка должны являться отражением некой фундаментальной реальности человеческого существования.

В великие истины, подобные этой, верят не на основе доказательств и демонстраций, а на основе веры и интуиции. Интуиция — важный элемент поиска истины в науке. Как отмечал Бергсон, ученые часто достигают предела достоверных знаний, после чего благодаря проблеску интуиции приходят к истине.

Современная наука, похоже, подтверждает нашу интуицию и веру. Недавно один видный ученый сказал, что теорию души можно считать доказанной в соответствии с минимальными критериями науки. Его исследования указывают на то, что «душа преодолевает барьеры времени и пространства».

Интересные исследования в настоящее время ведутся в области экстрасенсорного восприятия. Ряд видных ученых, среди которых Уоллас, Майерс, Ройс и Джеймс, уже давно начали такого рода психологические исследования.

Позже Макдугалл, Райн и другие положили начало парапсихологии. Эта область исследований «души» занимается явлениями, которые обычная психология не рассматривает. Ученые задались вопросом: «Действует ли в жизни человека духовный фактор?» С применением самых точных методов они изучали прекогнацию (или предвидение, то есть способность сознания увидеть то, что еще не произошло), ретрокогнацию (или ретровидение, то есть способность видеть то, что происходило в прошлом), а также ясновидение и телепатию. В результате многочисленных экспериментов компетентные специалисты пришли к выводу, что эти явления имеют место с математической точки зрения. Иными словами, они случаются чаще, чем это должно было бы происходить по теории вероятности, если бы явления эти носили чисто случайный характер. Подобные исследования близко подошли к научному доказательству того, что в человеке присутствует элемент, характеризующийся значительно большим постоянством, чем его физические элементы.

Одна из важнейших отличительных черт современного мышления — это новое представление о том, что Вселенная духовна. Старые материалистические и механистические представления уходят в прошлое. Сэр Джеймс Джине заявляет, что «все в мире колеблется». Эйнштейн открыл, что «масса и энергия превращаются друг в друга, они суть одно и то же». Ученые, судя по всему, приходят к пониманию того, что в основе жизни лежит нечто глубоко духовное.

Я процитировал Джинса и Эйнштейна. Теперь хочу процитировать ковбоя. Не всегда самыми мудрыми оказываются философы и ученые; порой простые рыбаки, фермеры, ковбои — люди, живущие на земле под звездным небом, — обладают наивысшей мудростью. В письме со штемпелем «Сан-Антонио, Техас» этот ковбой пишет:

Уважаемый пастор Пил!

Все говорят про подсознание. Что это такое? Я всю жизнь слушаю, что говорит мне мой внутренний голос, и знаю, что во всем этом есть что-то, чего я не понимаю. Я прочитал все, что мне попадалось на эту тему, и твердо верю, что это можно было бы неплохо использовать. Ведь много раз это спасало мне жизнь.

Я вырос в Западном Техасе и большую часть жизни объезжал диких лошадей. Я знаю: то, что называют подсознанием, действует на лошадей. Что-то идет от человека к лошади и от лошади к человеку. Я чувствую это, когда держу уздечку. Это что-то говорит мне, по какой тропе идти, если я заблудился в горах или в прерии. Оно ведет меня в ночной темноте.

Вы подумаете, что я чокнутый, но я не стану ничего делать, пока не посоветуюсь с этой штукой. А когда ответ приходит, я сразу же действую.

Если в том, о чем я спрашиваю, есть какой-то смысл, пожалуйста, ответьте мне простым языком.

Ваш друг...

Мне симпатичен этот ковбой. Жизнь среди звезд и прерий, среди гор и с Богом сделала из него философа в глубине души. На дикой тропе он чувствует эту «штуку». И что же это за «штука»? Это Бог в контакте с этой бессмертной «штукой» внутри человека.

