Заглавие и смысл

Заглавие, или название пьесы, является дверью в ее мир. С названием пьесы мы сталкиваемся, когда на улице видим ту или иную афишу, когда открываем книгу, с него начинается наше знакомство с пьесой. Название пьесы это ее имя.

На первый взгляд может показаться, что данная тема не заслуживает особого, а уж тем более пристально рассмотрения. Ну что тут такого? С другой стороны мы понимаем, что это не так. Что-то кроется здесь: глубокое и не всегда доступное нашему пониманию. Назвать пьесу - это все равно, что дать имя кораблю («как вы яхту назовете, так она и поплывет») или человеку. Из истории мы знаем многих драматургов, которые долго не могли определиться с названием пьесы. Наиболее показательный пример в этом А.Н. Островский: в его архиве из 47 пьес было отвергнуто заглавие в 15. Вот некоторые варианты названия пьес:

«Исковое прошение» ® «Картина семейного счастья» ® «Семейная картина»

«Волк и овцы» ® «Ловит волк, ловят и волка» ® «Волки и овцы»

«Свои люди - сочтемся!»	®	«Несостоятельный должник»
		«Банкрот»
		«За чем пойдешь, то и найдешь»
«Не в свои сани не садись»	®	От добра добра не ищут»
«Бедность не порок»	®	«Гордым бог противиться»
«Не живи как хочется»	®	«Божье крепко, а вражье лепко»
«В чужом пиру похмелье»	®	«Ученье свет, а не ученье тьма»
«Не сошлись характерами»	®	«Приданое»

В. Шкловскийприводит любопытный пример из записных книжек Чехова, как на один сюжет А.П. Чехов пытался подобрать название. Мы приводим этот отрывок полностью. «В третьей записи мы находим: «Написать рассказ в двух периодах с промежутком времени между ними, как во французских драмах» За этим следует список, обозначенный: «Заглавия для такого рассказа». Вот этот список: «Листья в лесу», «Упавшие листья», «Старые листья», «Давным давно», «Кругом и вокруг», «Годы несутся», «День за днем», «Срубленные деревья», «Мэмори Картон», «Камни несутся», «Увядшие листья», «Два поколения»… Как видите, здесь понятия «листья» и «годы» - продолжает Шкловский - использованы до конца и испробованы все их комбинации, все возможности»[131]. Подобные примеры характерны не только для драмы, множество подобных случаев мы находим в творчестве Пушкина, Гоголя, Булгакова и мн. др. Таким образом, понятие название и связанный с ним смысл, из частной проблемы, переходят к необходимости их систематического и методологического изучения. Здесь мы предлагаем лишь краткий очерк и призываем к более детальному изучению.

С чем связаны проблемы и затруднения в определении названия? Во-первых, как нам кажется, с неточностью в определении идейно-художественного замысла. «Мы не подберем названия - что это значит? Это значит, что идея пьесы не ясна, что сюжет не освещен как следует, что в нем трудно разобраться; что самое существование пьесы не оправдано; зачем она написана, что нового хочет сказать автор»[132]. Мы считаем крайне необходимым выделить анализ названия в отдельный пункт при разборе драматического произведения. Но чтобы понять, что анализировать, необходимо рассмотреть рад принципов и структурных элементов в названии пьесы. И коль уж мы затронули понятие идейного замысла, то следующим шагом будет обращение к понятию темы.

Как отмечает Выготский, название несет в себе раскрытие важной темы, отмечает «ту доминанту, которая определяется собой все построение…»[133]. Эта доминант является неким принципом сцепления, как бы клеем, соединяющим все элементы смысла в единый художественный образ. Естественно, что тема - основная проблема пьесы - должна находить (и находит) свое отражение в названии пьесы: «На дне», «Власть тьмы», «Бесприданница», «Жизнь Человека», «Мещанин во дворянстве» и т.д. Но одной темой не исчерпывается все содержание названия. В нем может отражаться идейное содержание произведения. Например «Преступление и наказание» (Преступление - тема; наказание - идея), «Свои люди - сочтемся», «Бедность не порок».

Кроме случаев прямого выражения смысла, мы можем наблюдать, как автор предлагает название пьесы в виде художественного образа. Такие названия более многомерны и порождают возможность их различного прочтения, тем более многочисленных интерпретаций. Например, «Бег», «Маленькие трагедии», «Буря», «Гроза», «Багровый остров», «Живой труп», «Вишневый сад», «Кукольный дом». В драматургии театра парадокса, образы могут приобретать некую абсурдность, но оставаться при этом в рамках художественности: «Лысая певица», «Дом на границе», «Звук шагов».

