Воинская социализация

СВ. Тарасов

В основу данного исследования легли интервью воен­нослужащих, проходящих срочную службу в разных регио­нах страны, а также материалы автора, полученные мето­дом включенного наблюдения в условиях войсковой части г. Москвы в тече­ние двух лет (1992—1993 гг.).

В данном исследовании надежность информации обеспечивалась следу­ющим образом: в процессе исследования записи регулярно упорядочивались по ориентирам наблюдения, заносились в протоколы описания ключевых событий и ситуаций; предварительные впечатления и выводы обсуждались со специалистами (психологи, социологи), уточнялись с помощью интервью; одни и те же объекты наблюдались в разных ситуациях, что позволяло уви­деть их с разных сторон.

Первые впечатления. Первое чувство человека, попавшего в казарму, — удивление, связанное с резкой сменой образа «Я». Меняется все: внешность (новая стрижка, одежда); имя заменяется званием и наименованием подраз­деления; меняются быт и распорядок дня и т.д. Но самые сильные пережи­вания — от осознания, что индивид не может распоряжаться собой в полной мере, вдруг перестает быть личностью, принимающей решения. Его никто здесь не знает, а главное — у него нет возможности восстановить свою инди­видуальность, даже на уровне совершения элементарных поступков (время регламентировано от приема пищи до просмотра телепередач). Все подчи­нено заведенному распорядку, и ему необходимо следовать, чтобы избежать санкции за неповиновение — главный «грех» военнослужащего. Цель такой социально-психологической организации — подчинить человека, приучить его к выполнению любых приказов: солдат не должен задумываться, а мгно­венно подчиняться требованиям командиров. Конечно, такая ситуация своей радикальной новизной вызывает стресс. Выходом из него является то, что многие солдаты пытаются найти смысл не в самих действиях, а в их точном, безукоризненном выполнении. Как следствие, снижается критичность по отношению к окружающим и к себе, а также общий интеллектуальный уро­вень.

Нереализованные потребности. Особенно в первые месяцы службы труд­но удовлетворить даже самые элементарные физиологические потребности, не говоря уже о других уровнях потребностей (постоянное чувство голода, недосыпание, неудовлетворенная сексуальность, отсутствие безопасности и социальных связей (любви, идентификации и т.д.))- Потребность самоува­жения также нереализована: нет успеха, признания, одобрения, либо эти потребности в связи с их специфическим пониманием в данной среде не воспринимаются индивидом как адекватные.

Удовлетворение потребностей часто переносится в сферу фантазии: вос­поминаний о прошлом и представлений о будущем. Причем представления о будущем мыслятся в различной временной перспективе: от наступления нового периода службы до послеармейской жизни. Жесткий официальный распорядок повышает потенциал протеста личности, который отчасти реа­лизуется в альтернативных ритуалах, являющихся суррогатной формой ре­ализации потребностей идентификации, самоуважения, успеха.

Конформность. Конформность — отличительная черта начинающего сол­дата. Многое, что его окружает, непонятно или неприемлемо, а отказ следо­вать установленным порядкам моментально влечет за собой разнообразные санкции, от которых практически невозможно скрыться. Поэтому демонст­рация лояльности командирам — главная черта адаптивного поведения мо­лодого солдата, она выражается в широко распространенной в армии форме ответа на любые претензии: «Виноват! Исправлюсь!» Эта конформность обус­ловливает в дальнейшем подчинение авторитету старослужащих, когда сол­дат переходит из учебного подразделения на место дальнейшей службы. Прак­тика наказания группы за нарушения одного приводит к тому, что контроль за соблюдением традиций нередко осуществляют солдаты одного срока служ­бы, поэтому невыполнение правил влечет за собой не только ухудшение от­ношений со старослужащими или офицерами, но и со своей группой.

Ритуализация жизни. Самые важные из неформальных ритуалов в жизни военнослужащих — «ритуалы перехода», означающие вхождение в другую «возрастную» и, следовательно, «социальную» группу, характеризующуюся новым перечнем прав и обязанностей. Такая смена сопровождается различ­ными ритуальными действиями. К этим ритуалам могут относиться так на­зываемые «отбивания» солдат ремнем по количеству месяцев, которые пред­стоит еще прослужить, передача части пиши от «стариков» к «молодым» в определенные дни и многое другое. Особой значимостью обладает ритуал «Сто дней до приказа» (об увольнении в запас), символизирующий передачу власти. На сутки «молодые» и «старики» могут меняться ролями. Тогда все приказы «молодых» выполняются «стариками» беспрекословно и даже радо­стно. Как правило, ритуалы носят яркий игровой, даже карнавальный харак­тер. Этот ритуал подготавливает переход «стариков» в разряд «дембелей», т.е. членов группы, которые выходят за рамки активного ролевого взаимодей­ствия, становятся своеобразными маргиналами.

Следование неформальным ритуалам позволяет в суррогатной форме ре­ализовать некоторые подавляемые потребности; способствует осознанию прав и обязанностей в этой социокультурной среде; позволяет время от вре­мени (в моменты ритуальной игры) снять психологическое напряжение, вызванное жесткой регламентацией жизни; помогает упорядочивать борь­бу за доминирование среди военнослужащих разных призывов.

