Противоречия внутри титульного этноса и его ослабление

Консолидация этнических меньшинств шла параллельно с ос­лаблением пуштунов. Прежде всего сказались противоречия между самими пуштунами.

С первых же лет существования афганского государства об­наружились отмеченные выше противоречия между шахской вла­стью и ханами племен, которые подрывали устойчивость как социума, так и этноса. Сепаратизм афганских ханов, повторим, вынуждал шахов вести с ними борьбу.

Вторым фактором, ослабившим афганский этнос, было то, что племена постоянно враждовали между собой. Причинами столкновений, выливавшихся временами в вооруженные конф­ликты, обычно служили споры из-за пастбищ, участков земли, воды для полива и т.д.

Весьма значительно ослабляла афганцев (пуштунов) давняя вражда гильзаев и дуррани. Со времен Ахмад-шаха в места рас­селения гильзаев эмирский Кабул назначал на ключевые адми­нистративные должности преимущественно дуррани из клана попользаев. Пуштуны-гильзаи не допускались на высшие посты государственной власти в Афганистане. Например, в 1906 г. из 27 начальников округов Афганского Туркестана 70% были пред­ставителями племени дуррани - хеля баракзаев.

Истоки вражды между этими племенными группами уходят вглубь веков и связаны с легендой о якобы «незаконном» проис­хождении пуштунов-гильзаев, поскольку считается, что праро­дителем афганцев является Кайс, и большая часть пуштунских племен пошла от его внуков, а группа батани, в которую входят гильзаи, ведет свою родословную от его внучки, муж которой был иранец. Тогда получается, что гильзаи являются пуштунами лишь по материнской линии. Согласно историческим свидетель­ствам, на территории Газнийского плато пуштуны ассимилирова­ли тюркское племя (или союз племен) халадж (хильджи), к кото­рому восходят гильзаи. В любом случае эти предания, указываю­щие якобы на «второсортность» происхождения пуштунов-гиль­заев, представляли собой основу для острых столкновений меж­ду двумя племенными группировками в борьбе за верховную власть.

Со временем межплеменные противоречия все больше стали приобретать социальную окраску. Так, мощными выступления­ми 1886-1888 гг. ответили гильзаи на то, что эмир Кабула Абдур-рахман-хан обложил их налогами по общим правилам, наравне с большинством подданных афганского государства. В ответ на их протесты эмир прибег к террору, арестам и казням. Благодаря улучшению отношений с дурранийскими племенами, верности войск, а также английским деньгам и оружию эмир сумел одер­жать победу.

О недовольстве гильзаев своим положением свидетельствует и то, что в апреле 1929 г. во время боя войск короля Амануллы-хана и армии Бачаи Сакао у Газни они выступили на стороне последнего.

Не в последнюю очередь борьба дуррани и гильзаев за власть привела к апрельским событиям 1978 г., вылившимся в смену власти дуррани на власть гильзаев Тараки и Амина. Устранение от власти выходцев из дуррани и утверждение на ее вершине представителей маловлиятельных гильзайских племен (тараки, хароти и др.) нарушили традиционный баланс сил и сложивши­еся в обычай принципы политического лидерства. Под влияни­ем исламистской пропаганды и давлением авторитетов пакис­танской «зоны племен» многие афганские старейшины подняли на щит лозунги защиты земли предков и самобытности племен, направили недовольство населения в русло традиционного про­тивостояния «центр-периферия». Сопротивление отдельных пле­мен приводило даже к бомбардировкам поселений. Гильзаем из племени ахмадзай был и ставший в 1986 г. руководителем партии и государства Мухаммед Наджибулла. К группе гильзайских пле­мен (переселенных на север) относится также Г.Хекматьяр. От­части гильзаи входили и в движение талибов.

Противоречия и вражда характерны не только для отноше­ний между крупными племенными союзами, но и между отдель­ными племенами, даже входящими в одно объединение. Приве­дем два наблюдения, относящиеся к истории XX в. Так, А.Ста-нишевский в работе 1940 г. отмечал: «Вражда между отдельными племенами и даже между родами внутри одного и того же племе­ни заставляет держать в родных селениях не менее половины всех вооруженных воинов из опасения, что соседнее племя ис­пользует напряженный момент для сведения старых счетов. Ра­зобщенность племен не изжита еще до сих пор, поэтому, если одно племя безоговорочно принимает чью-либо сторону, это еще не означает, что соседнее племя последует его примеру. Иногда межплеменная борьба приводит как раз к обратным результатам, и поэтому всегда надо учитывать взаимоотношения племен. Это должно быть основным фактором при разрешении вопроса фор­мирования частей из племенных дружин. Если в одну часть бу­дут сведены враждующие племена, то ожидать боевой поддерж­ки друг другу в тяжелую минуту от таких бойцов нельзя».

