Тенденции преодоления этнокультурной конфликтности на современном этапе

Несмотря на определенное расширение экономического взаи­модействия ИРИ с Западом в начале XXI в., полиэтничность и многоконфессиональность страны продолжает оставаться фак­тором, обострение которого способно дестабилизировать внут­риполитическую обстановку в стране.

Определенная социально-политическая напряженность все еще сохраняется в районах расселения суннитского населения (ара­бов, курдов, белуджей), где все еще живы идеи национальной ав­тономии. Политические процессы, происходящие в сопредельном Иракском Курдистане, не оставляют равнодушными и арабские, и курдские анклавы ИРИ, обладающие мощным центробежным зарядом. Исламскому руководству удается контролировать ситуа­цию и в Иранском Белуджистане. Однако политические процес­сы в последнем не так актуальны, как в районах расселения иранс­ких арабов и курдов, поскольку они связаны прежде всего с вли­янием событий, происходящих в сопредельном Ираке.

После вторжения в Ирак сил американо-британской коали­ции некоторые представители американских политических кругов из числа «ястребов» высказывались за продолжение наступатель­ной политики на Ближнем и Среднем Востоке с целью его демок­ратизации и борьбы с тоталитарными режимами. При этом они акцентировали внимание на том, что в своей политике, в частно­сти, в отношении Ирана намерены опираться на недовольные слои и группы иранского общества. В их числе находятся курдские ав­тономисты и некоторые численно возрастающие группы иранс­кого населения. Поэтому исламское руководство проводит спе­циальную политику в отношении этих групп населения.

Определенная часть населения западного Ирана выражает сегодня одобрение свержения коалиционными силами диктатор­ского режима С.Хусейна и усилиям построения нового федера­тивного государства на демократических основах. К ней отно­сятся, в частности, иранские курды.

В Иранском Курдистане пропорционально выросла числен­ность курдской молодежи, часть которой была охвачена автоно­мистской пропагандой старшего поколения. В связи с этим ис­ламское руководство попыталось искоренить эти идеи путем вов­лечения ее в общий процесс национальной интеграции на осно­ве общности культурного наследия. Поэтому этот регион также был охвачен культурной либерализацией. Так, в Иранском Кур­дистане наряду с использованием курдского языка в начальной школе и публикации периодики и научной печати были открыты отделение курдского языка в университете г. Сенендеджа, научный центр «Салахеддин Эйюби» в Урмии, Институт курдс­кой культуры в Тегеране, а также музей курдского костюма в Керманшахе и пр. Однако эти мероприятия не сняли острых со­циально-политических проблем, поскольку курдский ареал ос­тавался в числе самых отсталых в экономическом и социальном отношении регионов страны. Отсутствие внимания исламского руководства к его проблемам привело к массовой безработице, нищете и вынужденной эмиграции иранских курдов.

Исторически Иранский Курдистан был одной из самых сла­боразвитых частей страны. Крестьянский труд по обработке зем­ли до сих пор остается главным источником средств существова­ния большинства населения. Недостаток инвестиций в совре­менные методы ведения сельского хозяйства и в развитие инф­раструктуры приводит к тому, что сельскохозяйственная продук­ция обесценивается, не попав на рынок, а в случае ее попадания на рынок, она не может конкурировать по качеству и цене с продуктами из других районов. Экономический застой заставля­ет курдских крестьян (особенно молодых курдов) уезжать из род­ных мест в поисках работы. Они бросают свои хозяйства, влива­ются в колонии мигрантов, проживающих в лачугах на окраинах промышленных центров. Эта массовая эмиграция молодого на­селения превращает курдские районы в зоны нищеты и бедствия. Недовольство курдов вызывает и религиозная политика вла­стей в отношении курдов-суннитов, поскольку в крупных горо­дах с преобладанием суннитского населения строятся большие Шиитские мечети, становящиеся центрами пропаганды шиитс­кого направления ислама. Шиитские улемы прилагают большие Усилия для приобщения молодых курдов к шиизму. Это чревато изменением религиозной структуры населения западной части Ирана в пользу шиитского ислама.

