Кодирование(я) посредством субмодальностей

В процессе развития ребенка наряду со способностью формировать концеп­ции посредством их пассивного обобщения из сенсорного опыта у него появ­ляется и другая способность. Ребенок учится «кодировать» внутренние репре­зентации.

При увеличении объема информации в памяти определенные сенсорные характеристики могут быть изменены для того, чтобы информация могла со­ответствовать уже существующим концепциям (категориям). Приспосабливая первоначально неизвестные восприятия к уже существующим, мы можем при этом подразделять их на категории. Кодирование впечатлений и восприятий по определенным категориям (мысленным «субдиректориям») находит отра­жение в нашей модели мира. Благодаря этому некоторые концепции остаются ограниченными; в противном случае они, вероятно, стали бы слишком боль­шими. Особое обобщение, которое влечет за собой кодирование, обеспечивает опущение информации, из-за которого модель мира обедняется.

НЛ-программисты используют понятия опущения, обобщения и искаже­ния для описания одних и тех же принципов. Говоря языком субмодальностей, речь при этом идет об ограничениях в дифференциации концепций; определенные субмодальности опускаются, определенные субмодальности выбираются в качестве свойств, на основании которых сенсорное восприятие помещается в свою категорию. Это подразумевает обобщение на основе части сенсорных характеристик восприятия. Кодирование подразумевает фильтрование и преобразование восприятия.

Мы можем предположить, что кодирование помогает человеку упрощать его модель мира. Однако как только кто-то приступает к активному кодированию, это приводит к возникновению большого несоответствия между его моделью мира и тем, как этот мир выражался в сенсорном смысле.

НЛ-программист сталкивается при работе с клиентами как с позитивны­ми, так и с негативными последствиями кодирования посредством субмо­дальностей. О негативных последствиях могут свидетельствовать физические проблемы, связанные с использованием человеком кодирования посредством субмодальностей. Тем самым мы соглашаемся с принципом Корзыбского, ко­торый гласит, что проблемы проистекают не из самого мира, а из чьей-то мо­дели мира и тех преобразований, которые в ней производят. Однако наряду с тем принцип субмодальностей находит и свое практическое применение: люди вольны осуществлять кодирование и перекодирование. Проблемное кодиро­вание может быть изменено на позитивное кодирование. При этом психиче­ские изменения представляются в виде изменений в субмодальностях, посред­ством которых человек воспроизвел определенную часть мира. Поэтому лю­бое изменение, в своей сути, является изменением в субмодальностях; генеративные изменения являются непрерывными изменениями в том спосо­бе, которым кто-то кодирует свое переживание в субмодальностях.

Как же мы приходим к привычному для нас кодированию? Как, к приме­ру, происходит, что многие люди представляют влиятельных лиц большими и высокими, а подчиненных — маленькими и низкими? Почему происходит так, что существуют области переживаний, в которых люди во многом схожи в используемом ими кодировании посредством субмодальностей, в то время как в других областях они отличаются друг от друга в гораздо большей степени?

Потому что никто не учит нас в детском саду тому, что мы должны ви­деть то, что опасно. Или не объясняет, что когда нам трудно сделать выбор, нам необходимо просто воспроизвести одну из альтернатив более красочно и ясно. Мы упорядочиваем (кодируем) свой субъективный опыт подобно тому, как кинооператор и звукооператор манипулируют нашими внутренними об­разами и звуками. Можно сказать, что мы сами монтируем свои внутренние фильмы. Однажды полученные репрезентации позже могут быть изменены множеством способов. Мы можем включать «faden», «white out» и «black оut» (плавное увеличение/уменьшение четкости изображения, осветление/за­темнение «картинки»). Кроме того мы можем производить «редактирование» («editing»). Это означает, что мы можем значительно укорачивать продолжи­тельность репрезентации таким образом, что вся наша жизнь будет проходить перед нами за полтора часа, как в кино. Воспоминание об отпуске не займет еще три недели — нет, мы можем извлекать из памяти основные моменты всего на несколько секунд. Почему же при этом нам нужно тридцать милли­секунд на воспоминание о празднике фламенко и полминуты на воспоминание о встрече на дискотеке? Камера в нашей голове работает день и ночь. Каким образом? Телевидение нам это объясняет. Давайте посмотрим какой-нибудь коммерческий телевизионный канал. Монтаж иногда осуществляется на­столько быстро, что ты получаешь представление по просмотру всего лишь нескольких кадров. Однако наши неосознанные мысли могут бежать горазда быстрее подобных фильмов. Наши неосознанные фильмы прокручиваются быстрее коммерческих; по крайней мере, это следует из того, как мы думаем. Однако это трудно доказать, так как это ускользает от нашего сознания. В Change Personal History НЛ-программисты часто сталкиваются с необычайно высокой скоростью, с которой люди могут «проноситься» по целым эпизодам своей жизни.

Наряду с вышеперечисленным наш головной мозг располагает техниками монтажа, которые (еще) никогда не применялись в кинематографе. Подобно режиссеру ты располагаешь соответствующим материалом: камерой и воз­можностью управления ею. В настоящее время программы компьютерной анимации помогают режиссеру добиваться тех эффектов, которые невозмож­ны с использованием обычных средств. Изображения могут вращаться, взры­ваться и перетекать одно в другое; мышь, например, может мгновенно превра­титься в мыльницу. Однако монтажер в нашем мозге располагает еще боль­шими возможностями. Он позволяет нам, к примеру, посмотреть на увиденную нами сцену с высоты птичьего полета. Так, мы способны запросто увидеть себя сверху, идущим по улице. То, для чего режиссеру необходим вертолет, мы можем осуществить в течение одной секунды. «Скользя над ли­нией жизни» («Floating over the timeline») — техника НЛП, позволяющая максимально использовать подобные возможности. Клиента просят увидеть под собой всю его жизнь, подобно линии или тропинке, или дороге. С высоты он может увидеть, где именно находятся эпизоды, связанные с проблемами, где ему нужны дополнительные ресурсы.

Недостающие ресурсы часто предстают в виде темных зон где-то в глуби­не. Как только необходимые ресурсы обнаружены, активизированы и названы, например, словосочетанием «вера в свои силы», эти ресурсы окрашиваются в какой-нибудь цвет, например, «светло-желтый». С высоты этот цвет может быть «рассыпан» по жизни, например, с помощью воображаемого самолета, наполненного пудрой светло-желтого цвета. Как только жизнь внизу получает необходимый ресурс, как только светло-желтый цвет закрашивает все темные области, самолет может идти на посадку. После этого клиенту необходимо снова пройти весь свой жизненный путь с момента рождения, только на этот раз по земле, и при этом обнаружить все ресурсы, рассыпанные сверху. Внут­ренний монтажер фильма будет при этом с невероятной скоростью работать с помощью ножниц и клея. На определенные сцены он будет наклеивать цвет­ную фольгу и будет добавлять новые ощущения. Да, необходимо еще упомянуть то, чего не в состоянии сделать ни один создатель кинофильма: в наш мысленный фильм могут быть «вмонтированы» ощущения. И к определен­ному желаемому ощущению могут быть подобраны соответствующие звуки и образы. Иными словами, монтажный стол в нашей голове оснащен огромным числом технических новинок, которые еще неизвестны в других сферах. Мы можем смешивать ощущения с запахом и вкусом! Однако это происходит практически не осознаваемо.

Дата добавления: 2015-06-26