Менее распространены случаи, когда название является символом. Символ не так многомерен как образ, т.к. образ - форма художественного отражения и выражения; символ - образ в аспекте своей знаковости, знак, отсылающий к объекту. Названия пьес с использованием символа: «Дикая утка», «Чайка», «Мандат», «Синяя птица», «Слепые», «Самоубийца», «Стулья», «Маскарад».

Иногда заглавие выражает определенный смысл, в зашифрованной или прямой форме, что бывает довольно часто. Например, «Бред вдвоем», «Приходят и уходят», «Бедность не порок», «Прощание в июне», «Трехгрошовая опера».

«Заглавие - как сказал Эко- уже ключ к интерпретации»[134]. Но единичной интерпретации названия быть не может. Оно порождает ряд интерпретаций, которые по мере своего роста начинают вступать в конфликт между собой, вскоре затеняя заложенный смысл. По этому поводу Ортега-и-Гасет заметил: «для человека самого нового поколения искусство - это дело, лишенное какой-либо трансцендентальности. Написав эту фразу, я испугался своих слов из-за бесконечного числа значений, заключенных в них»[135]. Эко говоря об интерпретации заглавия, отмечает, что здесь уже задается восприятие, например «Красное и черное», «Война и мир» и т.д. По его мнению, самые тактичные по отношению к читателю заглавия те, которые сведены к имени героя - эпоним а. Например, «Робинзон Крузо», «Давид Коперфильд». Потому, что они предоставляют большую свободу читателю, зрителю и не так обуславливают автора в развитии сюжета. Но и подобные отсылки к имени героя- эпонима иногда являются чрезмерным навязыванием авторской воли, фокусирующим внимание только на одном персонаже. В драматургии подобные примеры весьма распространены: «Гамлет», «Король Лир», «Отелло», «Макбет», «Дядя Ваня», «Ромео и Джулетта», «Царь Федор Иоаннович».

Как мы уже отмечали, в определенном смысле название пьесы является ее именем. В этой связи, необходимо отметить, что процесс именования (т.е. наименования пьесы) не должен нарушать принципы построения логических систем, иначе само название будет выходить не только за рамки смысла и содержания пьесы, но и за пределы элементарного смысла. Чтобы этого не происходило, именование должно удовлетворять трем принципам.

1. Принцип однозначности: имя должно обозначать только один предмет или свойство.

2. Принцип предметности: всякое предложение говорит о предметах входящих в него выражений.

3. Принцип взаимозаменимости: если один и тот же объект имеет два имени, то одно из них можно заменить другим, причем предложение, в котором происходит такая замена, не должно изменить своего истинного значения.

Имя может быть конкретное (обозначающее отдельный предмет) и абстрактное (обозначающее свойство или отношение между предметами). Оно может в зависимости от характера означаемого объекта разделяться на классы: единичное (собственное), общее (обозначающее класс однородных предметов, например «ученый»), пустое (отсутствие предмета, который обозначается данным именем, например «кентавр»). Принципиальным всегда остается одно: название всегда обозначается языковым выражением (с одной стороны это выражение является его именем, с другой стороны выражает смысл). Авторы почти всегда затрудняются рассказать (тем более систематически и научно изложить) как рождалось название и само художественное произведение. Но к счастью мы имеем редкую возможность узнать «закулисье» того, как создавался роман и что думает автор по поводу различных эстетических и технологических аспектах создания художественного произведения. Вдвойне нам повезло, что это к тому же прекрасный ученый - Умберто Эко, автор романа «Имя розы», ставшего мировым бестселлером.

Первоначально Экодал роману рабочее название «Аббатство преступлений», но потом забраковал его, т.к. оно настраивало читателя на детективный лад. Долгое время он хотел назвать роман по имени главного героя. «Имя розы» возникло случайно, но оказалось наиболее удовлетворительным во всех отношениях. В дальнейшем он писал: «название, как и задумано, дезориентирует читателя. Он не может предпочесть какую-то одну из интерпретаций. Даже если он доберется до подразумеваемых номиналистских толкований… он все равно придет к этому только в самом конце, успев сделать массу других предположений»[136].

Вот еще один пример. Одной из причин названия пьесы «Лысая певицабыло то, что ни лысой, ни обладающей шевелюрой, в ней вообще не появляется. «Уже одной этой детали должно быть достаточно»[137] - писал Ионеско. Не знаю, насколько в то время когда писалась пьеса, было абсурдно появление лысой певицы на эстраде, в наше же их предостаточно и ничего абсурдного в этом уже нет. Абсурд стал классицизмом ХХ века, как сказал Кокто.

В заключении необходимо заметить, что бывают случаи, когда заглавие далеко не всегда отражает позицию автора, иногда сама пьеса отрицает то, что утверждает заглавие. Но оно всегда в себя включает: тему, образ, символ, смысл.

Дата добавления: 2015-06-26