Курдские демократы выражали мнение о том, что в Иранском Курдистане наблюдается отчуждение курдского населения от правительства ввиду бескомпромиссных действий местных ад­министративных структур, отказывавшихся вникать в чаяния и тросы курдского населения. Они решают вопросы лишь применяя насилие, заключая инакомыслящих в тюрьмы. По их мне­нию, даже в последние годы правления в Иране реформистских сил, которые пытаются сдержать незаконные аресты и расправы в других районах страны, в Курдистане продолжаются наруше­ния прав человека. Это было детально зафиксировано междуна­родными правозащитными организациями. Нередко к правона­рушителям власти применяют средневековые приемы наказания. Так, например, по данным «Эмнисти интернейшинл» по край­ней мере 197 человек были избиты палками или приговорены к палочному наказанию, часто большими группами. По меньшей мере 11 человек были приговорены к ампутации пальцев или кистей рук в качестве судебного наказания.

Эта констатация, очевидно, не могла остаться без внимания исламского руководства. Оно поддерживает политическую и об­щественную деятельность, не противоречащую устоям иранской государственности. Иранская конституция специально оговари­вает гарантии прав религиозных общин. И они четко выполня­ются. Так, например, иранские армяне в полной мере использу­ют национальный язык в школьном обучении, печатных изда­ниях, а также изучают национальную историю, искусство и куль­туру. Армянам разрешено занимать ответственные посты, зани­маться торговлей и предпринимательством, способствующей про­цветанию иранской государственности. Представители религи­озных меньшинств (зороастрийцы, иудеи, христиане) заняли 5 мест в иранском парламенте (меджлисе). Там была создана и курдская фракция из 30 депутатов.

Участие курдов в работе центральных органов управления стало доказательством того, что они не являются сепаратистами, и готовы наравне с другими национальностями участвовать в уп­равленческих структурах на всех уровнях. В Иранском Курдис­тане начался процесс выдвижения курдов на руководящие долж­ности и государственную службу. При этом курды потребовали расширения культурной автономии, а именно: предоставление им всех тех привилегий, которыми пользуются религиозные мень­шинства. К ним относятся — организация системы образования с широким использованием курдского языка, изучение курдской истории, культуры, искусства, предоставление свободного веща­ния, включая пользование Интернетом, спутниковыми телеком­муникациями, предоставление женщинам равноправия и т.п.

Реформаторы, возглавляемые президентом М.Хатами, под­держали разрешение всех спорных вопросов путем переговоров. Хатами, в частности, высказался за то, чтобы попытаться пере­нести понятие «национального единства меньшинств и «терри­ториального отождествления» в более широкие рамки концеп­ции диалога цивилизаций, апеллируя к местным традициям, ис­тории и культуре, которые могли бы сплотить иранское обще­ство и, вместе с тем, нейтрализовать националистическую ок­раску выступлений окраинных народов.

Компромиссным решением стало присоединение к лозунгу «диалога культур» политики политической и экономической консолидации путем активизации подключения многонациональ­ной периферии к общеиранскому национальному рынку и через него к мировому. Так, например, в Иранском Курдистане после 2003 г. были созданы предприятия по добыче минерального сы­рья (гранит, мрамор, гипс и пр.), которое успешно экспортиру­ется в Турцию и Ирак. На предприятиях этой отрасли занято более 2 тыс. человек. Там строится также тракторный завод.

Очевидно, что такая компромиссная политика направлена на снижение социальной напряженности в многонациональном иранском обществе.

Эти призывы находят отклик некоторой части курдских демок­ратов, которые занимаются легальной деятельностью в Иранском Курдистане, активно сотрудничая с властями. Их работа нацелена на достижение гражданского равноправия и борьбу против прояв­лений шовинизма. Они ищут и находят механизмы взаимодействия с реформаторским крылом правящей элиты, работая в органах ме­стного самоуправления в провинции Курдистан, пытаясь добиться от центра различного рода льгот, а также инвестиций в экономи­ческие, социальные, культурные и иные программы.

Подобный подход содействует трансформации конфликта курдов с властями в позитивное сотрудничество. Инициатива кур­дских демократов, мыслящих по-новому, преодолевает традиционные барьеры в целях укрепления связей курдской периферии с центром ради достижения мира в Иранском Курдистане и бла­госостояния курдского населения. Они не акцентируют внима­ния в своей деятельности на проблемах, разделяющих курдов с иранскими исламистами, находящимися у власти, реализуя об­щий подход по стабилизации ситуации в курдских районах Ира­на. Цель такого подхода состоит в создании основы, опираясь на которую иранские курды, придерживавшиеся убеждений, про­тивоположных мнениям иранского руководства, могли бы со­трудничать с нынешними властными структурами в интересах установления взаимовыгодных отношений. Так мыслящие курд­ские демократы полагают, что подобные отношения могли бы сыграть позитивную роль для улучшения положения курдского народа страны. Они видят свою цель в том, чтобы вывести Иран­ский Курдистан по экономическому и социальному уровню на один уровень с центральными провинциями. Их деятельность находит понимание и поддержку исламского руководства. При этом курдские демократы вынуждены идти на компромисс с иран­скими властями, поскольку их деятельность в определенной сте­пени ограничена рамками государственного законодательства, основанного на исламских принципах.