Второй пример. Малые племена на границе с Пакистаном используют все средства для борьбы со своими соперниками. Племена Кунара, укрощенные государством в 1948 г. в результа­те племенной войны, развязанной сафи, стремились после пере­ворота Тараки к реваншу над дуррани. Отсюда их союз с гильза-ями.

Вражда племен дает о себе знать при любых правителях. Так, если талибская администрация и население принадлежали к традиционно враждующим между собой или хранящим вза­имные застарелые обиды пуштунским племенам или племен­ным подразделениям, то обращение талибской полиции с мес­тными жителями могло быть весьма жестоким, вплоть до ис­пользования власти для осуществления кровной мести (как это предположительно было и в случае казни бывшего президента Наджибуллы).

На противоречия племен наложились и внешние неблагоп­риятные обстоятельства. Прежде всего это вынужденное призна­ние по соглашению 1893 г. власти англичан над территориями восточных афганских племен и над одним из двух (наряду с Кан­дагаром) центров консолидации афганского этноса — Пешава­ром. Новая политическая граница (так называемая «линия Дю-ранда») нарушала этнические границы не только афганского на­рода в целом, но и ряда крупных племен (например, момандов), разрезанных ею.

Неблагоприятным фактором для развития пуштунского эт­носа Афганистана оказалось также переселение в конце XIX в. значительной части пуштунов на север за Гиндукуш.

Затрудняло консолидацию афганского этноса и то обстоя­тельство, что само политико-экономическое ядро государства по­степенно перемещалось в непуштунские области, из пуштунско­го Кандагара в преимущественно таджикский Кабул.

Отметим еще одну тенденцию, ослабляющую извне афганс­кий этнос. Гражданская война и связанные с нею ухудшение условий жизни и даже прямая угроза жизни (бомбардировки рай­онов расселения пуштунов, затруднения при переходе границы кочевниками, необходимость поиска работы) вызвали отток пуш­тунов в Пакистан, число афганских беженцев составило около 3 млн. человек. Это могло привести к уменьшению численности пуштунов и к тому, что они, возможно, перестали составлять большинство населения страны.

Ослабление пуштунского этноса наряду с консолидацией эт­нических меньшинств позволило элите Севера претендовать на власть в общенациональном масштабе, против чего выступают пуштуны, борьба которых подпитывается памятью племен о бы­лом господстве и воинственностью афганцев. Все это привело к тому, что конфликт обрел форму этнического противостояния.

Этническая форма конфликта в 90-х годах XX века

После захвата власти моджахедами в 1992 г. их правительство оказалось слишком слабым. Децентрализация власти привела к возникновению ряда фактически самостоятельных админист­ративно-территориальных образований. В 1993-94 гг. различ­ные партии и движения объединялись по национальному при­знаку, и их прежние политические и религиозные взгляды по­степенно утрачивали все значение. Борьба межэтнических груп­пировок все больше превращалась в межэтническое противо­стояние.

С появлением на политической арене движения талибов в 1994 г. конфликт постепенно превратился в борьбу пуштунско­го Юга и непуштунского Севера. Преимущественно пуштунское движение талибов, используя, в частности, лозунги пуштунского национализма, на протяжении второй половины 90-х гг. XX в. стремилось подчинить себе северные районы Афганистана, на­селенные в основном таджиками, узбеками, хазарейцами и дру­гими непуштунскими народностями. Наиболее последователь­но и жестко талибская полиция следила за выполнением вве­денных предписаний в городах северной непуштунской зоны, а также в центрах ряда пуштунских провинций на востоке стра­ны, где население преимущественно таджикское, как, напри­мер, в Газни, или частично таджикское, как в Хосте или Дже-лалабаде.

Однако националистические амбиции талибов, дополнен­ные практикой этнических чисток на подконтрольной им тер­ритории, наталкивались на возросшее и подкрепляемое воен­ными успехами чувство национального самосознания и само­уважения непуштунских этнических групп, населяющих Афганистан. Более того, пуштунское население выдавливалось из северных районов. Этнические меньшинства отнюдь не стре­мятся вернуться к временам, когда пуштуны были привилеги­рованной частью населения. Помимо этого, северная элита, обладавшая всей полнотой власти на контролируемой ею тер­ритории, опасалась ее потерять в случае окончательной победы талибов.

Попытки талибов силой оружия распространить свое влия­ние на весь север Афганистана закончились неудачей. Предпри­нятая США в октябре 2001 г. антитеррористичесакя операция в Афганистане привела к свержению режима талибов. На Боннс­кой конференции, состоявшейся 27 ноября — 5 декабря того же года, сформирована администрация, все ключевые посты в кото­рой достались представителям Северного альянса, что вызывало понятное недовольство пуштунов.

Дата добавления: 2015-06-26