Четвертая Всемирная конфе­ренция по положению женщин

Ф

направления, механизм "включенности способствует игнорированию женщин в кар­тине мира. Исследования языка и гендерных асимметрий (см. Гендерная асимметрия в языке) в нем основываются на гипотезе Сепира-Уорф а: язык не только продукт общества, но и средство формирования его мышления и ментальности. Это позволяет представителям феминистской критики языка утверждать, что все языки, функцио­нирующие в патриархатных культурах, суть мужские языки и строятся на основе мужской картины мира. Исходя из этого, феминист­ская критика языка настаивает на переосмыслении и изменении языковых норм, считая сознательное нормирование языка и языковую политику целью своих исследований. К настоящему времени разра­ботаны - особенно на материале английского и немецкого языков - многочисленные рекомендации по политически корректному употреблению языка и устранению тендер­ной асимметрии в нем. Предлагаются так называемые феминистские неологизмы, параллельное употребление форм мужского и женского рода для обозначения лица или нейтральные словоформы, не вызывающие ассоциаций с полом лица, о котором идет речь (например, не ученики, а учащиеся). Некоторые из этих рекомендаций учтены в современных лексикографических трудах. Вместе с тем, нейтрализация тендерного фактора в языке может идти разными путями. Так, рекомендации на материале английского языка имеют тенденцию к устранению обозначения пола лица, а рекомендации на материале немецкого во многих случаях требуют обязательного обозначения женского пола.

Второе направление феминистской крити­ки языка - исследование особенностей коммуникации в однополых и смешанных группах, в основе которого лежит предпо­ложение о том, что на базе патриархатных стереотипов, отраженных в языке, развива­ются разные стратегии речевого поведения мужчин и женщин. Особое внимание уделя­ется выражению в речевых актах отношений власти и подчинения и связанным с ними

коммуникативным неудачам (прерывание говорящего, невозможность завершить вы­сказывание, утрату контроля над тематикой дискурса, молчание и др.).

В лингвистике не прекращается полемика вокруг теоретических положений феминист­ской критики языка и их практической реализации (Gliick, Gutte, Pusch, Homberger). Особенно серьезной критике подверглись ранние установки феминистского подхода к изучению коммуникативной интеракции мужчин и женщин (Gal, Hirschauer, Kotthoff, Земская, Китайгородская, Розанова).

Первоначально феминистская лингвис­тика исходила из того, что женское речевое поведение способствует поддержанию зави­симого статуса и является наглядным примером воспроизводства патриархатных отношений. При этом был допущен ряд мето­дологических ошибок, обнаружить которые удалось посредством эмпирических исследо­ваний гендерных аспектов коммуникации (Kotthoflf). К числу таких заблуждений относят­ся: интенционализм, приписывание фактору пола чрезмерной значимости, игнорирование роли контекста, недооценку качественных методов исследования и преувеличение роли гендерно специфичных стратегий и тактик общения в детском и подростковом возрасте (см. также Мужская и женская речь).

Feminist criticism of language (англ.)

Литература:

Земская Е. А., Китайгородская М. А., Розанова Н. Н. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании. Под ред. Е. А. Земской и Д. Н. Шмелева. М.: Наука, 1993. С. 90-136.

Кирилина А. В. Феминистское движение в линг­вистике Германии // Теория и практика изучения языков. Межвузовский сборник. Сургутский гос. ун-т. Сургут, 1997. С. 57-62. Кирилина А. В. Тендер: лингвистические аспекты. М.: Институт социологии РАН, 1999. 189 с. Смит С. Постмодернизм и социальная история на Западе: проблемы и перспективы // Вопросы исто­рии. 1997. N8. С. 154-161. Gal S. Between speech and silence: The problematics of research on language and gender // Papers in Pragmatics. 1989. N 3. Vol. 1. P. 1-38 Gliick Helmut. Der Mythos von den Frauensprachen //

OBST (Osnabrucker Beitrage zur Sprachtheotie).

1979, Beiheft 3, S. 60-95.

Gutte Rolf. Mannomann - 1st das Deitsche eine

Mannersprache? // Diskussion Deutsch. 1985, 86. S.

671-681.

Hirschauer St. Dekonstruktion und rekonstruktion.

Pladoyer fur die Erforschung des Bekannten //

Feministische Studien. 1993. N 2. S. 55-68.

Homberger Dietrich. Mannersprache - Frauen-

sprache: Ein Problem der Sprachkultur? // Mutter-

sprache. 1993. 193. S. 89-112.

Kotthoff H. Die geschlechter in der Gesprachs-

forschung. Hierarchien, Teorien, Ideologien // Der

Deutschunterricht. 1996. N 1. S. 9-15

Lakoff Robin. Language and women's Place //

Language in Society, 1973, N 2. P. 45-79.

Pusch Luise. Alle Menschen werden Schwestern.

Frankfurt am Main, 1990.

Pusch Luise. Das Deutsche als Mannersprache //

Linguistische Berichte 69. 1981. S. 59-74.

Tromel-Plotz Senta. Linguistik und Frauensprache //

Linguistische Berichte. 57. 1978. S. 49-68.

О А. В. Кирилина

ФЕМИНИСТСКАЯ ЛИНГВИСТИКА,

см. Феминистская критика языка.

ФЕМИНИСТСКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА исходит из признания особого женского бытия в мире и соответствующих ему женских репрезентативных стратегий. Основная цель феминистской литературной критики - переоценка классического канона "больших" литературных текстов - с точки зрения женского авторства, женского чте­ния, так называемых женских стилей письма. Вслед за Элизабет Гросс, следуя логике эссенииализма. феминистскую литературную критику можно разделить на следующие основные составляющие: 1) женская литера­тура - акцентируется пол автора; 2) женское чтение - акцент ставится на восприятие читателя; 3) женское письмо - акцентируется стиль текста; 4) женская автобиография -акцент на содержание текста. В соответствии с этим Гросс различает также три основных вида текстов: женские тексты - написанные авторами-женщинами; фемининные тексты -написанные в стиле, культурно означенном как "женский"; феминистские тексты -сознательно бросающие вызов методам,

целям и задачам доминантного фаллогоцен-тристского/патриархатного литературного канона.

Другой методологический подход феминистской литературной критики строит­ся на основе постмодернистских концепций децентрированного субъекта (в частности, перформативной гендерной идентификации в литературе).

Feminist literary criticism (англ.)

Литература:

Grosz Elizabeth. Space, Time, and Perversion: Essays

on the Politics of Bodies. New York and London:

Routledge, 1995.

Showalter Elaine (ed.). The New Feminist Criticism.

Essays on Women, Literature and Theory. New York:

Pantheon Books, 1985.

Toril Moi. Sexual/Textual Politics: Feminist Literature

Theory. London & New York: Routledge, 1985.

О И. А. Жеребкина

ФЕМИНИСТСКАЯ ПЕДАГОГИКА,

см. Женские и гендерные исследования за рубежом.

ФЕМИНИСТСКАЯ СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА ставит целью активизацию ресур­сов клиента, чтобы человек самостоятельно мог отвечать за собственную жизнь; вносит ценности эгалитаризма в отношения между работниками социальных служб и их клиентами, выступая альтернативой патерналистским отношениям между клиентом и специалистом, а также психо­аналитической социальной работе, нацелена на активное изменение отношений, процес­сов и институтов социального, в том числе гендерного неравенства. Большинство совре­менных моделей социальной работы испы­тало влияние теории и практики феминизма. Эмансипация сегодня становится неотъем­лемым признаком социальной работы во всем мире, когда речь идет о сопротивлении бедности, насилию против женщин и детей, жестокому обращению с детьми; о семейных конфликтах, изоляции пожилых людей, преступности, ВИЧ, СПИДе и проституции.

Практика феминистской социальной ра­боты основана на принципах переосмысления

власти, равноценности процесса и конечного результата, экосистемного подхода, переопределения, убежденности в том, что личное есть политическое (ван Ден, Купер). Переосмысление власти - принцип,

который бросает вызов традиционным иерар­хиям и подвергает критике властные отно­шения между профессионалом-экспертом и зависимым от него клиентом, между менеджером агентства и его подчиненными, между политиками, администрацией и населением. Власть подразумевает контроль и господство над подчиненными для превращения их в пассивных и зависимых, поэтому те, кто обладает властью, сами определяют и диктуют цели, утаивают или искажают информацию и создают правила для контроля над поведением. С феминист­ской точки зрения, такая патриархатная концепция власти, узурпируемой небольшой группой, должна быть изменена и наделена смыслами партнерства, созависимости, делегирования полномочий, широкого рас­пределения влияния, силы, эффективности и ответственности. Власть в социальной работе должна рассматриваться, скорее, как фактор, необходимый для создания определенных условий деятельности других, нежели как господство. Получение права на власть или притязание на нее является политическим актом, так как власть позволяет людям осуществлять контроль над собственной жизнью и дает возможность самим принимать решения.

Равноценность процесса и конечного результата означает, что нельзя достигать цели с помощью принудительных, неспра­ведливых, жестоких или патерналистских методов. Поэтому именно то, как достигается цель, само по себе становится целью. Например, чтобы помочь матери-одиночке в поиске работы, вряд ли достаточно лишь обеспечить ей социальное пособие, необхо­димо предоставить возможности профессио­нальной подготовки и доступ к приемлемым услугам дошкольных учреждений. Между тем, существующие программы поиска работы или переподготовки не учитывают особые условия, необходимые для самой

большой социальной группы бедных в совре­менной России - женщин, воспитывающих своих детей без поддержки со стороны мужчин или других родственников.

Экосистемный, или холистский подход требует учитывать целостность и устой­чивость изменений для индивидов, семей и сообществ, отрицая разобщенность и изолированность людей и общества. Изменение вряд ли можно осуществить лишь на микроуровне, так как в феминистской социальной работе для решения проблемы одного человека, семьи или группы приходится задействовать формальные и неформальные социальные сети, различные организации и разных специалистов, часто необходимо инициирование коллективного действия и привлечение внимания средств массовой информации к проблеме. Напри­мер, случай домашнего насилия в отношении женщин (см. Насилие в отношении женщин): порой кризисные центры, которые в принципе воплощают идеи феминистской социальной работы, занимаются лишь психологической и юридической помощью конкретным пострадавшим женщинам, хотя во многих других случаях подобные организации воплощают стратегию действий по предотвращению насилия, представляя себе данную проблему не индивидуальной, а политической. Такая стратегия подра­зумевает создание групп самопомощи, ини­циирование движений против насилия, образовательные программы для детей и молодежи, просветительскую работу с журналистами и другими профессионалами.