Инициатива курдских либеральных демократов в целом со­ответствует интересам иранских реформаторов, поскольку при­дает большое значение диалогу и сотрудничеству по таким воп­росам, как права человека, региональная торговля, обеспечение правопорядка и др. Однако эти усилия иранских реформаторов и курдских либералов наталкиваются на сопротивление консер­ваторов во властных структурах страны, с одной стороны, а с другой — не находят понимания большей части курдских автоно­мистов и иранской диаспоры в Европе и США.

Иранские реформаторы и консерваторы, несмотря на общ­ность установки на государственный унитаризм, придерживают­ся различных точек зрения на проблему борьбы с курдской оп­позицией. Фундаменталисты стоят на позиции жесткой непри­миримости и полагают искоренение автономистских идей воз­можным любыми способами: это и террор, и репрессии, и прямое уничтожение демократических функционеров, с одной сто­роны. Консерваторы-исламисты при этом закрывают глаза на активность исламско-радикальных группировок в зоне ирано-иракской границы, которые втягивают иранских курдов в воору­женную борьбу на территории сопредельного Ирака. Исламское руководство не уделяет также достаточного внимания распрост­ранению наркотиков среди курдской молодежи Ирана, попада­ющих туда, видимо, через бывших афганских талибов, перекоче­вавших из Афганистана.

Другого мнения придерживаются реформаторы, склонные решить вопрос путем переговоров. Их представители даже пы­тались установить непрямые контакты с Революционным Со­юзом Курдистана с целью достижения договоренностей отно­сительно начала переговоров по курдскому вопросу. Курдские автономисты восприняли это предложение с большой долей ос­торожности, отметив, что такие переговоры возможны лишь при участии иностранных наблюдателей. Однако эти усилия так и не нашли продолжения из-за противостояния консервативных кругов в иранском руководстве, выступающих против любых компромиссов с автономистами, а также ортодоксальных курд­ских политических кругов, считающих, что иранские курды, по­добно иракским, могут добиться своих прав лишь путем свер­жения власти шиитского духовенства в Иране, установления федеративного государственного устройства и осуществления федеративного права национальной автономии в рамках Ира­на. Генеральный секретарь Демократической партии Иранско­го Курдистана (ДПИК) А.Хасан-заде, в частности, говорил, что автономисты не поддерживают идею иностранного вторжения в Иран, но в то же время рассчитывают на то, что международное сообщество поддержит иранскую оппозицию. В июне 2003 г. он заявил, что «сильная позиция США в новом Ираке окажет дав­ление на Тегеран».

ДПИК уже 7 лет базируется на иракской территории, под­контрольной Патриотическому Союзу Курдистана (ПСК), руко­водимой Дж.Талабани, ставшему ныне первым президентом но­вого Ирака. А.Хасан-заде как умеренный политический лидер способствовал сохранению определенного баланса между уме­ренным и радикальным крылом курдских автономистов Ирана.

Начало демократических преобразований в Ираке побудило иранских курдов пересмотреть свои позиции в отношении Запа­да и разработать новую политическую платформу, соответствую­щую изменившейся геополитической ситуации. 30 ноября 2003 г. был обнародован проект этого документа, состоящий из 9 пунк­тов. В нем, в частности, отмечалось, что иранские курды рас­сматривают свое движение как часть широкого движения курдов за независимость и политический суверенитет; они выступают за государственное переустройство Ирана на основе федерации и создание курдской республики, включающей все районы ком­пактного проживания курдов в западном Иране; ратуют за рав­ноправие; укрепление демократии и пр.

Эта платформа была одобрена на собрании представителей иранских курдов 3 июля 2004 г. в Лондоне. ДПИК при этом сняла прежний лозунг «Демократия Ирану, автономия - Курди­стану» и выдвинула новый лозунг «Создание демократической, плюралистической и федеративной системы в Иране и предос­тавление национальных прав иранским курдам».