Вселенная полна загадок, и за ее внешними проявлениями скрывается неистребимая жизнь. Библия напоминает нам: то, что кажется нам смертью, вовсе таковой не является. В ней описывается, как Господь, которого уже считали мертвым, был живым и являлся многим. Его видели; потом Он исчезал, чтобы появиться вновь.

Цель этих исчезновений и появлений — показать, что даже если кажется, что Его нет, Он есть и Он всегда рядом с нами. Затем следует поразительное заявление, что и мы тоже обретем такую же жизнь после так называемой смерти. «Ибо Я живу, и вы будете жить» (от Иоанна 14:19). Тот факт, что мы больше не можем видеть наших любимых во плоти, вовсе не означает, что они не живы. Они продолжают жить в этой динамичной, загадочной Вселенной и так же, как и мы, будут жить вечно.

В день, когда я получил известие о смерти моей мамы, я пошел в церковь Марбл Колиджиит и встал на кафедру. Я сделал это потому, что она все время говорила мне: «Всегда, когда ты будешь стоять на этой кафедре, я буду с тобой». Я хотел почувствовать ее присутствие.

Потом я пошел в свой кабинет, где на столе лежит Библия. Она лежала там в то утро, и с тех пор она всегда лежит на том же месте. Сейчас эта Библия уже старая и потрепанная, но она будет лежать там, пока я служу в этой церкви, а потом я возьму ее с собой, куда бы ни забросила меня судьба. Я не начинаю ни одну проповедь, прежде не положив руку на эту Библию.

В то утро ее физической смерти я положил свою руку на эту Библию, инстинктивно стремясь к утешению, и стоял, глядя в окно на Пятую авеню, когда вдруг явственно почувствовал, как две ладони, сложенные чашечкой, легкие, как пух, нежно легли мне на голову. И меня охватило чувство невыразимой радости.

У меня всегда был рациональный склад ума, и даже в такую минуту я стал пытаться найти фактическое объяснение этому, рассуждая, что это могло быть галлюцинацией, вызванной горем. Но я не верил своим собственным попыткам рассудка отогнать это ощущение. И тогда ко мне пришла мысль, что нужно подняться на более высокий духовный уровень мышления и осознать: в нашей динамичной Вселенной так называемая смерть — это не что иное, как лишь переход бессмертного духа в другую форму существования. С той минуты я больше никогда не сомневался в духовной жизни моей мамы.

Помню, я написал об этом в журнале и получил огромное количество писем от людей, испытавших подобное. Один врач писал:

«Я сидел у постели умирающего. Внезапно лицо его обрело такую красоту, которую нельзя назвать иначе как неземной. Он начал по имени обращаться к своим матери, отцу, брату и сестре. Потом он сказал: "Фрэнк! Я не знал, что ты здесь". Потом, закрыв глаза, испустил дух.

Его дочь сказала мне, что его мать и отец, брат и сестра умерли много лет назад. Но что касается Фрэнка, то тут она ничего не понимает. Фрэнк жив.

Через час им сообщили, что Фрэнк, двоюродный брат умершего, погиб в аварии несколько часов назад».

Они живы, и они будут жить вечно, так же как и вы, в этой динамичной Вселенной. Убежденность в том, что это действительно так, впервые появилась у меня много лет назад на маленьком сельском кладбище в Огайо. Я стоял рядом с отцом, когда гроб с телом моей любимой бабушки опускали в могилу. Мне было так жалко его в тот день, потому что он был в большом горе, как и я. До сих пор я вижу перед глазами священника, стоящего над могилой, и хорошо помню, как сильным, уверенным голосом он повторял бессмертные слова: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек» (от Иоанна 11:25-26). Внезапно, подобно вспышке, ко мне пришло интуитивное прозрение, и сразу же в глубине души я понял, что вера в бессмертие — правильная вера.

