Домашний комфорт

Будучи горожанами, мы окружили себя тем, что облегчает жизнь, — ма­териальными удобствами: свет, который зажигается и гаснет от движения пальца; атмосфера в помещении, не зависящая от времени года; вода, хо­лодная или горячая, какую захотим, льющаяся по нашему велению в любое время. Мы укутали свое тело теплыми вещами, окружили батареями и обо­гревателями, кондинционерами и элетроплитками. Но стали ли мы от это­го здоровее? Или мы стали более закаленными?

Скорее, мы стали более изнеженными и болезненными. Но в нашем рас­поряжении тысячи лекарств, неизвестных нашим далеким предкам. Мы упот­ребляем их когда надо и не надо, по малейшему поводу. У большинства из нас квартира превратилась в филиал аптеки. Половина лекарств регулярно пор­тится, и им на смену приходят новые. Мы так живем. Это наш образ жизни.

Но вот парадокс: чем больше изобретают лекарств, тем больше появля­ется болезней. Миллиарды незримых микробов вместе с испорченным го­родским воздухом попадают в наш организм. Но он не привык бороться са­мостоятельно, без лекарств. В результате ежегодно только от маленьких злобных врагов погибает на земле более 17 млн человек. Самым опасным считается с виду безобидный грипп, которым мы заражаемся чаще всего в городском транспорте. Каждый год появляются все новые его разновидно­сти, против которых у человека нет иммунитета. Только в 1918 г. погибло

более 20 млн человек — больше, чем потеряли все страны в ходе Первой мировой войны.

Человек окружает себя комфортом и уничтожает окружающую природу. Вначале он боролся с крупными хищниками — саблезубыми тиграми, вол­ками, медведями. Он победил их почти полностью. Остатки загнал в зоо­парки. Но на смену крупным пришли мелкие — микробы, которые плодятся с большей скоростью, чем наступает на природу цивилизация. Что это — неизбежная расплата за бытовой комфорт?

Горожане, домоседы, цивилизованные и изнеженные, мы трижды рабы, мы трижды порабощены ненасытными потребностями, которые мы сами себе создали.

А ведь когда-то мы были совсем иными. Все то, что греет сегодня нашу душу — семейный очаг, отчий дом, жена, дети, — человек XVI столетия счи­тал временным и неустойчивым. Его деревянный дом мог сгореть, а в то

время они горели то и дело, быть зах­ваченным сеньором или врагом, ото­бранным за долги. Жена и дети — уме­реть, поскольку смертность 500 лет назад была несравненно выше, овдо­ веть или осиротеть. Жизнь в те време­на — постоянное сражение: человека с человеком, со стихиями, с враждебной и почти дикой еще природой.

В семье умирали один за другим дети — два ребенка, пять детей, унесен­ные неведомыми болезнями, которые не умели ни распознавать, ни лечить. Сильные заморозки уничтожали последнюю надежду на хороший урожай. Скот дох от болезней или голода. От частых и тяжелых родов не доживали до старости сами крестьянки. Муж немедленно женился на другой: ему нужно как можно больше детей-работников и помощников в хозяйстве. Если деревенская женщина-крестьянка, оставшись вдовой, выходила сно­ва замуж, то для ее детей это в большинстве случаев означало, что нужно уходить, поступать в услужение или заниматься ненадежным и опасным нищенством на дорогах.

А если все-таки деревенскому парню удалось засесть за учебу? Что из него получится? Заранее можно сказать: scholar (школяр, т.е. зубрила). Этот че­ловек выучит все, что можно выучить. Он будет учиться с особой упрямой одержимостью, как работал бы в поле — без отдыха и выходных. Он знает, как трудно достается учение. Деревенский парень, в отличие от городского неженки, будет испытывать почтение к знанию, своего рода благоговение, подобное тому, какое испытывают его родители и он сам к такой священ­ной вещи, как пища, как хлеб, добрый пшеничный хлеб. Простой человек, сын крестьянина, упорным трудом добудет себе и хлеб духовный. Он вый­дет в люди, каких бы трудов ему это ни стоило.

Дата добавления: 2015-06-04