Аналитика 48 страница

На одном из мужчин – очевидно, начальнике над остальными – была какая-то странная кожаная безрукавка с глубоким вырезом, так что руки и грудь были обнажены. Он ничего не ответил. Но те двое закричали:

-- Ах, сударь! Нас сейчас высекут, потому что ты пожаловался на нас следователю!

И тут только тут К. узнал… Франца и Виллема: третий держал наготове розгу, словно собираясь их высечь. […] – Ничего этого я не знал, а кроме того, я никоим образом не требовал для вас наказания…

… -- И все они зря болтают, ты не расстраивайся, -- сказал третий, обращаясь к К. – Наказание их ждет и справедливое, и неизбежное.

-- Ты его не слушай… -- сказал Виллем и осекся, торопливо поднося к губам руку, по которой его хлестанула розга…

… -- Неужели эта розга так больно сечет? – спросил К. и потрогал розгу, которой помахивал перед ним экзекутор.

-- Да ведь нам придется раздеться догола, -- сказал Вилли.

-- Ах вон оно что, -- сказал К. и пристально посмотрел на экзекутора… разве нет возможности избавить их от порки? – спросил он.

-- Ну нет! – с улыбкой сказал тот и тряхнул головой. – Раздевайтесь! – приказал он…»[312].

Йозеф К., попытался было, дать экзекутору денег, чтоб он не избивал «провинившихся», -- но это ему не удалось (тот не взял), и как только К. вышел из кладовки – оттуда послышались стоны и свист розог.

На другой день, решив заглянуть в кладовку – К. увидел там ту же самую картину: полуобнаженного экзекутора, голых «провинившихся» (тех же) и в ужасе отшатнувшись от двери – услышал свист розог и стоны избиваемых[313].

Вообще же, если внимательно подойти к вопросу проявления мазохизма и (неразлучного с ним) садизма в сочинениях (и в особенности в рассматриваемых нами романах) Франца Кафки, то, по всей видимости, можно сказать, что встречается подобное и не только в отношениях с помощниками; но и с другими людьми, с которыми, волей-неволей, приходится контактировать главным героям. Причем, чтоб нам еще более четче различать садизм – то его вполне можно рассматривать в контексте с агрессивностью (находя в чем-то синонимичность слитности и взаимодополняемости этих понятий), а мазохизм – во встречающейся (уже, право, значительно реже) податливости, зависимости, намеках пусть и на призрачную – но всеподчиняемость. Другими словами, -- там где

«наезжают» главные герои – мы видим проявление садизма, а где «наезжают» уже на них – мазохизма. И тогда уже подобной агрессивности встречается не в пример много (намного больше, чем ее, быть может, и должно быть).

(Особенно примечателен в этой ситуации главный герой романа «Америка» Карл Россман. Несмотря на 16 лет – возраст сравнительно подростковый – перед нами предстает вполне сформировавшийся человек, мужчина, который легко подчиняет своей силе контактирующих с ним людей – это и кочегар с теплохода, на котором Карл Россман прибыл в Соединенные Штаты Америки, и бродяги Робинсон и Деламарш…)[314].

И тогда уже, в качестве завершения, в принципе (при желании) бесконечной тематики (ибо, и садизм и мазохизм в произведениях Ф. Кафки, вполне – и достаточно долго – еще можно и находить и анализировать), и, в равной мере, не желая заниматься ненужной (и не уместной в данном случае) тавтологией (можно разобрать, конечно, каждое предложение Кафки, проинтерпретировав его в нужном нам ключе),-- сделаем вывод: и мазохизм, и садизм, – занимали неотъемлемое место в бессознательном Кафки; это было то – что неким таинственным образом проецировалось (сублимировалось) на страницы создаваемых им творений. Потому,-- как верно заметил Фрейд, – бессознательное и творчество – суть одно и тоже!

Тема латентной гомосексуальности, на наш взгляд, была достаточно проработана в психологическом анализе личности Кафки. Тогда как, по отношению к его творчеству – стоит заметить, что подобный характер «взаимоотношений» вполне прослеживается в мотивах поведения главных героев всех трех романов Кафки («Америка», «Процесс», «Замок»). И, основная черта, которая «роднит» всех героев (и Карл Россман, и Йозеф К., и К.),-- это отношения с мужчинами. Без явно выраженных (в сознательном варианте; все скрыто глубоко в подсознании) гомосексуальных отношений (подобное в произведениях Кафки не встречается нигде). И тогда уже, постараемся найти то общее в трех романах, что, на уровне подсознания,-- обращает на себя внимание.

а). Явно выраженная прерогатива общения больше с мужчинами, чем с женщинами;

б). Роль женщин – явно,-- или совсем ничтожна,-- или сводится к нулю (по крайней мере, нигде их точка зрения – да и вообще существование – не принимается всерьез);

в). Обращает внимание постоянное «сопровождение» главных героев и «Америки» и «Замка» – двумя спутниками: бродягами Робинсоном и Деламаршем -- в «Америке», и помощниками Артуром и Иеремией – в «Замке»);

г). Иной раз проявляющаяся – и заметная именно на бессознательном уровне – «привязанность» главных героев к встречающимся на их пути (в жизни) мужчинам. А также просматривающаяся некая недоговоренность в общении с ними. Как будто все время ощущается желание героев романов Кафки сделать нечто большее, выйти за границы допустимого. (Что, заметим, они и делают, -- и потому это так и остается исключительно в бессознательном);

д). Ощущение (на уровне подсознания) незащищенности героев произведений Кафки, их стремление найти «защитника», найти опору в лице кого-то более --сильного, нежели они (что, напомним, характерно для «пассивных» гомосексуалистов);

Дата добавления: 2015-06-04