Принцип переопределения означает, что представители общественного движения за гражданские права, члены женских органи­заций имеют право голоса и самостоя­тельного определения своих проблем (см. также Гендерная идентичность инвалидов). В этом случае используются новые термины, чтобы называть людей и их проблемы, изменяются значения привычных терминов путем изменения конфигурации языка, лексических инноваций (например herstory вместо totory), производятся переимено­вания мест и предметов, пересмотр старых

понятий и создание новых. Тем самым осу­ществляется вызов власти, господствующим стереотипам и доминирующей культурной группе, присвоившей право на контроль над уникальным опытом угнетенных людей и его дискредитацию. Обладание правом на пере­именование собственного опыта становится акцией свободного волеизъявления. Феми­нистская социальная работа применяет этот принцип в процессе активизации коллек­тивного потенциала социальных групп для решения политически важных задач. "Личное есть политическое" в связи с феминистской социальной работой соотносит индивиду­альное поведение, ценности и убеждения личности с социальной политикой. Социаль­ные движения, которые рождаются из совместных действий людей, влияют на поведение личности. Указанные принципы используются как в практике социальной работы, так и в образовательных программах, а также в исследовании качества социальных услуг.

Феминистская социальная работа осно­вана на представлении, что идеология, социальная структура и поведение взаимо­связаны, например, проблемы клиента могут быть следствием твердых убеждений о традиционных гендерных ролях. Тем самым феминистская интервенция (социальная работа) в подобную ситуацию ставит следующие цели: а) достижение у клиента понимания воздействия, которое оказывают на поведение ценности мужского шовинизма (см. Сексизм) и патриархатные структуры, б) развитие самоуправляемой, самореали­зующейся личности, в) создание или усиле­ние структур, сообществ, практик, основанных на принципах эгалитаризма. В некоторых случаях требуется, чтобы индивидуальную или групповую работу терапевтического характера проводили социальные работники женского пола, хотя среди феминистски настроенных социальных работников встречаются и мужчины (ван Ден, Купер). Наиболее распространенные компоненты феминистской социальной работы включают интеграцию теории и практики, фасилитацию выражения точки

зрения женщин их собственным голосом, внимательное слушание женщин (см. также Феминистское интервьюирование), работу в партнерстве с женщинами, рассмотрение частных вопросов как социальных, поиск коллективных решений социальных проблем, признание взаимозависимости, существу­ющей между представителями местных, национальных и международных сообществ, понимание характера отношений между неоплачиваемой домашней работой женщин (см. Неоплачиваемый труд женщин) и рынком труда, учет связи между ответствен­ностью женщин за других и необходимостью удовлетворять собственные потребности, способность оценивать и ценить опыт, навыки и знания женщин, уважение достоин­ства каждой женщины, соблюдение принципов и методов, которые гарантируют благополучие детей, мужчин и женщин (Dominelli).

Feminist social work (англ.)

Литература;

Берг ван Ден, Купер Л. Б. Феминизм и социальная

работа // Энциклопедия социальной работы в 3-х тт.

Т. 3. М¹.: Центр общечеловеческих ценностей, 1994.

С. 369-375.

Dominelli L. and McLeod E, Feminist Social Work.

London: Macmillan, 1989.

Dominelli L. International Social Development and

Social Work. A Feminist Perspective // M. С

Hokenstad, J. Midgley (eds.). Issues in International

Social Work. Washington: NASW Press, 1997. P. 74-

91.

© £. P. Ярская-Смирнова

ФЕМИНИСТСКАЯ ЭТНОГРАФИЯ -

практика эмпирического исследования в социальной антропологии и социологии, подразумевающая, в отличие от традици­онной этнографии, не только длительное включенное наблюдение, вживание в сообщество, описательную манеру изло­жения результатов полевой работы, но и антидискриминационную направленность работы ученого. Такое исследование пере­сматривает традиционные дистанции и отношения между исследователем и инфор­мантами или местным сообществом. Тем самым феминистская этнография направлена

на преодоление социального, в том числе, тендерного и расового неравенства, которое зачастую воспроизводится в научном дискурсе, основанном на позитивистских схемах сбора и анализа социальных данных.

Впервые интерес к тендеру как к аналитической категории этнографических текстов проявился в начале XIX века. К этому периоду относится работа Ф. Райт "Взгляд на общество и манеры в Америке в письмах из этой страны друзьям в Англию (1818, 1819, 1820-е годы)", изданная в 1821 г., и феми­нистский анализ американского общества, основанный на этнографических данных, осуществленный X. Мартине "Общество Америки" (1837). В 80-х годах XIX века широкую известность получили работы антрополога А. Флетчер, которая не только посещала индейские племена Сиу, но и жила среди них, по их обычаям, довольно продолжительное время (Mark). Никогда ранее антропологи не прибегали к дли­тельному проживанию в "другой" культурной среде, и такие исследования стали вехой для развития социальных наук в XX веке. В из­вестном этнографическом исследовании аме­риканского малого города "Миддлтаун", опуб­ликованном в 1924 г. (Lynd R. S. & Lynd Н. М.), было положено начало первому широко­масштабному этнографическому проекту, в котором тендерный аспект был представлен довольно широко. Феминистская этнография в Британии получила развитие в ходе Манчестерского проекта в 50-е годы XX века. Одним из ключевых в исследовании стал подход, который рассматривает цех как отра­жение социальной структуры окружающего сообщества. Ш. Куннисон выступила против того, чтобы рассматривать предприятие как закрытую систему, и предложила включить в анализ "внешние" факторы. Роли, которые исполняются рабочими во всех этих структу­рах, необходимо учитывать в интерпретации поведения людей на рабочем месте. Одно из наиболее важных следствий такого анализа заключалось в выделении проблемы тендер­ных различий на рабочем месте.