Не так давно ясным солнечным днем я подъезжал к месту, где впервые были произнесены эти слова. Мы ехали по дороге, ведущей в Иерусалим, повернули за поворот и на склоне Елеонской горы увидели деревушку Вифания — точь-в-точь такую, как на многочисленных иллюстрациях к Библии. Мы пошли к пещере, где покоилось тело Лазаря, зашли внутрь и подошли к тому самому месту, где он восстал. Потом, выйдя на яркий свет, мы стояли возле открытой гробницы и читали вслух те великие слова. На том месте, где мы стояли, Иисус в свое время сказал их охваченным горем людям.

Никогда не знаешь, когда обретешь истинный духовный опыт. Яркая неожиданная вспышка прозрения осветит твою жизнь глубоким смыслом именно в тот момент, когда ее меньше всего ждешь. Мне трудно без глубокого внутреннего волнения вспоминать чувство, которое охватило меня в ту минуту и осенило мой разум, — что слова, произнесенные на этом самом месте почти две тысячи лет назад, являются абсолютной истиной. Я повернулся к жене и сказал: «На этом самом месте, где мы сейчас стоим, были произнесены величайшие слова в истории мира. Ты только представь себе, — говорил я, — миллионы и миллионы охваченных горем людей на протяжении столетий находили утешение в этих словах!» И вновь меня охватило всепоглощающее осознание их истинности. «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет».

Итак, Божий ответ на смерть — это жизнь. В сущности, в Библии повсюду делается акцент на жизни. В ней проповедуется вера, основанная на жизни, а не на смерти. В Библии все время говорится о духовном опыте, чудесных предсказаниях, о сиянии, о великом Присутствии — все для того, чтобы дать нам понять: то, что кажется нам смертью, таковой только кажется, а реальность— это жизнь вечная.

Наше представление о смерти как об ужасе безусловно неверно. Роберт Льюис Стивенсон сказал: «Если это смерть, то она легче, чем жизнь». Я где-то прочел высказывание одного великого мыслителя: «Жизнь — это скучная сторона смерти». Без сомнения, смерть — это всего лишь процесс перехода на другую сторону сквозь очень тонкий барьер. Нам не следует ее бояться. Сократ, один из мудрейших людей на этой земле, сказал: «С хорошим человеком не может случиться ничего плохого ни при жизни, ни после смерти». В Библейском Откровении святого Иоанна Богослова есть замечательный отрывок, призывающий нас не бояться смерти: «Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся...» (Откровение 1:17).

Было бы странно, если бы Бог, действуя как Создатель, создал бы нечто столь ужасное, как смерть, какой мы ее себе традиционно представляем. В сущности, все естественные процессы хороши, и смерть будет лишь еще одним проявлением Божьей милости.

Не родившийся еще младенец, свернувшись в утробе матери у нее под сердцем, наверное чувствует себя очень уютно. А теперь представьте себе, что кто-то приходит к нему и говорит: «Ты должен покинуть это место и перейти в мир иной. Другими словами, ты умрешь». Младенец будет говорить: «Нет, я не хочу уходить! Мне здесь хорошо. Мне уютно. Я хорошо знаю это место. Здесь я в безопасности». Так он мог бы выразить свой ужас при мысли о том, что мы знаем как рождение и что для него является смертью, концом своего существования в нынешней форме.

Но вот наступает день, когда младенец «умирает», покидая свой внутриутробный мир, и, как мы обычно говорим, «рождается», приходя в наш мир. Для него это означает переход из известной ему формы жизни в неизвестную, и данный процесс вполне может казаться ему смертью, поскольку это не что иное, как конец существования в том виде, в каком он его знает.

И что же потом с ним происходит? Мгновенно он оказывается в любящих руках. Сверху на него смотрит самое доброе и самое любящее лицо на свете, и все крутятся вокруг него, потакают всем его капризам. Конечно, он говорит при этом: «Какое это чудесное место! И какой же я был дурак, что боялся, не хотел сюда и сомневался, что у Бога все предусмотрено».