Вместе с тем неформальная ритуализация позволяет командирам (офи­церам) меньше вмешиваться в управление военнослужащими, что влияет на снижение их авторитета; усложняет управление армейскими подразделени­ями; разобщает военнослужащих разных периодов службы.

Периодизация. Периоды службы имеют разные названия, но весьма чет­кие отличительные черты. Первый месяц службы — с момента прибытия в часть до принятия присяги — один из самых сложных, характеризуется не­определенностью статуса, необходимостью привыкания к новым порядкам. Такая неопределенность статуса — уже не гражданский, но еще не военный (до присяги не выдают оружия), — как правило, отражается в названиях дан­ного периода.

Первая четверть службы — с момента принятия присяги и до окончания учебного подразделения. В этот период происходит освоение военной спе­циальности, теоретические занятия в классах сочетаются с выполнением самых разных поручений. Особенность этого периода — все военнослужащие одного срока службы, поэтому отсутствует «дедовщина», а конфликты могут возникать на национальной или земляческой почве. Велики роль и автори­тет сержантского состава.

Вторая четверть службы, пожалуй, одна из самых тяжелых: военнослужа­щие переходят из учебного в «боевое» подразделение, где автоматически ста­новятся «младшими». Здесь объединение в группы происходит, как прави­ло, по срокам службы. «Старослужащие», воспроизводя традиции, пытают­ся подчинить себе «младший» призыв, часто прибегая к физическому и психологическому насилию (прямой взгляд, громкая речь, уверенная походка могут восприниматься «старослужащими» как покушение на их авторитет и вызывать агрессию). Многое может быть запрещено солдатам второй четвер­ти службы (увольнения, просмотр телепередач и т.д.).

Третья четверть службы отмечена ослаблением противостояния в систе­ме отношений «молодой» — «старик», позволяет занять место в стороне от конфликтов, это как бы промежуточный этап. Однако и здесь имеются свои четкие правила: права и запреты (например, может быть запрещено давать личные поручения солдатам второй четверти службы).

Группа всегда осознает общность интересов и источники их реализации. Сила — в единстве. Объект воздействия — молодое пополнение. Такую тра­дицию очень сложно переломить: сколько пришлось вытерпеть раньше, меч­тая о последующей компенсации за унижения, поэтому «старослужащие» идут даже на преступления, добиваясь, как им кажется, справедливости.

Последние месяцы службы — после приказа об увольнении в запас и до окончания службы. Это период подготовки к гражданской жизни (в рамках неформальной ритуализации воинские звания «дембелей» обычно заменя­ются обращением «гражданин»). «Дембеля» самые авторитетные люди в ка­зарме, они почти выключены из отношений господства-подчинения, их ста­тус держится на «уважении к старости».

Каждый период службы имеет неформальные знаковые обозначения. Таких отличий, которые не видны непосвященному, может быть десятки. Семиотика обозначает срок службы и, следовательно, статус военнослужа­щего. Однако существуют исключения. Например, те, кто по тем или иным причинам не адаптировался к сложившейся системе: такой «старик», «дем­бель» не пользуется уважением — он нарушил традицию, поэтому является

изгоем. На него не распространяются привилегии, ему не всегда разреша­ется иметь внешние отличия соответствующего периода службы. Таким об­разом, нарушение традиций автоматически ведет к остракизму, выводит ин­дивида за круг принятых большинством социокультурных норм, делает его жизнь трудной или непереносимой — отсюда одна из причин суицида в ар­мии. Даже если солдата видят впервые, его внешний вид и поведение сооб­щают необходимую информацию. Решением этой проблемы может стать перевод в другое подразделение и замена семиотики на адекватную, но в новом подразделении необходимо еще доказатьхвой статус, завоевать авто­ритет.

Командиры часто предпочитают не вмешиваться в личные, как им порой кажется, взаимоотношения солдат, уважают неформальную традицию, а кое-где и поддерживают ее. Разобщенные группы солдат с различными интере­сами представляются более управляемыми, живут своей жизнью, меньше обращая внимание на неустроенный быт. Молодые офицеры, не имеющие опыта описанных неформальных отношений и желающие навести уставной порядок, встречают непонимание не только со стороны своих коллег, но и со стороны солдат. Их действия направлены на нарушение сложившегося ба­ланса сил и ущемляют чьи-то интересы.

Возвращение к гражданской жизни, также как и переход к военной, име­ет свою специфику и трудности. Прежде всего как проблему следует отме­тить идеализацию прошлого. Жизнь до армии может казаться интересной, легкой, красивой, восприниматься как какой-то целостный этап, который легко будет возобновлен после службы. Образ гражданской жизни почти не корректируется, остается неизменным. Именно поэтому уходы подруг вос­принимаются не как естественный жизненный процесс, а как измена. В эк­стремальных условиях службы такие ситуации могут грозить психологичес­ким срывом, неадекватными действиями по отношению к сослуживцам. Не­совпадение образа реальности с истинным положением дел после возвращения домой может вызвать разочарование, потерю смысла сущест­вования.

Источник: Тарасов СВ. Срочная служба: вопросы адаптации // Социс. 1999. № 2. С. 76-78.

РАЗДЕЛ II

Дата добавления: 2015-06-04