Говоря о феминистской этнографии, Ш. Рейнхарц выделяет три направления,

различающиеся по целям исследования: а) документирование жизни и деятельности женщин, б) понимание опыта женщин с их точек зрения - это направление восходит к работам Г. Зиммеля, и в) концептуализация женского поведения, выражающего социаль­ный контекст.

Документирование жизни и деятель­ности женщин возникло как оппозиция традиционным и, по мнению феминистских социологов, по преимуществу андроцен-тричным социальным исследованиям. Преодолевая ограничения предшествующей методологии, которая не рассматривала женщин в качестве значимо влияющих на социальные установки, феминистская мето­дология сконцентрировалась на полном и равноправном женском участии в социаль­ном, экономическом и политическом про­странствах. Такие исследования, например, были выполнены в отношении бедных чернокожих женщин (Стек К.), пожилых ирландских представительниц рабочего класса (Коннорс Д.). Чтобы сделать жизнь изучаемых групп более "реальной" для себя, исследовательницы соединили практику глубоких интервью с интенсивным участием в их повседневной жизни.

Понимание женщин с их собственной точки зрения корректирует главный недо­статок не-феминистского включенного наблюдения о тривиальности женской дея­тельности и образа мысли или, иначе, об интерпретации женщин с позиций мужчин. В этой традиции, например, выполнена работа Р. Голдберг, в которой она рассма­тривает разочарование своим трудовым опытом у рабочих женщин. Здесь доказы­вается, что необходимо переформулировать концепцию "классового сознания" в отноше­нии женщин: неправильно причислять женщину к тому классу/социальной группе, к которой принадлежит ее муж, поскольку женское классовое сознание может в дей­ствительности быть иным. Д. Стэйси в тече­ние трех лет изучала две группы белых жителей Силиконовой Долины, связанных системой родственных связей и пережива­ющих опыт постиндустриализации.

В направлении, известном как понимание женщин в контексте, феминистские этно­графы стремятся рассматривать женское поведение в социальном контексте, избегая брать этот контекст обособленно от анато­мии, культуры и класса. Изучая женщин, при­надлежащих к рабочему классу, А. Дабровски выделяет важность социального контекста, когда обнаруживает различные типы жен­щин-рабочих в зависимости от характера их семейных отношений. Ф. Гинзбург изучала деятельность двух полярных по идеологии групп - "Pro-Life" (противники абортов) и "Pro-Choice" (отстаивающие свободу абортов) (Reinharz).

Хотя феминистская этнография фоку­сируется, в основном, на изучении женщин, здесь есть исследования, где рассматри­ваются оба пола для того, чтобы понять, как тендер влияет на поведение. Например, Н. Чарлз и М. Керр установили различия в потребительских установках в семьях с двумя родителями. Кроме того, в современ­ной этнографии представлено направление, которое занимается рассмотрением различ­ных аспектов маскулинности. Примером такого анализа может стать исследование С. Мюррей, в котором она, применяя включенное наблюдение и фокусированные интервью с детскими воспитателями (муж­чинами и женщинами), анализирует способы, какими обозначают себя мужчины в этой сфе­ре труда (Murray). Включенное наблюдение является основным методом этнографии, иногда между ними даже ставят знак равенства, что не совсем верно, поскольку этнография предполагает мультиметодичес-кий дизайн исследования. В любом случае, посылки, определяющие стратегию вклю­ченного наблюдения, во многом определяют и ход этнографического исследования. А. Хохшилд полагает, что этнография, осуществляемая женщинами (независимо от того, феминистки ли они), отличается по природе от этнографии, которую делают мужчины (Reinharz).

Средств анализа этнографических данных существует множество, они подразумевают различные формы полевых материалов и

стратегии работы с ними. Это может быть анализ женского языка, работа с текстами - в том числе такими специфическими, как автобиографии и художественные тексты. М. Пеже обосновывает исполнение феминист­ского исследования подобно театральному действию. Многие феминистские этнографы надеются сделать вклад в феминистскую теорию, другие стремятся проверить или применить определенные теоретические подходы. Такие работы, по мысли авторов, должны быть направлены на изучение конкретных ситуаций через призму феми­нистских теорий с тем, чтобы избежать рас­суждений на абстрактном уровне, способных привести к нарочитому упрощению реальных социальных процессов (Reinharz). Feminist ethnography (англ.)

Литература:

Зиммель Г. Женская культура // Георг Зиммель.

Избранное. Т. 2. "Созерцание жизни". М: Юристь,

1996.

Lynd R. S., & Lynd H. M. Middletown: A Study of

American Culture. New York: Harcourt and Brace,

1929.

Mark J. A Stranger in Her Native Land: Alice Fletcher

and the American Indians. Lincoln, NE: University of

Nebraska Press, 1988.

Murray S. "We All Love Charles": Men in Child Care

and the Social Construction of Gender. Gender and

Society, 10 (4), 1996. P. 368-370.

Reinharz S. Feminist methods in social research. New

York, Oxford: Oxford University Press, 1999.