Так он начинает любить этот новый мир, которого когда-то так боялся. Проходят годы, он становится старым человеком. И в один прекрасный день к нему приходит мысль: «Я должен умереть и оставить этот мир, который был моим домом в течение такого долгого времени. Я люблю его солнечный свет, согревающий мое тело. Люблю свет его звезд, поднимающий мою душу. Я люблю все столь милые сердцу мелочи. Здесь я чувствую себя в безопасности. Я не хочу покидать тех, кого люблю. Я не хочу умирать, переходя из этого мира в другой!» Он сопротивляется этому, и он опять боится.

И вот настает момент, когда он «умирает», как мы именуем этот процесс. Но кто мы такие, чтобы утверждать, что это не еще одно рождение? Что с ним случится, когда произойдет эта перемена? Внезапно он вновь оказывается молодым, окруженным любовью и красотой. Дважды он «умирал» и дважды «рождался». Вполне разумно верить в то, что, когда настанет ваше время умереть, вы просто родитесь в более прекрасном мире.

Опыт наблюдения за тем, как мужчины и женщины проходят так называемую «долину смерти», указывает, как мне представляется, с полной определенностью, что противоположная сторона— это страна жизни и красоты. Конечно, иногда присутствуют болезнь и сопряженные с ней страдания, и прохождение человека через физическую смерть может быть трагичным и драматичным. Но в сам момент смерти, как описывает один великий врач, «на человека будто находит огромная волна покоя, и все земные страдания прекращаются».

Одна медсестра рассказывала мне, что ей много раз приходилось быть свидетелем смерти и ни разу она не видела на лицах людей страха в сам момент смерти, разве что у одной-единственной женщины, которая в свое время обманула свою сестру. Она единственная умерла с выражением страха на лице. «Многие пациенты, — рассказывает медсестра, — в момент смерти давали понять, что "видят" что-то, часто они говорили о прекрасном свете или музыке. Некоторые говорили, что видят лица, и было видно, что они их узнают. Часто в глазах у них можно было видеть радостное изумление».

Один мой друг рассказал мне о мужчине, которому делали операцию под местной анестезией. Нагрузка на организм оказалась слишком велика, и во время операции он какое-то время находился в состоянии клинической смерти. Сердце практически не сокращалось, но пациента все же удалось вернуть к жизни и успешно прооперировать. Впоследствии он вспоминал, как в какой-то момент у него появилось странное желание углубиться дальше в то состояние, которое казалось ему заманчивее всего, что он когда-либо знал. Чем глубже он в него погружался, тем меньше ему хотелось возвращаться обратно. Это был как раз тот самый момент, когда врач зафиксировал клиническую смерть. То, что он видел, двигаясь все дальше и дальше к противоположному берегу реки, очевидно, было настолько восхитительно и прекрасно, что это манило его.

У меня был друг, метеоролог, занимавшийся прогнозированием погоды. Я был с ним, когда настало его время умирать. И вот, находясь на пороге вечности, он вдруг сказал, обращаясь к сыну, который сидел рядом с ним: «Джим, я вижу красивые здания. В одном из них свет, он зажжен для меня. Как красиво». И умер.

Потом Джим сказал: «Отец был человек науки. В своей научной работе он никогда не сообщал ни о чем, кроме проверенных фактов. Привычка, выработанная на протяжении многих лет, не могла измениться. Он говорил о том, что действительно видел».

Я беседовал с покойной миссис Томас А. Эдисон о взглядах ее мужа на жизнь после смерти. Он работал над проектом, целью которого было измерение веса души. Он верил в то, что душа является реальной субстанцией, покидающей тело в момент смерти. Измеряя вес тела до и после смерти, он надеялся получить какое-то представление о вещественности души.

Эдисон был одним из титанов мысли нашей страны, таких можно пересчитать по пальцам. Когда он был на грани смерти, его врач заметил, что он хочет что-то сказать. Он нагнулся над ним и отчетливо услышал слова Эдисона: «Там очень красиво».