29 июля 2004 г. в Кой Санджаке состоялся 13-й съезд ДПИК, на котором была принята новая программа и избран новый гене­ральный секретарь Мустафа Хиджири, придерживающийся ра­дикальных взглядов на разрешение курдского вопроса. Его убеж­дения в значительной степени лоббируются курдской диаспорой в Европе и США, ратующей за свержение исламского режима и установление федеративной формы правления на основе светс­кой идеологии и политики. В качестве приоритета он выдвигает вооруженную борьбу против исламского режима.

Очевидно, что подобные призывы встречают жесткий отпор исламского руководства Ирана. В результате несколько тысяч оппозиционных курдов были вынуждены спасаться от преследо­ваний в сопредельном Ираке. Однако это не останавливает при­верженцев федерализма. Так, 19 февраля 2005 г. состоялся съезд представителей национальных и этнических групп в Иране, на котором было принято решение организовать «Конгресс национальностей по вопросу о федерации в Иране». А на заседании Курдского Национального Конгресса в марте 2005 г. вновь было подтверждено мнение об ущемлении исламским руководством прав восьмимиллионного курдского населения страны.

Путь решения курдского вопроса в Иране, избранный курд­скими автономистами, вряд ли конструктивен, поскольку разра­ботчики этой политики базируются на теории, не оправдавшей свою практическую пригодность. Поэтому их деятельность мо­жет привести к распаду страны, гибели иранского государства, что соответствует интересам некоторых политических сил, оза­боченных устремлениями насаждения моделей западной демок­ратии насильственным путем. При этом следует учитывать и то, что принцип автономии подходит для удовлетворения этнокуль­турных потребностей далеко не всех иранских этносов.

Таким образом, этнокультурная разноплановость иранского населения является мощным источником конфликтности в Ира­не. Иранские реформаторские круги пока находят позитивные способы регулирования этнокультурных отношений, способных снимать напряженность и поддерживать стабильность в стране. Консерваторы прилагают усилия для изменения этнической и религиозной структуры населения западной части страны, где широкое распространение имеют идеи национальной автономии.

Независимо от того, какая из политических группировок на­ходится у власти, свою основную задачу во взаимоотношениях с неперсидскими этносами исламское руководство видит в укреп­лении унитарного теократического государства. Но конструкти­вен ли курс жесткой исламизации иранской периферии, или речь должна идти о различной степени экономического и политичес­кого сотрудничества центра и периферии, следует ли договари­ваться с недовольными своим положением неперсидским (и не­шиитским) населением или целесообразно насильственным пу­тем навязывать ему чуждые формы общественных отношений? Все эти и некоторые другие вопросы имеют исключительно важ­ное значение для будущего Ирана.

Как отмечают некоторые отечественные иранисты, большая часть населения, в свое время поддержавшая реформы Хатами, теперь испытывает разочарование его политикой, что, видимо, скажется на итогах предстоящих выборов летом 2005 г. Но сле­дует учитывать и то, что чрезмерный политический консерва­тизм властных структур способен в перспективе оживить поли­тическую активность студенчества и интеллигенции. Эти слои, очевидно, не оставят без внимания процессы государственного устройства в соседнем Ираке, идеологи и политики которого находятся в поиске разумного симбиоза исламских и светских ценностей. Это в принципе может оживить в Иране дискуссии относительно модернизации общественных процессов на основе «демократизации» ислама и привести на том или ином этапе к трансформации политической системы страны.

СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

/. Арабаджян А.З. Армяне Ирана и «персисламский им­перский комплекс» Хосрова Чакери. М., Восточная лите­ратура РАН, 2002.

2. Иран: ислам и власть. М., ИВ РАН+Крафт+, 2001.

3. Иран после парламентских выборов. М., 2004.

4. Иран: эволюция исламского правления. М., Крафт+ ИВ РАН, 2001.

5. Ислам и политика. М., Крафт+ ИВ РАН, 2001.

6. Курдский вопрос на рубеже тысячелетий. М., 2004.

7. Национальный вопрос в странах Востока. М., «На­ука», 1982.

8. Этническая разделенность и национальный вопрос на современном Востоке. Материалы дискуссии. М.,1978.

Дата добавления: 2015-06-26