© П. В. Романов

ФЕМИНИСТСКИЕ АРХИВНЫЕ ИС­СЛЕДОВАНИЯ, см. Феминистский анализ текстов.

ФЕМИНИСТСКИЕ НЕОЛОГИЗМЫ,

см. Феминистская критика языка.

ФЕМИНИСТСКИЙ АНАЛИЗ ТЕКС­ТОВ - это систематическое изучение объектов (артефактов) или событий посредством их пересчета или интер­претации содержащихся в них тем с позиций феминистской теории. То, что нас окружает и доступно наблюдению, уже является текстом или может быть в качестве такового

представлено. Все эти тексты, или докумен­тальные источники, можно разделить на два типа - созданные специально для исследова­ния (например, расшифровки интервью), или же созданные первоначально для иных целей и лишь затем проанализированные учеными (Ядов). Например, детские книги, народные сказки, доски объявлений, произведения детского творчества, мода, всевозможные руководства и инструкции, адресованные девочкам и женщинам (например, как стать хорошей хозяйкой), произведения искусства, газеты, медицинские записи, учебники социологии, сборники афоризмов или цитат, письма, официальные документы и СМИ. К материалам, принципиально важным в гендерных исследованиях (см. Гендер), относятся зафиксированные письменные сви­детельства (например, дневники, научные журналы, художественная литература, граф­фити), нарративные и визуальные тексты (например, фильмы, телешоу, реклама, поздравительные открытки), материальная культура (например, музыка, технология, содержимое детской комнаты, коллекция книг) и поведенческие стили (например, манера одеваться, жесты, взгляды) (см. также Феминистская этнография, Гендерная социализация в образовании).

Преимущество документов, созданных независимо от задач исследователя, перед данными анкетных опросов и даже глубинными интервью состоит в том, что содержащаяся в них информация в большей степени связана с естественным контекстом реальности, чем с искусственной ситуацией опроса. Такие "документы жизни" сущес­твенно расширяют наши представления о реальности (Семенова), отражая не только время и место их создания, но и опыт тех, кто эти тексты создает. Современные исследо­ватели культурных текстов учитывают этот опосредованный смысл артефакта и в связи с этим анализируют как сам текст, так и процесс его производства, задавая вопрос о том, что позволяет или что заставляет автора произвести именно такой текст (Reinharz). Близкие значения к понятию анализ текстов - это контент-анализ, архивные исследо-

вания, литературная критика (см. Феми­нистская литературная критика). Посколь­ку различаются теоретические перспективы к анализу культурных артефактов, существуют дополнительные обозначения анализа текс­тов: дискурс-анализ, анализ риторики и деконструкция.

Один из способов феминистского кон­тент-анализа - выделять категории текстов, рассматривая отдельно те артефакты, что произведены женщинами, о женщинах или для женщин, мужчинами, о мужчинах или для мужчин, а также женщинами для мужчин и в других сочетаниях категорий. Иногда артефакт попадает в более чем одну категорию, если текст, скажем, написан женщинами о женщинах и для женщин. В процессе феминистского контент-анализа может выявиться, что тот или иной текст транслирует сугубо патриархатные и даже женоненавистнические взгляды. С другой стороны, образец популярной культуры, выбранный для анализа, может проявить свою оппозиционную сущность по отно­шению к доминантной культуре.

Романы, написанные как мужчинами, так и женщинами, оказываются политическими текстами в социальном и индивидуальном аспектах, поскольку персонажи художес­твенных произведений представляют собой источник формирования идентичности (см. также Женская литература). Среди принципов феминистского анализа художес­твенных произведений, которые применяют­ся и при анализе текстов интервью - изучение гендерных аспектов лингвистического репер­туара и идеологических подтекстов, или тем, стереотипов и дихотомий, которые содержат­ся в речи героев.

Исследователи, собирающие культурные артефакты для феминистского анализа, могут интерпретировать их с применением коли­чественных или качественных методов. Например, компьютерные программы, подсчитывающие частоту употребления слов, позволяют обнажить скрытые механизмы, заложенные в большом количестве докумен­тов. Подобным образом может проводиться количественный контент-анализ авторства

и содержания академических журнальных статей. Канадская психолог Пола Каплан применила этот метод, чтобы продемонстри­ровать антагонизм психологов в отношении к матерям обследуемых детей: она проанализи­ровала девять основных журналов в области исследований психического здоровья за три года в течение 1972-1982 гг., применив 63 категории для прочтения и классификации 125 статей в аспекте "обвинения матери". Другой пример - работа американских исследовательниц Дайаны Скалли и Полин Барт. Они осуществили количественный контент-анализ учебников гинекологии и пришли к выводу, что портрет женщин в этих текстах рисуется как образ психически больной (Reinharz). Результаты количествен­ного контент-анализа могут затем использо­ваться для формулировки гипотез, имеющих отношение к тендерным исследованиям, а также для практической деятельности в целях социальных изменений.

Документы, происходящие из публичной сферы (суд, правительство, церковь), являются конвенцпальньши источниками. Они подходят для изучения официальных событий, то есть тех, где преобладают мужчины. Если же мы хотим исследовать жизнь обычных женщин, для нас неоценимыми станут личные письма, дневники, молитвы, вышивка и другие произ­ведения женского творчества, автобиографии, устные истории, медицинские карты, письма к редактору журнала, художественная литерату­ра, написанная женщинами, произведения женского фольклора, тетради с песнями и ку­линарными рецептами. Феминистская теория используется здесь как основа интерпретации данных. Прочтение Гердой Лернер - историком и социологом - женских дневников поколебало гендерно нейтральное определение подрост­кового возраста: в то время, когда молодые мужчины переходят через подростковый период к ответственной взрослости, молодые женщины проходят свой путь к зависимости, меняя свободу, которую они имели, будучи детьми, на ограничения и запреты, суще­ствующие для взрослых женщин (Reinharz).