Прежде чем сообщить миру о создании лампы накаливания, Эдисон провел сотни экспериментов. И невозможно поверить, что привычка к точности, сформировавшаяся на протяжении всей жизни, вдруг исчезла в момент смерти? Несомненно: он видел то, о чем говорил. Уходя, он оставил нам слова надежды: «Там очень красиво». Можете верить, что так оно и есть.

Однажды меня вызвали в больницу к тяжело больной женщине. Войдя к ней в палату, я спросил, как она себя чувствует. Меня поразила прямота ее ответа: «Психически и духовно — хорошо. Физически — умираю».

Твердость и отсутствие страха в ее взгляде дали мне понять, что передо мной личность, способная невозмутимо встретить то, что пугает большинство из нас. Со спокойной объективностью она смотрела на событие, вселяющее ужас во многих. Она была похожа на человека, собирающегося в длительное интересное путешествие. Не было ни тени страха — только достоинство и вера.

Она сказала: «Я хотела видеть вас не затем, что ищу утешения, а чтобы призвать вас и дальше продолжать нести Христово слово надежды и веры. Вы должны и дальше рассказывать людям, что в Иисусе Христе содержится истина о жизни и смерти; что Он будет помогать им в жизни, а в конце поведет их в Рай». Прекрасная улыбка осветила ее лицо. «Перед лицом неизбежной смерти я лежала здесь и думала обо всех духовных истинах, о которых читала и слышала. Я решила, что всецело доверю себя Богу. Тогда ко мне пришло глубокое убеждение, что все будет хорошо. Он так близко». И она произнесла фразу, которая, подобно колоколу, звучит в моем сознании: «Я не боюсь жизни; я не боюсь смерти».

Перед тем как уйти, я встал у изголовья ее кровати и сказал: «Я восхищаюсь вами. Вы великая женщина, одна из самых великих, кого я знал. Вы не боитесь жизни; вы не боитесь смерти. Вы одержали величайшую из всех побед. Где бы вы ни оказались в необъятных просторах вечности, Иисус Христос будет с вами».

Господь милостив. Библия, Его Книга, обещает нам самые поразительные благословения. Лично я верю в то, что Библия исполняет все свои обещания, какими бы невероятными они ни казались. Эти обещанные благословения столь грандиозны, что Библия просто констатирует: «...Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку [т. с. человек не может даже представить себе], что приготовил Бог любящим Его» (1-е Коринфянам 2:9). Так что не бойтесь жизни, не бойтесь смерти.

Доктор Лесли Д. Уэзерхед из Лондона рассказывает:

«Скажу вам как человек, видевший много смертей, что за всю свою практику я не видел ни одной несчастливой смерти. Порой ей предшествует страх, порой — даже боль, но конец всегда либо наступает неожиданно, прежде чем мы успеваем зафиксировать какие-либо эмоции, либо это погружение в глубокий безболезненный сон, либо это самое радостное переживание, доступное человеку.

Однажды я сидел на кровати умирающего и держал в своей руке его руку. Должно быть, в какой-то момент я сжал ее несколько сильнее, чем следовало, потому что он вдруг сказал мне странную вещь: "Не тяните меня обратно! Впереди все выглядит так замечательно!"

Когда думали, что моя сестра умирает, она случайно услышала, как врач говорит медсестре: "Она не переживет эту ночь", — и эти слова она восприняла как самую приятную новость на свете. Когда позже медсестра сказала: "Похоже, она все же выживет", — то, как потом рассказывала нам моя сестра, эти слова ее весьма огорчили».

Доктор Уэзерхед также цитирует слова доктора Вильяма Хантера, выдающегося врача, который на смертном одре произнес: «Имей я достаточно сил, чтобы держать в руках перо, я бы написал, какая это легкая и приятная штука — умирать».

Конечно, инстинкт самосохранения в нас очень силен, и мы сопротивляемся смерти до последнего. Это часть нашей человеческой натуры. Сопротивление смерти заложено в нас мудрым Создателем. Если бы у нас не было этого сопротивления, мы бы уже давно опустили руки перед лицом жизненных трудностей и выбрали бы самый легкий выход. Поэтому мы созданы с таким расчетом, что ни один человек не покончит жизнь самоубийством, если его рассудок, хотя бы временно, ему не изменит. Но Бог, заложивший в нас это сопротивление смерти, одновременно вложил в нас еще и великую истину в форме инстинктивной веры, что, когда мы умрем, мы перейдем из жизни в жизнь, из конечной жизни на земле в вечную жизнь с Богом. Поскольку Бог никогда ничего не делал плохо, но уготовил для чад своих лишь добро (зло — продукт рук человеческих), все говорит в пользу того, что, когда мы перейдем на другую сторону, эта смерть, которой мы так долго боялись, покажется нам совершенно не страшной.

Мой отец умер в возрасте 85 лет. Я не знал человека, который хотел бы жить так, как он. Каждый раз, когда мы

виделись, он говорил мне: «Норман, я буду жить до 100 лет». Единственной слабостью, которую я замечал в моем отце, был страх смерти. Но примерно за три месяца до его кончины я обратил внимание на то, что он как будто больше не боится смерти.

Его вторая жена, которая находилась с ним, когда он уходил, сказала, что в последний свой миг он посмотрел на нее изумленно (говорить он уже не мог), будто спрашивая: «Это оно?»

Она сказала: «Да, Клиффорд, это оно». Она рассказывала, что на лице его появилась прекрасная улыбка, будто он говорил: «Какой же я был дурак!»

Мери Пил — исключительно здравомыслящая женщина, всегда апеллирующая к фактам. Она замечательный человек. Спустя несколько месяцев после смерти моего отца она сказала мне:

— У меня с твоим отцом произошел один случай. Ты не сочтешь меня дурой, если я тебе расскажу?

— Конечно нет! — ответил я.

— Прошлой ночью он будто бы приходил ко мне, — сказала она. — Я словно слышала его. Никакого шума не было, я слышала его внутренним слухом, и говорил он в точности теми словами и с той интонацией, как раньше.

— Вот что он сказал: «Я готов умереть еще раз, если бы только мог помочь тебе понять, как все это прекрасно и как мне сейчас хорошо». А потом он сказал, говоря о смерти: «В ней нет ничего особенного».

Именно так мой отец изложил бы суть вещей, узнав все факты. Это была его характерная манера говорить. Когда он приходил к заключению и видел все факты, то выражал свое мнение прямо и четко. Если он видел, что в чем-то «нет ничего особенного», он так и говорил, и именно такими словами.

Конечно же, говоря о смерти: «В ней нет ничего особенного», — он не имел в виду, что смерть не является значительным событием и те, кто остается, не страдают. Он бы не стал так преуменьшать. Он хотел сказать, что, когда мы подходим к той конечной черте, когда Бог принимает нас из одного мира в другой, бояться этого не стоит. Я уверен, что сейчас мой отец знает то, чего не мог знать в смертной жизни: Бог ведет нас на ту, другую сторону, где мы вновь встречаем всех тех, кого любили, и живем вечно в радости и мире. В городе Сиракьюс, штат Нью-Йорк, мне сказали, чтобы я побеседовал с доктором Джеймсом X. Беннетом, которого Медицинское общество штата Нью-Йорк назвало врачом года. Доктор Беннет, в течение многих лет практиковавший в городе Болдуинсвилл, штат Нью-Йорк, в 49 лет заболел неизлечимой болезнью. Мне сказали, что все знают о его болезни и что с ним можно свободно говорить на эту тему. Еще мне сказали, что у него замечательная жизненная философия. Так что я позвонил ему, и полчаса мы разговаривали по телефону. Он говорил о своей болезни вполне естественно и без колебаний сообщил мне, что жить на этой земле ему осталось недолго.