Примеры феминистского контент-анализа представлены в работах новосибирских

ученых (Барчунова; Дерябин; Косыгина; Максимова; Таратута) по материалам нацио­налистической прессы, женских романов и журналов, произведений русской классики, на которых во многом построена школьная программа по литературе, а также сборников анекдотов и визуальных репрезентаций. Фильмы, реклама, видеоклипы и фотографии представляют собой важные визуальные источники информации для феминистского анализа текстов. Источником информации в феминистском контент-анализе могут слу­жить также предметы обихода, инструменты повседневной деятельности специалиста какой-либо профессии, одежда, история вещей или история дома (Семенова). Контент-анализ вещественных документов, текстов может применяться в сочетании с другими методами, при этом важно, чтобы выбор используемого метода был обоснован, а анализ и интерпретация полученных данных логично связывались с исследова­тельской концепцией.

Feminist analysis of texts (англ.)

Литература:

Барчунова Т. В. Вариации в ж-миноре на темы газеты "Завтра" (женщины в символическом дискурсе националистической прессы) // Потолок пола. Сб. научных и публицистических статей / Под ред. Т. В. Барчуновой. Новосибирск, 1998. Дерябин А. А. Репрезентация тендерных отношений в русском музыкальном видео // Там же. С. 129-136. Косыгина Л. Мужчина и женщина в таблицах и анекдотах // Там же. С. 149-160. Максимова Т. Женские романы и журналы на фоне постмодернистского пейзажа, или "каждая маленькая девочка мечтает о большой любви" // Там же. С. 91-128.

Таратута Е. Ирония и скепсис в изображении женщин-emancipee (на примере сочинений И. С. Тургенева) // Там же. С. 137-148.

Семенова В. В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М.: Добросвет, 1998.

Ядов В. А. Социологическое исследование: Мето­дология, программа, методы. Самара: Самарский университет, 1995.

Reinharz S. Feminist Methods in Social Research. New York, Oxford: Oxford University Press, 1992. P. 145-163.

© E. P. Ярская-Смирнова

ФЕМИНИСТСКИЙ АНАЛИЗ ТРУДА -

научное направление, основанное на социаль­ной критике гендерно-нейтральных подходов к понятиям рабочей силы и процесса труда. Классические марксистские определения этих понятий не принимали в расчет различия между мужчинами и женщинами, проявляющиеся в практиках найма, трудовых отношениях, характере занятости и размерах вознаграждения. Например, в 1992 г. исследовательницы К. Дельфи и Д. Леонард показали в своей книге, что трудовой контракт заключается на основе негласно действующего в семье гендерного контракта (см. Гендерная система), согласно которому мужчины вольны продавать свой труд, тогда как женщины, чтобы пойти на оплачиваемую работу, должны получить разрешение от главы семьи. К. Пэйтмэн, Л. Адкинс, Дж. Брюис, Д. Керфут и другие исследова­тельницы в конце 1980-х - середине 1990-х гг. опубликовали книги, где содержался анализ таких видов занятости, как проституция, индустрия досуга и секретарская работа, показав, что в этих случаях покупается отнюдь не абстрактная рабочая сила, а воплощенная сексуальность женщин. Если сами женщины при этом воспринимают свое тело и сексуальность как неличностный, отчуждаемый товар, то тем самым лишь оправдывается сексуальная эксплуатация. Другие феминистские авторы (Хохшильд) показали, что в современном обществе растет число рабочих мест, на которых требуется использовать не профессиональные знания и навыки, а личностные качества сотрудников. В основном, сюда нанимают женщин, от которых ожидается проявление эмпатии. но бывает и соответствующая работа, где мужчины должны задействовать определен­ные черты. маскулинности (например, "вышибала"). Сюда же примыкает феминист­ский анализ так называемой "эмоциональной работы", то есть тех профессий, где делается большой акцент на психологическую нагруз­ку работников (учителя, медсестры, социаль­ные работники, стюардессы, туристические агенты). Вместе с тем, у этой точки зрения есть и обратная сторона: наряду с критикой

личностно-ориентированной работы здесь происходит закрепление стереотипных пред­ставлений о том, что такое "мужские" и "жен­ские" качества, которые принимаются как должное и представляются неизменными. С. Кокбарн в 1991 г., А. Филипс и Б. Тэйлор в 1986 г. показали, как в трудовых процессах переплетаются тендерные и капиталисти­ческие отношения, например, указывая на особенности дизайна различных механизмов, с которыми, как предполагается, должны работать мужчины, а также на характер тендерной идентификации статуса работы и ранга сотрудника. Первые исследования отечественных авторов, представляющих феминистский подход к проблемам труда и занятости, появляются в российской печати в конце 1980-х - начале 1990-х гг. (А. И. Посад­ская, Н. М. Римашевская, 3. А. Хоткина). Речь идет о постсоциалистическом патриархатном ренессансе, воплощаемом в гендерной асим­метрии секторов экономики, феминизации безработицы и бедности (см. Бедность). особенностях женского рынка рабочей силы. Большое внимание уделяется гендерной экс­пертизе трудового законодательства и политики занятости (М. Е. Баскакова, Е. Б. Мезенцева). Feminist analysis of labour (англ.)