— И как вы на это смотрите? — спросил его я.

— Я научился принимать вещи такими, какие они есть, — сказал он. — К тому же на протяжении всей моей профессиональной деятельности я неоднократно имел дело с жизнью и смертью.

— Вы боитесь? — спросил я.

Его ответ был прямым и четким:

— А чего бояться? Совесть моя чиста. К тому же Бог милостив.

— Когда наступит ваш смертный час, — спросил я, — как вы думаете, будет жизнь по ту сторону?

Его ответ на этот вопрос был такой же четкий.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил он.

— И я не сомневаюсь. И вы не должны сомневаться. Так что радуйтесь и живите с верой, как подобает бессмертному.

Выработайте в себе твердую уверенность в вечном будущем — своем и тех, кого вы любите. Продолжайте верить, пока не будете знать наверняка, что вы — вечно живая и бессмертная часть динамичной Вселенной. Приучите себя к мысли, что вера в бессмертие совершенно достоверна и абсолютно истинна. Погрузитесь в Библию, в бессмертную веру, которой она учит. Знайте — не только умом, но и интуитивным видением духа, — что великие предположения о продолжающейся жизни верны.

Жизнь полна неопределенностей. Туманы сомнений, мрачные тени страха порой скрывают от нас ориентиры нашей веры. В таких случаях просто доверьтесь Богу и своей собственной глубинной интуиции. Читайте Библию, молитесь, наполняйте свою жизнь любовью и добром. Верьте в точность и надежность ваших духовных приборов. Они проведут вас сквозь ненастья этой жизни и помогут совершить мягкую посадку в прекрасном мире за ее пределами.

Какое-то время назад я летел на самолете Военно-воздушных сил США с офицером, который является одним из лучших пилотов армии, на аэродром «Флойд Беннет Филд» в Бруклине. За несколько сотен миль до пункта назначения он сообщил мне, что над «Флойд Беннетом» очень низкий потолок облачности. «Мы сможем приземлиться?» — спросил я.

«Думаю, приземлимся, а нет, так приземлимся в другом месте», — невозмутимо сказал он.

Не знаю, какой там потолок был над «Флойд Беннетом», когда мы подлетали, — пилот мне не сказал, — но то, что снижались мы быстро, это точно. Вниз, вниз, вниз — мы летели, но все никак не могли выйти из плотной облачности.

Затем в иллюминаторе я вдруг увидел песчаный пляж. Думаю, мы были всего футах в ста над ним — ну, может, чуть больше, не могу сказать. Потом вода. Я знал, что вокруг «Флойд Беннета» много песчаных кос и протоков. Потом еще один пляж, потом... из гущи тумана внезапно появляются посадочные огни, едва заметные сквозь пелену.

Когда летчик выходил из своей кабины, я восхищенно сказал: «Вот это посадка! Тут нужно было настоящее искусство».

На это пилот ответил: «Да нет. Ну, может, немного опыта. Вообще-то, тут больше нужна вера. Я должен верить своим приборам и не отклоняться, куда мне вздумается. Если я вдруг начну сомневаться и думать: "Может, приборы врут?", — тогда точно могу полететь не туда. Но если я полностью доверюсь приборам, посадка будет хорошая».

У нас тоже есть свои приборы, точные и безотказные, — молитва, вера, Божья интуиция и бессмертие. Они надежны. Они проведут вас сквозь туманы, ветра, бури и неопределенности жизни. Доверившись этим приборам веры, вы в конце концов долетите благополучно, и вас встретит свет посадочных огней на взлетной полосе вечности. И ваши любимые будут встречать вас там со знакомыми улыбками на дорогих лицах. Верьте... и живите вечно.

Дата добавления: 2015-06-25