Литература:

Баскакова М. Е. Проблемы и права работников с семейными обязанностями // Права женщин в России: исследование реальной практики их соблюдения и массового сознания. В 2-х тт. Т. 1. М: МЦГИ, 1998.

Мезенцева Е. Б. Трудовые права в современном российском контексте (гендерный аспект) // Там же. Хоткина 3. А. Женщина на рынке труда и просто на рынке (Права женщин в сфере неформальной занятости) // Там же.

Раковская О. А. Особенности становления профес­сиональной карьеры женщин // Тендерные аспекты социальной трансформации. М.: ИСЭПН РАН, 1996.

Andermahr S., Lovell Т., Wolkowitz С. A concise Glossary of Feminist Theory. Arnold: London, New York, 1997.

© E. P. Ярская-Смирнова

ФЕМИНИСТСКИЙ КОНТЕНТ-АНА­ЛИЗ, см. Феминистский анализ текстов.

ФЕМИНИСТСКИЙ КОНТЕНТ-АНА­ЛИЗ КИНО, см. Феминистская кинокри­тика.

ФЕМИНИСТСКИЙ ПСИХОАНАЛИЗ,

см. Психоанализ.

ФЕМИНИСТСКОЕ ИНТЕРВЬЮИРО­ВАНИЕ - методология проведения и исполь­зования данных интервью, направленная на установление баланса между социологи­ческой традицией и новыми требованиями, заключающимися в "усилении"респондентки в соответствии с основным феминистским требованием - расширением возможностей женщин (empowement). При проведении таких интервью выясняется, что язык нередко неадекватен реальности женского опыта. Участвуя в таком интервьюировании, обычная женщина испытывает трудности, так как употребляемые слова не рассчитаны на ее опыт, и она вынуждена "переводить" свой опыт на традиционный язык. Например, труд и отдых домашней хозяйки неадекват­ны общепринятым значениям этих понятий. Исследования подтверждают различия в речи мужчин и женщин не только на лексическом уровне (см. Женская и мужская речь, Женский и мужской стили письма). Реакция на речь женщин со стороны мужчин столь сильно гендерно "помечена", что продолжать разговор женщинам часто стоит труда.

Возникают трудности и чисто термино­логического характера: так, при обсуждении видов женской активности бытующий сейчас термин "обеспечение пищей" не достаточен -он не содержит обозначение того, что делает осмысленной работу, которую женщина осуществляет день за днем. Для этого понятия в языке (как в английском, так и русском) просто нет "ниши". Как нет и названий, например, дня обозначения видов самозащиты женщин от усталости. Цель феминистского анализа - прежде всего, описать виды практик по "вслушиванию в речь", поскольку проблема несоответствия между лексическими средствами использу­емого языка и женским опытом очевидна. И феминистское интервьюирование - одна из

таких практик. Феминистский текст должен описывать женские жизни таким способом, чтобы двигаться вне стандартного словаря, попутно его комментируя. Feminist interviewing (англ.)

Литература:

Devault M. Talking and Listening from woman's standpoint: feminist strategies for interviewing and analysis // Social Problems. Vol. 37. N 1. 1990. Gatens M. Feminism, philosophy and riddles without answers // Feminist challenges. Social and Political Theory. Sydney, London, Boston, 1986.

© Т. А. Клименкова

ФЕМИНИСТСКОЕ РЕФОРМИРОВА­НИЕ ЯЗЫКА, см. Феминистская критика языка.

ФИЗИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ В ОТНО­ШЕНИИ ЖЕНЩИН, см. Декларация ООН об искоренении насилия в отношении женщин.

ФОРДИСТСКАЯ МОДЕЛЬ ЗАНЯТОС­ТИ предполагает, что в обмен на пожиз­ненный труд мужчины-кормильца, матери­ально обеспечивающего жену и детей, женщина будет выполнять работу по дому и ухаживать за всеми членами семьи. Эта модель занятости глубоко укоренена в патриархатной семейной структуре. Она служила определенной гарантией социаль­ной защищенности для женщин, хотя и ставила их в условия экзистенциальной зависимости от мужчины. Термин фордизм (от фамилии Генри Форда) и постфордизм (см. Постфордистская модель занятости) обозначают различающиеся методы органи­зации производства в развитых индустриаль­ных обществах, а также ассоциирующиеся с ними социальные и политические послед­ствия. Инициативы Форда начались в период между двумя войнами с производства машин, его методы быстро распространились на другие сферы производства и стали рассмат­риваться как организационная основа, на которой экономика может получить дальней­шее развитие. Рост неформальных и гибких видов занятости как наиболее типичной модели для всего индустриального мира

ознаменовал отход от фордистской парадиг­мы трудовых отношений.

Fordist employment model (англ.)

Литература:

Harvey D. The Condition of Postmodernity. Chapter

IX. From Fordism to Flexible accumulation.

Cambridge and Oxford, 1991. P. 141-173.

Jary D. & Jary J. Collins Dictionary of Sociology.

Glasgow, 1991. P. 232-233.

Ruigrok W., Tulder R. The Logic of International

Restructuring. London-New York, 1994. P. 35.

© M. M. Малышева

"ЧЕРНЫЙ" ФЕМИНИЗМ основывает­ся на идее о том, что феминизм, который игнорирует расизм, бессмыслен. Хотя феми­низм в целом пытается говорить от имени всех женщин, но его часто обвиняют в том, что он является движением белых женщин среднего класса. С точки зрения черных жен­щин, белые феминистки борются против сексизма. но не противодействуют расизму и классовым противоречиям. Черные феми­нистки существуют столько же, сколько и бе­лые. В Америке Освободительное движение женщин родилось из Движения за граждан­ские права и Движения за освобождение чернокожих. Но существуют так называемые цветные женщины, которые, не будучи афроамериканками, чувствуют, что отлича­ются от белых феминисток. В связи с этим иногда используется иной термин - вуменизм, другие же предлагают переопределить термин феминизм так, чтобы он предполагал женщин всех рас и классов.

Black feminism (англ.)

Литература:

Tuttle L. Encyclopedia of feminism. New York,

Oxford. 1986.

состоялась в Пекине в 1995 году. Несмотря на

то, что усилия, которые предпринимались начиная с конференции в Мехико в 1975 году, помогли улучшить положение женщин и рас­ширить их доступ к ресурсам, они не косну­лись структурной основы неравенства в отно­шениях между мужчинами и женщинами.

Главным изменением, которое имело место в Пекине, явилось осознание необ­ходимости перенести основное внимание с самих женщин на концепцию гендера. признав потребность переоценки всей структуры общества и всех отношений между мужчинами и женщинами внутри него. Только путем такой фундаментальной перестройки (реструктуризации) общества и его институтов женщины смогут получить полную возможность занять принадлежащее им по праву место в качестве равных партнеров мужчин во всех сферах жизни. Эта перемена еще раз ярко подчеркнула тот факт, что права женщин - это права человека и что гендерное равенство (см. Равенство полов) -это всеобщая проблема, от решения которой выигрывают все. Назрела необходимость поиска путей расширения прав и возмож­ностей женщин для того, чтобы они могли выдвинуть свои собственные приоритеты и ценности в качестве равноправных партне­ров мужчин в процессе принятия решений на всех уровнях.

Признание необходимости вовлечения женщин в процесс принятия решений нашло отражение в ходе ряда всемирных конферен­ций, проведенных ООН в начале 90-х годов по различным аспектам развития - окружа­ющей среде, правам человека, народонасе­лению и социальному развитию. На всех конференциях была подчеркнута важность полноценного участия женщин в принятии ре­шений, и проблемы женщин были включены в планы дискуссий и принятые документы.

Конференция единогласно приняла Пекинскую декларацию и Платформу дей­ствий, представлявшую собой, по существу, повестку дня по расширению прав и воз­можностей женщин. В Платформе действий выделены 12 важнейших проблемных облас­тей, в которых сосредоточены основные препятствия на пути прогресса женщин,

требующие принятия конкретных мер со стороны правительств и гражданского обще­ства: женщины и нищета; образование и про­фессиональная подготовка женщин; женщины и здравоохранение; насилие в отношении женщин; женщины в период вооруженных конфликтов; женщины и экономика; участие женщин в работе директивных органов и в процессе принятия решений; институцио­нальные механизмы улучшения положения женщин; женщины и права человека; женщины и средства массовой информации; женщины и окружающая среда; девочки.

Принимая Пекинскую платформу дей­ствий, правительства взяли на себя обязатель­ства по эффективному включению гендерно-го аспекта во все государственные институты, стратегии, планирование и процесс принятия решений (см. Комплексный подход к пробле­ме равенства полов). Это означало, что до принятия решений или начала реализации планов всегда необходимо проводить анализ их последствий как для женщин, так и для мужчин (см. Гендерный анализ).

Основное внимание больше не сосредо­точивалось на женщинах и их положении в обществе, а было перенесено на перестройку институтов и процесса принятия полити­ческих и экономических решений в обществе в целом.

Поддерживая Платформу действий, Генеральная Ассамблея ООН призвала все государства, структуры ООН и другие международные организации, а также НПО и частный сектор принять меры по выполне­нию ее рекомендаций. Государственным (национальным) механизмам, созданным ранее для укрепления статуса женщин, была придана новая функция - центральных координирующих органов по внедрению тендерного компонента во все институты и программы. За ООН была закреплена ключе­вая роль по контролю над выполнением положений Платформы действий.

Пекинская конференция имела большой успех как в смысле масштаба и представлен-ности на ней огромного количества стран, так и в плане результативности. Это было самое большое в истории собрание представителей

правительств и НПО, на котором присут­ствовали 17000 делегатов, представители 189 стран. Проводившийся одновременно с кон­ференцией Форум НПО собрал более 47000 участников.

В Пекине НПО оказали непосредственное влияние на содержание Платформы действий и, впоследствии, сыграли важную роль, требуя от своих национальных лидеров отчета о выполнении взятых на себя обязательств по осуществлению положений Платформы действий.

Fourth World Conference on Women (англ.)

Литература:

Четыре всемирные конференции по положению женщин в 1975-1995 годы: историческая ретроспектива: Департамент общественной информации ООН. Февраль, 2000 / Пер. с англ.: Представительство ООН в Республике Беларусь. <http://www.un.org/russian/documen/gadocs/23spec/ 4conf.htm>

Дата добавления: 2015-06-26